Статья 113 УК РФ. Причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта

Умышленное причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью, совершен­ное в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта), вызван­ного насилием, издевательством или тяжким оскорблением со стороны потерпевшего либо иными противоправными или аморальными действиями (бездействием) потерпев­шего, а равно длительной психотравмирующей ситуацией, возникшей в связи с система­тическим противоправным или аморальным поведением потерпевшего, — наказывается ограничением свободы на срок до двух лет или лишением свободы на тот же срок.

Вопрос, адресованный эксперту психологу, в этих случаях звучит следующим образом:

Находился ли обвиняемый во время совершения инкриминируемого ему деяния в состоянии аффекта?

Значимый в уголовно-правовом отношении аффект (внезапно возникшее силь­ное душевное волнение) представляет собой эмоциональное состояние такой глу­бины, при котором способность лица к осознанно-волевой регуляции своего пове­дения сохраняется, хотя и существенно ослабевает. Уголовно-релевантный аффект характеризуется также внезапностью возникновения под воздействием противо­правного или аморального поведения потерпевшего, в частности насилия, издева­тельства или тяжкого оскорбления со стороны потерпевшего, иных противоправных или аморальных действий (шантаж, клевета, супружеская измена, повреждение или уничтожение имущества и пр.), либо бездействия потерпевшего. Кроме того, аффект возможен в условиях длительной психотравмирующей ситуации, возникшей в связи с систематическим противоправным или аморальным поведением потерпевшего.

Преступные действия обвиняемого, квалифицируемые по ст. 107 или 113 УК РФ, должны быть направлены только на то лицо (или лица), неправомерные дей­ствия которых спровоцировали внезапное возникновение сильного душевного вол­нения (аффекта).

Несмотря на то что оценка аффекта относится к экспертной психологической компетенции, взаимодействие психолога в ходе исследования с психиатром приоб­ретает особое значение в силу особых соотношений между собственно аффектом и предрасполагающими к нему состояниями, оценка которых остается психиатриче­ской прерогативой. К примеру, церебрастеническая симптоматика как последствие перенесенных черепно-мозговых травм имеет тенденцию к обратимости и колебани­ям, связанным с утомлением; состояние больных может ухудшаться под влиянием случайных вредных факторов, например алкоголя, инфекций, острых и хронических психотравмирующих воздействий и т.п., что объясняется уменьшением сопротивля­емости мозга и его вегетативно-вазомоторного аппарата, обусловливающих неустой-

Глава 8. Судебно-психиатрическая экспертиза в уголовном процессе

чивость состояния центральной нервной системы. Последующее воздействие вред­ных факторов может приводить к возобновлению гидроцефально-гипертензионных явлений, вегетативно-вазомоторных нарушений, астеноневротических синдромов. Повторные травмы даже при незначительности самого по себе травматического воздействия имеют сравнительно более тяжелое и длительное течение, поскольку «поражается мозг, в известной степени неустойчивый, с резидуальными нарушени­ями — последствиями первой травмы» [Гуревич М. О., 19481. У лиц, перенесших черепно-мозговые травмы, аффективные нарушения выражаются в эмоциональной неустойчивости, эксплозивных и истерических формах реагирования на психотрав-мирующую ситуацию, когда неблагоприятная ситуация может вызывать бурные реакции. Психогении, возникающие на органически неполноценной почве, часто проявляются сложными симптомокомплексами — от психологически понятных реакций личности на психогенный фактор до тяжелых реактивных психозов. Сама по себе психическая травма, как правило, вызывает обострение посттравматических органических расстройств, а церебрастения, вегетососудистые и аффективные на­рушения церебрально-органического генеза являются главными предрасполага­ющими факторами в возникновении реактивных состояний различной глубины [Василевский В. Г., Филипских В. Е., Клименко Т. В., 1989].

Поэтому необходимо комплексное клиническое исследование психической и не­врологической сфер, поскольку в ходе КСППЭ роль психиатра сводится не только к исключению у подэкспертного выраженных психопатологических проявлений (пер­вый этап), но и к установлению на следующем этапе исходного фона эмоциональ­ной реакции, например квалификации последствий перенесенных органических вредностей, оценке акцентуации характера, поскольку их точная квалификация как пограничной нормы требует исключения психопатии и психопатоподобных расстройств иной природы. Более того, при установлении последних (например, последствия перенесенной черепно-мозговой травмы, акцентуация характера) уча­стие эксперта-психиатра в экспертизе не заканчивается, а заключается в описании на следующем этапе проявлений «органического радикала в поведении», например его негибкости, установление которой является необходимым хотя бы потому, что определяет возможность длительной кумуляции эмоционального напряжения, что облегчает и оптимизирует комплексную психолого-психиатрическую оценку эмо­циональных состояний [Кудрявцев И. А., 1999].

Кроме роли психиатра в установлении патологической основы, способствующей развитию аффекта, не следует забывать и о необходимости отграничения послед­него от целого ряда аффективных состояний, имеющих очерченную психопатоло­гическую структуру и которые могут быть квалифицированы как в соответствии со ст. 21 («невменяемость»), так и со ст. 22 («ограниченная вменяемость») УК РФ. Так, можно предполагать наличие временного психического расстройства в виде па­тологического аффекта, острой реакции на стресс и других клинически очерченных состояний на момент совершения инкриминируемого деяния.

Помимо необходимости дифференциации аффекта от клинико-психопатоло-гических вариантов аффективных состояний, существует проблема соотнесения юридического и психологического понятий аффекта самого по себе.

300 Часть I. Теоретические и организационные основы судебной психиатрии

Одними авторами [Кудрявцев И. А., 1999] указывается, что аффект определяет привилегированный состав уголовного деяния, в котором в максимальной степени учтен дисрегулирующий эффект извинительной эмоции, в связи с чем для экс­пертного установления этого обстоятельства достаточно феноменологического рас­смотрения, выявления позитивных признаков наличия аффекта. Эмоциональные же реакции (состояния), не носящие характера аффекта, по особенностям своего течения (отсутствие или сглаженность аффективного взрыва), феноменологиче­ским проявлениям, глубине дисрегулирующего эффекта не могут быть однозначно квалифицированы как аффект, но в то же время требуют правового учета в связи с отчетливым ограничением регулятивных возможностей субъекта преступления. Например, при состоянии эмоционального напряжения поведение при внешней упорядоченности приобретает черты полевого поведения. Отмечается, что при этом крайне сужается и стереотипизируется выбор средств и способов действия, который во многом определяется внешними условиями актуальной ситуации, что снижает уровень контроля и прогноза своих действий.

Другие авторы [Сафуанов Ф. С, 1998] считают, что понятие аффекта должно включать не только эмоциональные реакции взрывного характера, но и ряд эмоци­ональных состояний, возникающих в результате длительной кумуляции напряже­ния в условиях продолжительной психотравмирующей ситуации, не обязательно носящих взрывной характер. То есть речь идет о тех эмоциональных состояниях, которые обычно экспертами квалифицируются как оказывающие существенное влияние на сознание и поведение обвиняемого в момент совершения инкримини­руемых ему деяний. Такой вывод исходит из того, что возникновение и развитие аффекта (сильного душевного волнения) в УК РФ связывается не только с «наси­лием, издевательством, тяжким оскорблением либо иными противоправными или аморальными действиями потерпевшего», но и с «длительной психотравмирующей ситуацией, возникшей в связи с систематическим противоправным или аморальным поведением потерпевшего», а также с тем, что самой главной особенностью аффек­тов является нарушение сознательного контроля собственных действий.

Понятие аффекта в судебной психиатрии и судебной психологии рассматрива­лось в дифференциально-диагностическом плане: различались физиологический (или нормальный) и патологический аффекты. В работах В. Ф. Чижа, А. Я. Боткина, Р. Крафт-Эбинга, Я. М. Калашника анализировалось соотношение физиологического аффекта с некоторыми уголовно-правовыми категориями: наличие преступного умысла, вменяемость-невменяемость, смягчающие ответственность и наказание обстоятельства. Были выделены типичная трехфазность возникновения и развития эмоциональной реакции, характерная для аффекта, психологические феноменологические признаки аффекта, указывалось на значимую роль исследования личностной и патологической почвы при его диагностике. Важным явилось выделение разнообразных причин, вызы­вающих аффекты, среди которых были выявлены психотравмирующие обстоятельства, обусловливающие изменения эмоционального состояния обвиняемых.

Разработка проблематики, связанной с аффектами, в контексте общепсихологи­ческих вопросов определения эмоций (в широком смысле), соотношения с чувствами,

Глава 8. Судёбно-психиатрическая экспертиза в уголовном процессе

эмоциями (в узком смысле), настроениями, страстями и другими сторонами эмоци­ональной сферы, основывалась на теориях более широкого плана, в первую очередь теории деятельности, и предопределило интерес к исследованию функций аффектов, их роли в регуляции деятельности, психологического строения, структуры аффектов. При этом феноменологические, внешние признаки аффекта, которым придавалось большое значение в плане судебно-психологических исследований, оставались без внимания. В этих исследованиях рассматривался более широкий круг аффективных состояний, прежде всего по модальности изучаемого явления: если физиологиче­ский аффект традиционно сужен рамками аффектов гнева, ярости и т.п., то аффект в общепсихологическом смысле включает в себя сильные переживания страха, радости, восторга и других эмоций, может приобретать как стенические, так и астенические формы.

Как бы объединяющим эти два направления является анализ аффекта в работе С. Л. Рубинштейна, который описывает классический аффект гнева, ярости и частич­но соотносит термин «аффект» с понятием «сильное душевное волнение» (согласно Уголовного кодекса). В то же время определение аффекта у С. Л. Рубинштейна несколько шире, чем дефиниция физиологического аффекта: он указывает, что аф­фект «может дать не подчиненную сознательному волевому контролю разрядку в действии», «в аффективном действии в той или иной мере может быть нарушен со­знательный контроль в выборе действия», т.е. рассматривает соотношение аффекта в общепсихологическом понимании и аффекта как сильного душевного волнения как общее и частное.

В судебно-психологических исследованиях, проводимых как в рамках спэ, так и КСППЭ, было принято определение физиологического аффекта, близкое к представ­лению С. А. Рубинштейна. Диагностика физиологического аффекта основывалась на трехфазности ее развития (выделялись подготовительная стадия, стадия собственно аффективного взрыва и стадия истощения) с определением характерной для каждого этапа динамики совокупности субъективных и феноменологических признаков. Воз­никновение физиологического аффекта М. М. Коченов связывал с тремя разным ме­ханизмами: а) реакция на одноразовое психотравмирующее воздействие; б) разрядка накопленных эмоциональных переживаний; в) отсроченная актуализация аффектив­ных комплексов вследствие повторного воздействия аффектогенного стимула.

С этих позиций понятие «аффект» является родовым, видовыми разновид­ностями которого выступает целый класс эмоциональных реакций и состояний, которые по своим психологическим механизмам развития и феноменологии не сводятся к понятию «физиологического аффекта», но, тем не менее, существенно ограничивают свободу выбора действия обвиняемого при совершении агрессивно­го преступления вследствие нарушений процессов осознания и регуляции своих действий. Используется множество понятий, описывающих эти психические со­стояния, которые частично пересекаются друг с другом, частично описывают раз­личные психологические явления. При этом одни термины заимствованы прямо из представлений общей психологии («стресс», «фрустрация», «растерянность», «кон­фликт», «страсть», «психическая напряженность»), а другие являются специфич-

302 Часть I. Теоретические и организационные основы судебной психиатрии

ными только для судебно-психологических работ — «эмоциональное возбуждение, оказывающее существенное влияние на сознание и деятельность», «эмоциональное напряжение, оказывающее существенное влияние на поведение» (рис. 8.1).

Актуальны и вопросы юридической соотнесенности этих понятий с нормами уголовного права. М. М. Коченов пришел к выводу, что «наличие аффекта служит одним из доказательств совершения преступления в состоянии внезапно возник­шего сильного душевного волнения», но «психологическими доказательствами внезапно возникшего сильного душевного волнения могут также служить и со­стояния, не укладывающиеся в строгие рамки понятия аффекта». К таким он от­носил большую группу эмоциональных состояний, объединенную понятием «пси­хической напряженности», во многом совпадающим по содержанию с понятием психологического стресса, при условии, что они сопровождаются такими же вы­раженными нарушениями осознанной регуляции противоправных действий, как и при аффекте.

Поскольку понятие «аффект» употреблен как синоним «внезапно возникшего сильного душевного волнения», оба они являются одним из квалифицирующих признаков состава преступления по ст. 107 и ИЗ УК РФ и должны рассматривать­ся как уголовно-правовые понятия, наполненные определенным психологическим содержанием, т.е. как судебно-психологические экспертные понятия. Определение психологического содержания правового понятия аффект и является предметом исследования судебного эксперта-психолога при проведении КСППЭ или судебно-психологической экспертизы.

Судебно-психологическое экспертное понятие аффекта включает выраженные эмоциональные состояния и реакции, которые отличаются следующими признаками:

1. Возникают внезапно — этот юридически значимый признак (внезапный пере­ход качества и интенсивности эмоционального состояния на новый уровень, а затем выход из него) с позиций общей психологии определяет характерную для уголовно-релевантных эмоциональных реакций и состояний трехфаз-ность возникновения и развития.

2. Вызываются единичным (разовым) психотравмирующим воздействием по­ведения потерпевшего или длительной психотравмирующей ситуацией, свя­занной с систематическим противоправным или аморальным поведением потерпевшего.

3. На высоте своего развития резко ограничивают способность обвиняемого к осознанно-волевой регуляции своих криминальных действий.

Возникновение и развитие аффекта (внезапно возникшего сильного душевного волнения) в УК РФ связываются не только с «насилием, издевательством, тяжким оскорблением либо иными противоправными или аморальными действиями потер­певшего», но и с «длительной психотравмирующей ситуацией, возникшей в связи с систематическим противоправным или аморальным поведением потерпевшего».

Это, во-первых, уточняет содержание признака «внезапности» возникновения сильного душевного волнения: внезапность относится к субъективному генезу аф­фекта и не всегда означает наступление аффективной реакции непосредственно после неправомерных действий потерпевшего.

304 Часть I. Теоретические и организационные основы судебной психиатрии

При этом психологические понятия шире, абстрактнее, нежели юридические. Их сужение, правовая конкретизация для определения внезапно возникшего сильного душевного волнения — прерогатива следователя и суда [Кудрявцев И. А., 1999]. Тем самым задается как смысл экспертного исследования аффекта, так и последо­вательность экспертной и правовой оценок, в соответствии с которыми психолог и психиатр, ограничиваясь сугубо профессиональными оценками, должны квали­фицировать наличие того или иного варианта аффективного состояния; суд же, от­талкиваясь от установленных экспертами фактов, определяет наличие необходимых юридических квалифицирующих признаков аффекта, что оказывается возможным только в отношении эмоциональных состояний, отвечающих соответствующим диагностическим психологическим критериям. То есть констатация самих по себе юридических квалифицирующих признаков (противоправные или аморальные дей­ствия потерпевшего, например) без опоры на психологические критерии аффекта не могут считаться достаточными для квалификации внезапно возникшего сильного душевного волнения.

Основополагающим принципом применения критериев диагностики аффекта является разделение признаков, ее характеризующих, на основные (облигатные) и дополнительные (факультативные). Для обоснованного установления состояния аффекта у обвиняемого в момент совершения инкриминируемого ему деяния не­обходимо наличие всех (без исключения) обязательных признаков, выделяемых на каждой стадии развития эмоциональной реакции. Наличие дополнительных призна­ков делает экспертный вывод о наличии аффекта у обвиняемого еще более доказа­тельным, однако для определения аффекта достаточно выявления только обязатель­ных признаков при клинико-психологическом анализе материалов уголовного дела и результатов экспериментально-психологического обследования подэкспертного.

Ф. С. Сафуанов (2005) систематизирует облигатные и факультативные призна­ки аффектов в соответствии с их трехфазным развитием следующим образом.