Возможный ущерб профессиональным отношениям.

 

Это имеет место когда нарушаются профессиональные нормы поведения. К таким нарушениям относятся фальсификация данных, плагиат, злоупотребление доверием и преднамеренное пренебрежение существующими правилами. Развитие научного знания зависит от тщательного и точного сбора информации, глубокого анализа и беспристрастного изложения результатов. Фальсификация данных осуществляется разными способами — от прямой фабрикации их до избирательной регистрации. При клинических экспериментах это может представлять прямую опасность для человека.

Есть основания полагать, что хотя бы в небольшой степени фальсификация часто имеет место. Иногда благие намерения становятся злом лишь потому, что процесс наблюдений утомительно однообразен. Г. Хайман и его коллеги (1954) сообщили об исследовании, где четверть опрашивавших сфабриковала большую часть собранных данных, остальные совершили частичную фальсификацию.

Обследованием, имевшим целью доказать, что престарелые не страдают от бедности и не заинтересованы в программе медицинской помощи, не были охвачены меньшинства, лица, получающие пособии находящиеся в домах для престарелых и проживающие в многоквартирных домах. При лабораторных и полевых исследованиях данные искажаются в результате указаний руководителя или соответствующей формулировки вопросов. Делая упор на те или иные слова, допуская определенные жесты, опра­шивающий может исказить получаемую информацию. Как показывает случай с Умным Гансом, австрийской лошадью, якобы умев­шей складывать числа, даже животное спо­собно реагировать на самые незаметные движения и корректировать свой ответ.

Иногда результаты добросовестно проведенных исследований превратно истолковываются или подгоняются под ожидаемый вывод. Для опубликования рекомендуются лишь те работы, в которых получены данные, подтверждающие нужную теорию. К. Макнимар (1960) отмечает, что порой полученные данные отвергаются, если они не подтверждают имеющуюся гипотезу. При проведении многочисленных статистических подсчетов нередко публикуются только те из них, которые дают нужные результаты. Когда Л. Уолинз (1962) запросил исходные материалы по 37 исследованиям, в 21 случае был дан ответ, что они отсутствуют или уничтожены. При повторном анализе семи опубликованных исследований в трех из них были выявлены ошибки достаточно серьезные для того, чтобы поставить под сомнение первоначальные выводы.

Плагиат встречается редко, поскольку его легко разоблачить. Гораздо чаще имеют место недобросовестное цитирование и отсутствие ссылок на труды других авторов. Предъявляемые к ученым требования в отношении числа публикаций побуждают их добиваться включения своих имен в число соавторов работ, написанных их учениками, или исключать учеников из числа соавторов.

Фикты злоупотребления доверием или источником информации установить трудно. Исследователи обычно свободно обсуждают свои идеи и излагают их в форме предположений. Эти предположения обсуждаются коллегами, комитетами и администрацией научных заведений, а также многочисленными специалистамм и практиками, которых приглашают со стороны для участия в дискуссиях. Статьи, подготовленные для журналов, также обсуждаются до их опубликования. Поэтому есть немало путей для злоупотребления доверием.

 

Потенциальный ущерб общественным интересам.

 

Замысел и методика эксперимента, предмет и результаты изучения могут принести обществу не только благо, но и вред. При этом исследователи непоследовательно относят потенциальные положительные итоги своей работы ко всему обществу, а вероятный ущерб — только к отдельным участникам. Ложь, допущенная в исследованиях, подрывает доверие людей к тому, что им говорят другие. Исследования, использующие обман для того, чтобы изучать поведение людей, компрометируют готовность человека прийти на помощь своему ближнему. Этический баланс между приобретенным научным знанием и нанесенным в результате обмана ущербом лишь недавно сместился в пользу ограничений на примене­ние методов, связанных с введением людей в заблуждение. Проводились эксперименты, в ходе которых подставное лицо падало на зем­лю, имитируя кровотечение, чтобы прове­рить реакцию людей на чрезвычайные меди­цинские ситуации. От 19 до 44% работ по проблемам психологии проводилось с ис­пользованием прямого обмана участников ис­следований.

Социальные исследования могут поста­вить под сомнение легитимность некоторых институтов. Например, поднимался вопрос о вредных результатах опросов общественного мнения относительно правомочности выбо­ров. Эти опросы задуманы как средство под­держки конкретного кандидата или полити­ческой платформы, а в результате могут подрывать веру в законность избирательного процесса и доверие к кандидатам.

Исследования могут нанести ущерб от­дельным категориям людей, таким, как рели­гиозные группы, расовые и этнические мень­шинства, а также отдельным лицам. Сосредоточивая внимание на аномальных или ущербных личностях, исследователь публично высвечивает их проблемы.

Интерпретация полученных данных и выводы всегда должны быть связаны с теми, кто конкретно несет ответственность за сло­жившуюся ситуацию. В исследованиях легко обнаружить создаваемые стереотипы. Като­лики изображаются менее трудолюбивыми, чем протестанты, так как находятся в ущерб­ном положении ввиду приверженности авто­ритарной церкви и, как правило, имеют мно­годетные семьи, что мешает им дать своим детям высшее образование, столь необходи­мое в современном обществе. Соответствую­щие группы могут протестовать, но, чем сла­бее группа, тем меньше вероятность, что она станет протестовать и даже просто узнает о существовании повода для протеста.

 

Сведение риска до минимума.

Специалисты, профессиональные объе­динения и правительство приняли меры для того, чтобы максимально сократить риск, свя­занный с проведением исследований. Их уси­лия сосредоточивались преимущественно на защите интересов участников. Устанавлива­ется возможное соотношение между риском и ожидаемыми положительными результатами, действует требование, чтобы участники были информированы о факторах риска, за­мысел и методика эксперимента строятся та­ким образом, чтобы предельно снизить риск. Тщательно отбираются участники, проводят­ся диагностические проверки, отраба­тывается методика выявления и устранения возможного ущерба, все предложения рассматриваются незаинтересованными сторо­нами. Каждая из этих предосторожностей со­кращает риск, а вместе они создают ситуацию, когда негативные последствия мо­гут быть только редкой случайностью.

 

Защита участников.

 

Оценка соотно­шения между риском и предполагаемыми по­ложительными результатами является одним из методов, позволяющих определить, на­сколько исследование оправдано с этической точки зрения. Если ожидаемые выгоды пре­восходят возможный риск, ситуация считает­ся этически оправданной. Принцип "риск — выгода" представляет собой современную версию утилитарной идеи, что цель оправды­вает средства. При непосредственном приме­нении этого принципа подвергающиеся рис­ку участники исследования имеют право пользоваться положительными результатами работы.

Формула "риск — выгода" имеет ряд не­достатков. Во-первых, до проведения иссле­дования невозможно выявить все его аспекты: эксперимент потому и проводится, что ре­зультат его неизвестен. Во-вторых, вероят­ные риск и выгода трудно поддаются измере­нию, а их оценки субъективны. Те дискуссии, которые разворачиваются вокруг результатов исследований, показывают, сколь трудно дать количественную оценку полученных ре­зультатов и систематизировать их. В-треть­их, затруднительно вычислять это соотноше­ние, когда общество выигрывает от ущерба, причиняемого участникам эксперимента. В случаях, когда участники не получают непос­редственной выгоды для себя, важно, чтобы они в полной мере осознали риск, на который идут. В-четвертых, в этих условиях имеет ме­сто конфликт интересов, поскольку соотно­шение определяется самим исследователем, который, естественно, не сомневается в цен­ности эксперимента. Резонно предположить, что он будет подчеркивать достоинства своего плана и умалять возможные недостатки. Но даже если формула "риск — выгода" не под­твердит целесообразности эксперимента, она может дать необходимую информацию, что­бы оправдать его отмену.

Другая предосторожность при проведе­нии исследований заключается в требовании, чтобы участники давали согласие доброволь­но и сознательно, лишь имея полную инфор­мацию и отдавая себе отчет в том, что от них потребуется и какой риск с этим связан. Лица, соглашающиеся на участие в эксперименте, должны быть ознакомлены с его замысломи методами достаточно подробно, чтобы их решение было сознательным. При этом предполагается, что участие является добровольным и участники имеют право отказаться от него на любой стадии эксперимента. Чем опаснее исследование, тем важнее обеспечить выполнение этого принципа.

Еще одна предосторожность состоит в том, что замысел и методика экспсримента строятся так, чтобы достичь минимальных результатов при максимуме безопасности участников. Это предполагает оценку вероятности и тяжести потенциального вреда, продолжительности вредных последствий и степени их обратимости, возможности выявления вреда на ранней стадии и соотношения между этим вредом и риском, которому человек подвергается в повседневной жизни. Когда достижение целей исследования сопряжено с неизбежным риском, экспериментаторы могут обратиться к естественным полевым исследованиям. Например, социальный работник, который захотел бы изучать последствия недоедания, может заниматься этим в тех бедных районах, где люди страдают от этого явления.

Предварительная проверка лиц, собирающихся участвовать в исследовании, позволяет отобрать лишь тех, кто обладает достаточно высокой устойчивостью против возможных вредных последствий. Проводятся тесты, и к участию в экспериментах допускаются только лица, набравшие нужное число очков. Ученые считают, что эта мера предосторожности снижает уровень опасности в определенных исследованиях. При изучении проблем, связанных с чувством собственного достоинства, не следует привлекать подростков или людей с психическими отклонениями.

Когда потенциальный ущерб представляется неопределенным, бывает полезно провести пробное исследование с последующим диагностическим опросом, который позволит оценить последствия. Такое пробное исследование одновременно повышает и научную ценность работы, и защищенность ее участников. В любом случае, когда можно предвидеть вероятность вреда, следует иметь методику выявления и нейтрализации опасных последствий. Во многих случаях, особенно при экспериментах, проводятся собеседования с участниками с целью настроить их на оценку и преодоление любых негатиных результатов. Когда применяются методы терапии, которые могут иметь побочный эффект, обычно достигается договоренность с практи­ком-клиницистом о проведении консульта­ций.

Для снижения уровня риска полезно обращаться к незаинтересованным лицам с просьбой дать заключение о предлагаемых исследованиях. Люди, занимающие разные позиции и имеющие различные взгляды, мо­гут выявить потенциальную опасность и предложить средства страховки от нее, кото­рые либо остались вне поля зрения исследователя, либо вообще не были ему известны.

 

Профессиональные кодексы.

 

Им свойственны две черты, которые помогают понять, почему, опираясь на эти кодексы, можно свести риск до минимума. Во-первых, профессиональные кодексы основываются на опыте многих исследований, проводившихся в данной области. Поскольку этот опыт был весьма разнообразным и даже самые знаю­щие люди придерживаются различных точек зрения на пути решения конкретных про­блем, профессиональные этические кодексы содержат преимущественно абстрактные нормы, приложимые к определенным обстоятельствам. Во-вторых, эти кодексы настой­чиво подчеркивают личную ответственность исследователя. Эти две особенности отлича­ют профессиональные кодексы от законов и правительственных актов в плане защиты лич­ности и общества от необоснованного вреда.

Указанные характерные черты профес­сиональных этических кодексов — известная абстрактность и ответственность исследователя — можно проиллюстрировать на примере текста Этического кодекса Националь­ной ассоциации социальных работников США:

"Научно-исследовательская работа. Со­циальный работник, занятый научными исс­ледованиями, должен руководствоваться об­щими принципами научной деятельности.

1. Социальный работник, предпринимая исследование, должен тщательно взвесить его возможные последствия для людей.

2. Социальный работник, предпринимая исследование, должен убедиться в том, что согласие его участников является доброволь­ным и сознательным, что оно не получено под угрозой санкций или наказания в случае отказа от участия и что при этом ограждены личные права и достоинство участников.

3. Социальный работник, предпринимая исследование, должен обеспечить защиту его участников от несанкционированного физи­ческого или психологического дискомфорта, страданий, вреда, опасности или ущерба.

4. Социальный работник, характеризуя оказанные услуги или отдельные случаи ока­зания социальных услуг, должен обсуждать их только в целях, связанных с его професси­ональными обязанностями и только с лица­ми, которые непосредственно и в силу своей профессии имеют к этому отношение.

5. Полученная в ходе исследования ин­формация о его участниках должна рассмат­риваться как конфиденциальная.

6. Социальный работник должен ставить себе в заслугу только ту работу, которая дей­ствительно им проделана в связи с научным исследованием, и отдавать должное вкладу, сделанному другими лицами".

Как представляется, кодексы являются необходимым, но не достаточным условием профессионального саморегулирования.

 

Правительственные акты.

 

Такие документы, как законы штатов и федераль­ные законы, имеют целью защиту интересов общества и его отдельных членов. Исследова­тели, не соблюдающие законы и другие нор­мативные акты, лишаются права заниматься определенными видами деятельности ввиду того, что это создает опасность для общества и частных лиц.

Нормативные акты должны быть написа­ны достаточно ясным языком, чтобы можно было выносить четкое суждение о том, на­сколько они выполняются. Эти документы не подлежат обсуждению с точки зрения их мо­ральной корректности — они пишутся для то­го, чтобы их исполняли. Более того, повино­вение закону не требует от индивида размышлений о том, какие этические пробле­мы или моральные принципы лежат в его ос­нове. Предполагается, что моральная сторона дела учитывается теми, кто издает законы и правила. Тем не менее, хотя повиновение за­кону не требует рассмотрения этических про­блем, оно и не исключает учета моральной стороны. Важное различие между норматив­ными актами и профессиональными кодекса­ми проявляется, когда соблюдение закона требует отступления от этических принци­пов. Верный своему долгу профессионал на­рушит закон и понесет за это ответственность. Третий пункт Этических принципов Амери­канской психологической ассоциации гла­сит, что, "если законы, другие нормативные акты или реальная ситуация вступают в про­тиворечие с нормами и основным направле­нием деятельности Ассоциации, психолог должен подтвердить свою приверженность принципам Ассоциации и, где возможно, действовать в интересах урегулирования кон­фликта".

К. Маккарти (1981) и Б. Грей (1982) изу­чили эволюцию федеральных актов, касаю­щихся положения лиц, являющихся объекта­ми исследования, и присущую этим документам противоречивость, которая во многом была связана с тем, что на социальные исследования распространили правила, изданные в результате злоупотреблений при биомедицинских опытах. Кроме того, прави­ла, относящиеся к проектам, имеющим целе­вое субсидирование, перенесли на все исследования, проводящиеся научными уч­реждениями, получающими федеральные субсидии. Длительное время шли дискуссии, пока наконец не были приняты действующие ныне правила, изданные Министерством здравоохранения и социального обеспечения. Эти правила, рожденные в спорах и при ак­тивном участии научных работников, долж­ны были положить конец разногласиям, не умаляя важности защиты людей, ставших объектами изучения.

Правила распространяются только на ис­следования, проводимыеилифинансируемыеправительством. Но ученые, получающие эти субсидии, должны представить деклара­цию о том, как охраняются права и интересы участников исследований в тех учреждениях, где они работают, независимо от источников финансирования. Эти правила не требуют, чтобы исследования, не субсидируемые министерством, получили предварительное одобрение специального контрольного сове­та. Однако научные учреждения должны ис­пользовать такие организационные фонды и методы, которые ограждали бы интересы всех участников проводимых в них исследований. Контрольные советы получили широкие пра­ва в отношении тех работ, за которыми они осуществляют надзор.

Нынешние правила, по-видимому, вно­сят ясность в те вопросы, которые ранее вы­зывали путаницу и разногласия. В них указы­вается, что ни одно исследование, проводимое на людях, не может рассматри­ваться как изъятие из федеральных установ­лений под предлогом его принадлежности к той или иной дисциплине. В то же время при­знается, что многие социальные исследова­ния, если не большинство их, связаны с риском, не превышающим тот, который встречается в повседневной жизни, что условия участия в них в достаточной мере понятны для широкой публики, и это делает федеральное регулирование менее необходи­мым.

 

Дэвид Джиллеспи.

 

См. также: Исследования в социальной работе; Профессиональная ответственность; Ценности и этика; Юридическиеслужбы.

 

• Gray В. И. (1982). The Regulatory Conttjfl of Social and Behavioral Research. In: T>B Beauchamp, et al. (Eds.). Ethical Issues in Six lei Science Research. Baltimore, Md.: Johnij Hopkins University Press. • HymanH. H., eUlil (1954). Interviewing in Social Research, Chicago: University of Chicago Press. • McCarthy C.R. (1981). The Development J Federal Regulations for Social Science Resea n h, 1 In: A. J. Kimmel (Ed.). Ethics of Human Subject Research (p. 31—39). San Francisco: Josscy-Bass. • McNemarQ. (1960). At Random: Senna I and Nonsense.— American Psychologist, ifl 195—300. • Milgram S. (1963). Behavior»! Study of Obedience.— Journal of Abnormal Л i Social Psychology, 67, 371—378. • Murray T, j (1980, April). Learning to Deceive.— Hastinga Center Report, 10(2),1—16. • Wolins U\ (1962). Responsibility for Raw Data.-American Psychologist, 17(9), 657—658.