Сталин – победитель марксизма

«Без теории нам смерть»

И. В. Сталин

 

Как известно, марксизм включает в себя:

– Философию диалектического материализма.

– Политическую экономию, якобы порождённую применени­ем диалектического метода к анализу производственно-потребитель­ской деятельности общества;

– Учение о переходе к социализму и коммунизму в глобаль­ных масштабах, как о способе разрешения всех проблем обществен­но-исторического развития человечества.

О философии

Английский этнограф XIX в. Э. Б. Тайлор – современник К. Марк­са и Ф. Энгельса – высказался о «философии истории в обширном смысле, как об объяснении прошедших и предсказании будущих явлений в мировой жизни человека на основании общих законов» (См. его книгу «Первобытная культура». М. 1989. Переиздание русского издания 1897 г.). Это высказывание – единственно здравая постанов­ка основного вопроса философии. А методология познания, позволяю­щая переработать множество разрозненных частных фактов в един­ство мнений о течении любого из процессов во Вселенной, включая и развитие человеческого общества, – единственно полезная философия, ввиду единственности Объективной реальности и многогранности од­ной и той же Истины, общей для всех её обитателей.

Вопреки этому основной вопрос марксистской философии по­ставлен иначе: «что первично – материя или сознание»? И все философские разногласия сводятся в марксизме к разногласиям разных школ материалистов, настаивающих на первичности ма­терии, и идеалистов, настаивающих на первичности того или иного сознания. Вопросы же прогнозирования, методологии прогнозиро­вания и выбора наилучшего в определённом смысле варианта реак­ции на события и на прогноз их дальнейшего течения в марксистс­кой философии не входят ни в основной, ни в факультативный курс. Однако, без постановки вопроса о прогнозировании вариан­тов будущего «основной вопрос философии» никчёмен, что делает никчёмной в жизненной повседневности как всю марксистс­ко-ленинскую философию, так и производные от неё «научные» дис­циплины.

О политэкономии

Не лучше обстоит дело и с политэкономией, в коей ущербность марксистско-ленинской философии выразилась наиболее зримо. Мар­ксистская политэкономия оперирует такими абстракциями, как «не­обходимый продукт» и «прибавочный продукт», «необходи­мое» и «прибавочное рабочее время». И беда верующих в неё не в том, что это трудно понимаемые абстракции. Беда верующих в марксистскую политэкономию состоит в том, что её абстракции не­возможно однозначно связать с жизнью, с решением практических задач макро– и микроэкономического регулирования. Так, например, если зайти на склад готовой продукции любого производства или по­дойти к конвейеру, то невозможно разграничить, где кончается «не­обходимый» продукт, а где начинается «прибавочный». Другой при­мер: ни одни часы вам не покажут, когда завершилось «необходи­мое» рабочее время и началось «прибавочное». Это означает, что реальный учёт и контроль не могут быть связаны с марксис­тской политэкономией, вследствие чего она практически ник­чёмна, хотя одно из афористичных определений социализма – «соци­ализм – это учёт и контроль».

Коммунизм – это не марксизм

На основании изложенного очевидно, что марксистская филосо­фия и политэкономия по существу вредны, поскольку представляют собой мусор, извращающий мышление тех, кто не в состоянии оце­нить их как недостоверную информацию.

Поэтому, если И. В. Сталин действительно был марксистом до конца своих дней, то это характеризует его как слабоумного или ли­цемера. Но для того, чтобы получить ответ на вопрос, был ли Сталин действительно марксистом, и соответственно слабоумным и лице­мером, необходимо обратиться к произведениям его самого, а не к произведениям мифотворцев о нём, каждый из которых, прежде чем написать свой труд, уже имел вполне определённое предубеждение по этому вопросу.

Конечно, из произведений И. В. Сталина можно надергать мно­жество цитат, в которых есть слова «мы, марксисты» и т.п., свиде­тельствующие о его якобы верности марксизму в одной из его мно­жества модификаций. Но ссылки на подобные места в его произве­дениях и устных выступлениях не дают ответа на этот вопрос, по­скольку в силу сложившихся исторических обстоятельств с середи­ны XIX века по настоящее время, фактически марксизм – не только мировоззрение и философская система, но кроме того – лексикон, терминология – язык, на котором говорили большинство сторон­ников переустройства общественной жизни по той или иной коммуни­стической модели, поскольку они действительно отождествляли коммунизм и марксизм. Заявление о том, что кто-то является коммунистом, не будучи марксистом, не было бы понято, исходи оно хоть из уст одного из вождей, хоть из уст простого партийца. Для того, чтобы ответить на вопрос, был ли И. В. Сталин когда-либо мар­ксистом и перестал ли он им быть к концу жизни, необходимо рас­сматривать то, как он сам выражал свое понимание различных ут­верждений марксизма.

О нравственности

Возможно, что, будучи еще юношей и интересуясь проблематикой жизни общества и исторического развития человечества, И. В. Ста­лин нашёл для себя ответы на какие-то значимые для него вопросы в марксизме. Но все ненавистники И. В. Сталина предпочитают обхо­дить стороной вопрос о том, что волновало в 17–18 лет юношу, кото­рого звали Иосиф Джугашвили. Ответ на него дал он сам в своих стихах:

Ходил он от дома к дому,

Стучась у чужих дверей,

Со старым дубовым пандури,

С нехитрою песней своей.

В напеве его и в песне,

Как солнечный луч, чиста,

Звучала великая правда —

Возвышенная мечта.

Сердца, превращенные в камень,

Заставить биться умел.

У многих будил он разум,

Дремавший в глубокой тьме.

Но люди, забывшие Бога,

Хранящие в сердце тьму,

Полную чашу отравы

Преподнесли ему.

Сказали они: «Будь проклят!

Пей, осуши до дна…

И песня твоя чужда нам,

И правда твоя не нужна!»

Из приведённых стихов ясно, что в 17–18 лет подавляющее боль­шинство людей не обращаются к мыслям о том, чтобы сердца их современников и потомков, обратившиеся в камень, стали биться по-человечески, чтобы пробудился разум, а Правда Божия и возвышен­ные мечты воплотились бы в жизнь. В главах 7 и 12 было рассказано о том, что формирование алгоритмики мышления, психического склада человека, т.е. всего того, что в народе называют «складом ума», за­канчивается к 12–14 годам. После этого изменить «склад ума» че­ловека очень и очень сложно, практически невозможно. Сталин на­писал это стихотворение в 18-летнем возрасте…

Субъекты с порочной нравственностью и ущербным разумением самовыражаются на другие темы (в том числе и в художественном творчестве, чему множество примеров дало развитие искусств в СССР после Сталина и в «оттепель», и в «застой», и в ходе «демок­ратических» преобразований в России и государствах СНГ). И это относится к подавляющему большинству критиков Сталина и недо­вольных им и его деятельностью.

О методологии и догматизме

Во второй половине XIX века молодежи, горевшей желанием пре­образить Россию, было достаточно много для того, чтобы возникло движение общественной мысли, и из них многие приходили к марк­сизму. Но отношение тех, кто, вступив во взрослость, не отступился от идеалов юности, к марксизму было разное:

– одни на протяжении всей своей жизни видели в марксизме «ис­тину в последней инстанции» и бездумно пытались искать у осново­положников готовые рецепты для решения проблем, с которыми стал­кивались;

– другие видели в доставшемся им в юности наследии осново­положников ту основу, которую им предстоит развивать.

Это различие необходимо пояснить.

Хотя ранее было высказано отрицательное отношение к марксиз­му в целом и о вредности его в современных исторических условиях, но если вернуться в XIX век, то следует признать за марксизмом и определённую благоносность: в основе его философии лежал диа­лектический метод. А при широкой пропаганде марксизма во всех социальных слоях его диалектический материализм стал исто­рически первой методологической философией, философской культурой, предназначенной для всего общества, а не для узкого кру­га, узурпировавшего внутриобщественную власть.

Все философские системы и философские культуры можно отне­сти к одному из двух классов:

1. Цитатно-догматические (в марксистской терминологии – метафизические философии, где всё сказано раз и навсегда на все случаи жизни), действующие в обществе по принципу: «возник воп­рос? – ищи подходящие к случаю цитаты у основоположников и леги­тимных классиков-продолжателей». Таковы все философии церквей. И наиболее развитая и эффективная по отношению к определённым целям из всех цитатно-догматических философий – ветхозаветно-талмудическая система иудаизма, под властью которой влачит су­ществование раввинат и его паства.

2. Методологические, действующие по иному принципу: «воз­ник вопрос? – осваивай метод, который позволит тебе самому дать ответ на этот и на другие вопросы по мере возникновения потребно­сти в ответах в ходе жизни».

Сказанное не означает, что цитатно-догматические философские культуры, все без исключения, оскоплены в методологическом отно­шении. Хотя есть и такие, но во многих из них к освоению методоло­гии познания допущены только избранные для властвования надо всеми прочими. Примером полностью методологически оскоплён­ных философских систем являются все философии христианских цер­квей. Примером философской культуры, где методология – удел из­бранных, является ветхозаветно-талмудический иудаизм.

Каждый, кто сталкивался с марксизмом в эпоху его становления, когда он был новинкой в культуре общества, мог относиться по раз­ному:

– либо видеть в нём совершенную цитатно-догматическую философию, после которой ничего быть не может;

– либо видеть в нём методологическую философию, которая живёт своей жизнью в конкретных общественных обстоятельствах и оказывает на них свое влияние.