Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Марксизм как философское учение и его историческая судьба.

Поиск

Единство материализма и диалектики

и дейным источником философии марксизма послужила немецкая классическая философия и в первую очередь системы Гегеля и Фейербаха. В философии Гегеля наиболее ценным элементом Маркс и Энгельс считали диалектику. Великую заслугу Гегеля они ви­дели в том, что он впервые представил весь природный, истори­ческий и духовный мир в виде процесса, т.е. в беспрерывном движении, изменении, преобразовании и развитии и попытался раскрыть внутреннюю связь этого движения. Но будучи идеа­листом, Гегель все «поставил на голову»: для него человеческие Мысли были не отражением действительных вещей и процессов, а, наоборот, вещи и процессы изображались лишь воплотившим­ся отражением абсолютной идеи, существовавшей еще до сотво

рения мира. Таким образом, связь мировых явлений была совер­шенно извращена.

Исходным пунктом понимания диалектики основоположника­ми марксизма было материалистическое решение основного во­проса философии. Маркс подчеркивал, что его диалектический метод является в своей основе прямой противоположностью ме­тоду Гегеля. Если Гегель процесс мышления, абсолютную идею превращает в творца действительности, то для Маркса «идеаль­ное есть не что иное, как материальное, пересаженное в челове­ческую голову и преобразованное в ней»1.

Энгельс отмечает, что гегелевская система страдала внутрен­ним противоречием: с одной стороны, ее существенной предпо­сылкой было воззрение на человеческую историю как на процесс развития, который по самой своей природе не может найти за­вершения и открытия так называемой абсолютной истины. С другой стороны, Гегель претендовал на то, что именно в его системе выражена абсолютная истина в последней инстанции, и, следовательно, никакой умственный и иной прогресс невозможен и не нужен. Гениальное открытие Гегеля — диалектический метод противоречил его же во многом искусственной философ­ской системе.

Преодолевая идеализм Гегеля, Маркс и Энгельс пришли к материализму, но не к метафизическому и механистическому материализму XVIII в., а материализму диалектическому.

Большую роль в преодолении Марксом и Энгельсом идеалис­тических представлений сыграла философия Фейербаха. Маркс считал заслугой Фейербаха критику идеализма как утонченного религиозного мировоззрения, противопоставление идеализму «истинного материализма», или материалистического миропони­мания, которое было шагом вперед по сравнению с материализ­мом XVIII в. Преодолевая ограниченность антропологического материализма Фейербаха, основоположники марксизма исследу­ют наряду с природными и социальные предпосылки единства человека и природы.

Таким образом, Маркс и Энгельс создали диалектический материализм, основой которого является материалистическая

диалектика. Иногда Энгельс употреблял термин: материалисти­ческий метод.

Было бы совершенно неправильно представлять процесс фор­мирования философии марксизма как механическое соединение двух компонентов — диалектики Гегеля и материализма Фейер­баха. Каждая составляющая была подвергнута капитальной пере­работке. Диалектический материализм как органическое единство теории и метода существенно отличается от всей предшествую­щей философии, в том числе от своих идейных источников, хотя и является их непосредственным продолжением и развитием.

Источник развития материалистической диалектики основопо­ложники марксизма видели в обобщении и осмыслении общест­венно-исторического опыта, достижений естествознания и обще­ственных наук. Энгельс полагал, что с каждым великим откры­тием в естествознании материализм меняет форму. Великие от­крытия в естествознании XIX в., прежде всего, открытие клетки, закона сохранения и превращения энергии, эволюционное учение Дарвина, нашли осмысление с позиций диалектического матери­ализма и во многом определили его форму. На основе этих от­крытий Энгельс сформулировал тезис о материальном единстве мира, выявил основные формы движения материи и их взаи­мосвязь. Все это позволило ему выработать единую системати­ческую картину природы, соответствующую научным представ­лениям конца XIX в.

Маркс и Энгельс критиковали так называемый натурфило­софский подход, суть которого состоит в том, что разделяющий его философ воображает себя представителем «науки наук», ко­торая может не обращать внимания на данные конкретных наук, и даже вопреки им высказывать собственное непререкаемое мне­ние по любой частной естественнонаучной проблеме. Подчас это вело к нелепым и фантастическим утверждениям. Гегель, в част­ности, не признавал уже в основном открытые химические про­цессы как взаимодействие атомов. Он даже отрицал тот факт, что вода состоит из водорода и кислорода.

Разрабатывая материалистическую диалектику, Маркс и Эн­гельс, кроме сознательной, или субъективной диалектики, гово­рили и о диалектике объективной, которая царит во всей при­роде; субъективная диалектика, диалектика мышления есть толь­ко отражение господствующего во всей природе движения про­тивоположностей, которые и обусловливают жизнь природы

своей постоянной борьбой и своим конечным переходом друг в Друга1.

С точки зрения Энгельса, предметом материалистической диа­лектики, или диалектического материализма является изучение наиболее общих, т.е. диалектических законов природы, истории (общества) и познания, в том числе и в первую очередь — мыш­ления. В этих же высказываниях дается материалистическая ха­рактеристика основного вопроса философии и выделение глав­ного закона диалектики — закона единства и борьбы противо­положностей.

Специфическим выражением противоречивого характера раз­вития является закон превращения количественных изменений в качественные, детально разработанный в «Науке логики» Ге­геля. Освободив содержание этого закона от мистической обо­лочки, марксисты применяют его при анализе экономических, социальных, политических, а также духовных процессов.

Особое место в системе законов диалектики занимает закон отрицания отрицания. Он раскрывает механизм появления но­вого из старого путем «снятия», или диалектического отрицания предшествующего этапа развития, указывает на общее направле­ние развития природных и общественных систем

Теория познания и логика

М

арксом и Энгельсом впервые в истории философии была разработана диалектико-материалистическая теория по­знания. Как и все материалисты, они, в противополож­ность идеалистам, признавали первичность, несотворенность ма­териального бытия. Положительно решали они и вторую сторону основного вопроса философии — о принципиальной познавае­мости мира. Но в отличие от всей прежней философии, они исходили из диалектической и одновременно материалистической предпосылки о единстве законов природы и законов мышления. По мнению Энгельса, если рассматривать «сознание», «мышле­ние» чисто натуралистически, просто как нечто данное, заранее

противопоставляемое бытию, природе, то должна показаться чрезвычайно удивительной и непонятной тождественность, согла­сованность законов бытия и законов познания. Но если «поста­вить вопрос, что же такое мышление и сознание, откуда они берутся, то мы увидим, что они — продукты человеческого мозга и что сам человек — продукт, развившийся в определенной среде вместе с ней. Само собой разумеется в силу этого, что продукты природы, не противоречат остальной связи природы, а соответствуют ей»1.

Основоположники марксизма решительно выступали против скептиков и агностиков, которые стремились возвести непрохо­димые границы для мышления и познания. В частности, Энгельс критиковал известного немецкого физика Гельмгольца, непосле­довательного материалиста, склонявшегося к неокантианскому агностицизму.

Гельмгольц, исходя из обнаруженного факта чувствительнос­ти муравьев к ультрафиолетовым лучам и полагая, что муравьи видят эти лучи, а человек их не видит, считал доказанным фак­том непознаваемость некоторых явлений. Энгельс не соглашался с подобными выводами кантианского толка. Во-первых, недоста­точность нашего зрения просто необходима: глаз, который видел бы все лучи, именно поэтому не видел бы ровно ничего. Во-вто­рых, в познании этих невидимых для нас лучей мы ушли зна­чительно дальше, чем муравьи: ведь мы можем доказать, что муравьи видят вещи, которые для нас невидимы, и что доказа­тельство этого основывается на одних восприятиях нашего глаза; а это показывает, что специальное устройство человеческого глаза не является границей для человеческого познания. Ведь к нашему глазу присоединяются не только еще другие чувства, но и деятельность нашего мышления, опирающаяся на все более мощные и изощренные приборы.

Теория познания марксизма диалектична, или можно сказать, что диалектика и есть теория познания марксизма. Субъективная диалектика, диалектика познания отражает в присущих ей фор­мах диалектику объективного мира. Но, во-первых, это отраже­ние не механическое, не зеркальное, а активное взаимодействие познающего субъекта и познаваемого объекта. Во-вторых, кроме

общих законов и категорий диалектики, в познании функциони­руют и свои, особые диалектические закономерности и специфи­ческие формы, которые невозможно свести к каким-то матери­альным аналогам, считали Маркс и Энгельс. Познание истины, т.е. правильного отражения объективного мира, по их убежде­нию, есть диалектически противоречивый процесс. И здесь мы сталкиваемся с особыми противоречиями.

Энгельс отмечает прежде всего противоречие между абсолют­ной истиной и истиной относительной. Если под абсолютной ис­тиной понимать полнейшее познание всего сущего, то это, есте­ственно, не под силу ни человеку, ни всему человечеству. Ведь мир безграничен вширь, бесконечен вглубь, к тому же он непре­станно изменяется. Полное его познание на какой-то момент, если предположить такую невероятную ситуацию, на следующий момент станет уже устаревшим. Если же под абсолютной истиной понимать истину объективную, т.е. правильное и от человека независимое отражение какой-то части, фрагмента, процесса дей­ствительности, то ее познание возможно. По Энгельсу, нет не­проходимой грани между «несуверенной», т.е. относительной, неполной, частичной и «суверенной» — абсолютной истиной.

Процесс познания, с точки зрения основоположников марк­сизма, диалектичен, истина — не застывший итог, а непрерыв­ный процесс перехода от одной относительной истины к другой тоже относительной, но содержащей более весомую частицу ис­тины абсолютной. Познание относительно, релятивно, но его было бы неправильно сводить к голому, безграничному реляти­визму. Познание противоречиво, выражая единство противопо­ложностей: относительного и абсолютного начала.

Кардинальным вопросом для теории познания является обо­снование критерия истины. Основоположники марксизма, стре­мясь решить этот вопрос, разработали концепцию общественно-исторической практики. В их понимании, практика — это ма­териальная, чувственно-предметная, целеполагающая деятель­ность общественного человека. Ее содержанием является освое­ние и преобразование природных и социальных объектов и сис­тем. Основными формами практики они считали производство материальных благ и орудий труда; социальную деятельность, приводящую к реальным изменениям общественных отношений и политических систем; научный эксперимент с использованием приборов и установо

В структуре практики марксисты выделяют: потребность, возникающие на ее основе цель и мотив деятельности, саму целесообразную деятельность, применяемые средства и дости­гаемый результат. Обладая достоинством непосредственности, практика, по их мнению, выступает высшим критерием истины.

Человек воздействует на природу и, изменяя ее, создает новые условия своего существования. В ходе этого практическо­го преобразования у общества возникают многообразные потреб­ности, в том числе и технические, а «это продвигает науку вперед больше, чем десяток университетов»1. Таким образом, практика выступает в марксизме не только критерием истины, но также движущей силой и в значительной степени — целью познания.

Важнейшей особенностью философии марксизма является единство диалектики, логики и теории познания. Под логикой Маркс и Энгельс (как и Гегель) понимали не формальную, а диалектическую логику, т.е. субъективную диалектику, диалек­тику мышления. Единство диалектики, логики и теории познания не является абсолютным. Диалектика изучает всеобщие законы развития безотносительно к сфере их действия; теория позна­ния — их действие в процессе познания, где они приобретают свою специфику; диалектическая логика, отражая объективную диалектику, представляет собой учение о действии в мышлении диалектических законов, о приемах мышления, которые форми­руются на их основе.

Материалистическое понимание истории

В

ажнейшим достижением экономического исследования, осуществленного в «Капитале», Маркс считал открытие двойственного характера труда, исследование рабочей силы как товара особого рода и открытие прибавочной стоимости.

Другим важным своим достижением он считал материалисти­ческое понимание истории. Это открытие было в своей сущности просто: прежде чем заниматься наукой, политикой, религией

философией и т.п., люди должны есть, пить, одеваться, иметь жилище, все это достигается в результате труда, а труд в свою очередь невозможен без применения и изготовления орудий труда и средств производства. Из всей сложнейшей и многооб­разной совокупности общественных связей и отношений Маркс выделил отношения материальные, производственные. Эти ба­зисные, первичные отношения складываются, не проходя через сознание людей. Они и определяют все остальные отношения, которые проходят через сознание. Их Маркс называл идеологи­ческими.

Изучение реального экономического и социального положе­ния, в котором находился в середине XIX в. рабочий класс, непосредственно подвело Маркса к необходимости выработки но­вого, нетрадиционного взгляда на человеческое общество и его историю.

Центральной категорией, при помощи которой Маркс пытался постигнуть сущность капиталистических отношений и место, ко­торое в ней занимал человек, была категория отчуждения.

Используя ее, Маркс пытался осмыслить сущность буржуаз­ного строя, которую

Историческая необходимость замены частной собственности общественной — таково самое краткое выражение сущности уче­ния Маркса и Энгельса об обществе.

В отличие от абстрактного антропологизма Фейербаха, Маркс вырабатывает новый взгляд на проблему человека. В «Тезисах о Фейербахе» он пишет: «...сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений»1. С этого мо­мента отправной точкой исследований Маркса стало не «отчуж­дение человека» и его «сущностных сил», а анализ всех общест­венных отношений, и в первую очередь отношений экономичес­ких, производственных, составляющих реальный базис всего многообразия остальных отношений между людьми. Этот мето­дологический подход позволяет найти существенные черты чело­веческой индивидуальности. Маркс не сводил индивида к про­стой совокупности, ансамблю общественных, и прежде всего — производственных отношений. Он считал, что каждый человек есть явление, в котором выражается сущность. Но явление бо­гаче, чем выражаемая им сущность. Люди — не винтики, штам­пуемые какой-то одной машиной. Каждый из них неповторим в своей индивидуальности. Нельзя правильно понять своеобразия личности без познания тех социальных условий, в которых про­исходит ее формирование и развитие. Ведь индивиды «находят уже заранее установленными условия своей жизни: класс опре­деляет их жизненное положение, а вместе с тем их личную судь­бу, подчиняет их себе»2.

Главным, наиболее существенным признаком понятия «чело­век», с точки зрения марксизма, является способность осмыслен­но и целесообразно трудиться, создавать орудия труда. Этот при­знак присущ человеку, и только человеку, он выделяет его из животного мира. Вместе с тем человек остается природным, т.е. биологическим существом, генетически связанным со всем жи­вотным миром. Нельзя, следовательно, не учитывать и генети­ческой наследственности каждого индивида

Марксистская философия видит в человеке активное сущест­во, способное творчески преобразовывать действительность. Лич­ность — это относительно самостоятельная, в известном смысле автономная единица, действующая тем успешнее, чем лучше она познает и использует объективные условия и законы развития общества. Однако личность, как считал Маркс, действует не в одиночку и может по-настоящему проявить свою активность только в коллективе и через коллектив. Поэтому, полагал он, несостоятельна альтернатива: либо коллектив (общество), либо индивид (личность). Ценность действий индивида, ценность лич­ностных качеств человека выявляется только в его отношении к обществу, к другим людям.

Таковы основные черты решения проблемы человека в марк­систской философии. Чтобы знать, что такое человек, надо знать, что такое общество, в котором ему приходится жить. А это возможно только на пути разработки диалектпико-матери-алистического понимания общества и его истории, считают марксисты.

Марксистская философия рассматривает общество не только с позиций материализма, но и с позиций диалектики.

Характеризуя диалектическую взаимосвязь производительных сил и производственных отношений, Маркс отмечает, что про­изводственные отношения должны соответствовать определенной ступени развития производительных сил. Но это соответствие не может быть статичным. Как наиболее подвижный и динамичный элемент способа производства производительные силы, подчер­кивал Маркс, на каком-то этапе своего развития вступают в про­тиворечие с отставшими производственными отношениями. Тогда производственные отношения из формы развития произ­водительных сил превращаются в их тормоз

Принципиальное значение имеет в историческом материализ­ме следующее положение: «Ни одна общественная формация не погибнет раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые более высо­кие производственные отношения никогда не появляются рань­ше, чем созреют материальные условия их существования в не­драх самого старого общества. Поэтому человечество ставит себе всегда только такие задачи, которые оно может разрешить»1.

Выработав категорию общественно-экономической форма­ции, Маркс отбросил рассуждения об обществе вообще. Каждая общественно-экономическая формация, утверждал он, есть живой социальный организм, имеющий определенную структуру, многообразные функции, требующие конкретного анализа. Вмес­те с тем существуют общеисторические, или общесоциологичес­кие, закономерности, обеспечивающие единство всемирной исто­рии. Категория общественно-экономической формации, считал Маркс, дает возможность научно обосновать периодизацию ис­тории, выделив в ней главные периоды, или исторические эпохи. Если понятие формации характеризует сущность определенной ступени социально-экономического развития человечества, то по­нятие «эпоха» охватывает все его конкретно-историческое содер­жание.

Исторический материализм (термин, введенный Энгельсом) представляет собой не только общесоциологическое учение, но и марксистскую философию истории. Задача последней состоит в том, чтобы ответить на вопросы: откуда, куда и как идет чело­вечество. В связи с этим встает вопрос о содержании и критерии общественного прогресса. В самой сжатой форме ответ на него был таков: избыток продукта труд а, над издержками поддержа­ния способности к труду есть основа всякого общественного, по­литического и умственного прогресса.

Немалую роль в истории играет, с точки зрения философии марксизма, субъективный фактор, в том числе характер людей, стоящих во главе государств, движений, партий и т.п. Субъек­тивный фактор вносит в ход событий элемент случайности, ко­торую нельзя сбрасывать со счета. История имела бы очень мис­тический характер, если бы «случайности» не играли никакой роли, замечал Маркс. Эти случайности сами входят в общий ход событий, уравновешиваясь другими случайностями. От них во многом зависит ускорение или замедление хода событий.

Развитие общества представлялось Марксу в виде естествен­но-исторического процесса. Законы общественного развития объективны, и в этом они схожи с естественными законами, или законами природы. Они действуют независимо от сознания людей, с принудительной необходимостью, их нельзя отменить или уничтожить. Однако законы развития общества в одном пункте принципиально отличаются от законов природы. Это не просто естественные, а естественноисторические законы. Они воплощаются в жизнь только через деятельность людей, которые в известном смысле сами творят свою историю. Люди не в силах отменить естественноисторические законы. Но познавая их сущ­ность, они могут на них влиять, например тормозить или, на

оборот, ускорять их действие. Эту важную особенность естест-венноисторического процесса Маркс выражает так: «Общество... не может ни перескочить через естественные фазы развития, ни отменить последние декретами. Но оно может сократить и смяг­чить муки родов»1.

В 80 — 90-е годы Энгельс развернул большую разъяснитель­ную работу по поводу действительного содержания историческо­го материализма, боролся против так называемого «экономичес­кого материализма», принижавшего или вовсе отрицавшего роль политической и идеологической борьбы в историческом процессе.

В противовес этому Энгельс указывал, что определяющее зна­чение экономического базиса не исключает активного влияния надстройки, и в первую очередь государства, на экономику.

Энгельс разработал вопрос об относительной самостоятель­ности надстройки и форм общественного сознания. Эта само­стоятельность проявляется прежде всего в активном обратном воздействии надстройки на базис. Например, государство троя­ким образом воздействует на экономику. Во-первых, государство может содействовать экономическому развитию и тем самым ус­корять его; во-вторых, оно может действовать против него, и тогда рано или поздно данное государственное устройство терпит крах; в-третьих, возможен промежуточный вариант — в одних отношениях государство может содействовать, в других — пре­пятствовать экономическому развитию общества. Активное об­ратное воздействие на базис оказывают и другие формы над­стройки — право, религия, философия, мораль.

Маркс и Энгельс неоднократно предупреждали своих учени­ков и сторонников об опасности догматизма. Нельзя превращать новое учение в собрание готовых и застывших принципов и по­ложений, которые можно применять как бы автоматически, не считаясь с конкретно-историческими условиями. По их мнению, диалектико-материалистический метод превращается в свою про­тивоположность, если им пользуются не как руководящей нитью в историческом исследовании, а как готовым шаблоном, по ко­торому кроят и перекраивают исторические факты.

В последней четверти XIX — начале XX в. значительный вклад в дело разработки и пропаганды марксистской философии внесли Ф. Меринг и И. Дицген (Германия), П. Лафарг (Фран­ция), А. Лабриола (Италия), Г.В. Плеханов и В.И. Ленин (Рос­сия

Г.в. Плеханов

С

реди учеников и соратников Маркса и Энгельса выделяет­ся видный теоретик и пропагандист марксизма, создатель первой российской социал-демократической группы «Осво­бождение труда» — Георгий Валентинович Плеханов (1856 — 1918). Его мировоззрение и политическая деятельность претер­пели сложную эволюцию: участие в

шестидесятой годовщине смерти Гегеля» и др.

Оценивая философию марксизма, Плеханов считал ее появ­ление самой великой революцией, которую только знает история человеческой мысли. Материалистическая философия, по его словам, впервые в трудах Маркса и Энгельса возвысилась до цельного, гармонического и последовательного миросозерцания. Все стороны этого миросозерцания самым тесным образом свя­заны между собой, «вследствие этого нельзя по произволу уда­лить одну из них и заменить ее совокупностью взглядов, не менее произвольно вырванных из совершенно другого миросо­зерцания»1.

Владимир Ильич Ленин (1870 — 1924). Он был не только теоретиком, но и выдающимся политиком, практиком, ос­нователем Советского государства. Это признавали даже против­ники социализма, сумевшие подняться до масштабной оценки

Ленин лучше других понял завет своих учителей: истинный марксист, сторонник диалектического материализма не должен стоять на месте, повторяя верные для своего времени, но утра­тившие актуальность в изменившейся обстановке положения тео­рии. «Мы вовсе не смотрим на теорию Маркса как на нечто законченное и неприкосновенное: мы убеждены, напротив, что она положила только краеугольные камни той науки, которую социалисты должны двигать дальше во всех направлениях, если они не хотят отстать от жизни»2.

Исторически условна всякая идеология, считал Ленин, не делая при этом исключения для марксизма, который был для него примером научной идеологии. Диалектика, в том числе и материалистическая, включает в себя момент релятивизма, отри­цания, скептицизма, но не сводится к релятивизму, т.е. признает относительность всех наших знаний, но не в смысле отрицания объективной истины.

В начале XX в. перед Лениным встала задача защитить ос­новы материалистического мировоззрения в условиях казалось бы полного краха естественнонаучной картины мира и массового отступления естествоиспытателей от позиций стихийного матери­ализма и перехода на позиции модных в ту пору школ субъек­тивного идеализма — в первую очередь — махизма, или эмпи­риокритицизма.

осле смерти Ленина философия марксизма в нашей стране развивалась не вглубь, а вширь, ею овладевали все более широкие круги населения, но при этом она примитивизи-ровлась и догматизировалась. Развитие философии происходило в основном в области философских проблем естествознания за исключением биологии (в период всевластия Лысенко) и кибер

нетики, а также логики, эстетики, истории философии. Что же касается главного направления — диалектического и особенно исторического материализма, то их развитие блокировалось дог­матизмом. На марксизм смотрели как на единственно верное, законченное и неприкосновенное учение. Эта тенденция, кото­рую можно назвать ортодоксально-догматической, доминировала в течение десятилетий. Нормальное развитие научной мысли в сфере общественных наук находилось под жестким контролем руководящих партийных органов. Сложилась такая конструк­ция: политика первенствовала над идеологией, идеология — над общественными науками и философией в их числе. Это было особенно характерно для периода культа личности Сталина, но продолжалось и после него.

В двусмысленном виде выступала и сама идеология: претен­дуя на научность, она игнорировала принципы развития науки и ее выводы. Искажалось важнейшее требование диалектико-материалистический методологии — строгая объективность, кри­тичность, независимость от каких-либо авторитетов вненаучного характера. В результате марксистская философия ослабила одни функции — мировоззренческую и методологичскую, утратила другие, и прежде всего — критическую. Главной ее задачей стала идеологическая функция — обоснование текущей социаль­ной практики и партийных решений.

В настоящее время сложились благоприятные условия для свободного развития философии. Однако эта свобода нередко используется для некомпетентной критики марксистской фило­софии, в стремлении вообще отказаться от марксизма, в том числе и от того позитивного, что содержится в его философском учении. Однако отрицание марксизма столь же ошибочно, как и его признание в качестве вечной и абсолютной истины. Марк­сизм как философское учение не может быть вычеркнут из ис­тории философской мысли, как не могут быть вычеркнуты уче­ния Аристотеля, Гегеля, Канта и других мыслителей. Как любое учение, марксистская философия — продукт своего времени. Ряд ее положений не подтвердился дальнейшим развитием науки и общественно-исторической практики. Вместе с тем учения о материи, сознании, движении и развитии, материалистическая диалектика, теория познания, методология мышления сохранили свое значение и не могут быть отброшены как нечто негодное к употреблению



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2016-08-14; просмотров: 659; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.145.40.234 (0.016 с.)