Особенности понимания в исторической науке 


Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Особенности понимания в исторической науке



 

В историческом познании объяснения тесно переплетаются с интерпретацией и пониманием, поскольку они тесно связаны с ос­ мыслением действий и поведения людей в прошлом. Ведь чем глубже и полнее мы раскроем цели и мотивы поведения людей, тем лучше поймем их действия и поступки. В то же время, когда мы поймем исторические действия, тем яснее и точнее можем объяснить их. Однако в отличие от объяснения в понимании содержится, опреде­ ленный субъективно-психологический оттенок, связанный с вос­ приятием мыслей, чувств и духовной жизни людей. Впоследствии немало историков возражало поэтому против использования естест­ веннонаучных методов в историческом познании.

В качестве альтернативного метода изучения они выдвигали

специфический метод познания, заимствованный из герменевтики, и характеризовали его как способ интерпретации и понимания ис­ торических событий и процессов. Новая концепция герменевтики, выдвинутая Дильтеем, стала рассматриваться в качестве методоло­ гическая основа исторического познания. Как и другие социально­ гуманитарные науки, ориентированные на понимание человеческой мысли, искусства, культуры, историческое познание направлено на понимание поведения и действий народов, наций и государств в прошлом. При герменевтическом подходе это понимание требует раскрытия смысла исторических действий, а поскольку последние инициируются и осуществляются вьщающимися историческими лич­ ностями, то нередко история традиционно превращается в повест­ вование о деятельности таких личностей.

При субъективно-психологической интерпретации этой деятель­

ности основой служат не объективные исторические факты, а субъ­ ективно истолкованные выражения мыслей, чувств, целей и мотивов действий людей, в особенности вьщающихся исторических деятелей. Соответственно этому, если для обоясненuя явлений природы исполь­ зуются каузальные (причинные), законы, то для понимания действий и поступков людей их необходимо предварительно интерпретировать с точки зрения их целей, интересов и мотивов поведения.

Гуманитарное понимание поэтому существенно отличается от ес­ тественнонаучного объяснения, потому что оно всегда связано с рас­ крытием смысла деятельности людей в разнообразных формах ее проявления. Хотя Дильтей и не принадлежал к неокантианцам, но он выдвинул в области исторического познания программу, анало­ гичную той, которую пытался осуществить Кант в <<Критике чистого разума>> для философского обоснования естествознания своего вре­ мени, опиравшуюся на классическую механику Ньютона.


Основные усилия Дильтея бьши направлены на <<критику исто­ рического разума>> и в целом совпадали с критикой позитивизма в истории, с которой выступили неокантианцы. Как мы уже отмеча­ ли, антипозитивистская критика философов-неокантианцев Вин­ дельбанда и Риккерта в последней четверти XIX в. бьша поддержана немецкими историками и социологами И. Дройзеном, Г. Зиммелем и др. Все они, как известно, выступали против перенесения прие­ мов, методов и моделей исследования естествознания в исторические и социальные науки, поскольку это приводит, по их мнению, к иг­ норированию их специфических особенностей.

К этому антипозитивистскому направлению примкнул также

Дильтей, но он не ограничился простым отрицанием и критикой позитивистской концепции, а задалея конструктивной целью разра­ ботать положительную программу в области гуманитарных наук. Внутренняя духовная человеческая жизнь, ее формирование и раз­

витие, подчеркивал Дильтей, представляют собой сложный про­ цесс, в которой связаны в единое целое и мысль, и чувство, и воля. Поэтому гуманитарные науки не могут изучать духовную деятель­ ность людей с помощью чуждых им понятий, таких, как причин­ ность, сила, пространство и им подобные. Дильтей считал, что ка­ тегории гуманитарных наук должны быть выведены из живого опы­ та людей, они должны опираться на факты и явления, которые осмысленны только тогда, когда они имеют отношение к внутрен­ нему, духовному миру человека. Именно благодаря этому становит­ ся возможным понимание другого человека, которое достигается в результате духовного перевоплощения. Вслед за Шлейермакером он рассматривал такой процесс как реконструкцию и переосмысление духовного мира других людей. Проникнуть в него мы можем только с помощью правильной интерпретации выражений внутренней жизни, которая находит свою объективацию во внешнем мире в произведениях материальной и духовной культуры.

Решающую роль в гуманитарных исследованиях играет поэтому понимание, так как именно оно объединяет в единое целое внут­ ренне и внешнее, рассматривая последнее как специфическое вы­ ражение внутреннего опыта человека, его целей, намерений и мо­ тиваций. Только через понимание достигается постижение уни­ кальных и неповторимых явлений человеческой жизни и истории. В отличие от этого естествознание ограничивается лишь объясне­ нием явлений, которое сводится к подведению явлений под неко­ торые общие схемы или законы. Понимание же дает возможность постигать особенное и неповторимое в социальной жизни, а это имеет существенное значение для постижения духовной жизни, на­ пример, искусства, где мы ценим частности ради них самих и больше обращаем внимание на индивидуальные особенности худо-


жественных произведений, чем их сходство и общность с другими произведениями.

Такой же подход должен применяться при изучении истории, где мы интересуемся индивидуальными и неповторимыми собы­ тиями прошлого, а не абстрактными схемами общего исторического

процесса. Однако историческое понимание не сводится к эмпатии, или психологическому вживанию исследователя во внутренний мир участников событий прошлого. Такое вживание в духовный мир даже отдельной личности, а тем более личности выдающейся, реа­ лизовать крайне трудно. Что же касается мотивов действий и ин­ тенций участников широких общественных движений, то они могут быть очень разными, и поэтому найти равнодействующую их обще­ го поведения бывает очень трудно.

Главная же трудность заключается в том, что Дильтей, как и ис­ торики-антипозитивисты чрезмерно преувеличивают индивидуаль­

ность и неповторимость исторических событий и тем самым высту­ пают против обобщений и законов в исторической науке. И все же герменевтический метод исследования, который он пропагандиро­ вал для изучения истории, заслуживает нашего особого внимания, хотя это не исключает применения других оправдавших себя мето­ дов познания.

Необходимость обращения к методам интерпретации и понима­ ния герменевтики объясняется тем, что историк-исследователь ра­ ботает прежде всего с различного рода текстами. Для их анализа и истолкования в классической герменевтике разработаны многие общие и специальные приемы и методы раскрытия их смысла, а, следовательно, их интерпретации и понимания

Специфические особенности при интерпретации текстов не только гуманитарных наук, но и исторических и юридических до­

кументов, несомненно, существуют. Тем не менее этот процесс в целом происходит по общей схеме, которую в естествознании ино­ гда называют гипотетико-дедуктивным методом. Однако лучше все­ го такую схему следует рассматривать как вывод заключений, или

следствий, из гипотез, выступающих в виде своеобразных вопросов. Когда естествоиспытатель ставит эксперимент, он, по сути дела, за­ дает определенный вопрос природе. Результаты эксперимента - факты представляют собой ответы, которые дает природа. Чтобы понять эти факты, ученый должен их интерпретировать, или истол­ ковать. Для этого необходимо в первую очередь осмыслить их, т.е. придать им определенное, конкретное значение или смысл.

Несмотря на то что Дильтей, как мы знаем, противопоставлял

естественнонаучное познание социально-гуманитарному познанию, он признавал, что всякая интерпретация начинается именно с вы­ движения гипотезы общего, предварительного характера, которая в ходе ее разработки и интерпретации постепенно конкретизируется


и уточняется. Если при постановке эксперимента задают вопрос природе, то в ходе исторического исследования этот вопрос задают историческому свидетельству или тексту сохранившегася докумен­ та. Таким образом, в обоих случаях задаются определенные вопро­ сы, формулируются предварительные ответы на них в виде гипотез и предположений, которые затем проверлютея с помощью сущест­ вующих фактов (в естествознании) или свидетельств и других ис­ точников (в истории). Такие факты и исторические свидетельства становятся осмысленными потому, что они включаются в некоторую систему теоретических представлений, которые, в свою очередь, представляют собой результат сложной, творческой, познавательной деятельности.

С чисто логической точки зрения, процесс интерпретации и понимания исторических свидетельств источников и авторитетов можно рассматривать как гипотетико-дедуктивный метод рассужде­ ния, который действительно связан с выдвижением гипотез и их проверкой. В настоящее время есть немало ученых, которые считают, что этот метод может быть использован в разных отраслях социаль­ но-гуманитарного познания. Некоторые ученые даже утверждают, что сам герменевтический метод по существу сводится к примене­ нию гипотетико-дедуктивного метода к социально-гуманитарному знанию. Необходимо, однако, помнить, что гипотетико-дедуктив­ ный метод служит здесь скорее общей схемой, своего рода страте­ гией научного поиска и его рационального обоснования. Главную же роль в этом поиске играет именно стадия генерирования и изо­ бретения гипотез, связанная с интуицией и воображением, мыслен­ ными моделями и другими творческими и эвристическими спосо­ бами исследования.

Различие между естественнонаучной и исторической интерпре­ тацией заключается прежде и больше всего в характере объекта ин­

терпретации. В то время как в естествознании таким объектом слу­ жат явления и процессы природы, в истории, как и других гумани­ тарных науках, речь идет о результатах духовной и материально­

культурной деятельности человека, в которых воплотились его це­ ли, воля, мысли и чувства. В историческом познании, где изучают­ ся события прошлого, правильиость интерпретации не может быть проверена существующими фактами, как в экономических и соци­ ально-гуманитарных науках, и поэтому в истории приходится ин­ терпретировать немногочисленные дошедшие до наших дней свиде­ тельства критически, а главное - с ориентацией на те ценности, которые превалируют в современном обществе.

С одной стороны, интерпретация и основанное на ней понима­ ние должны учитывать все объективные данные, относящиеся к исто­ рическому свидетельству или тексту документа. С другой стороны, никакой исследователь, даже в естественных науках, а тем более в


исторических и гуманитарных науках, не может подходить к своему объекту без каких-либо идей, теоретических представлений, ценно­ стных ориентаций, т.е. без того, что связано с духовной деятельно­ стью познающего субъекта. Именно на эту сторону дела обращают особое внимание Дильтей и его последователи. Нам уже приходилось отмечать, что интерпретация в их представлении рассматривается прежде всего как эмпатия, или вчувствование и вживание в духов­ ный мир личности. Но при таком психологическом и субъективном подходе исследование деятельности вьщающихся исторических лично­ стей сводится к анализу, к тому же гипотетическому, их намерений, целей и мыслей, а не поступков и действий. Не приходится уже го­ ворить при этом об интерпретации деятельности болыпих групп и коллективов людей.

Чаще всего историки имеют дело с текстами, хотя нередко пло­

хо сохранившимися и малопонятными, тем не менее именно эти тексты являются фактически единственными свидетельствами о прошлом. На этом основании некоторые ученые заявляют, что все,

что можно сказать о прошлых событиях, содержится в историче­ ских свидетельствах. Аналогичные заявления можно слышать от пе­ реводчиков, историков литературы и искусства, критиков и других специалистов, занимающихся проблемами интерпретации различ­ ных по конкретному содержанию текстов. Но сам текст, будь то ис­ торическое свидетельство или художественное произведение, в точ­ ном смысле слова представляет лишь знаковую систему, который приобретает смысл только тогда, когда соответствующим образом интерпретируется. Поэтому от того, как интерпретируется текст, за­ висит и его осмысление или понимание.

В какой бы форме ни осуществлялась такая интерпретация, она

теснейшим образом связана с деятельностью познающего субъекта, который придает определенный смысл тексту. При таком подходе понимание текста не ограничивается тем, как понимал его автор.

Как справедливо подчеркивал Бахтин, <<понимание может и должно

быть лучшим. Понимание восполняет текст: оно активно и носит творческий характер>> 1. Таким образом, историческое понимание не следует смешивать с тем пониманием, что подразумевают под этим

словом в обычной речи, где оно означает усвоение смысла чего-либо (слова, предложения, мотива, поступка, действия и т.п.).

В процессе исторической интерпретации понимание текста сви­

детельства или документа также связывают прежде всего с раскры­ тием того смысла, который вложил в него автор. Очевидно, что при таком подходе смысл текста остается чем-то раз и навсегда данным,

неизменным и его надо лишь однажды выявить и усвоить. Не от­

рицая возможности такого подхода к пониманию в процессе повсе-

 

1 Бахтин ММ. Указ. раб. С. 346.


дневного речевого общения и даже в ходе обучения, следует под­ черкнуть, что этот подход является неадекватным и потому неэф­ фективным в более сложных случаях, в частности в историческом познании. Ведь если понимание сводится к усвоению первоначаль­ ного, фиксированного смысла текста, то тем самым исключается возможность раскрытия более глубокого его смысла, а следователь­ но, лучшего понимания результатов духовной деятельности людей.

Все это показывает, что традиционный взгляд на понимание, как воспроизведения первоначального смысла текста, нуждается в уточнении и обобщении. Такое обобщение может быть сделано на основе семантического подхода к интерпретации, согласно которому смысл или значение можно также придавать тексту как знаковой структуре. Отсюда следует, что понимание зависит от того смысла, который придали тексту не только автор, но и его интерпретатор. Стремясь понять, например, историческую хронику или свидетельст­ во, историк не только раскрывает первоначальный авторский смысл, но привносит нечто и от себя, так как подходит к ним с определен­ ных позиций, личного опыта, своих идеалов и убеждений, духовного и нравственного климата своей эпохи, его ценностных и мировоз­ зренческих представлений. Поэтому вряд ли в таких условиях можно говорить об одном-единственном правильном понимании.

Зависимость понимания текста от конкретно-исторических ус­ ловий его интерпретации ясно показывает, что оно не сводится к чисто психологическому и субъективному процессу, хотя личный опыт интерпретатора играет здесь далеко не последнюю роль. Ведь если бы понимание целиком сводилось к субъективному воспри­ ятию смысла текста или речи, тогда бьши бы невозможны какая­ либо коммуникация между людьми и взаимный обмен результатами духовной деятельности. Такие психологические факторы, как ин­ туиция, воображение, сопереживание и т.п., несомненно, очень важны для понимания произведений литературы и искусства, но для постижения исторических событий и процессов необходим глу­ бокий анализ объективных условий общественной жизни.

Таким образом, процесс понимания в широком контексте пред­ ставляет собой комплексную проблему, решение которой требует привлечения различных средств и методов конкретного исследова­ ния. В историческом познании особую роль приобретают использо­ вание текстологических, аксиологических, палеографических, ар­ хеологических и других специальных методов исследования.


Глава 10

 



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2016-09-20; просмотров: 291; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 44.197.114.92 (0.104 с.)