Гуманистический» и «антигуманистический» марксизм

Дальнейшее развитие неортодоксального марксизма после окончания Второй мировой войны стимулировали публикация юношеских произведений Маркса, осуществленная в 30-е гг. в СССР, и издание в ГДР в 1953 г. подготовительных материалов к «Капиталу», названных «Основы критики политической экономии».

Предметом особого внимания стала юношеская работа родоначальника марксизма «Экономическо-философские рукописи 1844 года». Высказанные в ней идеи привели к долгим и интенсивным дискуссиям об отношении творчества «молодого Маркса» и «зрелого Маркса». Острая идейная борьба между оппонентами велась в основном по проблемам личности и гуманизма. Сначала тон ей задавал экзистенциалист Жан Поль Сартр (1905 — 1980), который в работе «Проблемы метода» утверждал, что Маркс «ставит в центр внимания своих исследований конкретного человека» и в этой связи, подобно Кьекркегору, «утверждает специфичность человеческого существования» (экзистенции) и, подобно Гегелю, «рассматривает конкретного человека в его объективной реальности». Отсюда сартровская критика ортодоксального («идеалистического») марксизма, согласно которому «человек целиком детерминируется существующими обстоятельствами, т. е. в конечном счете, экономическими условиями, и является пассивным продуктом, суммой условных рефлексов». При таком понимании, делает вывод Сартр, «различие между действующим человеком и механизмом сводится к нулю».

В противовес марксистским ортодоксам французский экзистенциалист подчеркивает, что предметом гуманистической философии «является отдельный человек в социальном поле, внутри своего класса, среди коллективных объектов и других людей — отчужденный, овеществленный, мистифицированный индивидуум, такой, каким его сделали разделение труда и эксплуатация, но борющийся с отчуждением при помощи испорченных инструментов и, несмотря ни на что, упорно отвоевывающий территории».

Стало быть, используемые молодым Марксом понятия «отчуждение», «фетишизация», «овеществление», по Сартру, отсылают непосредственным образом к «экзистенциальным структурам», что позволяет говорить об экзистенциалистской проблематике в лоне марксистской доктрины и, более того, утверждать, что «марксизм самого Маркса… неявно содержал в себе требование дать экзистенциальное обоснование теории». И далее следует прогноз философа, что «марксизм выродится в бесчеловечную антропологию, если он не включит в себя вновь самого человека в качестве своего основания».

Призыв Сартра был услышан некоторыми французскими марксистами, которые на первое место поставили гуманистическую проблематику. Так, А. Лефевр выступил против «материалистического постулата» в марксизме и основной проблемой философии объявил отчуждение человека в современном мире. За ним последовал Р. Гароди, провозгласивший марксизм «открытым гуманистическим учением» и призвавшим обогащать его путем соответствующей интерпретации работ молодого Маркса, а также философии Л. Фейербаха и И. Фихте и даже заимствования ряда гуманистических положений из экзистенциализма.

Но эта попытка гуманистической интерпретации учения Маркса во Франции незамедлительно вызвала ответную реакцию, прозвучавшую из уст Луи Альтюссера (1918 — 1990), который начал свою статью «Марксизм и гуманизм» (1964) с утверждения о «теоретическом антигуманизме» Марксовой теории.

Сразу же следует уточнить, что если под марксистским гуманизмом понимается освобождение трудящихся от эксплуатации и создание бесклассового общества, то этот вопрос не вызывал никаких разногласий среди марксистов. Речь в проведенной на страницах журнала «Nouvelle critique» дискуссии в 1965 — 1966 гг. шла о другом: необходима ли в лоне марксизма специальная концепция гуманизма, основанная на изучении человека вообще, его сущности, потребностей и т. д. и если да, то каково ее место по отношению к общефилософской основе марксизма — историческому материализму.

Выступив против попытки «антропологизации» марксизма со стороны А. Лефевра и Р. Гароди, Л. Альтюссер и ряд его последователей (Э. Балибар, П. Марше, Д. Лекур) выдвинули на первый план проблему изучения социальной структуры. Исходной точкой их исследований стало утверждение, что в обществе не существует «изначального простого единства» в виде некой субстанции, сущности или акта, а есть «всегда-уже-данное сложное сконструированное единство». Отсюда следует, что сложное единство общества не может быть объяснено ни развертыванием какого-то исходного простого принципа, ни его «скрытым присутствием» во всех общественных сферах. И коль скоро этот всепроникающий принцип отсутствует, то структура общества держится на специфических сочленениях различных общественных сфер, или «инстанций», как их называет Альтюссер. Эти «инстанции» являются в то же время различными видами человеческой практики — экономической, политической, идеологической, научной. Все указанные виды практики постоянно взаимодействуют и воздействуют друг на друга. Однако среди них определяющей, в конечном счете, является экономическая практика как «последняя инстанция», как базис всякого общества. Ее-то французский философ и называет «сверхдетерминацией».

При этом понятие «сверхдетерминация», по Альтюссеру, не только служит для объяснения необходимой внутренней связи между экономическим базисом и надстроечными «инстанциями», но и помогает обосновать более гибкий характер этой связи по сравнению как с гегелевской, так и механистической концепцией общества. Дело в том, что сверхдетерминирующее «наложение» друг на друга различных «инстанций», различных противоречий и их «отражение» друг в друге не является однозначным, раз и навсегда определенным. Оно может оказывать усиливающее или ослабляющее воздействие, обостряющее или притупляющее те или иные конкретные противоречия.

Понятие «сверхдетерминация» в концепции французского философа «работает» не само по себе, а вместе с такими понятиями, как «сочленение» (определенный тип связи), «доминанта» (доминирование определенной общественной сферы), «неравномерность» (несимметричный или негармоничный характер структурных связей) и др.

В дальнейшем Альтюссер вносит в этот категориальный аппарат ряд уточнений. Например, он различает «сверхдетерминацию» (sur-determination) и «недодетерминацию» (sous-determination), имея в виду два типа наложения противоречий — 1) обостряющее и приводящее к их разрешению; 2) притупляющее и приводящее к торможению развития. Кроме того, французский марксист предложил «структурировать» само историческое время. По его мнению, необходимо преодолеть обыденное представление о последнем как о едином, однородном, непрерывном процессе и признать наличие специфических временных модальностей у различных общественных «инстанций», или уровней.

Подводя итог нашего рассмотрения новых веяний, заявивших о себе в марксизме, начиная с 20-х гг. прошлого века, отметим, что учение Маркса стало трактоваться с самых различных точек зрения. В отличие от СССР, где марксизм превратился уже до Второй мировой войны в застывшую догму, изложенную в небольшой главе написанной И. В. Сталиным «Истории ВКП (б)», зарубежные марксисты пытались развить его в разных направлениях, что по большей части определялось насущной практикой революционной борьбы. Позитивистско-объективистская трактовка учения Маркса, преобладавшая у лидеров II Интернационала, вызвала в качестве ответной реакции подчеркивание роли субъективных факторов исторического процесса, что нашло свое яркое отражение в работах Д. Лукача и К. Корша. После окончания Второй мировой войны на первое место выходят проблемы отчуждения и его преодоления, навеянные ранними работами Маркса, опубликованными еще в 30-е гг. Однако эта гуманизация марксизма встречает резкое неприятие со стороны некоторых французских философов, развивавших в противовес антропологическим мотивам, доминирующим в трудах А. Лефевра и Р. Гароди, структуралистский подход, отодвигающий человека как субъекта истории на задний план (Л. Альтюссер и его последователи).

Аналитический марксизм

В 80-е гг. минувшего столетия в марксистской среде появилось новое направление, получившее название «аналитический марксизм». Свою основную задачу его представители видели в том, чтобы дальше развить теорию Маркса средствами немарксистской науки и философии. И действительно, марксисты-аналитики стремились в своих работах сочетать некоторые положения марксизма с немарксистскими теориями и методами, дабы освободить учение Маркса от ненаучных, с их точки зрения, элементов. При этом целенаправленно и сознательно применялась англосаксонская аналитическая философия, а точнее, разработанные ею концепции рационального выбора и некоторые формы теории игр.

Используя эти современные логические средства, философы-аналитики пытались ответить на ряд фундаментальных марксистских вопросов. Вот некоторые из них: Почему и как возникают классы? Существует ли на деле эксплуатация трудящихся и возможно ли ее свести на нет? Представляет ли социализм интерес для рабочих при современном капиталистическом обществе? Является ли возможной в настоящее время социалистическая революция или единственный путь к социализму — мирный переход? Можно ли считать равенство целью марксистской этики?

Возникновение аналитического марксизма обычно связывают с выходом в свет (1978 г.) книги канадского, хотя и живущего в Англии, философа Дж. А. Коэна «Историческая теория Карла Маркса: защита», где проводится подробное рассмотрение основополагающих понятий, которыми родоначальник марксизма пользовался в своей теории, и делается вывод, что последний при построении собственной концепции использует функционалистскую объяснительную модель.

Это утверждение Коэна вызвало оживленную дискуссию, в ходе которой Дж. Эльстер утверждал, что социальную теорию следует низвести на уровень индивидов, а точнее свести ее к анализу рационального выбора индивидов, что делает неприемлемым функционалистский подход, предложенный Коэном, и требует его замены так называемым методологическим индивидуализмом. Обоснованию этого положения и служит книга Эльстера «Разъясняя Маркса» (1985).

Математик и экономист Дж. Рёмер в своих работах «Аналитическое обоснование марксистской экономической теории» (1981) и «Общая теория эксплуатации классов» (1982) ставит вопрос: что именно служит причиной эксплуатации при капитализме? Для правильного ответа на данный вопрос он считает необходимым разработать общую теорию эксплуатации, относящуюся в принципе к обществу любого типа.

Анализ современного классового общества и в особенности нового среднего класса стремился осуществить в своих книгах Э. О. Райт. В ходе проведенного исследования он выработал понятие «противоречивых классовых позиций», состоящее из трех измерений, включающих контроль за: 1) денежным капиталом; 2) физическим капиталом (станки и т. д.); 3) работой. Основываясь на этой схеме, ученый пришел к неутешительному выводу, что рабочие и капиталисты отличаются полной поляризацией во всех трех измерениях.