Проблема многообразия и единства мира, ее решение в философии: плюрализм, дуализм, монизм.

мир бесконечно многообразен в своих качественных и количе­ственных проявлениях. Из бесчисленного множества раз­личных состояний и структурных уровней реальности мы рассмотрели лишь только часть, наиболее видимую и дос­тупную сегодня нашему познанию.

Но и каждый из этих уровней, каждое состояние в свою очередь характеризуются специфическими пространствен­но-временными свойствами, формами движения и т.п. Мир непреходящ как бесконечное целое и в то же время в отдель­ных своих частях и проявлениях изменчив и преходящ. Он движется и развивается, причем не только по пути станов­ления и усложнения своей структуры, но и наоборот— по пути разрушения и деградации, что постоянно изменяет его количественные и качественные характеристики.

Итак, с одной стороны, мир в своем многообразии неодно­роден, а с другой — являет собою некую универсальную целое

тность, образуя неразрывное единство всех своих составных частей.

Последнее утверждение требует специального поясне­ния, так как вопрос о единстве мира вовсе не очевиден. При более детальном исследовании он порождает множество других остающихся без ответов вопросов, а возможно, и во­обще неразрешимых проблем. Отсюда острые философские дискуссии и серьезные разногласия по поводу того, един ли мир, и если да, то в чем состоит его единство?

Фундаментальные Решение указанной проблемы непосред-
основы единства ственно зависит от исходной мировоз-
**'''Р^ зренческой позиции, на которой стоит

тот или иной философ. Те, которые считают, что дух (Бог, вечные идеи, сознание и т.п.) является сверхприродным на­чалом, отделенным от вещественной и протяженной приро­ды, на проблему единства мира смотрят, разумеется, совер­шенно иначе, чем те, которые признают в качестве основы всего сущего вечную, несотворенную и обладающую различ­ными атрибутами материю.

В первом случае речь идет о так называемых идеалистах, которым весь мир представляется как бы в двух ипостасях: один — идеальный (истинный), а другой — вещественный, материальный (неистинный, так как сотворен Богом или яв­ляется только видимостью, кажимостью для познающего субъекта). Здесь возможны различные позиции, как утверж­дающие единство мира, например, на основе его бытия или вселенской духовности, так и отрицающие такое единство.

В противоположность подобным взглядам сторонники материалистического монизма, признающие в качестве един­ственной субстанции материю, стремятся объяснить един­ство мира, исходя из него самого, рассматривая его как са­модовлеющий, ни в ком и ни в чем не нуждающийся для поддержания своего бытия, который из самого себя порож­дает все многообразие сущего. Наиболее трудные задачи, ко­торые приходится решать в этом случае, состоят в том, что­бы привести бесспорные доказательства бесконечности (или

конечности) мира, не имея сегодня (а может быть, и в прин­ципе) возможности заглянуть за постоянно отодвигающие­ся пределы исследованного микромира и познанной Все­ленной. Также предельно трудно объяснить источник, причину всеобщего движения, если для всего движущегося нет движимой первопричины, т.е. если движение никем не предопределено, заранее не задано, но существует, то отку­да оно? Как доказать единство различных полей (гравитаци­онного, электромагнитного, слабого и сильного взаимодей­ствия, а в свете новых научных данных говорят также и о биополе, ноосфере), если не создана единая теория поля, хотя и работают над этим усиленно со времен Эйнштейна? Наконец, как объединить в нечто целое (единое) неживое и живое, живое и духовное, если по своей природе и формам проявления они принципиально отличны?

В своих ответах на эти и подобные им вопросы сторон­ники данной позиции, не принимающие ничего на веру, признают в качестве доказательства только рациональное обоснование и согласующийся с ним опыт и опираются в этом на общечеловеческую практику и науку, природа ко­торой также сугубо рациональна.

Можно и не соглашаться с доводами разума, но тогда следует признать, что у нас не больше оснований принимать что бы то ни было на веру, отвергая тем самым путь иска­ний и сомнений, открытий и заблуждений, «любомудрия», в конечном счете ведущих нас от незнания к относительно­му знанию, от частичного знания к более полному и т.д.

Аргументы Итак, начиная с XVIII в., когда наука

науки окончательно оформилась в самостоятель-

ную сферу человеческой деятельности, по­явилась возможность с ее помощью более аргументированно отстаивать единство мира, не прибегая к потусторонним си­лам. Так, теория Канта—Лапласа, объяснявшая естественное происхождение планет из первоначальной «туманности», дала основание говорить о единстве космических тел Солнеч­ной системы; закон сохранения и превращения энергии по

казал, что все силы, действующие в природе, являются раз­личными формами проявления универсального движения; теория клеточного строения живых организмов позволяет структурно объединять все живое; периодический закон Д.И.Менделеева связал воедино все химические элементы, а теория происхождения видов Ч.Дарвина не только объясни­ла единство многообразия всего живого, но и приоткрыла возможности для понимания природы идеального сознания как неразрывно связанной с живым веществом. Данная тео­рия характеризуется переходом от изучения отдельных вещей к изучению процессов и состояний, от разъединения приро­ды к объединению ее в единую систему, что позволило затем лучше понять генезис человека и его сознания, определить их реальное место в мире и в конечном счете показать единство человека и природы.

Создание теории относительности и квантовой механи­ки в нашем столетии существенно расширило и укрепило понимание того, что мир един и все со всем взаимосвязано. А с появлением во второй половине XX в. мощнейших ус­корителей современная наука еще больше продвинулась в изучении микромира и сумела доказать единство поля и ве­щества, корпускулярных и волновых материальных объек­тов, обосновала неразрывное единство материи, движения, пространства и времени. Таким образом, мир един, потому что на самом элементарном уровне — это не что иное, как элементарные частицы и фундаментальные взаимодействия. С точки зрения современной теоретической физики нет проблемы в том, что это так. Для физиков это даже в каком-то смысле очевидно, и ситуация такова, что кто с этим не согласен, должен доказывать, почему это не так.

Помимо естественнонаучных доказательств идея един­ства мира нуждается также и в историческом обосновании, чего нельзя сделать без философии, так как она, рассматри­вая весь мир в виде целостной системы, обнаруживает един­ство в многообразии и многообразие в единстве.

Подводя итог краткого знакомства с проблемой многооб­разия и единства мира, необходимо подчеркнуть, что как сама

постановка этой проблемы, так и ее научнообоснованное ре­шение чрезвычайно важны для познания и целенаправленно­го преобразования действительности. Актуальность данной проблемы возрастает еще больше в современных условиях, когда нужно понимать не только универсальность мировых взаимосвязей, но и в практической деятельности необходи­мо учитывать всеобщий принцип единства природы, где че­ловек лишь часть ее, причем такая, без которой целое может существовать, но сама она (эта часть) без целого — ничто

«субстанция» (от лат. substantia — сущность, то что лежит в ос­нове). Представители первых философских школ в качестве первоосновы понимали вещество, из которого состоят все вещи. Как правило, дело сводилось к общепринятым тогда первости-хиям; земле, воде, воздуху, огню или мысленным конструкциям, «первокирпичикам» — апейрону, атомам. Позже понятие суб­станции расширилось до некоего предельного основания — постоянного, относительно устойчивого и существующего не­зависимо от чего бы то ни было, к которому сводилось все мно­гообразие и изменчивость воспринимаемого мира. Такими ос­нованиями в философии по большей части выступали: материя, Бог, сознание, идея, флогистон, эфир и т.п.

Различные философские учения по-разному используют идею субстанции, в зависимости от того, как они отвечают на

вопрос о единстве мира и его происхождении. Те из них, ко­торые исходят из приоритета одной какой-то субстанции и, опираясь на нее, выстраивают всю остальную картину мира в многообразии его вещей и явлений, получили название «фи­лософский монизм» (от греч. monos— один, единственный). Если в качестве первоосновы берется две субстанции, то та­кая философская позиция называется дуализмом (от лат. dualis— двойственный). И, наконец, если более двух— плю­рализмом (от лат. pluralis— множественный).

Разновидности С точки зрения современных научных
монизма представлений о происхождении и сущ-

ности мира, а также борьбы различных, наиболее значимых в истории философии взглядов на про­блему первоосновы, следует выделить два весьма распрост­раненных подхода к пониманию природы субстанции — ма­териалистический и идеалистический.

Первый из них, характеризуемый как материалистичес­кий монизм, полагает, что мир един и неделим; он изначаль­но материален, и именно материальность лежит в основе его единства. Дух, сознание, идеальное в этих концепциях не обладают субстанциональной природой и выводятся из ма­териального как его свойство или проявления. Такие под­ходы в наиболее развитом виде мы обнаруживаем у предста­вителей Милетской школы, Гераклита, Спинозы, Маркса и у его последователей.

Идеалистический монизм, наоборот, признает материю производной от чего-то идеального, обладающего вечным существованием, неуничтожимостью и первоосновой любо­го бытия. При этом можно выделить как объективно-идеа­листический монизм (например, у Платона — это вечные идеи, в средневековой философии — Бог, у Гегеля — несот-воримая и саморазвивающаяся «абсолютная идея»), так и субъективно-идеалистический, как, например, у Маха, вы­водившего все физические и психические состояния дей­ствительности из «нейтрального» начала — неких умозри­тельных конструкций, «элементов» мира