Неопозитивизм и постпозитивизм: общая характеристика.

Неопозитивизм, или «третий позитивизм» сформировался в 20-х годах XX в. в Европе¹. В 40-х — 50-х годах это философ­ское течение получило широкое распространение в США, куда в связи со второй мировой войной переместились многие его представители.

На формирование неопозитивистских идей значительное вли­яние оказали английский философ, логик и математик Бертран Рассел (1872 — 1970) и австрийский философ и логик Людвиг Витгенштейн (1889-1951).

Применив метод логического анализа к понятиям математики и убедившись в его эффективности, Рассел пришел к выводу, что он может быть применен в любой области знания, в том числе в решении философских проблем. Логика была провозгла­шена сущностью философии. Философские проблемы, по мне­нию Рассела, сами сводят себя к проблемам логики, поскольку каждая философская проблема, если ее подвергнуть необходи­мому анализу и очищению, оказывается или вовсе не философ­ской, или философской в том смысле, в каком мы употребляем это слово, т.е. логической.

Рассел и Витгенштейн поставили своей задачей построение логически совершенного языка науки из его элементарных со­ставных частей — простых («атомарных») и сложных, состоя­щих из простых («молекулярных») суждений, назвав свою тео

рию «логическим атомизмом». Эта идея оказалась плодотворной для конструирования искусственных, формализованных языков и развития символической логики, и в этой области неопозити­висты достигли значительных результатов. Вместе с тем, рас­сматривая простейшие единицы мышления — «атомарные» предложения — как точное изображение простейших единиц бытия — «атомарных» фактов, совокупность которых составляет весь мир, а формализованную систему языка как картину мира, тождественную строению языка, Рассел и Витгенштейн заменили исследование реального мира исследованием мышления, постро­енного из логически первичных элементов. Онтология была све­дена к логике.

Развивая идеи Рассела и Витгенштейна, Рудольф Карнап (1891 — 1970) ввел классификацию предложений, разделив их на три класса: бессмысленные, научно-неосмысленные (вненауч-ные) и научно-осмысленные (научные). К первому классу он отнес предложения, которые могут рассматриваться как таковые лишь по внешним признакам («Луна умножает четырехугольно» — пример Карнапа), ко второму классу — все философские предложения, так как они не могут быть сведены к «протоколь­ным» предложениям — они или непроверяемы, или в их состав входят «псевдопонятия» (например, «абсолют», «субстанция» и т.п.), или потому, что непроверяем дедуктивный вывод, ре­зультатом которого являются некоторые предложения. И лишь предложения третьего класса являются научными.

Если Рассел и Витгенштейн рассматривали отношения между предложениями и фактами, то Карнап объявил понятия «атомар­ный факт», «простой объект», «элемент мира» и т.п. «недопус­тимой метафизикой», ограничив задачу философии логическим анализом языка, его синтаксисом, ибо логика науки, с точки зрения Карнапа, есть не что иное, как логический синтаксис науки. С этих позиций он пришел к отрицанию возможности обсуждения вопросов, относящихся к природе реальных объек­тов и их отношения к языку.

Синтаксис (греч. 5уп1ах1з — построение, порядок) изучает внутреннюю структуру знаковых систем, правила их построения, безотносительно к выполняемым ими функциям. Философия оказалась, таким образом, сведенной к теории лингвистических форм, сводом формальных правил, независимых от значения слов и предложений

В дальнейшем, убедившись в ограниченности синтаксического подхода, неопозитивисты пришли к выводу о необходимости се­мантического анализа языка. Формируется направление под на­званием «логическая семантика» (Р.Карнап, А.Тарский и др.).

Семантика (греч. зеташлказ — обозначающий) — раздел языкознания, в котором исследуются проблемы, связанные со смыслом, значением и интерпретацией знания и знаковых выра­жений. Как раздел современной логики семантика имеет своим предметом содержательную интерпретацию формализованных языков, формальных систем (исчислений). Семантические про­блемы занимают видное место в философии: они связаны с вы­яснением вопросов о сущности и функциях языка, его соотно­шении с мышлением и роли в познании. Исследуя роль языка в познании и общении, а в связи с этим природу абстрактного мышления, уровни абстрагирования и другие гносеологические вопросы, а также проблемы социологии, логические семантики восстановили традиционные философские проблемы. Их иссле­дования сыграли важную роль в развитии лингвистики и симво­лической логики. Вместе с тем традиционные философские про­блемы становились и решались в логической семантике с неопо­зитивистских позиций — как изучение не самого мира, а мыш­ления о мире, т.е. той понятийной структуры, которая рассмат­ривалась как структура самого мира. Объективная реальность зависит от интерпретации субъекта, она существует только бла­годаря его существованию. Объективный мир оказывается за пределами познания.

Один из основных принципов логического позитивизма — принцип верификации (лат. уегаз — истинный и гасю — делаю), согласно которому критерием истинности и осмыслен­ности предложений является их сопоставление с фактами чувст­венного опыта, т.е. с комбинацией простых и надежных («ато­марных») фактов. А так как этот критерий может быть отнесен лишь к чувственно проверяемым предложениям, неверифициро-ванными, т.е. неподтверждаемыми и, следовательно, бессмыслен­ными оказываются законы и общие положения науки, состав­ляющие фундамент любой специальной области научного знания, не говоря уже о положениях философии. Неверифицируемыми оказываются и все высказывания о прошлом и будущем.

Выход из этого затруднения неопозитивисты пытались найти в замене принципа верификации принципом верифицируемости:

предложение истинно и в том случае, если возможна его прин­ципиальная проверка, затем — и этот принцип был заменен принципом подтверждаемости: возможна частичная эмпиричес­кая проверка. Однако и это не спасло неопозитивизм от субъек­тивизма и исключения из науки общих положений и в конечном счете — объективной реальности, так как эмпирическая провер­ка сводилась к соотношению предложений с фактами, которые трактуются как состояния сознания.

Расцвет неопозитивизма относится к 50 —60-м годам, но уже с 50-х годов понятие «неопозитивизм» стало вытесняться поня­тием «аналитическая философия», охватывающим разнообраз­ные течения, сложившиеся в рамках аналитической традиции: «логический атомизм» Рассела и Витгенштейна, «логический по­зитивизм» Карнапа и другие школы неопозитивизма.

К аналитической философии относят также постпозити­визм}. Этим термином обозначают различные концепции, возник­шие после неопозитивизма, сохранившие с ним тесную связь, но выступившие с критикой основных его положений. Исследова­ния постпозитивистов перемещаются с анализа языка науки и построения абстрактных логических моделей сложившегося зна­ния к проблемам его изменения, истории возникновения, разви­тия и смены научных теорий. Значительное внимание уделяется методологическим проблемам.

Основные идеи постпозитивизма выдвинул английский фило­соф, логик и социолог Карл Поппер (1902 — 1994). В своей кон­цепции «критического рационализма» он поставил проблему демаркации (разграничения) научного и ненаучного знания, т.е. эмпирических наук, с одной стороны, и математики, логики, фи­лософии, с другой. Критерием разграничения Поппер выдвинул принцип фальсифицируемости², согласно которому подлин­но научная теория открыта для фальсификации (опровержения) ссылкой на эмпирический факты, противоречащие данной тео­рии. Содержание эмпирической науки, считает Поппер, состав­ляют не абсолютно достоверные, подтвержденные «чистым опы­том» положения, а предположения, гипотезы, которые не могут быть верифицированы. И в этом несостоятельность принципа

неопозитивистов. Нет и не может быть фактов, свободных от их теоретической интерпретации, все они опосредованы теорией, за­висят от нее. Поэтому любое положение подвержено рациональ­ной критике с позиций конкурирующей теории, фальсифициру­ется. В результате старая теория отвергается, заменяется новой, победившей в конкурентной борьбе.

Поппер поставил важную задачу — исследовать основания смены научных теорий. Однако, противопоставив неопозитивист­скому принципу верификации принцип фальсифицируемости, он абсолютизировал этот принцип. Между тем реальное развитие науки свидетельствует, что не все положения старой теории от­вергаются новой. Научное знание, развиваясь, сохраняет в своем содержании объективно истинные, достоверные знания, которые не могут быть фальсифицированы. Например, появление теории относительности показало не ложность, а ограниченность клас­сической (ньютоновской) механики областью медленных движе­ний. Отрицая достоверное, истинное знание, признавая его от­носительным, вероятным, концепция Поппера не отвечает на во­прос, дает ли новая теория более верную картину действитель­ности по сравнению с отвергнутой. А это значит, что проблему развития научного знания Поппер решает с позиций релятивизма и фаллибилизма¹ — позиции, согласно которой все теории оши­бочны.

Поппер не только исследователь проблем развития научного знания. В работах «Открытое общество» и его враги» (1945) и «Нищета историцизма» (1957) он выступает как социальный фи­лософ, отрицающий законы общественного развития и возмож­ность социального прогнозирования. С этих позиций он подвер­гает критике «историцизм» как социально-философскую концеп­цию, основанную на признании объективных законов истории, имея в виду прежде всего исторический материализм Маркса. Отвергая «историцизм», Поппер выступает защитником «откры­того», т.е. западного общества и критиком «закрытых», тотали­тарных общественных систем.

К. Поппер сыграл важную роль в формировании так называе­мой «исторической школы», представители которой ставили своей задачей исследовать развитие научного знания. Эта про

блема активно разрабатывалась его последователями и критика­ми. Одним из них является американский философ и историк науки Томас Кун (род. 1922). Для обоснования своей концеп­ции, основные идеи которой изложены в его работе «Структура научных революций» (1966), Кун ввел понятие парадигмы (от греч. рагас1е1§та — образец, пример). И хотя этот термин упот­ребляется Куном в разных значениях, он может быть интерпре­тирован как принятый научным сообществом пример, образец постановки и решения научной проблемы. Парадигма включает совокупность суждений и оценок, методов и приемов научной деятельности, принимаемых определенной группой ученых без сомнений и разногласий. Парадигма — это и то, что объединяет научное сообщество, и вместе с тем это группа ученых, призна­ющих данную парадигму (в дальнейшем под влиянием критики Кун ввел понятие дисциплинарной матрицы: принадлежность ученых к определенной дисциплине и система определенных пра­вил их научной деятельности).

Согласно концепции Куна, научное знание развивается сле­дующим образом. В период «нормальной науки» ученые дейст­вуют по определенной парадигме. Это период спокойного разви­тия науки. Под влиянием «аномалий», т.е. проблем, которые не могут быть решены в рамках данной парадигмы, происходит «на­учная революция», в ходе которой формируются новые, конку­рирующие парадигмы. Победа одной из них означает переход к новому периоду «нормальной науки».

Развивая идеи Поппера, Кун выступает с критикой эмпиризма неопозитивистов. Он считает, что фактов, независимых от тео­рии, не существует. Ученый видит мир через «призму» парадиг­мы и в соответствии с этим видением включает в теорию те или иные факты. Но из этого следует, что смена парадигмы, а значит и теории ведет к исключению из нее содержания предшествую­щей теории. Поэтому научный прогресс имеет отношение только к «нормальной науке», он определяется количеством решенных проблем. Периоды «нормальной науки», разделенные «научными революциями», по существу не связаны друг с другом, они не включают в свое содержание результаты, добытые на предшест­вующих этапах развития научного знания. Теории, согласно Ку^нУ. несоизмеримы, поскольку общие стандарты их сопостав­ления отсутствуют

Видным представителем «исторической школы» является аме­риканский историк науки Имре Лакатос (1922—1974), предло­живший методологию научно-исследовательских программ.

Каждая программа включает «позитивную» и «негативную» эв­ристику. Если первая определяет перспективные пути исследо­ваний, то вторая предостерегает от тупиковых путей развития науки. Научно-исследовательская программа содержит «жесткое ядро», оно представляет собой некоторые неопровержимые до­пущения, и «защитный слой», состоящий из вспомогательных гипотез и обеспечивающий сохранность «жесткого ядра» от кри­тики. Критика может частично разрушить «защитный слой», но «жесткое ядро» программы сохраняется в сменяющих друг друга теориях, обеспечивая таким образом рост знания в пределах зре­лой науки. Разрушение «жесткого ядра» означает переход к новой научно-исследовательской программе. А так как научно-исследовательская программа, согласно Лакатосу, содержит не одну, а несколько теорий, это создает условия для их сопостав­ления, оценки и выбора, делает невозможным догматическую приверженность к одной из них. Множество теорий порождает плюрализм мнений, оценок, свободу дискуссий, является стиму­лом развития науки.

Как и Поппер, Лакатос стоит на позиции фаллибилизма (все теории ошибочны), как и Кун, он не представил развитие науч­ного знания во всей его сложности и противоречивости.

С концепцией, обосновывающей плюрализм в методологии по­знания, выступил американский философ Пол Фейерабенд (1924—1994). Одна из его работ имеет характерное название: «Очерк плюралистической теории познания и действия».

Фейерабенд подверг критике концепцию Поппера, в частности выдвинутый им принцип фальсифицирования. Строгое выполне­ние этого принципа, считает он, фактически уничтожает науку. Критикуя «историческую школу», Фейерабенд утверждает, что консерватизм «научного сообщества» в концепции Куна характе­рен лишь для начального и заключительного этапов развития теории; зрелая наука предполагает альтернативные точки зрения. Основные идеи своей концепции Фейерабенд выдвинул в работе «Против метода. Очерк анархической теории познания» (1975). «Анархическая теория» основывается на единственном принципе, который «можно защитить при всех обстоятельствах и на всех этапах человеческого развития, — допустимо

Он вытекает, пишет Фейерабенд, из истории науки и ме­тодологии: реальность неисчерпаема и ходы человеческой мысли многообразны. Многие научные открытия стали возможными лишь потому, что они были сделаны благодаря нарушению ме­тодологических правил или вопреки им. Такая практика, подчер­кивает Фейерабенд, является разумной и абсолютно необходи­мой для развития знания.

Опираясь вслед за Куном и Лакатосом на принцип несоизме­римости теорий, на их несводимость одна к другой, Фейерабенд считает их равноправными по своей познавательной ценности. При этом он устраняет границы не только между различными научными теориями, но и между научным и ненаучным знанием. «Не существует идеи, сколь бы устаревшей или абсурдной она не была, которая не способна улучшить наше познание»². Любые научные теории, мифологические представления, религиозные доктрины, астрологические прогнозы и изыскания алхимиков — все они равноправны и равноценны.

Разумеется, в мифах, легендах, традициях есть немало цен­ных идей, и Фейерабенд прав, считая, что наука всегда обога­щалась за счет ненаучных методов и результатов. Его заслуга состоит в том, что он выступил против «единственной точки зре­ния, единственной процедуры, единственного способа мышления и деятельности»³. Он стоит на позициях свободы дискуссий, плюрализма мнений. Но это вовсе не значит, что между научным и ненаучным знанием нет никакой разницы, что свобода дискус­сий, плюрализм мнений не имеет своей целью достижение объ­ективно истинных знаний. Научное знание отличается от нена­учного и по методам, и по результатам, и по способам обосно­вания положений и выводов.

Значительно расширив область исследований, представители постпозитивизма поставили важные научные проблемы развития научного знания. Однако реальный процесс развития научного знания сложнее и многообразнее представленного в концепциях постпозитивизма

28. ФИЛОСОФСКИЕ ИДЕИ КЛАССИЧЕСКОГО ПСИХОАНАЛИЗА (3. ФРЕЙД). НЕОФРЕЙ­ДИЗМ.

Зигмундом Фрейдом (1896 — 1939).

Занимаясь клинической практикой, Фрейд пришел к выводу, что причина нервных расстройств (неврозов) находится за поро­гом сознания, в бессознательной сфере человеческой психики. Неприемлемые для сознания влечения, помыслы и переживания (преимущественно сексуальные) подавляются и, вытесняясь в бессознательное, проявляются в сновидениях, гипнотических со­стояниях, непроизвольных действиях, ошибках и обмолвках. Конфликт между осознанием и бессознательными влечениями и является причиной неврозов и психических болезней. Задача психоанализа заключается в том, чтобы с помощью свободных ассоциаций, толкования сновидений и других приемов устано­вить причину болезни, помочь пациенту осознать ее и таким образом освободиться от комплекса переживаний.

Основной предпосылкой психоанализа является выделение в психике человека трех уровней: 1) сознательное — то, что осознается личностью, 2) предсознательное — то, что неосо­знанно, но при известных легко осуществимых условиях может снова вернуться в сознание, и 3) бессознательное — пред­ставления, которые не могут быть осознаны, так как этому про­тивится известная сила.

Развивая учение о трех уровнях психики, Фрейд выдвигает идею о «связной организации психических процессов личности», включающей «Я> личности, «Оно» и «Идеал Я», или «Сверх Я>. К «Я» (Е§о) «прикреплено сознание», контроли­рующее все психические процессы. От него исходит вытеснение; «Оно» Ш) — бессознательное, сфера инстинктов, страстей, переживаний. Контролируя все психические процессы, «Я» вы­тесняет в «Оно» инстинкты и страсти и все вытесненное проти­востоит «Я», стремится преодолеть его сопротивление. «Я» в своем отношении к «Оно», пишет Фрейд, «похоже на всадника, который должен обуздать превосходящего по силе коня; разница

в том, что всадник пытается сделать это собственными силами, а Я —- заимствованными»¹.

Кроме «Я» и «Оно» в психике человека есть еще одна сту­пень — «Идеал Я», или «Сверх Я», — область социальных норм и нравственных установок, возникающих под влиянием автори­тета, религии, обучения, чтения и т.п.

Главное внимание в учении Фрейда уделено бессознательному. Содержанием этой глубинной области психики являются два вида первичных влечений — сексуальные инстинкты — либидо¹, цель которых — продолжение рода, и влечение «Я>, имеющее своей целью сохранение индивида. Впоследствии оба влечения Фрейд объединяет в одно: влечение к жизни (Эрос), противоположностью которого является влечение к смерти (Танатос).

Оба влечения Фрейд выводит из комплекса Эдипа, который формируется в раннем детстве и проявляется у мальчиков в любви к матери и ревности к отцу. У девочек подобное чувство проявляется в виде комплекса Электры — в любви к отцу и ревности к матери³.

Отношение к отцу, согласно Фрейду, амбивалентно (лат. атЬо — оба и уа1епгла — сила, двойственность переживаний). Отец вызывает противоположные чувства: стремление устранить отца как своего соперника и вместе с тем чувство преклонения перед ним, ибо отец может наказать и защитить.

Бессознательное Фрейд рассматривает как сферу психики, возникшую раньше других ее сфер. Из бессознательного берут начало процессы, происходящие в предсознании и в сознании. А это значит, что сознание, а следовательно, личность и ее по­ведение определяются внутренними бессознательными влечения­ми и инстинктами. Таким образом, в учении Фрейда очевидна тенденция преувеличения роли бессознательного в структуре психики, недооценка значения сознания в деятельности человека

и социальных условий в формировании сознания и психики в

целом.

Разработав психоанализ как теорию происхождения и метод ле­чения неврозов, Фрейд распространил эти идеи на объяснение раз­личных областей культуры: мифологию, религию, мораль, искус­ство, создав таким образом философско-психологическое учение.

Важную роль в этом учении играет понятие сублимации (лат. зиЬНто — возвышаю), означающее в фрейдизме переклю­чение энергии с социально неприемлемых, низменных целей на социально-приемлемые: творчество в области науки, искусства, социальной деятельности. Это, по Фрейду, перенесение либидо на несексуальную деятельность в качестве замещающего удоволь­ствия. Религия, мораль, социальное чувство есть не что иное, как результат преодоления комплекса Эдипа. «В эдиповом ком­плексе, — пишет он в работе «Тотем и табу», — совпадают на­чала религии, нравственности, общественности и искусства в полном согласии с данными психоанализа, по которым этот ком­плекс составляет ядро всех неврозов...»¹. Тоска по отцу, отно­шение к которому амбивалентно, содержит зародыш, из которого образовались все религии. Образ земного отца, сурового и за­ботливого, трансформировался в грозного отца небесного. «...Способ, каким ребенок преодолевал свою детскую беспомощ­ность, наделяет характерными чертами реакцию взрослого на свою, поневоле признаваемую им, беспомощность, а такой реак­цией и является формирование религии»².

Всю историю человечества, общественные структуры Фрейд рассматривает с позиций психоанализа. Бессознательное — ис­точник нравственности, религии, творчества. Сублимация — ос­нова культурного развития, благодаря ей становится возможной научная, художественная, идеологическая деятельность.

Рассматривая культуру, Фрейд приходит к выводу, что она, обуздывая естественные влечения, порождает конфликт между природным и социальным в человеке. Человек — психосоциаль­ное существо, он принадлежит природе и обществу. По своей природе он стремится к удовлетворению своих влечений, куль­тура с ее социальными нормами и моральными установками по

давляет их. Выход из конфликта между природным и социаль­ным Фрейд видит в сублимации влечений, в творческой деятель­ности, где человек получает психическое и интеллектуальное удовлетворение.

С позиций психоанализа Фрейд пытается объяснить всю исто­рию человечества. Бессознательное — это основа всей психической жизни человека; сублимация, комплекс Эдипа — основа культур­ного развития, научной, художественной и иной деятельности.

Учение Фрейда получило широкую поддержку многих психи­атров и психологов. В Австрии, Швейцарии, Германии и других странах Европы и Америки возникают психологические общест­ва, объединяющие учеников и соратников Фрейда. Некоторые из них, прежде всего А.Адлер и К.Г. Юнг, подвергают критике ряд положений учения Фрейда, отходят от него, создают собст­венные психоаналитические школы.

Австрийский психиатр и психолог Альфред Адлер (1870 — 1937), считая, что Фрейд преувеличил роль сексуальности в по­ведении человека, создает концепцию «индивидуальной психо­логии», согласно которой основным фактором развития психики является преодоление изначально присущего человеку чувства неполноценности, порождающего стремление к самоутверждению и превосходству, компенсирующее чувство неполноценности. Под влиянием учения Ницше это стремление Адлер называет также «стремлением к власти».

Впоследствии, развивая свою концепцию, Адлер пересматри­вает ряд ее положений, выдвигая на первый план «чувство об­щности», которое выражается в стремлении человека сотрудни­чать с другими людьми для достижения общей цели.

В отличие от Фрейда, по-существу игнорировавшего роль со­циального фактора в поведении человека, Адлер трактует влече­ния как явления социальные по своей природе; они вырастают из «жизненного стиля» человека как системы его целенаправлен­ных стремлений.

Швейцарский психолог и социолог Карл Густав Юнг (1875 — 1961), начав свою деятельность в Цюрихе, перешел на позиции психоанализа и стал единомышленником и ближайшим соратни­ком Фрейда. Однако в дальнейшем он подверг критике ряд по­ложений его теории, считая, что все проявления бессознательно­го нельзя объяснить вытеснением сексуальности, а происхожде­ние культуры комплексом Эдипа и сублимацией. Юнг создает

собственную концепцию бессознательно, назвав ее аналитичес­кой психологией.

Не ограничиваясь исследованием индивидуального бессозна­тельного, которое «всецело состоит из личностных элементов, составляющих человеческую личность как целое», Юнг выявил коллективное бессознательное — более глубинный слой психики, несущий в себе «свойства всего человечества, как не­коего общего целого»'. Этот слой не имеет своего источника в отдельном индивидууме, он принадлежит всему человечеству в целом, являясь коллективным по природе.

Содержанием коллективного бессознательного являются обра­зы, символы, названные Юнгом архетипами. Архетипы — это праобразы, изначальные врожденные психические структуры, определенные образования архаического характера, включающие мифологические мотивы. Они проявляются в сказках, мифах, легендах и фольклоре разных народов, а также в снах, фанта­зиях, галюцинациях. Таковы образы Героя, Освободителя, Дра­кона (всегда сражающегося с Героем, который должен победить его), Кита или Чудовища. Архетип — в высшей степени кон­центрированный фундамент психики.

Обосновывая свою позицию, Юнг подчеркивает, что в его теории нет никакой мистики. Речь идет о новой области науки. Мозг человека рождается с определенной структурой, работает современным образом, но формируется в течение миллионов лет, имеет свою историю, является ее результатом. Он функциони­рует со следами этой истории, поэтому в основах мозговой струк­туры содержатся следы архаического разума².

Мифотворчество, считает Юнг, свойственно не только людям далекой древности, оно присуще человеку во все времена. Со­временные мифы создаются посредством того же механизма, что и мифы древности. Взаимодействуя с глубинными архетипичес-кими структурами коллективного бессознательного, сознание со­здает новые мифы, иррациональные идеи.

Одной и них является идея национал-социализма в Германии, основанная, как считает Юнг, на архетипе-образе мифологичес­кого древнегерманского бога «грозы и неистовства» — Вотана

«Мы прочно убеждены в том, что современный мир — это разумный мир; наше мнение основывается на экономических, политических и психологических факторах». Однако «ненасыт­ные глубины вотановского характера способны объяснить наци­онал-социализм лучше, чем все три названных выше фактора в совокупности»¹. Как самостоятельный психологический фактор, Вотан воздействует на коллективную жизнь народа и тем самым выявляет свою собственную природу. Но это воздействие спро­воцировано одержимым человеком (имеется в виду Гитлер. — Ред.), который «заразил весь народ до такой степени, что все пришло в движение навстречу неминуемой гибели»².

К современным мифам Юнг относит также миф о неопознанных летающих объектах. «Небесные знамения» принимают форму НЛО. Они являются людям наяву, во сне, находят проявление в живописи. Бессознательное использует отдельные обрывки виде­ний и образов, сопоставимые с НЛО. Юнг не отрицает возмож­ности их реального существования, но и в этом случае их образы не создаются ими, а лишь возбуждаются и провоцируются и, следовательно, имеют мифологическое происхождение. В любом случае «НЛО явилось поводом, благодаря которому смогло про­явиться содержимое сферы бессознательного»³.

Неофрейдизм

В

конце 30-х годов XX в. на основе психоанализа форми­руется течение, получившее название неофрейдизма, представители которого — Э.Фромм, К.Корни, Г.С. Сал-ливен и др. — соединили идеи психоанализа с социологическими

теориями. Крупнейший представитель этого течения немецко-американский психолог и социолог Эрих Фромм (1900 —1980)¹ создает социально-философскую концепцию личности, используя плодотворные, с его точки зрения, положения Фрейда и Маркса. Фромм отвергает как односторонне биологизаторский подход к объяснению природы человека, так и социологизаторские кон­цепции личности. «Человеческая натура, — пишет он в работе «Бегство от свободы», — это не сумма врожденных, биологичес­ки закрепленных побуждений, но и не безжизненный слепок с матрицы социальных условий; это продукт исторической эволю­ции в синтезе с определенными врожденными механизмами и законами»².

В отличие от индивидуального бессознательного классического психоанализа Фромм вводит понятие социального бессозна­тельного. Это вытесненный психический материал, который яв­ляется общим для большинства членов данного общества; он соци­ален по своей природе и представляет собой социальный харак­тер и лежащие в его основе психологические механизмы поведе­ния. Социальный характер — ключевое понятие в концепции Фромма. Это совокупность черт характера, общая для большинства членов данной социальной группы, возникающая в результате общих переживаний и общего образа жизни. Представляя собой специфическую форму человеческой энергии, социальный харак­тер определяет чувства и действия индивида. Разные общества или разные классы внутри одного общества имеют специфичес­кий характер, на основе которого развиваются и обретают силу разные идеи. Социальный характер, считает Фромм, не является результатом пассивного приспособления к социальным условиям, он формируется на основе неотъемлемых свойств человеческой природы, заложенных биологически, либо в ходе истории³.

В зависимости от типа общества Фромм выделяет четыре типа социального характера: рецептивный (пассивный), типичный для феодального общества, накопительский и эксплуата­торский, распространенные в период становления и развития капиталистического производства, и рыночный, порожденный обществом «тотального отчуждения» — капитализмом XIX в

чит также «общаться с другими людьми, вырваться из тьмы свое­го одиночества и эгоизма»¹. Ориентация на бытие включает такие качества личности, как потребность отдавать, делиться с други­ми, стремление к единению. Ориентация на бытие, утверждает Фромм, характерна.для общества, которое он называет «демо­кратическим», «гуманным» социализмом. Такое общество отли­чается «как от современного капитализма, так и от советского централизованного государственного капитализма и от шведской бюрократической системы всеобщего благоденствия»².

Для перехода к тазсому обществу, считает Фромм, необходимо изменить характер человека, т.е. осуществить переход от доми­нирующей установки на обладание к господству установки на бытие.

Решению этой задачи должен помочь психоанализ. Но если Фрейд ставил своей целью помочь индивиду осознать причину его стадий, то цель, которую ставит Фромм, — лечить не инди­вида, а общество; ето члены должны осознать необходимость переориентации на принцип бытия.

Фромм осознает всю трудность достижения этой цели, не слу­чайно называя ее «утопической». Но «утопическая» цель, пишет он, «более реалистична, чем «реализм» сегодняшних руководи­телей». Ориентация на бытие — огромная потенциальная сила человеческой природы. Ее необходимо осознать, и в этом надеж­да на создание Нового Человека и Нового Общества.

Назвав свою программу деятельной гуманистической утопией, Фромм по существу свел ее к «революции сознания». Программа ориентирована на моральное обновление и духовное возрождение человека и как следствие — обновление общества. Больное об­щество, по Фромму, нужно лечить путем изменения социального характера. Однако эффективность такого лечения, во всяком случае в обозримом будущем, представляется весьма сомнитель­ной.

Идеи психоанализа, выдвинутые Фрейдом, прошли сложную эволюцию от односторонней биологизаторской трактовки челове­ка к признанию роли социальных условий его существования. А.Адлер выдвигает идею о социальной природе влечений, Э.Фромм вводит понятия «социальное бессознательное» и «со

господствующий в современном западном обществе, в котором не только вещи, но и человек становятся товаром. «Один и тот же принцип определения стоимости действует на рынке личнос­тей и на товарном рынке: на первом продаются личности, на втором — товары»¹.

Фромм подвергает резкой критике капиталистическое общест­во, где условия существования человека не совместимы с требо­ваниями человеческой природы. Они формируют больную лич­ность и, следовательно, больное общество, нуждающееся в се­рьезном лечении. В этом диагнозе Фромм опирается на понятия «обладание» и «бытие», трактуя их как «два основных спо­соба существования, два разных вида самоориентации в мире, две различные структуры характера, преобладание одной из ко­торых определяет все, что человек думает, чувствует и делает»².

Если человек существует по принципу обладания, его отно­шение к миру выражается в стремлении владеть этим миром, в стремлении превратить все и всех в свою собственность. И хотя владение вещами представляется нормальным (жить, ничего не имея, невозможно), тем не менее в обществе, высшей целью ко­торого является иметь, и иметь как можно больше, сущность бытия заключается именно в обладании.

Современное производство, утверждает Фромм, ориентиро­ванное на безграничное потребление, формирует человека, стре­мящегося потреблять как можно больше. А это ведет к углубле­нию экономических и экологических проблем и в конечном счете — к катастрофе. Торжество ориентации на обладание по­родило деструктивные тенденции не только в экономике, но также в развитии культуры, политической и повседневной жизни. Патологическое потребительство привело к крайней ущербному духовному миру человека.

Альтернативой обладания является бытие, т.е. истинная природа личности, имеющая в качестве своих предпосылок не­зависимость, свободу, критический разум. Ее основная черта — «внутренняя активность». «Быть активным, — пишет Фромм, — значит дать проявиться своим способностям, таланту, всему богатству человеческих дарований, которыми — хотя и в разной степени — наделен каждый человек»³. Быть — это зна