Гуманитарные методы исследования

 

К гуманитарным методам исследования обычно относят мето­ ды изучения духовной деятельности человека, о которых подробно шла речь в главе 9. Как отмечалось там, исходными предпосылка­ ми для разработки гуманитарных методов исследования послужи­ ли идеи и принципы интерпретации и понимания явлений и про­ цессов культурно-исторической деятельности, опиравшиеся на по­ нятия и методы герменевтики. Но герменевтика возникла и развивалась в неразрывной связи с истолкованием и пониманием текстов, и поэтому ее методы наибольшее применение нашли в та­ ких отраслях гуманитарного знания, как литературоведение и ис­ кусствознание, литературная и художественная критика, теория и практика перевода и другие. В них основным объектом исследова­ ния действительно служит текст, определение которого пришлось значительно расширить в сравнении с обычными текстами.

 

Как указывает М.М. Бахтин, текст является той непосредствен­ ной действительностью (действительностью мысли и переживаний), из которой только и могут исходить гуманитарные и филологиче­ ские дисциплины: <<Где нет текста, - пишет Бахтин, - нет и объ­ екта для исследования и мышлениЯ>> 1.

В обобщенной форме в качестве текста можно рассматривать нотную запись музыкального произведения, скульптуру или картину,

созданную художником, киноленту, радио- и телепередачу и т.п.

<<Если понимать текст широко, как всякий связный знаковый ком­ плекс,- продолжает Бахтин, - то и искусствоведение (музыковеде­ ние, теория и история изобразительных искусств) имеет дело с тек­ стами (произведениями искусства) 2.

Такое определение соответствует современному семиотическому взгляду на текст как любую упорядоченную знаковую систему, где знаками являются не только буквы того или иного письменного языка, но и другие символы и образы. Соответственно на них пере­ носятся и способы интерпретации и понимания, которые требуют, однако, более сложного и специфического анализа.

 

 

1 Бахтин М.М. Эстетика словесного творчески. - М.: Искусство, 1979. - С. 281.

2 Там же.

Самой простой с семиотической точки зрения является интер­ претация созданных человеком текстов, написанных с помощью раз­ личных формальных или искусственных научных языков, где смысл знаков однозначно определяется заранее заданными семантическими правилами интерпретации. Значительно большие трудности встре­ чаются при переводе с чужого языка на родной, интерпретации ис­ торических и юридических документов, текстов художественной ли­ тературы, не говоря уже об истолковании поступков и поведения людей, а также социально-исторических действий. Не случайно по­ этому применение герменевтических методов, как мы видели, на­ толкнулось на серьезные трудности в истории и социологии.

Попытка Дильтея превратить реформированную им герменевтику

в методологию гуманитарных наук не могла увенчаться успехом по следующим причинам: во-первых, доминирующим способом интер­ претации исторических и социальных явлений у него в основном ос­ тавалась унаследованная от Ф. Шлейермакера психологическая их трактовка; во-вторых, связанное с этим чрезмерное преувеличение значения уникальности и неповторимости социально-исторических событий и явлений привело к игнорированию роли объективных закономерностей в их возникновении и развитии; в-третьих, по­ следнее привело его к отрицанию значения методов объяснения в социально-гуманитарном познании; в-четвертых, чисто психологи­ ческая интерпретация литературных и других текстов оказалась не­ состоятельной, поскольку эмпатия, или вживание в духовный мир автора текста, не дает возможности раскрыть смысл текста, не говоря уже о том, что современному исследователю трудно, или даже не воз­ можно, вжиться в мысли и чувства авторов прошлых эпох.

Современные исследования проблем интерпретации и понимания

значительно обогатили приемы и методы герменевтики, а это значи­ тельно расширило и усовершенствовало их применение в гуманитар­ ных исследованиях, в особенности относящихся к анализу текстов.

Совершенствование и развитие методов герменевтики происходило как по линии уточнения и углубления прежних ее приемов и спо­ собов исследования, так и новых, более общих подходов к процессу понимания как составной части единого, целостного процесса по­ знания.

Значительному обобщению подвергся также принцип герменев­ тического круга, являющийся одним из краеугольных камней здания герменевтики. Суть этого принципа, как мы отмечали, довольно про­ ста и сводится к тому, что всякое понимание начинается с постиже­ ния целого, опираясь на которое, переходят к познанию его частей, а затем на основе знания частей получают более полное знание це­ лого. Такой цикл все более полного и углубляющегося познания от целого - к частям, а от частей - к целому образует непрерывно расширяющийся герменевтический круг.

Эта закономерность процесса понимания интуитивно хорошо бьша известна всем практикам, занимавшимел анализом разнообраз­ ных текстов: переводчикам, палеографам и другим специалистам. В самом деле, чтобы понять или перевести текст, например предложе­ ние, необходимо сначала, хотя бы интуитивно, представить его как целое. Опираясь на такое предварительное и гипотетическое пред­ ставление о целом, скажем, иностранного предложения, которое на­ до перевести на родной язык, начинают анализировать его части, на­ ходить значения отдельных слов, сопоставлять их друг с другом и на основе этого исправляют и уточняют прежнее представление о це­ лом. В свете такого нового представления о целом вновь переходят к изучению частей, и такой процесс движения познания продолжается до тех пор, пока не достигается адекватное понимание текста.

Приведенный пример весьма элементарен, так как он ограничи­

вается только предложением как наименьшей единицей осмысленно­ го текста, поэтому понимание здесь достигается сравнительно быстро и легко. Но уже в нем ясно видна взаимосвязь целого и частей при

переходе от одного уровня понимания к другому в процессе расши­ рения герменевтического круга. Началом этого процесса является предпонимание, которое часто связывают с интуитивным постижением целого. Но оно может относиться и к соотношению эмпирического и теоретического уровней познания, а Вебер, как бьшо показано в предыдушей главе, рассматривает предпонимание как предваритель­ ное условие для образования понятия социального типа.

С чисто формальной точки зрения понятие герменевтического

круга кажется логически противоречивым, поскольку познание в нем совершается от целого к частям, а затем вновь возвращается к цело­ му. Однако это отнюдь не тот порочный круг, который справедливо

отвергается логикой, ибо возврат мышления происходит в нем от частей не к прежнему целому, а к целому, обогащенному исследова­ нием его частей, а следовательно, к иному целому. Поэтому процесс понимания совершается не в прежнем круге, а этот крут последова­ тельно расширяется, раскрывая более широкие горизонты познания. Таким образом, правильно объяснить взаимодействие целого и час­ тей в ходе понимания можно только в рамках диалектической кон­ цепции познания, которая рассматривает понимание именно как процесс, как движение от менее полного и глубокого понимания к пониманию более полному и глубокому. Соответственно этому вме­ сто наглядного образа герменевтического крута следовало бы гово­ рить о герменевтической спирали понимания.

Диалектический характер процесса понимания был убедительно

раскрыт представителями современной философской герменевтики, в особенности М. Хайдеггером и Г.Г. Гадамером. По мнению Хай­ деггера, герменевтический <<круг не следует низводить до порочного, хотя бы и поневоле терпимого круга. В нем скрывается позитивная

возможность исконнейшего познания, возможность которой, одна­ ко, мы поистине овладеваем лишь тогда, когда истолкование осоз­ нает, что его первая, постоянная и последняя задача заключается в том, чтобы его преднамерения, предосторожности и предвосхище­ ния определялись не случайными озарениями и популярными по­ нятиями, но чтобы в их разработке научная тема гарантировалась самими фактами>>1.

Один из виднейших представителей философской герменевтики Г.Г. Гадамер считает, что именно Хайдеггер придал категории по­ нимания исторический и диалектический характер, <<Открьш проек­ тивный характер всякого пониманиЯ>> и тем самым бросил <<дерзкий вызов традиционной герменевтике>> 2.

Взаимодействие целого и частей может анализироваться также в рамках теории систем и семиотики, где текст рассматривается как

конкретная знаковая система, расшифровка которой происходит в соответствии с общими принципами системного исследования. В со­ гласии с ними именно система как целое детерминирует значение своих частей и элементов, но в то же время только взаимосвязь и взаимодействие последних определяет интегративные свойства цело­ го. Такой подход, как бьшо показано в главе 11, применимне только к знаковым концептуальным структурам, но к любым системам - материальным и идеальным.

Диалектический подход к процессу понимания во многом изме­ нил традиционное представление о смысле как цели понимания. В логике и семантике обычно проводят различие между смыслом и значением выражения. Идея такого разграничения четко проводи­ лась известным немецким логиком Г. Фреге, который под значени­ ем подразумевал предмет или денотат имени, а смысл связывал с информацией, которую оно содержит. <<Собственное имя (слово, знак, сочетание знаков, выражение), - указывает он, - выражает свой смысл и обозначает или называет свой денотат>> 3.

С этой точки зрения такие понятия, как равносторонний и рав­

ноугольный треугольник имеют, конечно, разный смысл, но дено­ тат у них одинаков. В логической семантике для подобного разли­ чия выделяют два вида значений: экстенсиональное значение - кон­ кретный предмет или класс, обозначаемый данным знаком, т.е. возможные денотаты знака, и интенсиональное значение - смысл понятия или выражения, которые соответствуют знаку.

При интерпретации большинства письменных текстов, а тем бо­

лее обычной речи такое различие обыкновенно не делается, поэтому

 

1 Цит. по: Гадамер Г.Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики. -

м., 1983. - с. 318.

2 Там же. С. 311.

3 Фреге Г. Смысл и денотат // Семиотика и информатика. Вып. 8. - М.: - ВИНИТИ, 1977. - С. 188.

смысл и значение выражений рассматриваются в единстве, поскольку ведущим в этой паре является смысл выражения, к раскрытию ко­ торого направлена вся деятельность интерпретатора. Сам процесс раскрытия смысла, а тем самым и понимания, различными автора­ ми трактуется по-разному, но в целом среди них можно выделить две основные точки зрения.

Сторонники широко распространенной и ставшей почти тради­ ционной точки зрения считают, что адекватное понимание текста сводится к раскрытию того смысла, который вложил в него автор. Поэтому задача любого специалиста, работающего с текстом, будь то переводчик, историк, литературовед или критик, заключается в том, чтобы с помощью всех доступных приемов и методов интер­ претации текста выявить авторский смысл в наиболее чистом виде, не допуская каких-либо искажений, добавлений и изменений. Та­ кую точку зрения, как мы уже знаем, особенно настойчиво выдви­ гают переводчики, и в определенной степени они правы, выступая против искажения авторского текста. Однако каждая эпоха рас­ сматривает великие произведения литературы и искусства со своей точки зрения, подходит к ним со своими критериями художествен­ ных, нравственных и культурных ценностей.

Представители нетрадиционной точки зрения, которой придер­ живаются фактически все новаторы в литературе и искусстве, и по­ зицию которых защищает и обосновывает ряд методологов науки, напротив, убеждены в том, что процесс понимания неизбежно свя­ зан с приданием дополнительного смысла тому, что стараются по­ нять. Бахтин, например, указывал, что понимать текст так, как его понимал автор, недостаточно, <<понимание может быть и должно быть лучшим>> 1. Поэтому в отличие от переводчикав талантливые исполнители музыкальных произведений всегда подчеркивают свою интерпретацию и индивидуальность исполнения. Именно в этом заключается творческий подход к пониманию, который не сводится к простому воспроизведению авторского смысла, а обязательно включает критическую его оценку, сохранение всего позитивного и обогащение его смыслом всех тех реалий, которые являются харак­ терными и для современной эпохи и органически связаны со смыс­ лом авторской позиции.

С диалектическим характером понимания и творческим поиском

смысла неразрывно связан исторический подход к интерпретации, который был намечен еще в трудах Дильтея. Эта идея получила мощное развитие в процессе применения идей герменевтики в социо­

логии, истории, социальной психологии и антропологии. Касаясь универсализма и всемирности смысла, Бахтин подчеркивает, что <<не может быть единого (одного) смысла. Поэтому не может быть ни пер-

 

1 Бахтин ММ. Указ. раб. С. 346.

вого, ни последнего смысла, он всегда между смыслами, звено в смы­ словой цепи, которая только одна в своем целом может быть реаль­ ной. В исторической жизни эта цепь растет бесконечно, и потому ка­ ждое ее звено снова и снова обновляется, как бы рождается заново>>!.

Исторический характер понимания текста связан с изменением социальных, экономических, нравственных и культурных условий

жизни общества, с позиций которых подходит к истолкованию тек­ ста каждый интерпретатор. Ведь в ходе истории меняются концеп­ ции и парадигмы науки, критерии рациональности познания, нор­ мы поведения, ценностные установки и другие факторы, влияющие на осмысление текстов. Кроме того, сам текст получает новое ос­ вещение в рамках другого, более широкого контекста, чем автор­ ский. При раскрытии смысла прошлых социальных и культурных процессов особенно важно анализировать также конкретные исто­ рические условия их возникновения и развития.

Особенно важные изменения в сравнении с классической гер­

меневтикой произошли в трактовке методов объяснения и понима­ ния. Дильтей и его сторонники считали, что исторические и соци­ ально-культурные явления и процессы в силу их неповторимости

нельзя подвести под общие схемы и объяснить с помощью законов. Поэтому их можно постичь лишь с помощью интерпретации и по­ нимания. В противовес этому сторонники неопозитивизма, имев­ шие большое влияние в философии науки, как и их предшествен­ ники, против которых выступали представители герменевтики, вновь стали заявлять, что недостаток объяснений в социально­ гуманитарных науках зависит от неразвитости их концептуального аппарата. Как только эти науки достигнут необходимой теоретиче­ ской зрелости, к ним можно будет применить традиционные схемы и модели объяснения. Но обе эти противоположные точки зрения оказались несостоятельными.

Во-пврвы:х, в социально-гуманитарном познании бьши найдены другие формы объяснения, которые бьши названы телеологически­ ми, или финалистскими. О них подробно шла речь в предыдущих главах, где подчеркивалось, что в отличие от причинных и других номологических объяснений они не ставят своей задачей подведе­ ние явлений и событий под некоторую общую схему, а стремятся раскрыть цели, намерения и мотивы поведения людей.

Во-вторы:х, принципы и методы понимания в видоизмененной форме бьши перенесены на естественнонаучное познание. Поскольку телам и явлениямнеодушевленной природы нельзя приписать ника­ ких целей и стремлений, постольку в этом случае речь в точном смысле слова может идти только о понимании тех теоретических по­ строений, которым ученые придают смысл и с помощью которых

постигают природу. Совершенно аналогичным образом можно го­ ворить, например, о понимании работы машины, имея в виду тот смысл, который человек связывает с его использованием.

Наряду с этим для социально-гуманитарного познания особое значение приобретает введенное Вебером обоясlfЯющее понимание. Например, мы понимаем действия охотника или стрелка, если нам известно, что первый добывает зверя за плату, а второй действует по приказу, во гневе, из мести и т.п. <<Все это, - пишет Вебер, - понятные нам смысловые связи, понимание их мы рассматриваем как объяснение фактического действия. Следовательно, в науке, предметом которой является смысл поведения, <<объяснить>> означа­ ет постигнуть связь, в которую по своему субъективному смыслу входит доступноенепосредственному пониманию действие>>!.

Особое значение в современных гуманитарных науках, в том числе в филологии, истории литературы и искусства, культурологи, приобретает диалогический характер процесса понимания. По сути дела, уже обыкновенная речь представляет собой простейшую форму диалога. Более специфическими его формами являются спор, поле­ мика, дискуссия и диспут. Из диалога же возникла античная диалек­ тика. Во всех этих случаях диалог выступает в прямой, непосредст­ венной форме обмена мыслями, их обоснования и критики. Но можно говорить также о косвенном диалоге, который, например, ведет исследователь с автором литературного произведения или лю­ бого текста. Задавая вопросы, он ищет ответ на них в самом тексте и тем самым стремится раскрыть его смысл и понять его. Более то­ го, можно с достаточным основанием говорить о диалоге разных культур и традиций, если исходить из максимы Бахтина: <<Жить - значит участвовать в диалоге: вопрошать, внимать, ответствовать, соглашаться и т.п.>>2.

Все эти изменения в разработке и совершенствовании методов исследования значительно усилили и обогатили социально- истори­ ческое и гуманитарно-культурное познание, ослабили прежнее про­ тивопоставление естествознания обществознанию.

 

 

1 Вебер М Избранные произведения.- М., 1960.- С. 608-609.

2 Бахтин ММ. Указ. раб. С. 318.

 

 

ОГЛАВЛЕНИЕ

 

 

ОТ АВТОРА