Исторические корни политкорректности

В Западной Европе сегодня господствует чуждая ей система убеждений, взглядов и ценностей, ставшая известной как политкорректность. Политкорректность стремится навязать всем европейцам одинаковое мышление и поведение, и, таким образом, тоталитарна по своей сути. Ее корни лежат в варианте марксизма, который добивается коренного извращения традиционной культуры, чтобы начать социальную революцию.

У идеи социальной революции долгая история, возможно, восходящая к «Республике» Платона. Но именно французская революция 1789 года вдохновила Карла Маркса на создание его теорий в XIX веке. В ХХ веке успех большевистской революции 1917 года в России вызвал среди марксистов в Европе и Америке волну оптимистичных ожиданий рождения, наконец, нового пролетарского мира равенства. Россия, первая коммунистическая страна в мире, должна была привести революционные силы к победе.

Марксисты в Европе с радостью ухватились за эту возможность. Сразу после окончания Первой мировой войны, в 1919 году произошло коммунистическое восстание спартакистов в Берлине, возглавляемое Розой Люксембург; была основана Баварская Социалистическая Республика, одним из лидеров которой был Курт Эйснер; Бела Кун провозгласил Венгерскую социалистическую республику. В то же время существовало огромное беспокойство, что вся Европа может пасть перед знаменем большевиков. Этому страху приближающегося конца дало жизнь вторжение Красной Армии, ведомой Троцким, в Польшу в 1919 году.

 

Однако Красная Армия была побеждена польскими войсками в Варшавском сражении в 1920 года. Ни спартакисты, ни Баварская республика, ни правительство Белы Куна не смогли получить широкую поддержку рабочих и вскоре были свергнуты. Эти события вызвали недоумение среди марксистов-революционеров в Европе. По марксистской экономической теории, подавляемые рабочие должны были быть заинтересованы в социальной революции, которая поставит их на вершину иерархической лестницы. Однако, когда же представилась возможность для этой революции, рабочие не среагировали. Марксисты-революционеры не считали свою теорию виновной в этих поражениях. Они винили рабочих.

Одна их групп марксистской интеллигенции разрешила это противоречие в трудах, больше сосредоточенных на культурной надстройке общества, чем на его экономических основах, которые анализировал Маркс. Итальянский марксист Антонио Грамши и венгерский марксист Дьердь (Георг) Лукач внесли наибольший вклад в новый культурный марксизм.

 

Антонио Грамши в 1923-24 гг. работал в Коминтерне в Москве и Вене. Позже он был заключен в одну из тюрем Муссолини, где и написал свои знаменитые «Тюремные тетради»[5]. Среди марксистов Грамши известен своей теорией культурной гегемонии как средства классового превосходства. В его представлении, для того, чтобы была возможна какая-либо политическая революция, должен быть создан новый «коммунистический человек». Это заставило его сосредоточиться на усилиях интеллигенции в областях образования и культуры. Грамши предвидел долгий путь, затрагивающий общественные институты, включая правительство, суды, войска, школы и СМИ. Он также заключил, что до тех пор, пока рабочие обладают христианским сознанием, они не ответят на призывы к революции.

 

Георг Лукач был сыном успешного венгерского банкира и начал свою политическую жизнь агентом Коммунистического Интернационала. Его книга «История и классовое сознание»[6] сделала его ведущим теоретиком марксизма после Карла Маркса. Лукач верил, что для появления новой марксистской культуры существующую культуру надо уничтожить. Он говорил: «Я рассматривал революционное разрушение общества как единственное решение культурных противоречий эпохи», – и: «Такое повсеместное низвержение ценностей не может произойти без уничтожения старой системы ценностей и создания революционерами новой».

Когда в 1919 году он занял пост заместителя наркома просвещения в правительстве Белы Куна в Венгрии, Лукач начал то, что стало известно как «культурный терроризм». В качестве одного из аспектов этого терроризма он утвердил радикальную программу сексуального образования в венгерских школах. Венгерских детей учили свободной любви, сексуальным отношениям, рассказывали об архаичной природе семейных законов среднего класса, старомодности единобрачия, бесполезности религии, которая лишает человека всех удовольствий. Женщин также призывали восстать против сексуальных нравов времени. Кампания «культурного терроризма» Лукача стала предвестницей политкорректности, которую позже ввели в западноевропейских школах.

 

В 1923 году Лукач и другие представители марксисткой интеллигенции, связанные с Коммунистической партией Германии, основали Институт социальных исследований при Франкфуртском университете. Этот институт, который стал известен как Франкфуртская школа, был создан по образцу Института К. Маркса и Ф. Энгельса в Москве. В 1933 году, когда нацисты пришли к власти в Германии, члены Франкфуртской школы покинули страну, большинство уехало в Соединенные Штаты.

Представители Франкфуртской школы провели обширные исследования убеждений, взглядов и ценностей, на которых, как они полагали, основывалось возвышение национал-социализма в Германии. Их исследования объединили марксистский анализ с психоанализом Фрейда, чтобы подвергнуть критике основы западной культуры, включая христианство, капитализм, власть, семью, патриархат, иерархию, мораль, традиции, сексуальные ограничения, верность, патриотизм, национализм, наследственность, этноцентризм, обычаи и консерватизм. Эта критика, известная в совокупности как «критическая теория», была отражена в таких работах Франкфуртской школы как «Бегство от свободы»[7] и «Догмат о Христе»[8] Эриха Фромма, «Массовая психология фашизма»[9] Вильгельма Райха и «Исследование авторитарной личности»[10] Теодора Адорно.

«Исследование авторитарной личности», опубликованное в 1950 году, оказало существенное влияние на западноевропейских психологов и социологов. Идея этой книги основывается на том, что наличие в обществе христианства, капитализма и патриархально-авторитарных семейных ценностей создает почву для расовых и религиозных предрассудков и германского фашизма. «Исследование авторитарной личности» стало руководством для национальной кампании против любых видов предрассудков или дискриминации, будучи основано на теории о том, что если это зло не будет уничтожено под корень, на европейском континенте случится очередной холокост. Эта кампания, в свою очередь, подготовила базу для формирования политкорректности.

 

«Критическая теория» включает в себя субтеории, в том числе «теорию матриархата», «теорию андрогинности», «теорию личности», «теорию власти», «теорию семьи», «половую теорию», «расовую теорию», «теорию права» и «литературной теорию». Они предназначены для того, чтобы постепенно избавляться от отдельных элементов существующей культуры. Будучи претворенными в жизнь, эти теории должны были быть использованы для свержения существующего общественного порядка и подготовить социальную революцию.

 

Критические теоретики из Франкфуртской школы осознали, что для достижения этой цели традиционные верования и существующая социальная структура должны быть разрушены, а затем заменены. Патриархальная социальная структура будет заменена матриархатом; убеждение, что мужчины и женщины разные и должным образом имеют разные роли, будет заменено андрогинностью, а убеждение, что гетеросексуальность является нормой, будет заменено верой, что гомосексуализм не менее нормален. Так как общая схема предназначалась для отрицания самоценности европейских гетеросексуальных мужчин-христиан, критические теоретики Франкфуртской школы открыли дверь расовым и сексуальным противоречиям троцкистов. Многие считали, что угнетенные мусульмане, неевропейские меньшинства и прочие группы, такие как феминистки и гомосексуалисты, могут быть авангардом коммунистической революции в Европе. Идеи Троцкого были приняты многими идейными лидерами контркультурных движений 1960-х, которые пытались продвинуть революционно настроенных представителей меньшинств на позиции лидеров их движений.

 

Идейные революционеры также сильно зависели от идей Герберта Маркузе, другого члена Франкфуртской школы. Маркузе проповедовал «Великий Отказ», отречение от всех базовых западных идей, половое раскрепощение и достоинство феминистских и черных революций. Его основной тезис в том, что студенты университетов, негры из гетто, изгои, маргиналы и люди Третьего Мира могут заменить собой пролетариат в Коммунистической революции. В книге «Эссе об Освобождении»[11] Маркузе объявил о своей цели: радикальной переоценке ценностей, ослаблении табу, культурных изменениях, критической теории и лингвистическом бунте, который будет означать методичное изменение смыслов. Касательно расового конфликта Маркузе написал, что белые мужчины виновны, а черные являются самой подходящей силой для восстания.

 

Маркузе, возможно, самый важный член Франкфуртской школы с точки зрения происхождения политкорректности, потому что он являлся главным связующим звеном с контркультурой шестидесятых. Его цель была ясна: «Можно с полным правом говорить о культурной революции, поскольку протест направлен на весь культурный истеблишмент, включая мораль существующего общества». Его методы состояли в освобождении мощной, первозданной силы секса от цивилизационных запретов – это послание проповедуется в его книге «Эрос и цивилизация»[12], опубликованной в 1955 году. Маркузе стал одним из главных гуру молодежного сексуального бунта шестидесятых: именно он ввел в обращение фразу «Make love, not war» («Занимайтесь любовью, а не войной»). Цепь марксистского влияния Франкфуртской школы замкнулась: начавшись службой Лукача заместителем наркома культуры в большевистском правительстве Венгрии в 1919 году, дело закончилось сжиганием флагов и захватов административных зданий колледжей западноевропейскими и американскими студентами в шестидесятые. Теперь многие из этих колледжей стали бастионами политкорректности, а многие бывшие студенты-радикалы стали преподавателями.

 

Один из самых важных вкладов в политическую корректность сделала Бетти Фридан. Своей книгой «Тайна женственности»[13] Фридан связала феминизм с теорией самоактуализации личности Абрахама Маслоу. Маслоу был социальным психологом, который еще в раннем возрасте проводил исследование женского доминирования и сексуальности. Маслоу был другом Герберта Маркузе в Брандейском университете и познакомился с Эрихом Фроммом в 1936 году. Фроммовская идеология Франкфуртской школы произвела на него сильное впечатление. Он написал статью «Структура авторитарного характера»[14], которая была опубликована в 1944 году и повлияла на «теорию личности» критической теории. Маслоу также был вдохновлен работами Вильгельма Райха, который был еще одним из создателей теории личности Франкфуртской школы.

 

Значение исторических корней политкорректности не может быть оценено в полной мере, если не считать революцию половых ролей Бетти Фридан тем, чем она на самом деле была – проявлением социального революционного процесса, начатого Карлом Марксом. Опора Фридан на идеологию Франкфуртской школы в интерпретации Абрахама Маслоу – только один из показателей. Другие показатели включают соответствие революции половых ролей Фридан описанному Георгом Лукачем уничтожению старых ценностей и созданию новых, а также описанной Гербертом Маркузе переоценке ценностей. Но идея превращения патриархата в матриархат – а именно для этого предназначена смена половых ролей – может быть непосредственно связана с книгой Фридриха Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства » [15].

Будучи впервые опубликованной в 1884 году, эта книга популяризировала ныне признанное феминистское убеждение, что глубоко укоренившееся дискриминационное угнетение женского пола было функцией патриархата. Убеждение, что матриархат является решением проблем, создаваемых патриархатом, проистекает из комментария Маркса в «Немецкой идеологии»[16], опубликованной в 1845 году. В этой работе Маркс выдвинул идею, что жены и дети были первой собственностью патриархального мужчины. Из этих источников возникли взаимосвязанные теория матриархата и теория андрогинности Франкфуртской школы.

 

Обращаясь к широкой публике, сторонники политкорректности – или, называя вещи своими именами, культурного марксизма – представляют свои убеждения привлекательно. Они говорят, что это всего лишь вопрос проявления «восприимчивости» к другим людям. Они используют такие слова, как «толерантность» и «многообразие», спрашивая «Почему мы все не можем жить дружно?».

 

Реальность выглядит иначе. Политкорректность не имеет ничего общего с «приятностью», если только не считать Гулаг приятным местом. Политкорректность – это марксизм со всеми вытекающими: потерей свободы слова, контролем над мыслями, извращением традиционного социального порядка и, наконец, тоталитарным государством. Во всяком случае, культурный марксизм, созданный Франкфуртской школой, гораздо хуже, чем старый, экономический марксизм, который разрушил Россию. В конце концов, экономические марксисты не превозносили сексуальные извращения и не пытались создать матриархат, как было сделано Франкфуртской школой и ее последователями.

Цель этого краткого очерка – показать критическую связь между классическим марксизмом и составными частями «культурной революции», которая разразилась в Западной Европе в 1960-х. Конечно, процесс не останавливается в 60-х годах; работы Франкфуртской школы еще очень сильно влияют на нас, особенно в области образования. Эта тема и другие современные следствия идей Франкфуртской школы будут проанализированы ниже.

 

КУЛЬТУРНЫЙ МАРКСИЗМ В ЛИЦАХ

 

Георг Лукач

Он начал свою политическую жизнь как кремлевский агент Коминтерна. Книга Лукача «История и классовое сознание» принесла ему признание в качестве ведущего марксистского теоретика после Карла Маркса.

В 1919 году он стал заместителем наркома культуры большевистского режима Белы Куна в Венгрии и инициировал «культурный терроризм», ставший предвестником того, что произошло позднее в европейских и американских школах. Лукач запустил «взрывную» программу полового воспитания. В венгерских школах проводились специальные лекции, а напечатанная и распространяемая литература учила детей свободной любви, природе полового акта, рассказывала об архаичной сущности буржуазного семейного кодекса, неактуальности моногамии и ненужности религии, которая лишает человека всех удовольствий. Детям настоятельно рекомендовали отвергать и высмеивать авторитет родителей и церкви, а также игнорировать предписания морали. Они легко и спонтанно превращались в преступников, с ними могла справиться только полиция. Этот призыв к бунту венгерских детей был подкреплен призывом к бунту венгерских женщин.

 

Отвергая идею, что большевизм влечет за собой уничтожение цивилизации и культуры, Лукач заявлял: «Такое повсеместное низвержение ценностей не может произойти без уничтожения старой системы ценностей и создания революционерами новой».

Вот что сам Лукач говорил о своих умонастроениях:

– «Все те социальные принуждения, что я ненавидел с юности, и которые я стремился уничтожить в своей душе, сейчас объединились, чтобы развязать Первую Глобальную Войну».

– «Я рассматривал революционное разрушение общества как единственное решение культурных противоречий эпохи».

– «Вопрос: кто освободит нас от ига Западной Цивилизации?»

– «Любое политическое движение, способное принести большевизм на Запад, должно быть “демоническим”».

– «Отказ от уникальности души решает проблемы "высвобождения" дьявольских сил, скрывающихся во всех видах насилия, которые необходимы для создания революции».

Умонастроения Лукача были характерными для тех, кто представлял силы революционного марксизма.

 

На тайной встрече в Германии в 1923 году Лукач предложил концепцию стимулирования «культурного пессимизма» в целях увеличения состояния безнадежности и отчуждения в людях Запада в качестве необходимой предпосылки для революции.

Эта встреча привела к созданию Института социальных исследований при Франкфуртском университете в Германии в 1923 году – организации промарксистски и прокоммунистически ориентированных психологов, социологов и других представителей интеллигенции, которые стали известны как Франкфуртская школа, посвятившая себя реализации программы Георга Лукача.

 

 

Антонио Грамши

Он был итальянским марксистом одного интеллектуального уровня с Георгом Лукачем, и в результате анализа пришел к тем же заключениям, что и Лукач и Франкфуртская школа – о критической важности интеллектуалов в раздувании революции на Западе.

Он посещал Советский Союз после Октябрьской Революции 1917 года и сделал ряд наблюдений, которые привели его к заключению, что восстания в стиле большевиков не могут быть осуществлены западными рабочими в силу природы их христианских душ.

 

Антонио Грамши стал лидером Итальянской Коммунистической партии, что привело его к заключению в одной из муссолиниевских тюрем в 1930-х годах, где он написал «Тюремные тетради» и другие работы.

 

Его совет интеллектуалам состоял в том, что необходимо начать долгий путь через государственные образовательные и культурные институты с целью формирования нового Советского Человека, благодаря чему станет возможна политическая революция. Этот совет отражал его наблюдение, что лидеры СССР не смогли сотворить такого «нового советского человека» после Октябрьской революции. Этот проект по изменению мышления и личности сделал Грамши героем революционного марксизма в американском образовании и проложил путь для создания образовательным картелем Нового Американского Ребенка.

 

Основные положения революционной стратегии Антонио Грамши нашли отражение в «Озеленении Америки» Чарльза А. Райха[17]: «Революция грядет. Она не будет похожа на революции прошлого. Она начнется с индивидуумов и культуры, и изменение политической структуры станет заключительным актом. Чтобы победить, ей не потребуется насилие, и насильственное противостояние ей будет безуспешным. Это революция Нового Поколения».

 

 

Вильгельм Райх

В своей книге 1933 года, озаглавленной «Массовая психология фашизма» он объясняет, что Франкфуртская школа отделилась от марксистской социологии, которая противопоставляла буржуазию пролетариату. Вместо этого битва будет между «реакционными» и «революционными» характерами.

Он также написал книгу под названием «Сексуальная революция»[18], которая стала предвестником того, что произойдет в шестидесятые.

Его «сексуально-экономическая» социология была попыткой совместить психологию Фрейда с экономической теорией Маркса. Теория Райха выражалась в следующих словах: «Авторитарная семья – это авторитарная страна в миниатюре. Структура личности человека формируется под воздействием сексуальных запретов и страха жить в среде сексуального влечения. Семейный империализм идеологически репродуцируется в национальном империализме, <…> авторитарная семья – это фабрика, на которой производятся реакционная идеология и реакционные структуры».

 

Теория Вильгельма Райха в сочетании с половым образованием Георга Лукача в Венгрии может рассматриваться как источник настойчивости американского образовательного картеля относительно полового образования, начинающегося с детского сада, и является полным отрицанием семьи, внешнего авторитета и традиционной структуры личности.

Теория Райха включала и в себя другие утверждения, которые, похоже, просочились в систему американского образования:

– Организованный религиозный мистицизм христианства был элементом авторитарной семьи, который вел к фашизму.

– Патриархальная сила вне и внутри человека подлежала развенчанию.

– Революционная сексуальная политика будет означать полный коллапс авторитарной идеологии.

– Контроль рождаемости был революционной идеологией.

– Человек изначально был сексуальным животным.

 

«Массовая психология фашизма» Райха до 1991 года переиздавалась девять раз и продается в книжных магазинах большинства колледжей.

 

 

Эрих Фромм

Как и Вильгельм Райх, Фромм принадлежал к Франкфуртской школе социальной психологии и прибыл в Америку в тридцатые годы. Его книга «Бегство от свободы», опубликованная в 1941 году, является идеологическим спутником «Массовой психологии фашизма» Вильгельма Райха.

Фромм утверждал, что на начальной стадии капитализм создал социальный порядок, который привел к кальвинистской теории предопределенности, отражавшей, в свою очередь, принцип базового неравенства людей, возрожденного в нацистской идеологии. Он заявлял, что авторитарная личность испытывает только доминирование или подчинение, и «половые или расовые отличия рассматриваются ею обязательно как преимущество или как недостаток».

Согласно Фромму, «положительная свобода» подразумевает принцип, согласно которому нет ничего выше, чем сама уникальная личность; что человек есть центр и смысл жизни, а рост и реализация человеческой индивидуальности является итогом, который может быть подчинен целям, имеющим бóльшую важность.

Фромм ясно обозначил реальное значение этой «положительной свободы» в другой из множества своих книг, «Догмате о Христе», где он описывает революционера таким, каков он есть: как человека, разорвавшего связи с землей и кровью, со своими матерью и отцом, с особой привязанностью к государству, расе, партии или религии. В этой книге Фромм очень ясно показывает свои революционные намерения: «Мы можем определить революцию в психологическом смысле, утверждая, что революция – это политическое движение, возглавляемое людьми с революционными характерами и притягивающее людей с революционными характерами».

Герберт Маркузе

Как и Вильгельм Райх и Эрик Фромм, Маркузе был интеллектуалом из Франкфуртской школы, приехавшим в Америку в 1930-х. Его часто описывают как марксистского философа, но на самом деле он был настоящим социальным революционером, обдумывающим разрушение западноевропейского и американского общества так же, как Карл Маркс и Георг Лукач обдумывали разрушение немецкого: «Можно справедливо говорить о культурной революции, так как протест направлен на все культурные основы, включая мораль существующего общества... Есть вещь, которую мы можем заявить с полной уверенностью: традиционная идея революции и традиционная стратегия революции больше не работают. Эти идеи старомодны... Мы должны взять на вооружение неорганизованное и рассредоточенное разрушение системы».

 

Опубликованная Маркузе в 1955 году работа «Эрос и цивилизация» стала основополагающим трудом для контркультуры 1960-х и привел Франкфуртскую школу в колледжи и университеты Западной Европы и Америки. Маркузе утверждал, что единственным способом избежать одномерности современного индустриального общества является освобождение эротической стороны человека, чувственного инстинкта, бунт против «технологической рациональности». Это эротическое освобождение должно было принять форму «Великого Отказа», полного неприятия капиталистического монстра и всех его продуктов, включая техническое основание и ритуально-авторитарный язык.

Он предоставил необходимые интеллектуальные обоснования для подросткового сексуального бунта и придумал лозунг «Make love, not war» («Занимайся любовью, а не войной»).

Его теория включает в себя убеждение, что Женское Освободительное Движение должно быть наиболее важной составляющей оппозиции и, потенциально, самым радикальным.

Революционные усилия Фромма обернутся в школах и колледжах полномасштабной войной революционного марксизма против европейских белых мужчин.

 

 

Теодор Адорно

Он был еще одним марксистским революционером и членом Франкфуртской школы, приехавшим в Америку в 1930-х годах. Наряду с другими, Адорно написал книгу «Исследование авторитарной личности», которая была опубликована в 1950 году. Книга Адорно была вдохновлена теми же теоретическими утверждениями, что раскрывались в работах Вильгельма Райха, Эриха Фромма и Герберта Маркузе. Эти работы были основаны на аналитических исследованиях немецкого общества, начатых в 1923 году.

Основная тема была той же. Авторитарный характер являлся противоположностью желаемому революционному характеру. Этот авторитарный характер был продуктом капитализма, христианства, консерватизма, патриархальной семьи и сексуального подавления. В Германии, согласно теории Франкфуртской школы, это сочетание вызвало предрассудки, антисемитизм и фашизм.

 

Так получилось, что большинство западных европейцев и американцев были продуктами капитализма, христианства, консерватизма, патриархальной семьи и сексуального подавления в молодости. Поэтому у Теодора Адорно и других членов Франкфуртской школы была прекрасная возможность выполнить программу Георга Лукача и Антонио Грамши по развитию социальной революции в Западной Европе и в Америке, а не в Германии.

 

Они хотели постулировать существование авторитарных личностей среди западных европейцев и американцев со склонностью к предрассудкам, а затем использовать это, чтобы вызвать «научно-планируемое перевоспитание» западных европейцев и американцев под предлогом искоренения предрассудков. Это научно спланированное перевоспитание стало основным проектом по преобразованию европейской и американской системы фундаментальных ценностей в их противоположные революционные значения через европейское образование, так что школьники превратились бы в точные копии «революционных характеров» Франкфуртской школы и, следовательно, был бы создан Новый Западный Ребенок.

Это может быть подтверждено замечанием, что «Исследование авторитарной личности» является ключевым источником понятия «аффективной области» в «Таксономии образовательных целей» Бенджамина Блума[19], вышедшей в 1964 году, которой впоследствии руководствовался образовательный картель.

 

ПОЛИТКОРРЕКТНОСТЬ В СФЕРЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

Во все большем количестве университетских городков свобода выражать и обсуждать идеи – принцип, который был краеугольным камнем высшего образования со времен Сократа – разрушается с угрожающей скоростью. Рассмотрим только одну усиливающуюся тенденцию: сотни (а иногда и тысячи) экземпляров консервативных студенческих газет были либо украдены, либо публично сожжены студентами-радикалами. Во многих случаях эти акты имели место при молчаливой поддержке преподавателей и администрации. Виновных наказывали редко.

Хотя было бы легко списать такие проявления «толерантности» на студенческие шалости, эти инциденты являются поверхностными проявлениями наиболее распространенной и коварной тенденции – тенденции, целью которой является разрушение либеральной традиции гуманитарных наук, которая помогла создать и поддерживать западные цивилизации.

 

Несмотря на то, что некоторые эксперты утверждают, что распространенность идеологической нетерпимости, известной как политкорректность, преувеличивается, ближе к истине находится противоположное утверждение. Политкорректность настолько глубоко укоренились в западноевропейском и американском высшем образовании, что многие университетские городки в настоящее время находятся во власти атмосферы неуверенности и опасений. Сейчас все большее число посвященных студентов и преподавателей живет в страхе, что их интеллектуальные поиски истины обидят Великого Инквизитора политкорректности.

Инструменты политкорректности теперь хорошо известны: атаки на систему образования во имя «мультикультурализма», определение недопустимых и расплывчатых «речевых кодов» и навязанная программа «полового просвещения» для детей, которые являются чуть более чем идеологической обработкой. Но воздействие политической корректности распространяется и в других разрушительных направлениях.

 

ИСТОКИ ПОЛИТКОРРЕКТНОСТИ В ВЫСШЕМ ОБРАЗОВАНИИ

Хотя идеология политической корректности едва ли ограничена нашими вузами, нет сомнений, что она исходит именно оттуда. Интеллектуальные корни этого феномена уходят в века. В конечном счете, истоки политкорректности можно проследить до возникновения современной идеологии и ее стремления к власти. В противоположность классической и иудео-христианской традиции, которая делала акцент на человеческом стремлении к моральному закону и подчинении себя ему, современная идеология возжелала доминировать и контролировать весь мир. В XX веке эта идеология получила политическую власть в коммунистических государствах.

Но на Западе идеология не была способна к прямым нападкам на наши традиции упорядоченной свободы. Радикальные интеллектуалы предпочли подорвать основы знания как такового, концентрируя свою активность на преобразовании университетов.

 

Поворотный пункт в академиях случился в 1960-х, когда агрессивные студенты начали партизанскую атаку на традиции западной культуры и общеобразовательные предметы. Видя, что они не могут получить длительную власть одними демонстрациями, многие из них решали остаться «в системе», чтобы в дальнейшем самим стать профессорами. Это поколение «культурных марксистских радикалов» теперь стало верхами в преобладающем большинстве наших заведений высшего образования. Являясь университетскими деканами и руководством, они теперь принимают на работу других подобных себе идеологов и проталкивают эту репрессивную политику, известную как политкорректность. И скинуть этих политизированных академиков с их высоких постов будет очень сложно.

 

ИДЕОЛОГИЯ ПРОТИВ ГУМАНИТАРНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

Ставки в этой войне идей высоки, так как речь идет о самом понятии свободы как таковой. Западные европейцы и американцы всегда понимали тесную и живую связь между гуманитарным образованием и политической свободой. Именно поэтому политическая корректность есть не что иное, как смертельный удар, направленный в сердце наших стран.

В своей основополагающей работе «Идея Университета»[20] кардинал Джон Генри Ньюмен определил термин «гуманитарные науки», как стремление к знаниям ради знаний. В противоположность этому, он определил термин «рабские науки» как формы обучения, которые обслуживают только конкретные, текущие цели. Гуманитарные науки освобождают, утверждал Ньюмен, потому что они позволяют людям открыть для себя основополагающие принципы, которые ведут нас к мудрости и добродетели.

Будь он жив сегодня, Ньюмен рассматривал бы политическую корректность как «рабское», потому что ее цель заключается в продвижении тайных политических программ на место государственной власти. Все большее число воинствующих профессоров бесстыдно превращают свои преподавательские кафедры в кафедры проповедников, отказавшись от поиска объективной истины, и ставят целью внушение доктрин своим студентам.