Rритика и дальнейшее развитие принципов абдукции

 

Как показывают приведеиные примеры, абдукция дает новый ключ для объяснения многих сторон практической и интеллекту­ альной деятельности людей. Однако некоторые философы науки критикуют саму структуру абдукции Пирса, считая, что между фак­ тами и гипотезой, предлагаемой для их объяснения, нет разумной связи. Поэтому для объяснения фактов могут быть использованы совершенно фантастические гипотезы. Так, П. Ачинштейн приво­ дит такой контрпример: <<Я счастлив, скажем, потому что получил известие о присуждении мне Нобелевской премии по литературе>>. Конечно, если имеются веские основания верить такому сообще­ нию, то испытываемое счастье вполне понятно. Но такое состояние человека можно объяснить самыми различными причинами, среди которых получение Нобелевской премии оказывается наименее ве­ роятным, если для этого нет веских оснований. Поэтому предполо­ жение, что некоторая гипотеза Н, если бы она бьша истинной, мог­ ла бы объяснить данные Е, по мнению Ачинштейна, вряд ли можно считать обоснованным!.

Другое возражение против структуры абдукции связано с тем,

что гипотеза, которая предлагается для объяснения фактов, на деле предполагается известной и найденной каким-то иным способом. В науке действительно часто бывает так, что аналогичная гипотеза част­ ного характера или элементы некоторой гипотезы являются известны­ ми. Но в абдуктивном рассуждении такая гипотеза не используется в прежнем виде: она либо обобщается, либо применяется к другим случаям или прежние элементы старой гипотезы объединяются в новую систему. Поэтому в данном случае речь не идет о непосред-

 

1 Achinstein Р. Law and Explanation. An Essay in Philosophy oJJ Science. - Oxford,

1971. - Р.118.

ственном применении старой гипотезы или ее элементов в новой. На подобное возражение ответил еще сам Ч. Пире: <<Верно, что раз­ личные элементы гипотезы бьши в нашем уме прежде. Но идея объединить их вместе, никогда не приходила нам в голову до этого, пока внезапно не возникло новое предположение до наших раз­ мышлений>>!.

Некоторые авторы хотя и допускают возможность использова­ ния элементов старых гипотез в рамках абдук:ции, но считают, что логический их анализ должен осуществляться не в контексте от­ крытия, согласно упомянутому выше утверждению Г. Рейхенбаха, а внекоторой промежуточной области, находящейся ближе к контек­ сту обоснования. Поэтому вместо двухчленного деления процесса исследования на контексты открытия и обоснования (по Рейхенба­ ху) они предлагают трехчленное деление, в котором третий член представляет собой контекст оценки новых идей и гипотез, допус­ кающий применение логико-методологических средств. Тем не ме­ нее в контексте подлинного открытия никакой логический анализ невозможен, поскольку решающую роль здесь играет творческое воображение, интуиция, гештальт и тому подобные факторы, не подвластные логическому анализу. Бесспорно, такие факторы ока­ зывают существенное влияние на открытия в науке, но они не исклю­ чают логического и методологического анализа и контроля процесса научного исследования.

Наконец, многие критики абдук:ции считают, что она представ­

ляет собой попытку возврата к созданию логики открытия, анало­ гичной индуктивной логике Бэкона, которая уравнивала талант и изобретательность с механической процедурой. Однако, будучи про­ фессиональным ученым, Пире разрабатывал абдуктивные рассужде­ ния в качестве более надежного метода поиска научных гипотез, а не

алгоритма открытия, как пыталась это делать бэконовекая индукция. Вместо с тем он резко выступал против случайного поиска научных истин, считая это безнадежным делом, так как потребовалось бы ас­ трономическое число времени. Для обоснования своей аргументации он прежде всего обращался к реальной практике научного исследо­ вания и очень часто к истории научного познания, анализируя от­ крытия таких великих ученых, как Галилей, Кеплер и Ньютон.

Заметный интерес к идеям об абдуктивных рассуждениях в:ХХ в.

возник в связи с критикой гипотетико-дедуктивной модели научно­ го познания. Самым смелым критиком этой модели выступил из­ вестный английский историк и философ науки Норвуд Расселл Хэнсон, который в ряде статей, особенно в книге <<Схемы откры­ ТИЯ>> 2, противопоставил гипотетико-дедуктивной схеме абдуктивный

 

 

1 Peirce. Ch. S. Idem. 5.181.

2 Hanson N.R. The Pattems oJJ Discovery. - Oxford, 1958.

подход Пирса. На конкретном материале из классической физики и теории элементарных частиц он убедительно показал, что гипотети­ ко-дедуктивная модель, как и прежняя индуктивная модель, неаде­ кватно описывает процесс исследования в науке.

Эта модель, подчеркивал Хэнсон, показывает нам, что случится, когда физику удастся найти верную гипотезу, но она не может ар­ гументировано обосновать, какую роль в поиске новых гипотез иг­ рает изобретательность, настойчивость, воображение и концепту­ альная смелость, характерные для физики, начиная с Галилея. Но именно такой поиск гораздо важнее дедуктивного вывода следствий из готовых гипотез. Физики, как указывал он, не начинают с гото­ вых гипотез, они всегда исходят из имеющихся данных. Скучный процесс дедукции следствий из гипотез начнется только тогда, когда физик увидит, что его гипотеза, по крайней мере, будет в состоянии объяснить первоначальные данные.

<<Физические теории, - продолжает Хэнсон, - дают схемы, в

рамках которых эмпирические данные становятся понятными. Они представляют собой концептуальный гештальт... Теории располага­ ют явления в системы. Они строятся в <<обратном порядке>> - рет­

родуктивно. Теория выступает как совокупность заключений, необ­ ходимых для обнаружения посьшок. От наблюдаемых свойств явле­ ний физик стремится найти разумный путь к ключевым идеям, с помощью которых эти свойства могут быть фактически объяснены>> 1.

В отличие от абдукции индуктивный подход утверждает, что умозаключения в экспериментальных науках совершаются от на­

блюдений к закону, от частного к общему. Этот факт совершенно игнорируется гипотетико-дедуктивным методом. Однако индукция, опирающаяся на изучение подтверждающих случаев гипотезы, так­ же не может привести к открытию закона. Например, бесчислен­ ные наблюдения показывают, что различные тела при нагревании расширяются, но они не объясняют, почему это происходит. От­ крытие закона связано как раз с процессом перехода от объясняе­ мого явления к предварительной, объясняющей гипотезе, а затем к закону или исчерпывающей общей теории.

Если с этой точки зрения взглянуть на важнейшие открытия в истории естествознания, то можно убедиться в том, что выдающие­ ел ученые в своих исследованиях шли от частного к общему, от яв­ ления к гипотезе, способной объяснить явления. Призыв к этому бьш провозглашен Ньютоном в предисловии к его знаменитому труду <<Математические начала натуральной философии>>, где он объявляет основным делом натуральной философии - как тогда называлась физика- аргументировать от явлений. Такая аргумента­ ция и поиск общих причин и законов требуют больших творческих

 

1 Hanson N.R. Idem. Р. 80.

усилий на протяжении длительного периода времени. Известно, на­ пример, что Галилею потребовалось свыше 34 лет, чтобы открыть за­ кон свободного падения тел. С не меньшими трудностями пришлось столкнуться также и Кеплеру при установлении эллиптических ор­ бит движения планет. Хэнсон, как и до него Пире, задают вопрос: представляет ли это открытие умозаключение вообще? Конечно, оно не является дедуктивным умозаключением, потому что не со­ вершается от общего к частному. С другой стороны, он не является и индуктивным умозаключением, хотя и совершается от частного к общему. Поэтому Хэнсон считал, что рассуждение от опытных дан­ ных к гипотезе или закону представляет собой типичное абдуктив­ ное рассуждение. Здесь мы подходим к самому трудному и весьма дискуссионному вопросу, который часто задают сторонникам абдук­ тивных рассуждений их оппоненты.

Поскольку генерирование научных гипотез представляет собой творческий процесс, требующий интуиции, воображения и большого опыта, тогда как можно представить его в виде логического умозак­ лючения? Не возвращает ли нас такой подход к дискредитировавшей себя логике открытия в форме индуктивных канонов Бэкона?

Сторонники гипотетико-дедуктивного метода, как мы видели, заявляли, что процесс генерирования гипотез и открытия новых идей в науке представляет интерес для психологии творчества, по­ скольку это сфера деятельности гения, творца. Хэнсон соглашался с таким мнением, но считал, что концептуальный анализ допустим и на стадии открытия. Если установление гипотез через их предсказа­ ния имеет свою логику, тогда то же самое следует сказать об обду­ мывании (conceiving) гипотез. Изобрести идею ускорения или уни­ версальной гравитации может только гений, ничуть не меньший, чем гений Галилея или Ньютона. Но это вовсе не означает, что размышления, ведущие к этим идеям, являются неразумными.

Рассматривая абдукцию как умозаключение, ориентированное на поиск гипотез, объясняющих факты, некоторые авторы добав­ ляют к схеме Пирса еще одну посьшку. По их мнению, среди воз­ можных гипотез необходимо выбрать ту, которая наилучшим обра­ зом объясняет факты 1_

1. D есть совокупность данных (фактов, наблюдений, эксперимен­ тов и т.п.).

2. Гипотеза Н объяснит эти данные, если она окажется истинной.

3. Никакие гипотезы не могут объяснить D так же хорошо, как Н.

Следовательно, гипотеза Н вероятна в определенной степени.

Идея о наилучшем объяснении, которая присутствует в посьш­ ке 3, уточняет схему Пирса, хотя она неявно предполагалась им.

 

1 Abductive Inference. - Cambridge, 1994. - Р. 5.

Некоторые критики абдукции пытались свести ее логическую структуру к гипотетическим рассуждениям или видоизменению схемы заключения от следствия к основанию дедуктивной логики (modus ponens), а также к умозаключению от действия к причине. Все они могут быть представлены в виде общей схемы:

н Е

Е

Н- вероятно

Однако такая схема не отображает специфической особенности абдукции как рассуждения от фактов к объясняющей их гипотезе. Тем не менее такую специфику трудно выразить общей формулой. Обратимся поэтому к эпистемологическому анализу абдуктивных рассуждений.

Прежде всего, постараемел ответить на вопрос: что подразуме­ вается в этом определении под гипотезой Н, обеспечивающей <<наи­ лучшее объяснение>>? Очевидно, что ни одна из известных альтер­ нативных гипотез не объясняет факты так, как это делает гипотеза Н. Но при этом множество таких альтернативных гипотез может рассматриваться либо слишком узко, когда учитываются только из­ вестные гипотезы, либо слишком широко, когда включаются все гипотезы, которые в принципе могут быть сформулированы.

Наилучшей объяснительной гипотезой будет считаться та, кото­ рая в разумно выбранном их множестве отличается от альтернатив­ ных гипотез максимальным правдаподобием и объяснительной си­ лой. Конечно, истинная гипотеза будет обладать наилучшей объяс­ нительной силой, но ее выбор заранее не гарантирован, поскольку результаты абдуктивных умозаключений являются не достоверны­ ми, а только вероятными, или правдоподобными.

Правдоподобность гипотезы Н, связанной с абдуктивным заклю­ чением, в решающей степени зависит от следующего: во-первых, насколько она превосходит альтернативные гипотезы по объясни­ тельной силе; во-вторых, в какой мере сама она хорошо обоснована; в-третьих, насколько надежны данные, на которые она опирается; в­ четвертых, в какой степени заслуживают доверия полученные объ­ яснения. Ответы на эти вопросы требуют конкретного, содержа­ тельного и методологического анализа. Во всяком случае, они не могут быть решены чисто формальными средствами.

Чтобы сравнивать конкурирующие гипотезы по объяснительной силе, необходимо располагать определенным множеством критериев для их оценки. Самым простым критерием для такой оценки слу­ жит количество фактов, которые одна гипотеза объясняет в сравне­ нии с другой, однотипной. Очевидно, что простое количество фак­ тов не может служить показателем объяснительной силы гипотезы.

Поэтому одна гипотеза будет считаться сильнее другой, если она объясняет более важные факты. Не последнюю роль играет в оцен­ ке и критерий простоты, поскольку при прочих равных условиях исследователь предпочитает выбрать простую гипотезу. Наряду с чисто рациональными критериями оценки гипотез нередко прихо­ дится учитывать прагматические, этические и иные требования. Все это свидетельствует о том, что критерии оценки объяснительной си­ лы гипотез имеют сложный, многомерный характер, зависящий пре­ жде всего от тех фактов, которые они должны объяснить.

Отличительная особенность абдуктивных рассуждений состоит в том, что они представляют собой обобщения, которые расширяют наше знание, в результате чего их заключения содержат новую ин­ формацию, которая не бьша известна раньше. В этом смысле аб­ дукция существенно отличается от дедукции, заключения которой не содержат иной информации, кроме той, что в ее посылках. Правда, психологически кажется, что заключение дедукции дает новую информацию, но при более внимательном анализе оказыва­ ется, что она в неявном виде уже содержалась в посьшках, а заклю­ чение лишь представляет ее в явном виде. В отличие от этого абдук­ тивные рассуждения вводят новую информацию. Можно поэтому сказать, что если дедукция сохраняет истину, то абдукция ищет ее. Разумеется, это происходит за счет привлечения новой информации в посьшках. Благодаря этому становится возможно расширять и обобщать знание. В принципе любые обобщения, расширяющие наше знание, приводят к вероятным заключениям, но его степень при абдукции как механизме поиска истины может быть увеличена.

С возможностью расширения знания связана также способность абдуктивных умозаключений к формированию большей его опреде­ ленности. Заключения абдукции в отличие от простой совокупно­ сти эмпирических фактов с большим доверием могут быть исполь­ зованы при построении теории. Именно поэтому мы больше увере­ ны в выводах теории, чем в надежности отдельных экспериментов, на которых она основывается. Можно сказать поэтому, что абдук­ ция способствует поиску тех схем, с помощью которых из совокуп­ ности имеющихся эмпирических данных, могут быть найдены воз­ можные пути к новым открытиям. Восприятие схем явлений, ука­ зывает Хэнсон, играет центральную роль в объяснении фактов. По­ видимому, этим соображением он руководствовался, назвав свою книгу <<Схемы открытиЯ>> (The Patterns of Discovery). Сам Пире осо­ бое внимание обращал на то, что абдукция всегда начинается с анализа и затем объединения разнообразных наблюдаемых фактов, чтобы выявить предполагаемую связь между ними. Именно пред­ ставление фактов в виде некоторой предполагаемой схемы придает дополнительную степень достоверности абдуктивному заключению.

Новые подходы к анализу