Предвидения и пророчества в истории

 

История народов сохранила огромное множество разного рода прорицаний, откровений и пророчеств, которые в свое время пре­ тендовали на истинность. Но в самой исторической науке речь идет о ретросказаниях, т.е. предсказаниях, относящихсяк прошлым собы­ тиям и процессам. В отличие от предсказаний, обращенных к бу­ дущему, ретросказания в принципе никогда не могут быть провере­ ны. Поэтому о них мы можем судить лишь косвенно по тем немно-

гочисленным свидетельствам, реконструкциям и данным, которыми располагает современная наука и культура. Очевидно, что чем даль­ ше отстоит от нас прошлое, тем скуднее и иенадежнее становятся исторические свидетельства. Не случайно поэтому Вольтер, напри­ мер, предлагал ограничить изучение прошлого только исторически­ ми событиями после XV в.

Если бы историк располагал знанием некоторых общих истори­ ческих законов, то на этой основе он мог бы с большей достовер­ ностью предсказывать существование тех или иных событий про­ шлого. Конечно, в этом случае ему для подтверждения потребава­ лись бы также конкретные исторические свидетельства. Однако немалое число историков вообще отрицают существование особых исторических законов, другие считают их тривиальными общими утверждениями, третьи указывают на весьма сложный и запутанный их характер, что крайне затрудняет их применение к анализу кон­ кретных событий прошлого. Именно поэтому рассмотренная выше схема предсказания хорошо работает в естествознании, хуже - в экономике и социологии и совсем неэффективна в истории. Посколь­ ку историки занимаются изучением конкретных событий прошлого, то они предпочитают иметь дело не с общими и универсальными за­ конами истории, а с более слабыми конкретными причинными за­ конами. Такие законы устанавливают необходимую повторяющуюся взаимосвязь между непосредственно следующими друг за другом событиями прошлого.

Причинный подход к историческим предсказаниям, основан­ ный на психологической интерпретации истории, заметное разви­ тие получил после возникновения социологии. Его пропагандиста­ ми и проводниками бьши такие известные социологи и философы, как Конт и Милль.

Психологическая концепция исторического предсказания исходит из общей предпосьшки, что в социальных науках как объяснение, так и предвидение должны опираться на анализ целей, желаний и интересов людей, участвующих в общественной деятельности. Но объединение индивидов для такой деятельности не превращает их сознание в коллективное.

Основной тезис, защищаемый сторонниками психологической концепции, заключается в том, что социальные законы, поскольку они опираются на индивидуальное сознание, должны быть сведены к индивидуальным психологическим законам. Наиболее отчетливо такой взгляд сформулировал Милль, который подчеркивал, что все социальные явления представляют собой явления человеческой

природы. <<Законы общественных явлений, - писал он, - суть не

что иное и не могут быть ничем иным, как только законами дейст­ вий и страстей людей>>, т.е. <<законами индивидуальной человеческой

природы>>. По его мнению, <<соединяясь в общество, люди не пре­ вращаются в нечто другое>>1.

Ссьшка на человеческую природу при объяснении социально­

исторических событий и процессов бьша широко распространена в XVIII-XIX вв., хотя разные мыслители интерпретировали эту при­ роду различным образом. Но преобладающей бьша именно психо­ логическая интерпретация, согласно которой изучение общества должно быть сведено к исследовании действующих в нем людей, т.е. к социальной психологии. Поэтому законы исторического раз­ вития должны быть объяснены с помощью взаимодействия бесчис­ ленного множества индивидуальных сознаний, интересов, мотивов деятельности и т.п. психологических факторов. В своем совокупном взаимодействии они и определяют развитие общества.

<<Основная задача социальной науки, - писал Милль, -за­ ключается в отыскании законов, согласно которым каждое данное состояние общества вызывает другое, следующее за ним и замещаю­ щее его>>2. В этой формулировке ясно видно стремление ученого ог­ раничить изучение общества причинными связями явлений, а сами причины свести к индуктивным методам их установления. Но та­ ким способом, как мы видели, могут быть найдены лишь простейшие эмпирические законы. Хотя причинный анализ действительно при­ меняется при исследовании исторических событий и явлений, тем не менее его не следует рассматривать как универсальный истори­ ческий метод. Милль называет его универсальным потому, что счи­ тает возможным объяснить законы исторического развития некими универсальными свойствами человеческой природы, в частности прогрессивным развитием человеческой психики.

<<На идее прогресса человеческой расы, - указывает Милль -

бьш в последние годы построен новый метод социальной науки...>> 3. Такой метод, по его мнению, основывается на объяснении соци­ альных явлений и процессов посредством понятий и принципов

коллективной психологии. Такое объяснение предполагает сведение психики индивидуумов к психологии коллектива. Однако, каким способом это может быть осуществлено, Милль не указывает. Но основное возражение против психологической концепции развития общества состоит даже не в этом.

Попытка вывести законы общества из абстрактной человеческой

природы наталкивается на неразрешимые трудности. Во-первых, эти законы не могут относиться к индивидуальной психологии хотя бы потому, что у разных индивидуумов она далеко не одинакова; без

 

 

1 МW1Ль Д С. Система логики силлогистической и индуктивной. - М., 1914. -

С. 798.

2 Там же. С. 830.

з Там же. С. 832.

всякого объяснения остаются также вопросы, связанные с взаимо­ действием разных индивидуальных психологий, их механизмов и результатов. Во-вторых, характер действий людей зависит не только от интенций и мотивов их действий, но определяется также той есте­ ственной, природной и социальной средой, в которой они действуют. Если природную среду существенно изменить люди не в состоянии, то социальная среда создается именно ими. Поэтому сторонники психологической концепции считают, что она может понята в тер­ минах человеческой природы. Например, возникновение такого экономического института, как рынок, сам Милль пытался объяс­ нить из психологии человека, которому, по его мнению, присуще

<<стремление к богатству>>!. В-третьих, попытка объяснить возник­ новение законов, норм и традиций общества психологической при­ радой человека в конечном счете приводит в тупик. Действительно, если все объясняется только субъективными стремлениями и волей людей, тогда почему при неизменной природе человека происходит изменение законов общества и его традиций на протяжении исто­ рии. Наконец, как могло возникнуть само человеческое общество при такой психологической интерпретации природы человека? Ведь для этого пришлось бы обратиться к предположению о существова­ нии некой сознательной причины до появления самого сознания.

Все эти трудности сам Милль так или иначе осознавал и, по­ видимому, именно поэтому сомневался в возможности окончательного объяснения исторического развития общества с помощью психологи­ ческих принципов о человеческой природе. <<Несмотря на положи­ тельное правило не вводить в социальную науку ни одного обобще­ ния из истории, пока для него нельзя указать достаточных оснований в человеческой природе, - писал он, - я тем не менее не думаю, чтобы кто-нибудь стал утверждать, будто, отправляясь от принци­ пав человеческой природы и от общих условий жизни человечества, можно бьшо бы а priori определить тот порядок, в каком должно происходить развитие человечества, и дедуктивно вывести все фак­ ты прошлой истории - вплоть до настоящего времени>> 2.

Действительно, опираясь на априорные принципы человеческой природы, нельзя делать даже весьма умеренные рациональные пред­

сказания о будущем. Несомненно, что психологическая мотивация играет определенную роль в исторических предсказаниях, в частности касающихся деятельности вьщающихся личностей. Недаром ссьшки на мотивы поведения, цели и волю людей, участников исторических со­ бытий так часто встречаются не только в истории, но и в других общественных науках. Иногда они, к сожалению, приобретают ха­ рактер пророчеств, так характерных для религии.

 

 

1 МW1Ль Д С. Указ. раб. С. 819.

2 Там же. С. 832-833.

Люди всегда стремились заглянуть в будущее, их живо интере­ совала как собственная судьба, так и судьба своего народа. Об этом свидетельствует неподдельный интерес к разного откровениям, прорицаниям и пророчествам как шарлатанов, так и мудрецов. Еще на заре становления цивилизации в различных сообществах появи­ лось немало людей, которые занимались предсказаниями погоды, успеха на охоте и рыбной ловле, удачи в набегах на соседние пле­ мена, снятии порчи, гадании и т.п. Их называли по-разному: колду­ нами, прорицателями, магами, шаманами и т.п. Обычно это были лю­ ди с большим жизненным опытом, хорошо знакомые с практической деятельностью своих соплеменников, пользующиеся их доверием. Во многом их успеху способствовали разного рода мистические ритуалы и религиозные обряды, которыми обычно сопровождались действия колдунов и шаманов.

С появлением раннего классового общества из этой среды вы­ делились прорицатели, а затем и пророки, занимавшиеся предска­

занием судеб народов и их правителей. Они заметно отличались от других предсказателей своим происхождением, образованием, а са­ мое главное - близостью к правящему классу и его элите: царям, ко­ ролям, полководцам, князьям. Общеизвестно, что при дворах монар­ хов и владетельных князей всегда служили прорицатели, ясновидцы и астрологи, задачей которых бьшо предсказание будущих полити­ ческих и других событий, а также судеб своих и чужих правителей.

Особое место среди них занимают религиозные пророки, в ча­ стности упоминаемые в Библии Иеремия, Иезекиль, Исая и др. Со­ гласно древним религиозным представлениям, ход будущих истори­ ческих событий предопределен Богом. Пророки же могут лишь час­ тично предугадать божественный план и сообщить, какое будущее ожидает человечество, чтобы оно могло в какой-то мере подгото­ виться к встрече с ним. Такие пророчества обычно подкреплялись ссьшками на предсказания периодически появляющихся природных явлений и событий, в частности солнечных затмений, которые лю­ ди научились предсказывать еще в далекой древности. Они, по мнению пророков, свидетельствуют о строго определенном божест­ венном порядке в мире, которому должно следовать и человечество.

Нередко в атеистической литературе подобные пророчества и

особенно поучения квалифицируются только как насаждение рели­ гиозного обмана, духа покорности и повиновения. В последние го­ ды бьша дана более реалистическая оценка деятельности пророков,

которая способствовала внедрению определенных нравственных на­ чал в европейскую цивилизацию!. Разумеется, пророчества, требо­ вания и утешения, которые религия объявляла людям, бьши, в сущ­ ности, иллюзорными, а попытки умилостивить бога молитвами, чтобы избежать кары, оставались чистыми фикциями.

 

1 Рижский МИ. Библейские прораки и библейские пророчества. - М., 1987.

Со временем характер пророчеств сильно изменился: от религи­ озных пророчеств и прорицаний они превратились в предсказания мирские. Поэтому ими стали заниматься предсказатели разного ро­ да, начиная от гадальщиков и заканчивая астрологами. Благодаря тому что некоторые гороскопы сбывались, астрологи завоевали ав­ торитет среди королей и высшей знати европейских стран. Среди них встречались высокообразованные специалисты, искусные пси­ хологи и врачи, которые пользавались широким признанием среди правящих кругов своей страны.

Одним из таких прорицателей бьш известный французский аст­ ролог и врач Мишель Нострадамус (1503-1566), прославившийся своими пророчествами в знаменитой книге <<Центурии>>, впервые опубликованной в 1555 г. Впоследствии она многократно переизда­ валась, и к ней обращались всякий раз, когда в обществе возникали брожения, смуты и конфликты. Читатели пытались найти у Ност­ радамуса ответы на вопросы о будущем развитии своих стран, судь­ бе собственных правителей, трудностях, испытаниях и революциях, которые предстояло им пережить. Поскольку пророчества Ностра­ дамуса, изложенные в его катренах, или четверостишиях, зачастую имели неопределенный, символический и аллегорический характер, то каждый интерпретировал их по-своему, вкладывая в них тот смысл, который ему хотелось извлечь из них. Такой процесс само­ внушения открывал широкие возможности для произвольнога тол­ кования пророчеств. Неудивительно поэтому, что даже в наше вре­ мя некоторые комментаторы считают, например, что Нострадамус предсказал французскую революцию 1789-1793 гг., последующий захват власти Наполеоном Бонапартом, кровопролитные войны, ко­ торые он вел за расширение своей империи, приведшие к пораже­ нию Франции.

 

Рожден близ Италии дерзкий воитель, Империя будет в мятежной стране!

Но сколько солдат за тебя перебито, Чудесный мясник, в безуспешной войне!1

 

Если комментаторы находят это описание очень похожим на судьбу Наполеона, то трудно согласиться с тем, что в приведеином ниже катрене речь идет о Николае Втором, Керенском и Ленине.

Звезда восходящего скоро погаснет,

И был не у власти безвольный монарх. Взял верх созидатель несбыточных басен: Парадом командуют хитрость и страх2•

 

 

1 Нострадамус М. Центурии.- М., 1991.- С. 22.

2 Там же. С. 22.

Разумеется, под влиянием самовнушения всегда можно те или иные исторические события подогнать под прорицания Ноетрада­ муса, поскольку некоторые из них повторяются, если не целиком, то хотя бы частично. В этих условиях легко принять частичную аналогию за тождество, особенно когда мысль выражена неясно и метафорически.

Почему же некоторые комментаторы вплоть до наших дней признают пророчества Нострадамуса как оправдавшиеся историче­ ские предсказания? Какие аргументы они приводят в их защиту?

По-видимому, многие считают, что история повторяется и дви­ жется по кругу. Поэтому, если некоторые события и процессы могли происходить в прошлом и совершаются в настоящее время, то они возникнут и в будущем. Некоторые философы вообще считают, что предпосьшки будущего содержатся в настоящем. Несомненно, что между прошлым и настоящим, как и настоящим и будущим, сущест­ вует определенная взаимосвязь и преемственность. Учитывая это об­ стоятельство, немало мыслителей верят в историческую предопреде­ ленность будущих событий и именно на этом принципе строят свои прогнозы. Но будущее всегда приводит к возникновению нового, по­ этому история не сводится к простому воспроизведению и повторе­ нию старого. Л.Н. Толстой, обсуждая этот вопрос в <<Войне и мире>>, писал: <<Каждое действие, кажущееся произвольным, в историческом смысле не произвольно, а находится в связи со всем ходом истории и определено предвечно>>. В этом высказывании сформулирована глубокая мысль о закономерном характере исторических событий, но до возникновения подлинной исторической науки она не получила детальной разработки и распространения среди ученых.

Не располагая, сколь ни будь надежными научными знаниями, люди долгое время полагались на веру, которая заменяла им зна­ ние. Поэтому до появления научного исторического метода не су­ ществовало критического отношения не только к пророчествам, но и к более скромным историческим предсказаниям. Такие предска­ зания основаны, как мы видели, на использовании некоторых общих законов и гипотез, логические выводы из которых могут быть прове­ рены с помощью исторических фактов. Но в силу трудности уста­ новления этих фактов, а тем самым и подтверждения общих законов и гипотез, исторические предсказания, не идут ни в какое сравнение с предсказаниями естествознания. Тем не менее не существует ника­ кого другого способа обоснования предсказаний в исторической науке, кроме выдвижения гипотез и подкрепления их фактами.

По-видимому, именно из-за сложности и трудности предсказа­

ний не только в истории, но и в других социальных науках, появи­ лось немало концепций предвидения, которые нельзя назвать ина­ че, как историческими пророчествами. Критике одной из распро­ страненных концепций исторического пророчества, которую автор

называет историцuзмом, посвящен двухтомный труд Поппера <<От­ крытое общество и его враги>>1. Под термином <<историцизм>> он подразумевает те социально-философские учения, которые считают, что <<задача общественных наук состоит в том, чтобы обеспечивать нас долгосрочными историческими предсказаниями. Они настаива­ ют также на том, что уже открыли законы истории, позволяющие им пророчествовать о ходе историИ>> 2.

Вопреки кажущемуел правдоподобию, Поппер считает, что такие

утверждения <<Основаны на полном непонимании сущности научного метода и, в особенности на пренебрежении различием между науч­ ным предсказанием и историческим пророчествами 3. По его мнению, исторические пророчества основываются на интерпретации истории с некоей высшей точки зрения, согласно которой в поступательном ее движении индивиды играют роль пешек. Самыми же значитель­ ными силами и лицами в истории являются <<либо Великие нации и их Великие вожди, либо Великие классы, либо Великие идеи>> 4.

Наиболее ранней формой историцизма Поппер считает теисти­

ческую, или религиозно-философскую, доктрину избранного наро­ да, который выбрал Бог в качестве исключительного исполнителя своей воли. Закон исторического развития здесь установлен Божьей волей. Историцизм натуралистического типа отождествляет законы развития истории с законами природы, а историцизм идеалистиче­

ского толка рассматривает их как законы духовного развития чело­ вечества. Общим для всех форм историцизма является вера в то, что существуют некие фундаментальные законы исторического раз­ вития, которые можно открыть и на основе которых можно строить долгосрочные глобальные прогнозы о развитии человечества.

Натуралистический историцизм исходит из той предпосьшки, что поскольку предсказания в естествознания основываются на об­ щих законах природы, то и в общественных науках следует искать такие универсальные законы, из которых можно бьшо бы выводить предвидения фундаментального характера. Но при этом не учиты­ вается тот несомненный факт, что законы общественного развития отличаются от законов природы и являются законами целесообраз­ ной деятельности людей. Если материалистический подход считает, что эта деятельность направлена прежде всего на добывание средств для жизни, производство материальных благ, то идеалистический ис­ торицизм подчеркивает роль сознания, духовных факторов развития. Но в реальном историческом развитии и материальные и духовные факторы выступаютвнерасторжимом единстве. Все это показывает,

 

 

1 Поппер К. Открытое общество и его враги. Т. 1. Чары Платона. Т. 2. Время лжепророков: Гегель, Маркс и другие оракулы. - М., 1992.

2 Там же.

з Там же. Т. 1. С. 32.

4 Там же. С. 38.

что как законы, так и основанные на них социально-исторические предвидения отличаются особой сложностью.

В своей речи на 10-м Международном философском конгрессе

<<Предсказание и пророчество в социальных науках>>! Подпер вы­

ступил с резкой критикой историцизма в социальных науках, нача­ той в книге <<Открытое общество...>>. Он доказывал, что эти науки

<<должны выявлять ненамеренные социальные последствия интен­

циональных человеческих действий>> 2. Например, если человек ре­ шил застраховать свою жизнь, то этим он способствует вложению

средств в страховой бизнес, хотя это явно не входило в его намерения. Изучение таких иенамереиных последствий действий людей должно, по его мнению, стать главной задачей теоретических социальных на­

ук. В связи с этим он упоминает, что <<Маркс одним их первых под­ черкнул важность для социальных наук этих неожиданных следствий. В своих зрелых работах он говорит, что все мы включены в сеть со­ циальных взаимодействий>> 3. Но именно в ходе исследования таких иенамереиных социальных последствий людей наука устанавливает свои законы, а на их основе строит свои предсказания.

В этом отношении социальные науки аналогичны эксперимен­ тальному естествознанию, как признает сам Поппер. Но если Маркс признает такие социально-исторические законы, то Поппер вообще отвергает их или считает их тривиальными утверждениями. С особой резкостью он нападает на фундаментальные законы и обожествление истории, видя в них источник происхождения революционных идей. Поппер считает, что не революции, а реформы и социальная инже­ нерия помогают решать повседневные насущные задачи человечества.

По его мнению, популярность идей историцизма состоит в том, что <<ОНИ выражают глубоко укорененное чувство неудовлетворен­ ности миром, который не соответствует и не может соответствовать нашим моральным идеалам и мечтам о совершенстве>> 4. Именно та­ кое чувство неудовлетворенности испытывали, в частности, великие античные философы Гераклит, Платон и Арнетотель в тот период, когда происходила крутая ломка общественных отношений в процес­ се перехода власти в древнегреческом обществе от родовой аристо­ кратии к демократическим слоям. Под влиянием этих обстоятельств и условий Платон провозгласил программу реформирования афин­ ского общества и построения идеального государства, которое Поп­ пер характеризует как одну из форм исторического пророчества. Та­ ким пророчествам он противопоставляет социальную инженерию.

<<Сторонник социальной инженерии, - указывает Поппер, - не за-

 

 

1 Поппер К Предположения и опровержения.- М., 2004.- С. 556-574.

2 Там же. С. 566.

3 Там же.

дает вопросов об исторических тенденциях или о предназначении человека. Он верит, что человек - хозяин своей судьбы и что мы можем влиять на историю или изменять ее в соответствии с наши­ ми целями, подобно тому, как мы уже изменили лицо землИ>>!.

Однако следует проводить четкое различие между теми сторон­ никами социальной инженерии, которые настаивают на том, что социальные реформы и другие улучшения в общественной жизни зависят от знания хода истории, тенденций ее развития или фунда­ ментальных законов развития человечества. Поппер характеризует взгляды таких людей как сторонников утопической социальной ин­ женерии или историцистов. К ним он относит, в частности, Платона.

Подлинная социальная инженерия, по его мнению, не зависит от такого рода допущений. Она ориентируется на осуществление вполне конкретных социальных целей и программ, и поэтому ее часто называют также социальной технологией. Такая технология должна, например, помочь нам выбрать такие меры, чтобы избежать спада производства и сокращения числа безработных, что необходимо сде­ лать для уменьшения социальной напряженности и т.п.

С интересующей нас точки зрения социальную инженерию или

технологию можно рассматривать как специфический вид прогноза в социально-исторических исследованиях. Эффективность такого про­ гноза зависит, во-первых, от точного определения его цели и, во­ вторых, от полного и тщательного анализа тех средств и методов, по­ средством которых она может быть достигнута. Разумеется, частичная, поэтапная социальная инженерия имеет значительно больше шансов на успех, чем весьма обширная, а тем более глобальная социальная инженерия, цели которой сформулированы только приблизительно, а средства достижения тщательно не изучены и ясно не определены. Предсказания, основанные на предпосылках подобного рода, можно действительно назвать пророчествами, ибо они опираются на совер­ шенно необоснованное предположение о том, что законы, известные в настоящее время, можно экстраполировать, или переносить на буду­ щее. Иными словами, такой взгляд утверждает, что будушее ничем не отличается от настоящего.

Глава 11

 

u

СИСТЕМНЫИ МЕТОД

ИССЛЕДОВАНИЯ

 

В самом общем и широком смысле слова под системным ис­ следованием предметов и явлений понимают такой метод, при ко­ тором они рассматриваются как части или элементы единого, цело­ стного образования. Эти части или элементы, взаимодействуя друг с другом, определяют новые, интегративные свойства системы, кото­ рые отсутствуют у отдельных ее элементов. С таким пониманием системы мы постоянно встречались в ходе изложения всего преды­ дущего материала. Однако оно применимо лишь для характеристики систем, состоящих из однородных частей и имеющих вполне опреде­ ленную структуру. Тем не менее на практике передко к системам относят также совокупности разнородных объектов, объединенных в одно целое для осуществления определенной цели.

Главное, что определяет систему -это взаимосвязь и взаимо­

действие частей в рамках целого. Если такое взаимодействие су­ ществует, то допустимо говорить о системе, хотя степень взаимо­ действия ее частей может быть различной. Следует также обра­ тить внимание на то, что каждый отдельный объект, предмет или явление можно тоже рассматривать как определенную целостность, состоящую из частей, и соответственно исследовать как систему.

Понятие системы и системный метод в целом формиравались постепенно, по мере того как наука и практика овладевали раз­ ными типами и формами взаимодействия предметов и явлений. Теперь нам предстоит подробнее ознакомиться с различными по­ пытками как уточнения самого понятия системы, так и становле­ ния системного метода.