Классический бихейвиоризм и необихейвиористская социологическая концепция Б. Скиннера

Рассмотрение бихейвиористских концепций и теорий социального обмена в одной лекции представляется нам вполне закономерным в виду того, что основываются они на одних и тех же методологических принципах. Прежде всего, следует отметить, что как бихейвиористские, так и необихейвиористские учения стремятся реализовать как можно наиболее полно методологические установки философии позитивизма и неопозитивизма, что предполагает абсолютизацию стандарта научного исследования, сложившегося в естествознании, стремление полностью устранить ценностные установки как препятствующие достижению истинности познания, использование принципов верификации (эмпирической проверки) и операционализма и т. д. Кроме того, в основе бихейвиоризма лежит понимание поведения человека и животных как совокупности двигательных процессов (реакций) и сводимых к ним вербальных ответов на воздействие внешней среды (стимулы). Из этого вытекает отказ от признания роли любых внутренних (психологических) звеньев, опосредующих ответы человека, и объяснение его поведения с помощью однозначной схемы «стимул — реакция».

Следуя в русле бихейвиористских и необихейвиористских установок, теории социального обмена также базируются на концепции оперантного обусловливания поведения, выступающего в виде «закона выгоды», которому подчиняется социальный обмен. В результате поведение человека описывается посредством «выплат» (реакций) на те или иные «награды» (стимулы), которые он получает. Вследствие этого удачный «обмен» закрепляется и воспроизводится, а неудачный — отбрасывается. Одним словом, и бихейвиоризму и теориям социального обмена свойственен явный позитивистский крен, который находит свое выражение в натурализме, объективизме и, как следствие, в крайнем сциентизме.

Бихейвиоризм возникает прежде всего как теория, являющаяся антиподом субъективной (интроспективной) психологии, которая сводила психическую жизнь людей к «фактам сознания». Его основателем стал Джон Уотсон (1878 — 1958), который утверждал, что действия животных допускают строго механическое объяснение без прибегания к понятиям «душа», «психика» или «сознание». И поскольку человеческое поведение в принципе ничем не отличается от поведения животных, то его объяснение может быть сведено к схеме «стимул — реакция» (S  R).

«Бихейвиоризм в своем стремлении создать единую схему анимальных реакций, — писал американский ученый, — не признает разграничительной линии между человеком и животным», а посему «поведение человека во всех его тонкостях и сложности составляет только часть общей схемы исследований бихейвиориста». В этой связи Уотсон утверждал, что речевая деятельность, свойственная человеку, подчиняется принципу условного рефлекса и что в составе мышления нет ничего, кроме речевых реакций. Более того, он доказывал, что человек мыслит не образами, а мышцами.

И коль скоро даже речь человека не может быть выведена за пределы его двигательного опыта, то бихейвиоризму следует им и ограничить зону познания. В результате поведение в бихейвиористской трактовке приобретает однозначный смысл, так как из него исключаются а) факты сознания (субъективная мотивация и ценностные установки) и б) нейрофизиологический субстрат. Так возникает весьма упрощенная формула «стимул — реакция» как конечная единица отношений организма к среде.

Отсюда вытекает и основной постулат бихейвиоризма: психология должна изучать поведение, а не сознание, поскольку последнее в принципе ненаблюдаемо. Само же поведение представляет собой совокупность реакций на набор фиксируемых стимулов, и не более того. Что касается субъективной стороны поведения, то (считая мозг «таинственным ящиком», содержание которого недоступно непосредственному наблюдению) Уотсон его просто полностью игнорировал.

Это нашло свое отражение в выдвинутой им программе научения, которая строилась с расчетом на то, чтобы путем повторения внешних воздействий заложить в организм не сумму впечатлений и идей, а определенный набор двигательных реакций. Причем научение основывалось на том, что успешная, т. е. результативная реакция и впредь будет иметь тенденцию к воспроизводству при аналогичных условиях и стимулах. В этом проявляется бихейвиористский «закон эффекта». Закрепление же самих реакций подчиняется другому закону — «закону упражнения», который утверждает, что многократные повторения одних и тех же реакций в ответ на одни и те же стимулы автоматизирует эти реакции. В результате вырисовывается радужная перспектива, что любого индивида можно снабдить любым набором адаптивных (приспособительных) реакций, которые позволят организовать его поведение так, чтобы оно выступало в общественно приемлемых формах. Таким образом, руководствуясь бихейвиористской теорией, станет возможным разрешить «на научной основе» многие острые социальные проблемы и тем самым установить в обществе согласие и порядок.

В 30-е гг. в связи с кризисом в психологии в рядах бихейвиористов возникает стремление задуматься над возможностью, как распространить методологию бихейвиоризма на игнорируемые им прежде стороны человеческой деятельности — субъективные мотивы и побуждения.

Решение этой задачи поставили своей целью Э. Толмен и К. Халл. Эдвард Толмен (1886 — 1959) стал инициатором исследования «медиаторов», т. е. внутренних процессов сознания, совершающихся между стимулом и реакцией. Исходя из того, что «медиаторы» — это не фикции, а реальные факторы поведения, он доказывал, что для них должны существовать столь же объективные показатели, какими пользуются при изучении доступных внешнему наблюдению стимулов и реакций.

С этой целью Толменом вводится понятие промежуточных переменных, под которыми подразумевается совокупность познавательных и побудительных факторов, действующих между непосредственными стимулами и ответным поведением. Поставив большое количество экспериментов над крысами, ученый пришел к выводу, что эти животные обнаруживают своего рода изобретательность, заключающуюся в том, что, решая какие-то поставленные им проблемы, они намечают и проверяют «гипотезы».

В связи с этим Толменом по-новому были оценены два главных закона «классического» бихейвиоризма: закон упражнения и закон эффекта. По мнению американского ученого, истинный смысл упражнения состоит в образовании определенных познавательных структур. Крыса, например, научается находить в лабиринте путь к пище благодаря тому, что у нее «в уме» складывается «познавательная карта» этого пути, а не простая сумма двигательных навыков. Устремленное к цели животное различает сигналы среды, связывая с ними ожидания (expectations). И если ожидания не подтверждаются, то поведение нарушается. Стало быть, усвоенная животным «познавательная карта» подкрепляется ожиданием и его подтверждением, а не самим по себе удовлетворением потребности.

Разработанные Толменом положения дали повод назвать его концепцию научения «познавательной». И действительно она являла собой попытку включить в систему бихейвиористских понятий познавательный или, говоря современным языком, информационный фактор. Однако ученый сразу же столкнулся с трудностями, которых не существовало для Уотсона, полагавшего, что стимул автоматически производит движения. У Толмена же прямая связь между стимулом и реакцией прерывалась промежуточными звеньями («познавательными картами», или «гипотезами»). Но как объяснить тогда, не покидая естественнонаучной почвы, способность образа управлять реальным мышечным действием? На это ученый не мог дать вразумительного ответа.

В отличие от Толмена, Кларк Халл (1884 — 1952) утверждал, что психологии не хватает гипотетико-дедуктивных методов, которыми так сильна физика, а также математического аппарата, позволяющего в уравнениях выразить все комплексное поведение организма. В этой связи он считал, что толменовские промежуточные переменные должны получить точную количественную характеристику, и верил, что математические формулы сами по себе обеспечат однозначное понимание поведения и его законов. Главным же признаком научения Халл признавал редукцию (ослабление) потребности, а не просто смежность стимула и реакции (Уотсон) и не познавательные факторы (Толмен).

Но постепенно в кругах необихейвиористов наступает разочарование в промежуточных переменных Толмена и Халла и намечается возврат к «радикальному» (т. е. первоначальному) бихейвиоризму. И знаковой фигурой здесь становится Беррес Фредерик Скиннер (1904 — 1990). Мировую известность ему как ученому принес так называемый «скиннеровский ящик» — специальная методика обучения, при которой подопытные животные получают подкрепление только после того, как производят какую-либо операцию: например, нажимают на рычаг. И все же наиболее значимой для развития социальной теории, и в частности теории обмена, стала его книга «По ту сторону свободы и достоинства» (1971), где американский ученый ставит задачу объяснить, каким образом поведение человека как некой материальной системы соотносится с теми условиями, в которых эволюционировал человеческий вид, а также с условиями, в которых существует данный индивид. С этой целью, пишет Скиннер, «мы можем, последовав примеру физики и биологии, обратиться непосредственно к отношению между поведением и окружением и пренебречь мнимыми опосредующими состояниями сознания». И, более того, при научном анализе поведения нет надобности в том, чтобы раскрывать состояние сознания, чувства, черты характера, планы, замыслы, настроения и желания автономного человека. Устранив сферу человеческого сознания, американский ученый считает необходимым рассматривать поведение людей в качестве «реакций на стимулы». При этом вся его «технология поведения» строится на принципе дрессуры, т. е. формировании соответствующих реакций на воздействие окружающей среды. С помощью системы поощрений или порицаний поведение человека можно запрограммировать в нужном направлении. И коль скоро индивид является всего лишь производным среды, то он «не может считаться ответственным за то, что делает». Но освобожденный от ответственности, он лишается свободы и достоинства и становится всего лишь марионеткой, которой можно произвольно манипулировать.

Однако Скиннера такой исход ничуть не смущает и не пугает, ибо его задача состоит в том, чтобы сформировать общности людей, основанные на идеях оперантного бихейвиоризма, т. е. полностью интегрировать индивидов в «систему позитивного подкрепления через поведение» и тем самым создать общество («общество зомби»), где полностью отпадет необходимость в каких-либо репрессивных институтах. Тем не менее, идеи американского социального психолога получили широкое распространение и не только в психологии, но и в других гуманитарных науках. В частности, его считают непосредственным предтечей социологической теории обмена, разработанной Дж. Хомансом, к рассмотрению которой мы переходим.