Благотворительность в рамках протестантской церкви.

 

Протестантизм доминировал на начальных этапах развития благотворительной деятельности церкви в социальном обслуживании. До 1840 г. чис­ленность католиков и евреев в США была не­значительной — еще не наступила пора мас­совой иммиграции католиков из Ирландии и Италии и евреев из Германии и России.

Характер благотворительной деятельно­сти в значительной мере был обусловлен сущ­ностью протестантизма, в частности отсутст­вием в нем тенденций к объединению и установкой на индивидуализм. Как показал опыт США, протестантское движение состо­яло из ряда автономных религиозных струк­тур, часто конкурирующих между собой и, как правило, противившихся централизации церковной власти. Что касается взаимоотно­шений человека с Богом и со своими братья­ми, другими людьми, протестантизм подчер­кивал примат индивидуального сознания и мотивов. Добродетель милосердия по отно­шению к другим находила проявление скорее со стороны религиозно настроенных индиви­дов, чем со стороны религиозных организа­ций.

Структуры, рожденные под покровитель­ством протестантской церкви, превратились в независимые и не связанные между собой, даже внутри самой протестантской общины, организации. Связи с церквами были в луч­шем случае весьма неопределенными и часто вовсе отсутствовали. Священники, действую­щие независимо от церкви, или группа про­тестантов-мирян, руководствующихся свои­ми религиозными убеждениями, могли создавать и создавали программы, которые, однако, не являлись частью их собственных организационных структур. Такие аморфные связи часто приводили к секуляризации, по мере того как инициированные протестантами организации передавали светским лицам руководство программами и их координа­цию.

Самостоятельность действий является од­ной из протестантских ценностей, и священ­нослужители выражали свою озабоченность по поводу многочисленных социальных про­блем, возникающих в результате стремитель­ной индустриализации и урбанизации аме­риканского общества, непосредственно, от своего имени.

 

Благотворительность в рамках католической церкви.

 

Структуры соци­ального обеспечения в рамках католической церкви возникли в связи с увеличением при­тока католических иммигрантов в середине XIX столетия. Располагая установленным порядком и традициями оказания помощи, а также приспособленными для этого иерархи­ческими структурами, исповедуя взгляды на социальное обеспечение как на одну из своих институциональных миссионерских обязан­ностей, католическая церковь смогла создать благотворительную структуру, которая отлаженно действовала под ее покровительст­вом. Основное внимание церковь направила на развитие учреждений закрытого типа, осо­бенно для несовершеннолетних детей. В но­вых епархиях быстро росло число приютов вслед за появляющимися там церквами и школами. Развитие подобных заведений час­то диктовалось обоснованной боязнью того, что дети католиков станут жертвами проте­стантского евангелизма и попадут в приюты для сирот и дома призрения, которые находи­лись на попечении протестантов, или в про­тестантские семьи. Действительно, многие бездомные дети, которых подбирали на ули­цах Нью-Йорка и посылали на фермы на За­пад страны, были детьми католиков, а ферме­ры, бравшие этих детей на воспитание, большей частью были протестантами.

К 1890 г. было построено достаточное ко­личество католических заведений, которые взяли под свою защиту большинство брошен­ных несовершеннолетних детей католиков. Некоторые руководители протестантских агентств рассматривали рост католических благотворительных учреждений как нежела­тельное усиление католического влияния. Особенно резкое неприятие возникло по от­ношению к растущей практике государствен­ной компенсации за воспитание детей в като­лических заведениях. Подобная оппозиция побудила католических лидеров к более ак­тивным действиям в социальной политике и к дальнейшему развитию католических благотворительных организаций как на местномтак и на национальном уровне.

 

Благотворительность в системе иудейской церкви.

 

Благотворительность в системе иудейской церкви, подобно католической, получила мощный толчок к развитию в момент массовой иммиграции евреев из Европы. Создавались общества гуманитарного и финансового социального обеспечения евреев, формировались благотворительные учреждения для содействия процессу адаптации иммигрантов к американской жизни. Было ускорено развитие других систем для оказания помощи, включая детские учреждения.

Однако по форме еврейские благотворительные организации сильно отличались от аналогичных структур других религиозных групп. Большей частью еврейские социальные службы развивались отдельно от синагог. Они были скорее выражением ответной реакции еврейских общин на специфические потребности своих членов, чем проявление деятельности еврейских религиозных институтов или раввинов. Хотя филантропическая деятельность американских евреев началась в синагогах, неожиданный массовый приток еврейских иммигрантов создал потребности, которые только синагоги удовлетворить не могли. Кроме того, иммигранты принадлежали к различным религиозным направлениям поэтому синагога утратила центральную роль в еврейской общине. Это не означает, что еврейская социальная деятельность по своей природе носила чисто секулярный xapактер ибо ее инициаторами были люди религиозные, часто рассматривавшие свою pаботу особенно благотворительную, как путь следования вере. Другим элементом в этой формирующейся модели было стремление к единению, заложенное в характере еврейских общин; единство было порождено не только общностью религиозных побуждений, но и общими этническими корнями и антисемитской направленностью доминирующей протестантской культуры, которой надо было противопоставить свою.

 

Религиозные структуры в системе здравоохранения и социального обеспечения.

 

Структуры, принадлежащие церковным общинам, встречаются во всех областях coциальной работы, но чаще всего в больницах, детских стационарных учреждениях, агентствах по проблемам семьи и определению детей на воспитание, молодежных и общественных центрах и в домах для престарелых.

 

Связи.

 

Агентства, подведомственные церкви, связаны с другими социальными организациями. Представляют особый интерес два вида отношений: связи агентства с религиозной структурой и с другими аналогичными агентствами. Формы связи определяются характером основных религиозных общин.

Протестантские агентства демонстрирующие разнообразные формы связи с религиозной структурой. Определенные организации, часто именуемые независимыми протестантскими агентствами, формально могут быть не связаны с церковью, а их протестантская идентификация может объясняться лишь религиозной мотивацией основателей и сохраняться за счет религиозной придлежности членов правления. Существует градация между полностью независимыми от церкви агентствами и агентствами, которые признают контроль со стороны церкви в делах правления и финансов.

Большей частью протестантская церковь располагает организационными структурами социальной работы на национальном уровне. Например, епископальная церковь твердо продерживается давно провозглашенных основных принципов и целей в отношении своих агентств—членов, настаивая на том, чтобы большинство членов правления принялопричастие, чтобы агентства соответствовали канонам своей епархии и кадровый состав действовал в рамках церковных традиций. Аналогичным образом руководство социальных служб лютеранской церкви разработало правила регулирующие и устанавливающие церковный статус для социальных агентств, который, в свою очередь, был заимствован тремя основными лютеранскими церквами США: американской лютеранской церковью, лютеранской церковью в Америке и Синодом лютеранской церкви в Миссури. Согласно принятым нормам большинство членов правления агентства должно принадлежать к лютеранскому братству, финансированию должно предшествовать четкое заявление о намерениях; "присоединенный" статус не означает, однако, что церковь несет ответственность за долги агентства.

Заявления, снимающие ответственность церкви за долги агентств отражают растущую тенденцию к защите церкви в эпоху, когда неприкосновенность благотворительных организаций — свобода от судебного преследования—ушла в прошлое. Духовное управление по делам здравоохранения и социального обеспечения Объединенной методистской церкви, например, издало руководство, регу­лирующее отношения между ее руководящи­ми органами, именуемыми конференциями, и более чем 300 институциональными служ­бами этой церкви. Отмечалось, что данное руководство родилось из судебного дела "Пасифик хоумс", когда суд потребовал признать недействительным метод управления струк­турами, относящимися к конференции. Ре­гламентация отношений была в то время столь жесткой, что Объединенная методист­ская церковь проиграла судебный процесс, понеся убытки в 21 млн ам. долл., и отвлекла при этом средства от многих других программ и благотворительных учреждений. Данное руководство в настоящее время разрешает ин­ститутам строить свои отношения на разных принципах и скорее объясняет, что следует понимать под этими отношениями, чем ука­зывает, как руководить конкретным институ­том. Поэтому внутри самой Объединенной методистской церкви существует широкий спектр отношений с различной степенью кон­троля со стороны ее руководства.

Католические социальные службы более тесно связаны с церковью, главным образом на уровне епархии. Например, в епархии Олбани, штат Нью-Йорк, епископ и его четыре советника выступают в роли корпорации, по очереди формируя епархиальный опекун­ский совет по делам благотворительности при католической церкви и структуру по наблю­дению за деятельностью всех епархиальных агентств. Опекунский совет затем делегирует правлениям агентств на местах властные пол­номочия по управлению. Властными полно­мочиями наделяется также исполнительный директор благотворительных учреждений, который может представлять епархиальный опекунский совет и следить за соответствием деятельности местных агентств философии, нормам, регламентации и исполнительным процедурам, установленным для католиче­ских благотворительных учреждений. В этой пирамидальной структуре епископ пользует­ся значительной личной властью.

Национальная католическая конферен­ция благотворительности, созданная в 1910 г., выступает в качестве связующей структуры для 545 епархиальных агентств и 200 институтов на правах членов на всей тер­ритории США. Конференция, работой кото­рой руководит орган, представляющий раз­личные сферы деятельности католических социальных служб, координирует посредни­ческую поддержку и развивает программы на местах. Тем не менее, хотя на епархиальном уровне центральная структура имеет проч­ные позиции, на национальном уровне ее влияние ощущается слабо. Епархиальные благотворительные программы имеют авто­номный характер, они существенно различа­ются в разных епархиях.

Еврейские социальные агентства, воз­можно, обладают наибольшей независимо­стью от религиозной власти. Внутренняя структура еврейских социальных служб ба­зируется в основном на общине. Агентства, как правило, являются членами местных ев­рейских объединений. Свыше 200 таких объ­единений в США имеют централизованное планирование и часто общий бюджет. Прези­дент совета директоров агентств автоматиче­ски является членом правления объединения на местном уровне, в то время как другие де­легируемые члены, как религиозные, так и светские, избираются соответствующей ев­рейской общиной. В масштабе страны объе­динения представлены в Совете еврейских объединений, который обеспечивает их консультативным и информационным обслу­живанием, хотя не несет формальной ответ­ственности за руководство местными про­граммами. В 1983 г. им было дано свыше 500 индивидуальных консультаций, в основ­ном по вопросам бюджета и планирования.

Кроме связей, существующих между агентствами религиозных общин и их церков­ными спонсорами, — значительных в като­лических, средних в протестантских, незна­чительных в еврейских агентствах — имеются связи между самими агентствами. Однако связи агентств за пределами конфес­сии довольно редкое явление. В условиях, когда сокращаются бюджетные ассигнова­ния, по мнению многих исследователей, ин­тегрирование религиозных служб могло бы не только повысить эффективность деятельно­сти на уровне коалиций, объединяющих агентства, но и укрепить сотрудничество и снизить конкуренцию в борьбе за фонды.

 

Финансовая поддержка.

 

Религиоз­ные агентства пользуются финансовой поддержкой из самых разных источников, включая благотворительность церквей, об­щественные фонды, правительство, пожерт­вования специально учрежденных фондов и корпораций, а также платежи, поступающие от клиентов служб. Существующая модель связей вполне позволяет получить данные относительно финансирования на нацио­нальном уровне социальных агентств в систе­ме католической церкви. Национальная католическая конференция благотворитель­ности ежегодно публикует отчеты. В годовом отчете за 1982 г. отмечается, что общий доход составил 565 млн долл., что выше на 75 млн долл., чем в 1981 г. Финансирование на уровне правительства составило приблизительно 50%, и поддержка со стороны церкви возросла с 13,3% в 1979 г. до 17,5% в 1982 г.

Еще один анализ, проведенный на регио­нальном уровне, обнаружил, что ни одно агентство не финансировалось исключительно религиозной структурой-учредителем. Это свидетельствует о необходимости получения средств из других источников. Правительственная поддержка обеспечивала им приблизительно половину фондов, несмотря на все опасения по поводу утраты автономии или секуляризации. Однако финансирование со стороны правительства все же уменьшилось, в агентствах существует мнение, что чрезмерно большой контроль был оплачен слишком малыми деньгами.

Все религиозные агентства озабочены возможными последствиями сокращения бюджетных ассигнований для их программ. Большинство из них попали в зависимость от федерального финансирования, и, следовательно, урезание бюджета поставит агентства перед угрозой острого дефицита или полного закрытия. Кроме того, в условиях сокращения других источников финансирования агентства имеют тенденцию обращаться к одним и тем же потенциальным спонсорам из частного сектора, и таким образом между агентствами возникает жесткая конкуренция. Благотворительные пожертвования за шесть лет составили 6,6% от частных лиц и 9,5% от корпораций, что, по крайней мере, свидетельствует о наличии желания помочь у частного сектора. Однако частных инвесторов беспокоит проблема отчетности, поскольку они опасаются, что их пожертвования затеряются в организациях-"зонтиках". Корпорации, также склонны в большом объеме финансировать учебные программы, свидетельствуя тем самым о необходимости привлечь внимание к направлениям деятель­ности агентств и повышению профессионализма.

 

Новые Стратегии.

 

Приспосабливаясь к бюджетным сокращениям, агентства религиозных общин прибегают часто к тем же самым методам, что и частные агентства, — к поискам взносов от третьих лиц. Они также разработали новые стратегии, что говорит об их стремлении к творческому созиданию и возрождению.

Агентства религиозных общин стали больше отвечать потребностям людей и приоритетам правительства. Развитие системы социиальной помощи зависит от способности доведения до практического результата ("хонингования") исследуемых проблем, от точ­ной идентификации и принятия решений, а также от усиления внимания к социальному законодательству и изменению отношения общественного мнения к общезначимым ценностям. Связи между агентствами и их внешними структурами приобретают большую значимость в связи с тем, что спонсоры не только определяют направление деятельности филиалов, но и информируют о существующих на данный момент тенденциях в деятельности правительства, предлагают услугиконсультативного характера по вопросам разработки новых программ и т. п. Этим центральным структурам легче оказать влияние на политику правительства посредством мигрирования.

Вероятнее всего, результатом вышеизложенного будет рост служб, которые концентрируют свои усилия скорее на профилактике, чем на решении проблем. Пока государствен­ный сектор вынужден финансировать агентства, которые, например, занимаются уст­ройством детей на воспитание, частный сектор может заняться профилактическими службами, нацеленными на то, чтобы удерживать детей в семье, удовлетворяя таким образом потребности общества и одновременно сберегая средства.

Кроме того, существуют два относитель­но невостребованных источника, которыми могут воспользоваться агентства религиоз­ных общин, а именно интеграция служб раз­личных религиозных направлений и расширение набора услуг для церковных приходов. Интеграция обладает потенциальными воз­можностями создать более эффективные, всеобъемлющие программы и обеспечить для агентств-членов большую стабильность. Mежду двумя совместно работающими агентствами могут сложиться какие угодно тесные связи, вплоть до образования конгломерата типа Федерации социальных агентств протестантской церкви в Нью-Йорке, которая представляет 250 агентств. Масштабы федерации таковы, что она тяготеет к статусу консультативного органа, и все же она проводит обширную программу помощи церквам в деле развития социальных служб. Федерация имеет центральную справочную службу помощи детским агентствам, которые зани­маются определением детей на воспитание, реализует добровольческую программу оказания помощи кадрам на всех уровнях, имеет в своем составе группу пользователей услуг и даже группу хозяйственников, которые помогают агентствам купить больше товаров за меньшие деньги. При всей его эф­фективности подобное взаимодействие в на­стоящее время — скорее исключение, чем правило.

Расширение услуг для церковных прихо­дов включает предоставление их на уровне церкви или синагоги силами добровольцев из числа прихожан, обладающих множеством невостребованных талантов. Например, с помощью прихожан осуществляются различ­ные меры по увеличению количества клиен­тов. В системе социальных служб католиче­ской церкви подобные усилия перекликаются с призывом со стороны епископов возобно­вить и расширить движение мирян по оказа­нию помощи и поддержки нуждающимся, что согласуется со стремлением правительст­ва переадресовать инициативы местным органам. Результаты были весьма впечатляю­щими. В годовом отчете Национальной като­лической конференции благотворительности за 1982 г. отмечалось, что из 120 обследован­ных епархий 53 располагали церковной со­циальной программой на уровне прихода. Из 8260 приходов внутри данных епархий 2508 имели прихожан, работающих в католических благотворительных учреждениях, и еще 1225 приходов имели социальные про­граммы автономного функционирования.

Хотя сокращение правительственной поддержки затруднило реализацию более ранних программ, некоторые агентства религиозных общин проявляют гибкость в разработке новых проектов с учетом местных условий.

 

Клиентура.

 

Как правило, среди кли­ентов агентств, принадлежащих религиоз­ным общинам, высок процент лиц, считаю­щих себя убежденными сторонниками определенной веры (той, какую исповедуют члены благотворительной организации). Однако число таких клиентов меняется. Агентства, которые обслуживают своих чле­нов-единоверцев, составляют меньшинство, главным образом по той причине, что значи­тельную часть фондов агентства получают от правительства, политика которого в изменив­шихся условиях требует доступности соци­альных служб для представителей всех рели­гиозных направлений. Более мелкие агентства, особенно в регионах с относитель­но невысокой долей клиентов, принадлежа­щих к одной вере, также могут испытывать необходимость в расширении своей клиенту­ры за счет представителей других направле­ний. Однако многие клиенты предпочитают иметь дело со "своими" агентствами, и поэтому даже те агентства, которые не ограничива­ют прием, имеют тенденцию обслуживать людей в основном в силу их личного выбора.

 

Штат.

 

Персонал организаций, принадлежащих религиозным общинам, отличается широким спектром профессиональной, технической и вероисповедальной ориентации. Большинст­во специалистов в социальной области склон­ны идентифицировать себя с религией, к ко­торой принадлежит спонсор. Сами агентства имеют тенденцию открыто декларировать о намерении стать службой равных возможно­стей, желая не только получить право на фе­деральное финансирование и аккредитацию, но также покончить с проявлением любой ди­скриминации в кадровой политике. Например, финансирование через Совет по делам социальных служб семьи и детей зависит, между прочим, от недвусмысленной полити­ки агентства в отношении подбора кадров, широко представляющих общество, и прак­тики персонала, исключающей дискримина­цию по целому ряду факторов, включая рели­гию.

Социальных работников, занятых в рели­гиозных агентствах, можно достаточно опре­деленно отнести к двум категориям, как пра­вило отсутствующим в других учреждениях: это движимые религиозными мотивами до­бровольцы и священнослужители, исполня­ющие функциональные обязанности.

Использование труда добровольцев всег­да практиковалось в религиозных агентствах, и за последние годы их доля возросла. По данным годового отчета Национальной като­лической конференции благотворительности (1982), в масштабах страны насчитывалось 30 тыс. оплачиваемых сотрудников и 88 тыс. добровольцев, не считая 8,8 тыс. занимаю­щих должности членов правления. По дан­ным одного исследования (X. Демоун и М. Джибелман, 1984), с 1964 по 1981 г. число добровольцев в агентствах, имеющих статус филиала при Ассоциации служб семьи в Аме­рике, достигло 69%, а в 1982 г. агентства со­кратили штаты практикующих социальных работников с неполным высшим образовани­ем, имеющих полную ставку, с 811 до 676.

В прошлом добровольцы религиозных об­щин склонны были выполнять многие обязан­ности, не свойственные возросшим техниче­ским и специализированным функциям социального работника, такие, как посеще­ние больных и пожилых людей, предоставле­ние экстренной финансовой помощи и т. п. В последнее время предполагается поручить добровольцам более творческие и престижные участки работы, поскольку теперь среди них часто встречаются женщины не старше 30 лет, которые являются опытными работниками, учителя, желающие изменить род занятий, отдельные лица, имеющие степень магистра социального профиля. Многие люди, вышедшие на пенсию, также желают найти применение своим многочисленным талантам и, являясь верующими, оказываются в религиозных агентствах. Для более эффективной их деятельности разработаны различные программы, включающие курсы по обучению добровольцев различным видам социального обслуживания.

Положительно зарекомендовали себя в успешной реализации ряда программ люди старше 40 лет, например, в качестве наставников для родителей, злоупотребляющих своими правами. Люди более зрелого возраста легче устанавливают доверительные отношения с клиентами, а также обеспечивая качественное обучение.

Кроме вышесказанного, добровольцы продолжают играть в свои традиционные роли, часто организованные на национальном уровне. Существуют, например, Общество Сент—Висента де Пола для мужчин—католиков, Ассоциация сестер милосердия США для женщин-католичек, Совет еврейских женщин и "Добровольцы Америки" — независимая протестантская организация.

Значительное расширение добровольческих служб происходит, видимо, за счет таких факторов, как рост числа лиц, готовых работать на добровольных началах, и ж|елания агентств использовать добровольческие службы для смягчения последствий сокращения бюджетных ассигнований. Время пажет, каким образом расширение деятельности на добровольных началах скажется на качестве оказываемых услуг и на профессиональной карьере специалистов социального профиля, особенно имеющих степень бакалавра.

Что же касается отношений между священнослужителями и социальными работиками, тодажетакаясвятаясоциальной деятельности, как семейнаи психотерапия, до сих пор считается законной прерогативой священнослужителя. Растущий интерес кругов церкви к пастырской психотерапии и развитию программ профессиональной подготовке пастырей—психотерапевтов предполагает, что священник сохранит за собой роль, аналогичную роли социального работника. Проведенные исследования в отношении роли священника как стража психического здоровья показывают, что открытость священнослужителя перед теми, кто обращается за помощью, дает ему авторитет среди пастырей хорошо образован­ных, контактных и активно занимающихся психотерапевтической деятельностью. Хотя существуют конфликтные ситуации и проблемы вызванные частичным совпадением функции, тем не менее растущее осознание того факта, что каждая сторона обладает профессиональным опытом, приведет к укреплению сотрудничества.

 

Секуляризация.

 

Агентства, принадлежащие церкви, мо­гут располагаться по всей шкале религиозно-гражданской ориентации. Характер связей агентства с церковью определяется при этом такими показателями, как степень контроля со стороны религиозной структуры-учредителя;относительный объем финансовой поддержки из религиозных источников; пропорция членов правления, принадлежащих к той вере; уровень религиозной мотивации в действиях тех, кто принимает решения; объем религиозного содержания в программах служб и религиозная идентификация клиен­туры. Например, крайними позициями для религиозного агентства может быть католический приют для несовершеннолетних детей, миссионерское учреждение городского типа, принадлежащее Армии спасения, и с другой стороны — еврейское психотерапевтическое агентство, финансируемое Еврейской федерацией социального обеспечения, имеющее, с точки зрения религии, неоднородный персонал, чья практическая деятельность лишена специфически религиозного содержания.

В качестве аргумента в пользу отхода от церкви можно сослаться на тот факт, что во главе многих агентств стоят профессиональные специалисты в области социальной работы, чья практическая деятельность в значительной степени лишена религиозного содержания; на то, что профессионализация агентств увеличила разрыв между их провозглашенными религиозными целями и практической деятельностью и что агентства, по крайней мере наполовину, являются светски­ми, т.е. часто наполовину финансируются светским правительством. Последний аргумент часто выдвигает сама религиозная община, в основном в форме заявления по поводу опасений относительно утраты автономии или идентичности. В большинстве случаев за религиозными агентствами признается право заполнять пустоты в социальной работе, при этом обсуждается вопрос о месте, какое они должны занимать по отношению к государст­ву — независимое, частично зависимое или полностью зависимое.

С другой стороны, доводы в поддержку религиозной принадлежности указывают на важность для агентства, связанного с цер­ковью, сохранения четко выраженной иден­тичности. Обычно существуют опасения, на­пример, относительно того, сможет ли персонал отождествить себя с системой цен­ностей, характерных для соответствующей религиозной направленности. По данным анализа (М. Гринберг, 1979), многие еврей­ские службы по проблемам семьи и детей ждут от своих сотрудников "сопереживания и принятия всей полноты идеологии, сущест­вующей в рамках плюралистической еврей­ской общины" и "знания всех идеологических систем". Национальная католическая конфе­ренция благотворительности после присоеди­нения к Совету по делам социальных служб семьи и детей в 1980 г. также обеспокоена сохранением католической идентичности подведомственных агентств. В соответствии с этим в 1983 г. она издала "Этический кодекс" и предложила своим агентам-членам взять его на вооружение; следуя данному докумен­ту, персонал обязан придерживаться пред­назначения агентства и действовать сообраз­но основным ценностям церкви и тем принципам, которые относятся к агентству.

Если эту политику довести до ее логиче­ского завершения, социальному работнику с чисто гражданской ориентацией или с проти­воположной системой ценностей, особенно в отношении таких болезненных вопросов, как аборт, будет трудно к ней приспособиться. Поскольку эти агентства, как правило, от­крыто заявляют о своей приверженности практике равных возможностей, чтобы полу­чить право на федеральное финансирование и аккредитацию, и поскольку многие инсти­туты, связанные с церковью, имеют штат, ко­торый может принять решение о вступлении в профсоюз в знак протеста против патерна­листского стиля руководства, область кадро­вой практики может стать в будущем ареной большого напряжения и соперничества.

Еще одна область потенциального конф­ликта связана с программами, предлагаемы­ми религиозными агентствами. Например, система социальных служб лютеранской церкви среди прочих критериев для социаль­ной структуры, обладающей церковным ста­тусом, требует интеграции христианской философии с ее программами с профессиональной практикой. В одном исследовании (X. Маркович, 1984) пояснялось, что еврей­ские объединения перекраивали свой бюджет начиная с 1980 г. с целью остановить его раз­бухание за счет более прогрессивной структу­ры планов, и отмечалось, что директивные указания для агентств-членов требуют учета ценностных соображений при формирова­нии бюджета и что между ценностями объе­динений и распределением фондов существу­ет прямая связь. Хотя многие статьи бюджета не наполнены религиозным содержанием, ряд статей все же имеют религиозное напол­нение и поддерживают религиозную иден­тичность, частично контролируя финансиро­вание программ. Поскольку в американской культуре признается отделение церкви от го­сударства, связь религиозной философии с содержанием программ, находящихся на фе­деральном субсидировании, ставит под воп­рос уместность дальнейшего их финансиро­вания.

В связи с программами, связанными с церковью, часто выдвигаются и более опреде­ленные предложения. Например, сестра Ре­гина Кэплис представила на рассмотрение ежегодного совещания Национальной като­лической конференции благотворительности в 1982 г. документ, констатирующий, что профессиональным специалистам не следует пренебрегать терапевтической ценностью молитвы. Она призвала Национальный ка­толический институт социальной работы, находящийся в Вашингтоне, заняться иссле­дованиями роли веры и молитвы в психо­терапии, используя для этого агентства соци­альной службы католической церкви в масштабах всей страны в качестве информа­ционной базы. Поскольку сторонники граж­данской ориентации исповедуют идеологию, лишенную религиозного содержания, пред­ложение Кэплис вызвало горячие дебаты.

Итак, изменения в политике правитель­ства повлияли на проблему идентичности агентств, связанных с религиозными община­ми. Поскольку агентства, принявшие граж­данскую ориентацию, обладают правом направлять свою деятельность на удовлетво­рение потребностей больших групп населе­ния, многие религиозные агентства сместили свое внимание с таких традиционных форм, как опекунские центры, на крайне специали­зированные проблемы. Так, в 1983 г. Коали­ция за человеческие потребности при центре епископальной церкви в Нью-Йорке выдели­ла в качестве награды дотации общей суммой в 963 тыс. долл. 125 организациям, которые выявили нерешенные проблемы специфического свойства. Специализация создает трудности в работе агентств, лишая их, таким разом, одного из уникальных качеств стремления непосредственно удовлетворять потребности человека. И все же, если бы агентства, связанные с религиозными общинами смогли персонализировать свою деятельность, они снова обрели бы свою уникальность, отличающую их от гражданских агентств, которые вынуждены обслуживать слишком большое количество людей, что лишает их возможности осуществлять персонализированное обслуживание.

Когда произошло свертывание программ на национальном уровне, религиозные агентства стали осаждать клиенты, выдвигавшие требования, удовлетворить которые агентства были не в состоянии и которые поставили под угрозу персонализированную природу службы. Тем не менее обстоятельства побудили религиозные агентства разрабатывать новые стратегии, нацеленные на объединение усилий в области специализации и персонализации, эффективно обслуживать большее| количество людей и сохранять в значительной степени персонализированный характер службы. Будущее развитие религиональных агентств зависит от их способности установить связи с другими организациями, включая светские, и от их открытости. Агентству, принадлежащему церкви, необходимо устанавливать связи с общественными структурами и с учреждениями другого религиозного толка, чтобы придать новый импульс развитию. Религиозные агентства также должны соотносить свою деятельность со множеством организаций гражданской ориентации, чтобы повлиять на приоритеты правительства и привлечь источники финансирования. Появление новых стратегий, возрождение принципа добровольности и переосмысление религиозной идентичности — все это свидетельствует о начале богатого возможностями этапа жизни религиозных агентств, который должен привести к укреплению этой формы социальной работы, значение которой не подлежит сомнению.

Уильям Дж. Рейд,

Питер К. Стимпсон.

 

См. также: Добровольцы; Добровольческеи агентства; История социального обеспечения; Социальное обеспечение: финансирование.

 

• Demone H. W. Jr., Gibelman М. <1<Ш1 Reaganomics: Its Impact on the Voluntary Niil; For-Profit Sector.— Social Work, 29(5), 421 • Creenberg M. (1979). The Jewish H«i><>nent in Jewish Family and Children's,i,,. _ Journal of Jewish Communal Service, 1(4), 360—365. • Johnson F.E. (1941). •slant Social Work. In: R. H. Kurtz (Ed.). Social Work Year Book (p. 403—412). N. Y.: Russell Sage Foundation. • Markowitz H. (1984). Allocating Shrinking Resources: The Ethical Dilemma. — Journal of Jewish Communal Service, 60(3), 222—229.

 

«Ч»

ЧАСТНЫЕ СОЦИАЛЬНЫЕ СЛУЖБЫ.

Частная практика и патентованная со­циальная работа становятся все более важной альтернативой традиционным формам пре­доставления услуг в сфере социальной рабо­ты. В частной и патентованной практике со­циальные работники нанимаются на работу не агентствами, а самими клиентами. Такие работники сами устанавливают и финанси­руют свои услуги, и в настоящее время они предоставляют фактически тот же спектр ус­луг, что и работники, служащие в агентствах и финансируемые из государственного бюд­жета.

Термины "частная (индивидуальная) практика" и "патентованная практика" — си­нонимы. Оба предполагают независимое, базирующееся не на основе агентств профес­сиональное обслуживание в сфере социаль­ной работы, предоставляемое тем, кто платит за него. Однако принято относить частную практику к клинической работе, при которой социальные работники используют профес­сиональные навыки для помощи индивидам, семьям и группам. Термин "патентованные" обозначает, как правило, неклинические со­циальные услуги.

Например, работники, оказывающие па­тентованные услуги, предлагают свои адми­нистративные, общинно-организационные и исследовательские умения для работы в каче­стве частных консультантов, организаторов