Французское просвещение и философский материализм хуп1 века.

французское Просвещение возникло за несколько десяти­летий до революции 1789—1794 гг. во Франции и вы­ступило за свободу научной и философской мысли про­тив основ феодальной идеологии. Научное знание выносилось за пределы учебных заведений и становилось предметом широкого обсуждения в образованном обществе. Источником идей фран­цузских просветителей были учения английского Просвещения. Впервые ознакомление французской интеллигенции с научными и философскими идеями английского Просвещения начали Воль­тер и Монтескье. Вольтер популяризовал физику и механику Ньютона, Монтескье знакомил французов с английскими право­выми принципами. Среди французской интеллигенции было ши­роко распространено учение Локка. Разумеется, непосредствен­ным теоретическим источником французского Просвещения были собственные национальные традиции передовой философ­ской мысли XVII в.

Крупнейшим представителем Просвещения был Вольтер (на­стоящие его имя и фамилия — Франсуа Мари Аруэ, 1694 — 1778). Еще в молодости он выступил против религиозной и вся­кой иной нетерпимости, подвергался преследованиям и вынуж­ден был провести значительную часть жизни за пределами ро

дины. Яркий полемист и сатирик, он боролся против религиоз­ного фанатизма и клерикализма, написал много блестящих ли­тературных и философских произведений («Кандид, или Опти­мизм», «Философские письма», «Трактат о метафизике», «Фи­лософский словарь», «Орлеанская девственница» и др.).

Опираясь на учение Локка и физику Ньютона, он отбросил религиозное объяснение явлений природы, склонялся к призна­нию детерминированности естественных и общественных явле­ний. Сознание, по Вольтеру, есть атрибут материи, оно зависит от тела. Но вместе с тем конечная причина движения и мышле­ния, по его мнению, является божественной. С одной стороны, Вольтер отвергал «онтологическое» доказательство бытия Бога, критиковал религию и религиозные предрассудки, с другой — признавал целесообразное устройство мира и разумного творца, как причину этой целесообразности. Он отстаивал необходимость существования высшего начала для человека, его воли и деятель­ности и поэтому не признавал атеизма, считая его опасным для общественного порядка.

Вольтер выступал за право людей на счастье и свободу. Че­ловек свободен, потому что он имеет сознание свободы. В своих трудах он рассматривал историю не как проявление божествен­ной воли, а как творчество самих людей. Вольтер ввел термин «философия истории», под которым понимал учение о про­грессивном развитии человечества. Исторический прогресс опре­деляется, по его мнению, развитием и распространением идей, творчеством передовых мыслителей. Немалую роль в развитии истории играют, по его мнению, выдающиеся личности, в первую очередь — просвещенные монархи. Вольтеру принадлежат труды, посвященные, в частности, истории России при Петре Великом. Но история не сводится им к деятельности великих людей. Важную роль в развитии общества он отводит торговле, науке, технике, росту народонаселения. Исходя из этого, Воль­тер пытался дать общую картину развития общества, которую

Социально-политические взгляды Вольтера имеют в целом антифеодальную направленность. Он выступал за свободы печати, слова, совести. Требуя равенства граждан перед законом, Вольтер в то же время считал неизбежным социальное неравен­ство, добавляя, что просвещение не для портных и сапожников. Наука создана для просвещенного меньшинства, а не для про­стонародья.

Передовые философские идеи Вольтера оказали огромное влияние не только на формирование взглядов французских про­светителей - Ламетри, Дидро, Гольбаха, Гельвеция, но и на духовное развитие европейского общества, включая Россию.

Демократическое крыло французского Просвещения возглав­лял выдающийся мыслитель Жан Жак Руссо (1712 — 1778), труды которого сыграли значительную роль в идеологической подготовке Французской революции конца XVIII в.

На его книгах «Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства среди людей», «Общественный договор» воспитыва­лись крупнейшие деятели французской революции. Учение Руссо содержало глубокие диалектические мысли о развитии об­щества. Причины неравенства он усматривал в возникновении частной собственности при переходе от «естественного состоя­ния» к «гражданскому обществу». «Первый, кто напал на мысль, огородив участок земли, сказать: «это мое», и нашел людей до­статочно простодушных, чтобы ему поверить, был истинным ос­нователем гражданского общества. От скольких преступлений, войн и убийств, от скольких бедствий и ужасов избавил бы род человеческий тот, кто, выдернув колья и засыпав ров, крикнул бы своим ближним: «Не слушайте лучше этого обманщика, вы погибли, если способны забыть, что плоды земные принадлежат всем, а земля — никому!»¹. Вместе с тем Руссо признавал пра­вомерность мелкой трудовой собственности. Богатство, особенно чрезмерное, порождает праздность и развращает нравы.

Выступая против «цивилизации неравенства», Руссо показы­вает, что ее плоды для «третьего сословия» остаются недоступ­ными в силу его социального положения, и в этом отрицательная

Предвосхищая постановку проблемы «отчуждения», Руссо призывал сделать человека цельным, единым в его естестве. Ко­нечно он понимал, что общественные процессы необратимы и не приглашал человека ползти на четвереньках в первобытный лес, как иронизировал по этому поводу Руссо. Он лишь разъяснял, что «естественное состояние» людей нарушено не плодами циви­лизации, а обусловлено социальным неравенством, и прежде всего имущественным неравенством, в том числе — во владении землей.

Разрешение противоречий существующей цивилизации Руссо усматривал главным образом в применении новых методов обу­чения. В своем знаменитом трактате «Эмиль, или о воспитании» он показывает процесс развития личности, свободной от всякого насилия. Руссо исходит из того, что все дети свободны от по­рочных задатков и имеют естественные положительные черты. В последующем их лучшие черты подавляются обществом, в кото­ром царят порабощение человека человеком и власть, отнимаю­щая совесть и ум у подчиненных. При этом Руссо выдвигал утопические рекомендации, направленные на то, чтобы изолиро­вать детей от общества и воспитывать их на лоне природы, учи­тывая естественные способности и интересы воспитанника.

Философское мировоззрение Руссо базировалось на дуа­лизме и деизме. Он признавал как существование материи вне и независимо от человеческого сознания, так и существование нематериальной субстанции, или «верховного разума». Материя пассивна, движение порождается нематериальной субстанцией.

В познании Руссо был сторонником сенсуализма, абсолюти­зировал роль чувств и принижал роль теоретического мышления. Он полагал, что чувства представляют собой высшую и более ценную сферу душевной жизни, чем разум. Развитие форм ра­зума разрушило в человеке первоначальную гармонию и ослаби­ло его естественную мощь.

В период обострения кризиса феодального строя философия французских материалистов сыграла важную роль в идеологи­ческой подготовке революции 1789 — 1794 гг. Наиболее извест­ными представителями этой философии были Ламетри (1709 — 1751), Дидро (1713-1784), Гельвеций (1715-1771), Гольбах (1723-1789).

Французский материализм этого периода — классическая разновидность метафизического материализма в его меха­нической форме. Механика все еще оставалась основой миро­воззрения, а ее законы продолжали возводиться в ранг всеоб­щих. В пределах механистического материализма французские материалисты разрабатывали учение о природе, человеке и об­ществе. Они дали наиболее полное и обстоятельное толкование вопроса о материи и движении. Материя, подчеркивали они, это то, что находится вне нас и вызывает ощущения. Они, таким образом, подходили к выработке философского понятия материи как объективной реальности, находящейся вне сознания и воз­действующей на наши органы чувств. Самым главным, сущест­венным атрибутом материи они считали движение. Наиболее полно учение о материи и движении дано в работе Гольбаха «Система природы», которую современники называли библией материализма. Материя есть причина всего и самой себя. Вне движения невозможно представить ее существование. Все явле­ния природы, по Гольбаху, сводимы к различным формам дви­жения материальных частиц, которые в своей совокупности об

Ламетри, в свою очередь, подчеркивал,, что способность вы­зывать движение — неотъемлемый атрибут материи. В ней всег­да заключена движущая сила, внутренне присущая любому телу, даже когда оно покоится. Существует, по словам Ламетри, лишь следующая альтернатива: либо источник движения заключен в самой материи, в самой субстанции, все части которой обладают способностью самостоятельного движения, либо источник движе­ния материи — сила или субстанция, находящаяся вне ее и от­личная от нее.

Дидро, называя движение существенным свойством материи, считал, что абсолютный покой есть абстрактное понятие, кото­рого в природе не существует. Движение есть такое же реальное свойство, как длина, ширина, глубина.

Идея неразрывной связи материи и движения представляет собой элемент диалектики, не укладывающийся в строго меха­нистическое понимание природы, которое было в целом свойст­венно материализму XVIII столетия.

Отмечая внутреннюю активность материи, неразрывность ее с движением, французские материалисты, однако, не сумели под­няться до понимания многообразия и качественного различия форм движения.

Французские материалисты понятие материи отождествляли с понятием вещества и утверждали, что все материальные тела состоят из неизменных и неделимых атомов и молекул. Свойст­вами материи они признавали тяжесть, непроницаемость, фигу­ру, протяженность и движение, а под движением понимали пере­мещение материальных тел в пространстве и движение частиц внутри тел.

В притяжении и отталкивании, а также в причинной связи они усматривали всеобщие законы природы, которые действуют всегда и неизменно. В природе есть лишь естественные причины и следствия. Вся цепь причин и следствий представляет собой строжайшую необходимость и в ней нет места случайности. Ме­ханистически понимая взаимосвязь необходимости и случайнос­ти, распространив это понимание на поведение человека в обще­стве, французские материалисты считали, что человек не может быть свободен в своих поступках и действиях, ибо во всем царит только необходимость, что он беспомощен перед силами природы и ее законами. Такой вывод приводил их к фаталистическому истолкованию исторической необходимости. Не уяснив диалек­тического взаимодействия необходимости и свободы, француз­ские материалисты вынуждены были прийти к выводу о том, что никакой свободы нет и быть не может, поскольку в мире гос­подствует только необходимость.

В учении о познании французские материалисты последо­вательно развивали сенсуализм. Источником знаний они считали ощущения, возникающие в результате воздействия внешних ма­териальных тел на органы чувств человека. Духовную деятель­ность — воображение, желание, мышление они обычно выводи­ли из ощущений.

В учении об обществе французские материалисты исходили из понятий «человеческая природа» и «естественный человек», ос­новой жизнедеятельности которого являются потребности и инте­ресы. Первичные потребности — это еда, одежда, жилище и т.п., вторичные — гордость, зависть, честолюбие, скупость и т.п. «Закон интереса» находит свое выражение в «разумном эгоиз­ме». Как учил Гольбах, собственный интерес человека, или «ра­зумное себялюбие» служит основой социальных добродетелей.

Стремление к счастью лежит в основе нравственных побуж­дений человека. По мнению Гельвеция, личный интерес — глав­ная причина человеческого поведения и действия. Учитывая, что частные интересы людей приходят в противоречие друг с другом, он говорил о необходимости согласования частной выгоды с об­щественным интересом. Однако подобная постановка проблемы носила абстрактный характер.

Человек — продукт среды. Не природа, — писал Гольбах, — делает людей злыми, а общественные обстоятельства вынуждают их быть такими. Деспотизм, к примеру, порождает не граждан, а рабов, пресмыкающихся перед сильными мира сего и гордя­щихся своими цепями. Что же такое «среда» в трактовке фран­цузских материалистов? Это прежде всего политическая среда, юридические законы, функционирующие в данном обществе. Если законы хороши, то и нравы хороши, если законы дурны, то и нравы дурны, — утверждал Дидро. По словам Гельвеция, законы делают все.

А кто же создает законы? Разумеется, не народ, а монархи. И здесь приходится уповать на счастливый случай, когда на троне окажется просвещенный и гуманный правитель, чтобы ос­частливить своих подданных справедливым законодательством. Французские просветители активно, но тщетно искали в Европе таких монархов. Неудачей окончились их попытки непосредст­венно воздействовать на прусского короля Фридриха II и на российскую императрицу Екатерину II.

Наиболее интересные мысли высказал по поводу развития об­щества Гельвеций, который вплотную подошел к раскрытию ма­териальной основы жизнедеятельности людей. По его словам, голод научил людей сгибать лук, плести сети, устраивать запад­ни животным. Голод побудил людей возделывать землю, изго­товлять плуги и т.п. Потребность заставила людей трудиться, а труд является «благодеянием природы». Если вычеркнуть из языка любого народа слова — лук, стрелы, сети и тому подоб­ное, что предполагает употребление рук, то он опустился бы ниже диких народов. Если бы природа создала в конце нашей руки не кисть с гибкими пальцами, а лошадиное копыто, то люди не знали бы ни ремесел, ни жилищ, а, озабоченные исключи­тельно добыванием пищи, бродили бы в лесах пугливыми стада­ми, писал Гельвеций

Далее французские материалисты попытались ответить на во­прос о происхождении религии, сводя ее источники к невежеству и заблуждениям людей, а также к корыстному обману священ­нослужителей. «В мастерской печали несчастный человек творил себе призрак, из которого он сделал себе Бога», — писал Голь­бах. По его мнению, вся теология есть одна сплошная фикция, поскольку во лжи, как и в истине, нет степеней.

Отсюда следовал вывод о том, что просвещение, пропаганда научного знания способны преодолеть религиозные взгляды и чувства. Незнание природы породило богов, научное знание должно уничтожить их, полагали просветители.

Наконец, просветители подвергли критике религиозную мораль

Неотъемлемой составной частью философского мировоззрения Ламетри, Гольбаха, Дидро, Гельвеция было свободомыслие и воинствующий атеизм.