Радикальный феминизм и политкорректность

Пожалуй, ни один аспект политкорректности не занимает сегодня более видного места в западноевропейской жизни, чем феминистская идеология. Является ли феминизм, как и вся остальная политкорректность, основанным на культурном марксизме, импортированном из Германии в начале 1930-х? Хотя история феминизма в Западной Европе простирается вглубь истории дальше, чем на 60 лет, его расцвет в последние десятилетия был переплетен с разворачивающейся социальной революцией, продвигаемой культурным марксизмом.

 

Где же мы видим господство радикального феминизма?

На телевидении, где почти на каждом крупном канале есть образ женской «властной фигуры», а сюжеты и образы подчеркивают неполноценность мужчин и превосходство женщин. В армии, где расширяются возможности для женщин, даже на боевых должностях, что сопровождается двойными – и, впоследствии, сниженными – стандартами. Это также сопровождается снижением количества рекрутированных молодых парней, в то время как «воины» слабого пола толпами покидают военную службу. В утвержденной правительством системе предпочтительной занятости, которая благоприятствует женщинам, и в использовании обвинений в «сексуальных домогательствах» для удерживания мужчин в рамках. В колледжах, где процветают женские гендерные исследования, а при приеме и в трудовой деятельности главенствует принцип «позитивной дискриминации». В других видах работы по найму, государственных и частных, где, помимо «позитивной дискриминации», беспрецедентно много времени и внимания тратится на «обучение восприимчивости». В государственных школах, где особое внимание уделяется «самосознанию» и «самооценке», в то время как уровень академических знаний снижается. И, к сожалению, мы видим, что ряд европейских стран разрешают и финансируют бесплатную раздачу противозачаточных таблеток, а также проводят либеральную политику по отношению к абортам.

 

 

Хотя радикальное феминистское движение является частью современной идеологии политкорректности, вытекающей из культурного марксизма, феминизм как таковой имеет более давние корни.

Феминизм зародился в 1830-х, в рядах поколения, переживавшего первую стадию промышленной революции. Женщины, которые на протяжении веков вместе с мужчинами боролись за выживание в аграрном мире, теперь становились частью мелкопоместного дворянства, что позволяло тратить больше времени и сил на газетные статьи и романы, адресованные «сестрам». Первая стадия феминизации европейской культуры началась.

Те дамы – радикалы для своего времени – выступали в поддержку прав женщин, эгалитаризма, антиколониализма, пацифизма и других явлений, наблюдаемых в современной массовой культуре. В отличие от современного радикального феминизма, характер социального феминизма 1890-х и начала ХХ века был куда менее тоталитарным. Феминистки ратовали за предоставление избирательного права женщинам, но также поддерживали укрепление семьи.

 

Сегодня феминизация европейской культуры, начавшаяся в 1960-е, продолжается и усиливается. На самом деле, сегодняшние радикальные феминистские выступления в поддержку исламской иммиграции являются политической параллелью их антиколониальным выступлениям. В какой-то мере, сегодняшние их настроения – продолжение вековых усилий уничтожить традиционную европейскую структуру, саму основу европейской культуры.

 

В прессе не выражается ни малейшего сомнения в том, что «современный мужчина» должен быть чувствительным и эмоциональным подвидом, склоняющимся перед целями радикального феминизма. Он – продукт Голливуда, телевизионных комедий, фильмов и политических экспертов из ток-шоу. Феминизация становится столь очевидной, что газеты уже насторожились. Например, «Washington Times» и «National Review» вместе рассуждают, что «за беззаботным расхваливанием "мужских вещей" в современных мужских журналах просвечивает кризис уверенности в себе. Что значит быть мужественным в 90-е?». Они говорят о том, что современные мужские журналы (Esquire, GQ, Men’s Health, Men’s Fitness, Men’s Journal, Details, Maxim, Men’s Perspective) прославляют нового, феминизированного мужчину. Примеры? – Прежний идеал мужественной внешности исчезает. Вспомните, для наших отцов выражение «следить за собой» означало бриться и повязывать галстук. Как пишет редактор «National Review» Рич Лори: «Трудно представить, чтобы их интересовали статьи вроде "Плоский живот ради пляжа” (журнал Verge), или три новых мужских аромата осеннего сезона (журнал GQ), или даже "Костюм на осень" (журнал Esquire). Но где-то по пути мужчины перестали думать о том, как быть сильными и немногословными, и озаботились тем, как выглядеть хорошенькими».

Феминизация европейской культуры уже почти окончена. И последний бастион мужской власти, полиция и военные силы, находится под угрозой.

 

Если бы эта тенденция к «феминизации» направлялась только радикальными феминистками, желающими ослабить преимущественно мужскую иерархию, существовала бы надежда, что цикличность истории сдвинет Европу к стабильному компромиссу между мужчинами и женщинами. Но ведущая сила – глубже, и она не удовлетворится компромиссом. Радикальный феминизм включил в себя и сам был включен в более широкое и глубокое движение культурного марксизма. Стратегией убежденных марксистов является атака на каждый пункт, где заметное неравенство создает потенциальную клиентуру «притесняемых» групп жертв – мусульман, женщин и т.д. Культурные марксисты, мужчины и женщины, выжимают из этого максимум, а теория, разработанная Франкфуртской школой, предоставляет идеологию.

 

Франкфуртская школа утверждает, что авторитарная личность является продуктом патриархальной семьи. Эта идея, в свою очередь, непосредственно вытекает из «Происхождения семьи, частной собственности и государства» Энгельса, которая прославляют идеи матриархата. Более того, именно Карл Маркс в «Манифесте коммунистической партии»[25]писал о понятии «сообщества женщин». Также, в 1845 году в «Немецкой идеологии» он пренебрежительно отзывался о семье как об основе общества.

 

Концепция «авторитарной личности» должна интерпретироваться не просто как модель для ведения войны против предубеждений как таковых. Это руководство для психологической войны против европейского мужчины, чтобы привести его к состоянию нежелания защищать традиционные верования и ценности. Другими словами, целью является размягчить, «кастрировать» его. Несомненно, Институт социальных исследований Франкфуртского Университета имел это в виду, так как использовал термин «психологические техники изменения личности». «Авторитарная личность», изучаемая в 40-х и 50-х западноевропейскими и американскими последователями Франкфуртской школы, подготовила способ для такой психологической войны против мужской гендерной роли. Цель продвигалась Гербертом Маркузе и другими под маской «освобождения женщин», и движением «новых левых» в 1960-х. Свидетельства того, что психологические техники изменения личности фокусируются, в частности, на европейском мужчине, также были предоставлены Абрахамом Маслоу, основателем «третьей силы гуманистической психологии» и популяризатором психотерапевтических техник в классах общественных школ. Он писал, что «следующим шагом личностной эволюции является выход за рамки мужественности и женственности к общей человечности».

 

Приверженцы культурного марксизма, несомненно, знают, чего они хотят, и как они планируют этого достичь. На самом деле, они уже успешно выполнили многое из своей программы.

Как такая ситуация возникла в европейских университетах?

По наблюдениям американского историка Гертруды Гиммельфарб, это просочилось мимо приверженных традициям ученых, которые этого почти не замечали, пока не стало слишком поздно. Все случилось настолько «втихую», что когда они «подняли глаза», постмодернизм уже был повсюду вокруг. «Они были окружены приливной волной таких мультикультурных дисциплин как “Радикальный феминизм”, "Деконструкционный релятивизм как история" и других курсов», которые подтачивают сохранение западной цивилизации. Приливная волна, в самом деле, проскользнула именно так, как предвидели Антонио Грамши и Франкфуртская школа – тихая революция, распространяющая идеологию ненависти к Европе, имеющая целью уничтожение западной цивилизации, и являющаяся анти-Богом, антихристианством, анти-семьей, антинационализмом, антипатриотизмом, антиконсерватизмом, антиэтноцентричностью, антимужественностью, анти-традицией и анти-моралью.

 

Таким образом, культурный марксизм, который проповедовала Франкфуртская школа, стимулировал крайне популярные и разрушительные концепции «позитивной дискриминации», «мультикультурности» и «многообразия». Никто не может избежать этих терминов сегодня. Эти идеи уничтожили все защитные структуры европейского общества и положили начало исламизации Европы.

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Критическая теория как прикладная психология масс привела к деконструкции пола в европейской культуре. Следование этой теории приведет к исчезновению разницы между мужественностью и женственностью, традиционные роли матери и отца растворятся, и таким образом, придет конец патриархальному строю. Дети не будут воспитываться в соответствии со своим полом и половой ролью, соответствующей их биологическим различиям. Это отражает основную идею Франкфуртской школы о разрушении традиционной семьи.

Таким образом, одним из основных принципов критической теории является необходимость разрушить традиционную семью. Последователи Франкфуртской школы утверждают, что «даже частичный развал родительского авторитета в семье может увеличить готовность подрастающего поколения принять социальные изменения».

 

Трансформация европейской культуры, запланированная культурными марксистами, не сводится к соблюдению равенства полов. В их повестке дня стоит «матриархальная теория», руководствуясь которой, они планируют поставить у руля европейской культуры женщин. Вспомним Вильгельма Райха, члена Франкфуртской школы, рассматривавшего матриархальную теорию в психоаналитических терминах. Он писал в 1933 году в книге «Массовая психология фашизма», что матриархат – это единственная настоящая форма семейной жизни в «естественном обществе».

 

Американский журналист Ричард Бернстайн написал в своей книге, посвященной мультикультурализму[26], что «марксистский революционный процесс нескольких прошедших десятилетий сосредотачивался в Европе и Америке, вокруг расовой и гендерной борьбы, а не борьбы классовой», как было прежде. Это является отражением плана по реструктуризации общества, выходящего даже за пределы экономики. Как охотно провозглашают сами социальные революционеры, их целью является свержение гегемонии белых мужчин. Для достижения этой цели необходимо любыми средствами устранить все барьеры, мешающие проникновению большего числа женщин и представителей меньшинств во властные структуры. Законы и судебные иски, запугивание и клеймение белых мужчин как расистов и сексистов – все это осуществляется через СМИ и университеты. Психодинамика революционного процесса направлена на психическое подавление и обезглавливание тех, кто сопротивляется.

 

Отцы-основатели США указали в Декларации независимости три главных ценности и ранжировали их правильным образом: жизнь, свобода и поиск счастья. Если порядок этих фундаментальных прав человека изменяется – и счастье ставится перед свободой, или свобода перед жизнью, – мы приходим к моральному хаосу и социальной анархии.

Именно такое положение дел и является тем, что американский ученый-правовед Роберт Борк описывает как «современный либерализм». Он приводит в числе его особенностей «”радикальный эгалитаризм” (равенство результатов, а не равенство возможностей) и “радикальный индивидуализм” (снятие всяческих барьеров в получении личного наслаждения)». Также судья Борк описывает радикальный феминизм как «наиболее деструктивный и фанатичный» элемент современного либерализма, «тоталитарный по духу».

 

Большинство западных европейцев и американцев не осознают, что ими командуют с помощью их социальных институтов социальные революционеры, мыслящие в терминах постоянного разрушения существующего общественного порядка с целью построения нового. Эти революционеры – нью-эйджевская элита поколения беби-бума. Сегодня они контролируют общественные институты Западной Европы и Соединенных Штатов. Их «тихая» революция, начавшаяся в их молодые годы с контркультурной революции, приближается к завершению. Ключом к нему или даже доминирующим элементом – поскольку, судя по всему, он направлен на самую большую группу избирателей среди их возможных последователей, – является феминизм.

 

Марксистское движение в своей «тихой» культурной новейшей фазе, по-видимому, сметает все на своем пути. С его влиянием на средства массовой информации, полностью находящиеся во власти феминизма, трудно разглядеть ростки контркультуры. Нынешняя элита культурного марксизма, Новые Тоталитаристы, является наиболее опасным поколением в западной истории. Им удалось не только разрушить фундаментальные структуры европейского общества – они позволили миллионам мусульман поселиться в Европе. Всего лишь за пятьдесят лет мусульманское население увеличилось с нескольких тысяч до более чем 25 миллионов.

 

Кто решится бросить вызов политкорректности? Судьба европейской цивилизации зависит от европейских мужчин, стойко сопротивляющихся политкорректному феминизму. Более того, они должны всячески противодействовать более обширной власти политкорректности, культурному марксизму, для которого радикальный феминизм является лишь одним из путей атаки.