Историческая (генетически-прогностическая) плоскость системно-синергетического исследования

Существует, однако, особый тип функциональных систем, в которых действие протекает не по замкнутому циклу, как в системах технических и биологических, но постоянно изменяется, то более, то менее радикально, делая систему развивающейся. Такая ее способность объясняется тем, что данный тип системы обладает свободой выбора своих действий, которая определяет меру следования сложившейся прежде программе поведения и меру ее изменения. Характер этих изменений обусловлен, с одной стороны, имманентной системе логикой ее самодвижения, самосовершенствования, саморазвития, а с другой, — необходимостью реагирования на изменения внешней среды, взаимодействие с которой определяет своеобразие открытой системы. Для эстетосферы культуры такой средой является и природа, и социальные отношения, и все другие сферы культуры, динамика которых обусловливает изменение ряда существенных параметров эстетического отношения людей к действительности; для художественной деятельности ближайшей средой является вся социокультурная реальность, включая и эстетосферу культуры, а затем и реальность природная в ее соотнесенности с культурой. Что же касается логики саморазвития интересующих нас системных образований, то она преломляет в эстетической и в художественной сферах общие синергетические закономерности данного процесса — движение от изначальной аморфности, эмбриональной синкретичности ко все шире разворачивающемуся расчленению, специализации расчленяющихся элементов и образованию структурных связей между ними, затем постепенное повышение уровня организованности системы, обеспечивающего ее жизнеспособность при всех изменениях среды и эффективность функционирования в ней, альтернативой же является либо окостенение выработанной структуры, застойное существование и медленное умирание системы, либо распад сложившихся связей под влиянием центробежных сил, порождаемых эгоизмом автономизированных частей системы, и формирование из возникшего хаоса новой, качественно отличной от предшествующей и более высокоорганизованной системной целостности.

Мы увидим в дальнейшем, как конкретно это происходит в истории художественной культуры, а пока замечу в общеметодологическом плане, что системное мышление приводит к необходимости расширить традиционное представление о структуре как «инвариантом аспекте системы», т. е. способе ее пространственной организации, характеризующем статическое состояние

 

системы. Уже было показано, что понятие «структуры» следует относить к взаимосвязи не только предметных компонентов системы, но и ее функций. Сейчас следует пойти дальше, признав необходимость структурного подхода и к процессу развития системы. Ибо закономерная смена одних ее состояний другими (например, в цепи рождение—становление—созревание—расцвет—увядание—старение—смерть) является структурой процесса (иногда ее называют эволюционной структурой, или хроноструктурой). Выявление хроноструктуры изучаемого процесса помогает понять его закономерный ход, и неудивительно, что с тех пор, как история культуры стала предметом специального изучения, историки нередко переносили описанную хроноструктуру онтогенеза на развитие исторических типов культуры (например, в «Закате Европы» О. Шпенглера). Вряд ли можно согласиться с такой универсализацией одной разновидности хроноструктуры — хотя бы потому, что завершение истории каждого типа культуры не есть его физическое исчезновение, и культуры античности, средневековья, Возрождения, исчерпав свои возможности, сохранились в памяти человечества, в его культурном фонде, тем или иным образом участвуя в реальной жизни каждого последующего типа культуры; несомненно, во всяком случае, что «развитие» как форма движения, отличающаяся от простого «изменения», — это процесс, хроноструктурно организованный, и потому изучение интересующих нас его проявлений в эстетической и художественной сферах культуры предполагает выявление их специфических хроноструктур.

Конкретизация такого подхода становится возможной благодаря открытиям синергетики. Уже было отмечено, что, хотя синергетика родилась и первое время развивалась в недрах естествознания, ее основоположники и на Западе, и в России сразу же отмечали всеобщий масштаб тех закономерностей процессов самоорганизации и реорганизации сложных систем, переходов от гармонии к хаосу и от хаоса к новой гармонии, которые были открыты в ходе изучения термодинамических процессов. В 80-е—90-е годы были сделаны первые опыты применения синергетических идей к изучению различных социокультурных процессов; один из них, изложенный в моей книге «Философия культуры», позволил преодолеть две односторонние и противостоящие друг другу концепции историко-культурного процесса: его однолинейную трактовку как прогрессивного восхождения с одной ступени на другую (концепции Г. Гегеля, О. Конта, К. Маркса) и возникшую как оппозиция этому взгляду на историю, не подтверждаемому реальными фактами, теорию «локальных цивилизаций» (О. Шпенглер, А. Тойнби, Л. Гумилев), отрицающую не только линейный характер прогресса, но вместе с ним

 

вообще единство процесса развития человечества, его культуры, его эстетического сознания, его искусства. Синергетическая идея нелинейного развития позволила сохранить диктуемое фактами представление о единстве и закономерном характере развития человечества при то более, то менее широком спектре различных путей его движения от одного уровня самоорганизации его бытия — т. е. культуры — к другому. Именно потому, что процесс этот не запрограммирован какой-либо высшей силой, но представляет собой непрерывный спонтанный и интуитивный поиск оптимального пути развития на каждой его ступени (а совершаться он может только методом проб и ошибок, как называют это психологи применительно к деятельности индивида), переход от одного устоявшегося типа социальной и культурной, эстетической и художественной упорядоченности (гармонии) может быть только поливариантным, и лишь сам ход практической реализации разных проектных «моделей потребного будущего» показывает, какая из них обладает преимуществами перед всеми другими. А ею оказывается такая, которая притягивается этим будущим (идея «аттрактора») в силу ее объективного соответствия потребностям формирования более высокого уровня упорядоченности, организованности, рождающего новый тип гармонии.

Такой подход к изучению закономерностей развития важен не только для достижения более убедительного, чем прежние, понимания истории культуры и искусства, но и для теоретически обоснованной ориентации в современных процессах. Сейчас стало очевидным, что не одна наша страна — все человечество переживает переломный и переходный этап своей истории; отсюда появление таких характерных обозначающих его понятий, как пост капитализм, пост индустриальное общество, пост модернизм в культуре или даже убеждение, что наступил «конец истории», «смерть искусства», что на смену культуре и ее эстетическому потенциалу приходят анти культура и анти эстетика. Попытки разобраться в существе этого нового состояния общества и культуры предпринимаются уже несколько десятилетий политиками, экономистами, социологами, культурологами, философами, эстетиками во всех странах западного мира, не говоря уже о россиянах, мучительно размышляющих над противоречиями процесса перестройки всего нашего бытия, ибо всем ясно, откуда мы движемся, но никто не может внятно объяснить, куда направлено это движение, а значит, какой путь для Него оптимален. Синергетический подход может помочь найти научно обоснованные ответы на эти вопросы, ибо он открывает новые возможности для дополнения генетического вектора исторического исследования вектором прогностическим: если первый

 

охватывает историю изучаемой системы с момента ее зарождения и до состояния, непосредственно наблюдаемого исследователем, то второй позволяет выработать гипотетическое представление о том, куда может и должен привести данную систему процесс ее реорганизации.

Правда, в наше время авторитет футурологии как научной дисциплины подорван провалом предсказаний так называемого «научного коммунизма», и многие философы и публицисты утверждают даже, что будущее вообще, в принципе не подлежит познанию, тем более научному; напомню критику «историцизма» К. Поппера или же заявление Ст. Лема, что «будущее предсказать невозможно», поскольку, если «у Ельцина или у Коля лопнет небольшой сосуд, все перевернется в этом мире»; но можно ли «предсказать, где и у кого лопнет этот самый сосуд»? Поэтому, резюмировал один из самых крупных писателей-фантастов XX в., словно опровергая правомерность столь успешно разрабатывавшегося им самим жанра научно-художественной литературы, «я не знаю, что и как будет». В поэтической форме этот же грустный вывод со свойственной ему экспрессивностью сформулировал А. Галич:

 

Не бойтесь тюрьмы, не бойтесь сумы,

Не бойтесь мора, и глада,

А бойтесь единственно только того,

Кто скажет: «Я знаю, как надо!»

 

Между тем, системно-синергетические представления опровергают подобный скепсис, ибо в тех случаях, когда некий процесс действительно постигается системно, как процесс совершенствования самоорганизации системы, он раскрывает научному познанию имманентные ему тенденции саморазвития, действие которых превратило прошлое в настоящее и столь же закономерно превратит настоящее в будущее.

При этом нужно, однако, учитывать два существенных обстоятельства: во-первых, научное предсказание правомерно лишь по отношению к макро масштабуисторического процесса, а не к его микро масштабу, т. е. к событиям, могущим произойти в долгой перспективе, а не в ближайшее время (типа «лопнувшего сосуда» политического деятеля); во-вторых, прогнозировать можно только общие тенденции процесса, а не конкретный его ход — именно потому, что развитие социокультурных систем основано на свободном выборе конкретного деятельностного акта из более или менее широкого спектра возможных действий (притом, что свобода нередко оборачивается тут произволом); оттого каждый конкретный шаг истории непредсказуем и имеет непредсказуемые последствия. Однако в крупном масштабе дви-

 

жения истории все эти флуктуации, разброс конкретных поступков, деяний, событий нивелируются, и через толщу случайностей, как понимал это уже Г. Гегель, прокладывает себе дорогу историческая необходимость.

Такое понимание эвристических возможностей прогнозирования не проявление фатализма или финализма, но добытое современной наукой знание того, что всякий процесс развития является развитием именно в той мере, в какой он повышает уровень организованности системы; применительно к нынешней ситуации в жизни человечества это означает, что единственной альтернативой его самоубийству в результате экологического конфликта с природой и. политического конфликта наций и классов является переход на иной уровень самоорганизации самого общества и более совершенная, чем прежде, организация метасистемы «общество—культура—природа»;только при этом условии сила негэнтропии окажется большей, чем рост энтропии, иначе говоря, гармонизация бытия человечества победит опасно развившиеся в XX в. разрушительные тенденции.

Подобный прогноз, имеющий, разумеется, вероятностный характер, относится и к будущему непосредственно интересующих нас областей культуры — эстетической и художественной. Нам не дано предугадать, какими будут вкусы наших далеких потомков, каким конкретно будет искусство последующих тысячелетий по своим форме, стилю, творческим позициям, но мы имеем достаточно оснований предполагать, что смыслом эстетического сознания и высшей целью художественного творчества станет выработка таких ценностных позиций и таких новых способов формообразования, которые будут повышать уровень организации совместной жизни людей, одухотворяя ее и эстетически облагораживая, а не стимулировать рост духовной энтропии и распад социальных связей... А это значит, что наша деятельность сегодня и завтра — если только не угасли в нас чувство гражданской ответственности и потребность выйти за пределы своего сиюминутного существования и реализовать свое посильное участие в исторической эстафете поколений, передавая потомкам тот культурный жезл, который мы держим в своих руках, — должна служить формированию этого нового грядущего типа культуры.

Завершу проведенный системный анализ системного анализа схематическим изображением полученной методологической матрицы, делающим наглядным целостность данной исследовательской программы, обусловленной необходимостью и достаточностью охватываемых ею плоскостей анализа системы в ее взаимоотношениях со средой. Понятно, что все последующее исследование должно стать реализацией данной программы.