Глава 8. Последствия упадка христианского влияния в Ливане

Уроки войны помогли христианам понять, что крупные мусульманские игроки, например, Сирия, не допустят создания даже маленькой христианской страны. Теперь христиане надеются, что мусульмане не воспользуются возможностью и не пойдут на них в последней атаке, чтобы получить полный контроль над Ливаном.

 

Выживание христиан будут зависеть от их внутреннего единства и желания мусульман позволить христианскому меньшинству существовать в Ливане. Поскольку численность христиан в стране постепенно снижается, то судьба Ливана и особенно его христианских жителей навсегда останется в руках мусульман. У христиан есть лишь один вариант: сопротивляться попыткам отнять у них оставшуюся власть, повысить уровень рождаемости и остаться в Ливане.

 

Маргарет Джонсон настроена оптимистично: «Христиане могут потерять свое господствующее положение, но в Бейруте или в Горном Ливане они, безусловно, сохранят свою упорную волю к жизни, которая за двенадцать столетий сделала их и ценностью, и угрозой в глазах мусульманских соседей».

 

Существует доказательство того, что у христиан еще есть решимость сохранить свое влияние в Ливане. По словам Чарльза Сеннотта, Патриархия Маронитской церкви подал иск против государственной программы 1995 г., принятой Харири, которая позволила около 300 тыс. мусульман из Сирии, Ирака и других стран получить ливанское гражданство. Патриархия предполагает, что данная программа будет способствовать дальнейшей маргинализации ливанских христиан.

Сеннотт считает, что смерть Джорджа Сааде, лидера партии фалангистов, крупнейшей маронитской политической единицы, символизировала конец христианского доминирования в правительстве. Это точное описание текущего положения ливанских христиан. Многие из них задаются далеко не оптимистичным вопросом о том, что же готовит им будущее.

ЭПИЛОГ

Для ливанских христиан, чье положение ныне наименее влиятельно и привилегированно чем когда бы то ни было с момента создания страны, настали тяжелые времена. Их привилегии были оспорены в связи с демографическим сдвигом, который привел к увеличению мусульманского преимущества. Кроме того, положению христиан угрожает рост числа радикально настроенных мусульманских интеллектуалов, поддерживавших социально-политические изменения и панарабизм.

 

Аббат Павел Нааман заявил, что сегодня марониты должны идти по стопам тех, кто в течение многих столетий жил и работал ради выполнения миссии по сохранению ливанского христианства. Христиане, оставшиеся в Ливане, должны помнить, что они обязаны сохранить страну для своих детей, что они не должны больше делать мусульманам уступок без письменных гарантий. Представлять интересы христиан должны сильные христианские лидеры.

 

Сейчас христиане волнуются по поводу того, что мусульмане, с их числовым преимуществом, будут еще настойчивее требовать больше власти. Однако, по словам Антуана Нажма, христианский ученый, преподобный Жан Дюкруэ предлагает решение христианских проблем[187]. Дюкруэ заявил, что необходимо создать новую политическую систему, в которой все религиозные конфессии участвуют в принятии государственных решений, и при этом ни одна из них не может навязывать принятие решений, неприемлемых с точки зрения других конфессиональных традиций. Он добавляет, что принцип численного большинства не совместим с консенсуальной демократией, которая требует создания коалиционного правительства и права на взаимное вето тех решений, что могут рассматриваться как идущие вразрез с интересами любого из сообществ. Это разумное предложение для защиты христиан, но не факт, что мусульманское большинство согласиться с этим. Мусульмане надеются на отмену системы религиозных квот, ведь тогда они смогут управлять страной полностью.

 

В настоящее время общие христианские интересы остаются по-прежнему злободневными там, где вопрос выживания христиан является неопределенным.

 

Дополнительные ресурсы от автора статьи:

Для более полной информации о преследованиях восточных христиан, пожалуйста, воспользуйтесь подробными отчетами «Преследования маронитов и других восточных христиан» (Persecution of Maronites and other Eastern Christians), «Сирийские христиане» (The Syriacs), «Палестинские христиане: преданные, преследуемые, принесенные в жертву» (The Palestinian Christian: Betrayed, Persecuted, Sacrificed), «Геноцид против ассирийцев» (Genocides Against the Assyrian Nation), «Преследование египетских коптов» (Copticweb, dedicates to the persecuted Copts of Egypt).

 

 

1.18 БИТВА ПРИ ПУАТЬЕ (БИТВА ПРИ ТУРЕ), 732 год. ПЕРВАЯ ИСЛАМСКАЯ ВОЛНА [188]

 

Битва при Туре(10 октября 732 г.), также известная как Битва при Пуатье, а в арабских источниках как «Битва когорты шахидов», произошла между городами Пуатье и Тур, рядом с деревней Муссе-ля-Батай, примерно 20 км севернее от Пуатье. Место, где развернулась битва, находилось недалеко от границы между Франкским королевством и независимой в то время Аквитанией. В сражении принимали участие франкские и бургундские силы под командованием под руководством Австразийского майордома (старшего сановника) Карла Мартелла и силы Омейядского Халифата под командованием Абдур-Рахмана ибн Абдаллаха, генерал-губернатора аль-Андалусии. Франки одержали победу, Абдур-Рахман ибн Абдаллах был убит, а Мартелл распространил впоследствии свое влияние дальше на юг.

 

Хроники IX века, трактовавшие исход битвы как знамение Божьего благоволения к Карлу, дали ему прозвание «Молот» (Martelus). Детали битвы, включая ее точное место и численность сражавшихся, не могут быть установлены из сохранившихся источников; хотя, согласно легенде, франкские войска выиграли битву без кавалерии

Поскольку позднее летописцы восхваляли Карла Мартелла как истинного христианского героя, то до ХХ века историки характеризовали данное сражение, как переломный период в борьбе против ислама и как событие, позволившее сохранить христианство в статусе европейской религии. Согласно современному военному историку Виктору Дэвису Хансену, «большинство историков XVIII-XIX столетий, такие, как Гиббон, рассматривали Пуатье (Тур) как особое сражение, которое ознаменовало мощную волну мусульманского наступления на Европу». Немецкий историк Леопольд фон Ранке полагал, что «битва при Пуатье стала поворотным моментом одной из важнейших эпох в истории всего мира».

 

Хотя современные историки расходятся во взглядах на роль победы – как уверяли Гиббон и его поколение историков – в спасении христианства и предотвращении покорения Европы исламом, мало кто сомневается, что битва заложила основание для доминирования в Европе франков и Каролингской империи в следующем веке. Установление франкского владычества в Западной Европе оформило судьбу континента, и битва при Туре подтвердила это владычество.

Предыстория

Битве при Туре предшествовали 20 лет завоеваний Омейядов в Европе, начавшихся со вторжения в вестготские христианские королевства Пиренейского полуострова в 711 году (Битва при Гвадалете) и распространившихся на территорию Галлии, бывшей провинции Римской империи. Военные кампании Омейядов достигли на севере Аквитании и Бургундии, включая главную битву у Бордо и рейд на Отен. Некоторые ученые считают победу Мартелла фактором, остановившим продвижение сил Омейядов на север от Иберийского полуострова и сохранившим христианство в Европе в тот период, когда мусульманское правление поглотило остатки былых империй – Римской и Персидской.

 

Большинство историков полагают, что две армии встретились в месте слияния рек Клен и Вьенна между Туром и Пуатье. Численность воинов обеих армий неизвестна. Данные из старинных мусульманских источников указывают, что у Омейядов было 80 тыс. и более воинов. В своей работе 1999 года Пол К. Дэвис оценивает количество арабских войск в 80 тыс. человек, а франков в 30 тыс., отмечая, что историки того времени оценивали силы армии Омейядов при Туре в 20-80 тыс. человек. Эдуард Шонфилд (отвергая сделанные ранее подсчеты о 60-400 тыс. арабских воинов и 75 тыс. франкских) утверждает, что «оценка войск Омейядов в более чем 50 тысяч воинов (а у франков и того больше) неправдоподобна с точки зрения снабжения». Другой современный военный историк Виктор Дэвис Хансон полагает, что обе армии были примерно равны – в каждой было около 30 тысяч человек. Возможно, нынешние историки точнее средневековых источников, поскольку современные данные основываются на оценке материально-технических возможностей снабжения такого количества людей и животных. И Дэвис, и Хансон указывают, что обе армии должны были получать снабжение и провизию из близлежащей местности, так как ни одна не обладала эффективной системой хозяйственно-продовольственных складов.

 

Неизвестно, какие потери понесли армии во время битвы, но впоследствии хроники утверждали, что Мартелл потерял около 1 500 воинов, в то время как Омейядов понесли массовые потери – до 37,5 тыс. человек. Однако в «Liber Pontificalis» («Книга пап» (лат.) – сборник деяний Римских пап, начиная с апостола Петра и до Пия II (1458—1464)) зафиксированы те же данные о потерях после победы герцога Эвдона (Эда) Аквитанского в Битве при Тулузе (721 г.). Павел Диакон правильно указывает в своей «Истории лангобардов», написанной около 785 года, что «Liber pontificalis» упоминает эти данные в связи с победой Эвдона при Тулузе (хотя он утверждал, что Карл Мартелл сражался в битве вместе с Эвдоном), но более поздние авторы, вероятно, «под влиянием “Продолжателей Фредегара” (франкской хроники VIII века), приписали потери сарацинов только заслугам Карла Мартелла и битвой, в которой они пали, стала считаться исключительно битва при Пуатье».

 

«Vita Pardulfi» («Житие св. Пардульфия»), написаннае в середине VIII века, сообщает, что после битвы силы Абд-эль-Рахмана огнем и грабежом прокладывали себе путь через Лимузен назад в Аль-Андалусию, а значит, они были не настолько разгромлены, как утверждают «Продолжатели Фредегара».

 

Противники

Вторжение в Испанию и затем в Галлию возглавила династия Омейядов, ставшая первой династией халифов исламской империи после окончания «эпохи четырех праведных халифов» (Абу Бакра, Умара, Усмана и Али). Вероятно, ко времени битвы при Туре Омейядский халифат обладал самой мощной военной силой в мире. Границы халифата во времена династии Омейядов были значительно расширены. Мусульманские войска прошли по Северной Африке и Персии в конце VII века; силы под командованием Тарика Ибн-Зияда пересекли Гибралтар и установили мусульманское господство на Пиренейском полуострове, в то время как другие армии овладели далекими землями в Синде – там, где находится нынешний Пакистан. Мусульманская империя Омейядов превратилась в огромное государство, повелевавшее самыми разными народами. Она разгромила две самые мощные военные силы — империю Сасанидов, которую поглотила полностью, и Византию, из которой присоединила бо́льшую часть, включая Сирию, Армению и Северную Африку, хотя Лев Исавр успешно защитил Анатолию в битве при Акронионе (739 г.) во время последней кампании династии Омейядов.

 

Франкское королевство под властью Карла Мартелла было главной военной силой Западной Европы. Оно включало в себя большую часть сегодняшней Франции (Австразию, Нейстрию и Бургундию), значительные части Западной Германии и Нидерландов. Франкское королевство начало двигаться по пути превращения в главную имперскую державу Западной Европы со времен падения Римской империи, одновременно борясь как против внешних врагов, например саксонцев и фризов, так и внутренних противников, таких как Эд Великий, герцог Аквитанский.