Антропологический принцип Фейербаха.

Последнимвеликим представителем классической немецкой философии был Л.Фейербах ( 1804-1872). Фейербах приходит к выводу, что вопрос об отношении бытия к мышлению есть вопрос о сущности человека, ибо мыслит лишь человек. Следовательно, философию, поскольку она решает вопрос об отношении мышления к бытию, должна быть антропологией, т.е. учением о человеке, в существовании, в деятельности которого этот вопрос находит свое фактическое, реальное решение.

Человек неотделим от природы: мышление есть необходимое выражение присущей ему биологической, физиологической деятельности. Антропология Фейербах указывает на его стремление разработать материальную систему взглядов. Существенным содержанием и назначением антропологического принципа является по Фейербаху научное истолкование общественного сознания, в котором он видит отражение сущности человека. Эта сущность по Фейербаху, прежде всего, чувственная жизнь ума и сердца, многообразие переживаний индивида. Речь идет, следовательно, о том, чтобы рассматривать различные формы общественного сознания (и религию) с точки зрения заключения в ней жизненного содержания.

Основой антропологии Фейербаха является материалистическое учение о природе. Природное явление единственной реальностью, а человек ее высшим продуктом. Благодаря ему, природа ощущает себя, созерцает себя, мыслит о себе. Природа вечна. Возникновение и уничтожение относятся только к отдельным явлениям. Природа бесконечна в пространстве. Фейербах отстаивает положение о неразрывной связи материи и движения, однако не указывает на качественное многообразие форм движения материи, на их взаимопереход. Целесообразность в живом и растительном мире представляет собой не результат реализации внутренне присущей явление цели, а следствие единства материального мира. Таким образом, он не отрицает объект целесообразности в живой природе, он правильно указывает на ее относительность.

Таким образом, его учение о природе не выходит за рамки метафизического материализма. Фейербах признает важную познавательную функцию теоретического мышления и его способности достичь более глубокого познания действительности.

Задача мышления – собирать, сравнивать, различать, классифицировать чувствительные данные, осознавать, понимать, обнаруживать их скрытое, непосредственно не являющееся содержанием. Мышление носит опосредованный характер, поэтому то, о чем мы мыслим, не всегда является объектом непосредственного восприятия.

Для Фейербаха атеизм не сводился к простому отрицанию бога. Эту точку зрения он считал характерной для XVII и XVIII вв. «Кто обо мне не говорит и не знает ничего большего, кроме того, что я – атеист, тот вообще ничего не говорит и ничего обо мне не знает. Вопрос о том, существует ли бог или нет, как водораздел между теизмом и атеизмом достоин семнадцатого и восемнадцатого, но отнюдь не девятна­дцатого века. Я отрицаю бога; для меня это значит: я отрицаю отрицание человека, я утверждаю чувствен­ное, истинное, следовательно, неизбежно также полити­ческое, социальное место человека взамен иллюзорного, фантастического, небесного пребывания человека, кото­рое в действительной жизни неизбежно превращается в отрицание человека. Для меня вопрос о бытии или небытии бога есть лишь вопрос о бытии или небытии человека».

Таким образом, Фейербаха не удовлетворял нега­тивный атеизм его предшественников. Атеизм Фейер­баха требует положительного утверждения человека в противоположность его религиозному, фиктивному ут­верждению. Утверждение человека должно быть не только реальным, но и всесторонним, охватывающим все сферы его бытия. Фейербах понимал, что немногого стоит забота «о ясности и здоровом состоянии головы и сердца», если «желудок не в порядке» и «основа челове­ческого существования повреждена. По Фейербаху, для того чтобы вылечить «болезни головы и сердца», к которым он относил и религиоз­ную идеологию, необходимо решение проблемы «же­лудка». Со ссылкой на физиологию и антропологию он высказывал ценную мысль, что духовная (а значит, и религиозная) эмансипация человека является частью более широкой, в том числе социальной и политической, его эмансипации. Упомянув эту чрезвычайно важную задачу, Фейербах, однако, сознавал, что его произведе­ния едва ли намечают достаточно конкретные пути для ее решения. Он поэтому ставит перед собой гораздо более скромную задачу – «основательное исследование и исцеление головных и сердечных болезней человече­ства». Тем самым Фейербах ограничивал свой атеизм узкими рамками просветительства.

С точки зрения Фейербаха, идеализм есть не что иное, как рационализированная религия, а философия и религия по самому их существу, считал Фейербах, противоположны друг другу. В основе религии лежит вера в догматы, тогда как в основе философии – знание, стремление раскрыть действительную природу вещей. Поэтому первейшую задачу философии Фейербах видел в критике религии, в разоблачении тех иллюзий, которые составляют сущность религиозного сознания. Религия и близкая к ней по духу идеалистическая философия возникают, по мнению Фейербаха, из отчуждения человеческой сущности, посредством приписывания богу тех атрибутов, которые в действительности принадлежат самому человеку.

Согласно Фейербаху, для освобождения от религиозных заблуждений необходимо понять, что человек – не творение бога, а часть – и притом наиболее совершенная – вечной природы. Он писал: «Мое учение или воззрение может быть поэтому выражено в двух словах: природа и человек. С моей точки зрения, существо, предшествующие человеку, существо, являющиеся причиной или основой человека, которому он обязан своим происхождением и существованием, есть и называется не бог – мистическое, неопределенное, многозначащие слово, а природа – слово и существо ясное, чувственное, недвусмысленное. Существо же, в котором природа делается личным, сознательным, разумным существом, есть и называется у меня – человек». Ф. Энгельс писал о сочинении Фейербаха «Сущность христианства»: «Природа всегда существует независимо от какой бы то ни было философии. Она есть та основа, на которой выросли мы, люди, сами продукты природы. Вне природы и человека нет ничего, и высшие существа, созданные нашей религиозной фантазией, это – лишь фантастические отражения нашей собственной сущности».

Материализм Фейербаха существенно отличается от материализма XVIII века, поскольку, в отличие от последнего, не сводит всякую реальность к механическому движению и рассматривает природу не как механизм, а скорее как организм. Он характеризуется как антропологический, так как в центре внимания Фейербаха – не отвлеченное понятие материи, как у большинства французских материалистов, а человек как психофизическое единство, единство души и тела. Исходя из такого понимания человека, Фейербах отвергает его идеалистическую трактовку, при которой человек рассматривается, прежде всего, как духовное существо. Согласно Фейербаху, тело в его целостности как раз и составляет сущность человеческого «Я». Духовное начало в человеке не может быть отделено от телесного, дух и тело – две стороны той реальности, которая называется организмом. Человеческая природа, таким образом, толкуется Фейербахом преимущественно биологически, и отдельный индивид для него – не исторически-духовное образование, как у Гегеля, а звено в развитии человеческого рода.

Критикуя идеалистическую трактовку познания и будучи недоволен абстрактным мышлением, Фейербах апеллирует к чувственному созерцанию. Полагая, что ощущение составляет единственный источник нашего познания. Только то, что дано нам через органы чувств – зрение, слух, осязание, обоняние,- обладает, по Фейербаху, подлинной реальностью. С помощью органов чувств мы познаем как физические объекты, так и психические состояния других людей. Фейербах не признавал никакой сверхчувственной реальности и отвергал возможность чисто отвлеченного познания с помощью разума, считая последнее – изобретением идеалистической спекуляции.

Антропологический принцип Фейербаха в теории познания выражается в том, что он по-новому интерпретирует само понятие «объект». По Фейербаху, понятие объекта первоначально формируется в опыте человеческого общения, и поэтому первый объект для всякого человека – это другой человек, «Ты». Именно любовь к другому человеку есть путь к признанию его объективного существования, а тем самым к признанию существования вообще внешних вещей.

Из внутренней связи людей, основанной на чувстве любви, возникает альтруистическая мораль, которая, по убеждению Фейербаха, должна встать на место иллюзорной связи с богом. Любовь к богу, согласно немецкому философу, есть лишь отчужденная, ложная форма подлинной любви – любви к другим людям.

Изучение историко-философских сочинений Фейер­баха показывает, что его путь к материализму и ате­изму не был, как выражался он, «случайным» и «про­извольным», но «органическим» и «необходимым» и пролегал через его сочинения 30-х годов. Каждое из этих сочинений было ступенью в его духовной эволю­ции, а от последнего из них, монографии «Пьер Бейль», переход к «Сущности христианства», по словам самого Фейербаха, уже был нетруден.

Неокантианство.

Неокантианство – философское течение, возникшее в 60-х гг. XIX века в Германии, развивавшее отдельные положения кантовской философии в духе более последовательного идеализма.

Одним из направлений «философии науки» является неокантианство. Неокантианство пыталось возродить важные принципы философии Канта. Неокантианство зародилось в 60-х XIX в. в Германии. В неокантианстве отчетливо выделяются две философские шко­лы: Марбургская и Баденская. И те, и другие занимались методологией и разрабатывали основы научного познания. Мар­бургская школа занималась математичческим естествознанием, а Баденская – социальными науками и ценностями.

Марбургская школа (Г. Коген 1842-1918, П.Наторп 1854-1924). Они говорили, что Кант сделал многое, но не завершил учение и сделал оплошность в понятии «вещь в себе» (материальная вешь, которая воздействует на органы чувств и вызывает ощущение). Они говори­ли, что вещь в себе это источник чувств, опыта, а кому в науке нужны чувства и опыт. Чувства дают знания единичного, поэтому наука не включает ни какие чувства и для нау­ки не имеет значения опыт. Наука строится с помощью понятий, с помощью которых строятся функциональные связи. Математические формулы – это достояние науки. Таким образом, они выступают против чувств и эмпирического исследования. Для науки важно всеобщее – логическая структура науки, которая обеспечивает конструирование идеальных объек­тов, которые являются следствием логической необходимости. Коген и Наторп не против признания природы, но какое это имеет значение для науки – никакого. Для науки важно естествознание. Для структуры науки имеют значение категории. Коген и Наторп воз­вращаются к Канту, но по свему дают классификацию этим категориям. Они считают, что эти категории лежат в основе трансцендентального метода, который сводится к освобож­дению научного познания от психологизма, то есть исследование логической структуры по­знания независимо от ее связей не только с действительностью, но и чувственным позна­нием. Этот метод обуславливает развитие теоретического естествознания. Марбургская школа подняла проблему теоретического уровня знания, которая базируется на конст­руировании идеальных объектов.

Баденская школа: В. Виндельбанд (1848-1915) Г. Риккерт (1863-1936). Им принадле­жит мысль, что между общественными науками и естествознанием непреодолимая грань. Различие это в том, что естествознание стремиться к тому, чтобы единичное поднять на уровень генерализации (напр. Естествоиспытатель изучает состав воды, разлагает молекулу и по­лучает водород и кислород, затем переводит это для всех молекул воды), от частного к более высокому (общему). В социальном познании законов нет, по мнению этих ученых, оно имеет дело с индивидуальными» событиями, в истории все случается один раз и для общественной науки важно вклиниться в это событие и понять что в нем уникальное, неповто­римое. Таким образом, в первом случае генерализация, а во втором индивидуализация. Если социальное познание ориентировано на описание неповторяемых событий, тогда исследо­ватель в трудном положении: Какие события брать? Следовательно, социальное познание не возможно. Тогда они впервые выдвинули теорию ценностей и возникла аксиология – философия ценностей.

Они различают ценность и оценку. Оценка – выявление ценностей, связана с субъекти­визмом исследователя. Ценность объективна, возникает стихийно в общественной жизни. Это не фактичность, а значимость, что общ-во выбирает в качестве значимого, но общ-во может выбирать в качестве значимого разное. Для Виндельбанда и Риккерта ценность является основой исследования, то, что значимо для общества, сообщества и т.п. Это использовалось в изучении цивилизации, т, е, каждая цивилизация имеет свою систему ценностей.

Основные принципы неокантианства сводятся к трактовке философии исключительно как критики познания, ограничению познания сферой опыта и отказу от притязаний онтологии на статус научной дисциплины, признанию обусловливающих познание априорных норм. Возникновение неокантианства связано с работами выходцев из гегелевской школы Э.Целлера и К.Фишера, исследованиями по физиологии внешних чувств И.Мюллера и Г.Гельмгольца, а также книгой О.Либмана «Кант и эпигоны», где была подвергнута критике послекантовская философия и выдвинут призыв: «Назад к Канту!». В программной для раннего неокантианства работе Ф.А.Ланге «История материализма» была сформулирована задача – противопоставить распространявшемуся в то время среди естествоиспытателей материализму критический идеализм Канта, соответствующим образом переработанный и дополненный результатами физиологических исследований. С точки зрения раннего неокантианства, задача, которую ставили перед спекулятивным мышлением немецкие идеалисты,- построить всеохватывающую рациональную картину действительности – не может быть решена наукой: познанию доступны лишь части, целое же является предметом творческого вымысла, который, однако есть «необходимое порождение духа, вырастающее из глубочайших жизненных корней нашего рода». Поэтому по Ланге, метафизика является сферой того же порядка, что искусство или религия, и представляет собой «поэзию понятий». Основную заслугу Канта Ланге видит в выдвижении положения о том, что не наши представления согласуются с познаваемыми предметами, а наоборот. На этом основании Ланге считает, что материализм правомочен лишь как максима естествознания, но не как философское учение о природе объективной действительности, поскольку такие понятия естественнонаучного материализма, как материя, атом, сила и т. п., являются лишь вспомогательными средствами, которые мы сами создаем с целью понять мир.

По мнению Ланге, физиология органов чувств показала, что то, что Кант называл априорными формами познания, вытекает из психофизиологических особенностей человеческого организма и поэтому нет основания полагать, что действительность такова, какой мы ее воспринимаем. В последней четверти XIX в. происходит отход от физиологической интерпретации трансцендентального субъекта и намечается стремление найти в философии Канта основу для разработки объективно-идеалистической философской концепции. Этот процесс связан с образованием марбургской и баденской школ неокантианства. Во главе первой стоял преемник Ланге Коген, делавший упор на логическую сторону кантовского учения и рассматривавший познание как чисто понятийное конструирование предмета. Познаваемую действительность Коген трактовал не как данность, а как «переплетение логических отношений», заданное наподобие математической функции.

Разрабатывая собственную концепцию, представители обеих школ неокантианства столкнулись с непреодолимой проблемой: оказалось что, исключив из рассмотрения понятие «вещи в себе», невозможно решить столь существенную для гносеологически ориентированного неокантианства проблему объективности познания. Это привело к отходу многих представителей от основных принципов неокантианства, к разработке онтологических концепций (Гартман), концепции «символических форм» (Кассирер), либо обращению к гегелевской диалектике и переходу к неогегельянству (Й.Кон, Кронер). В отличие от марбургской и баденской школ, стремившихся исключить из рассмотрения проблему «вещи-в-себе», представители критического реализма (А. Риль, О. Кюльпе) считали «вещь-в-себе» необходимым основанием материала ощущений, поскольку с их точки зрения, разум не создает предмет, а лишь придает ему априорную форму. Признавая за синтетическим единством трансцендентальной апперцепции статус высшего принципа познания, критические реалисты считали пространство и время не априорными формами созерцания, а определениями самой «вещи-в-себе», более глубокое познание природы, которой ими отрицается.

Своеобразным возвратом к раннему неокантианству был психологизм, образовавшийся в начале XX в. фризовской школы неокантианства, во главе которой стоял Л.Нельсон. Представители этой школы, воспринимавшие философию Канта через призму взглядов кантианца Я.Ф. Фриза, показывали невозможность нормативной теории познания. С их точки зрения, всякая теория познания, цель которой – разработка критериев истинности знания, сама является определенным знанием и следовательно, уже предполагает наличие такого критерия, т. е. содержит в себе логическую ошибку «порочного круга». Значимость априорных форм познания представители фризовской школы пытаются обосновать не логически, а путем психологической интроспекции.

Во второй половине XIX – начале XX в. неокантианство распространилось и в некоторых других странах Европы. Представителями неокантианства во Франции были Ш. Ренувье, О. Гамелен, Л. Брюнсвик. В России – А. И. Введенский, СИ. Гессен, И.И. Лапшин, Б.В. Яковенко. Главные организационные центры неокантианства основанный в 1898 г. журнал «Kant-Studien», и основанное в 1904г. «Кантовское общество» («Kant-Gesellschaft») – в настоящее время является главными центрами по изучению наследия Канта. Приверженцами неокантианства были и некоторые идеологи II Интернационала (М. Адлер, Э. Бернштейн, К. Форлендер), стремившиеся к критическому пересмотру марксизма и развивавшие концепцию этического социализма. Близкие к некантианства взгляды развивали Э. Адикес, Файхингер, Р.Рейнингер, Ф.Паульсен, представители имманентной философии.

 

Волюнтаризм Шопенгауэра.

Шопенгауэр пытался конкурировать с Гегелем и назначал часы лекций одновременно с ним. Но студенты шли на лекции Гегеля, несмотря на то, что он лекции читал хуже. Шопенгауэр написал книгу «Мир как воля и представление». При жизни она издавалась дважды, но не имела успеха. Только после смерти он стал наиболее читаемым мыслителем и Гегель перестал быть ему соперником. Шопенгауэр отталкивается от Канта, от его «вещи в себе». С точки зрения Канта воля – это вещь в себе, но в отличие, от других вещей, она раскрывается, становится доступной человеку, ибо выражением человека является его телесное поведение, которое подвержено воле человека и по Шопенгауэру все вещи это есть выражение воли. Мир выражение мировой воли, которая в своей сущности зла. Шопенгауэр яркий пессимист, его основная идея: жизнь людей – сплошное страдание, сплошная боль, человек не на что не может надеяться, отсюда его стемление урезать свои желания и принять буддизм. Он одним из первых принял Нирвану, учение о постепенном отказе от желаний.

Серен Кьеркего.

Серен Кьеркегор (1813-1885) – датский теолог, философ, представитель философии жизни, писатель. Он высказал недоверие разуму и отрицал единое начало мира, выдвинув идею экзистенциального мышления, которое в отличие от научного, исходящего из теоретических принципов, связано с внутренней духовной жизнью личности, с ее интимными переживаниями№ Кьеркегор обращал внимание на неустойчивость человеческого бытия, его обреченность на смерть, фиксируя это в понятиях «страх», «сомнение», «трепет». Относясь к человеку как цели и смыслу мировой эволюции, Кьеркегор критиковал предшествующих философов за слишком абстрактный подход к человеку. Он призывал внимательнее вглядеться и вчувствоваться в реальную человеческую жизнь, в личные страдания. Индивид Кьеркегора самоценен и возвышен, но одинок и беспомощен в этом мире как узник, бьющийся в камере-одиночке. Не приняв человеческое общение за возможную форму выхода из личностного одиночества, Кьеркегор противовоставлял веру разуму как начало полностью иррациональное, коренящееся в воле, которая трактовалась им как предшествующий всякому разуму корень человеческого бытия. Несомненная заслуга Кьеркегора заключается в постановке собственно человеческих вопросов, проблем субъективного бытия: он сосредоточил свое внимание на страхе и ужасе непосредственного бытия и сосредоточился на тончайших переживаниях личностью своего уникального бытия.