Тайна тандема «путин–медведев»

«Ум – хорошо, а два– лучше».

«Третий – лишний».

Русские народные пословицы

 

После избрания президентом России Д. А. Медведева в СМИ пошли разговоры о тандеме «Путин – Медведев». Однако понима­ния сути того, что следует в данном случае понимать под «танде­мом» – СМИ не дают. Мы же, уважаемые читатели, давайте начнём рассматривать эту тему именно с этого, начнём с выявления сути. Как всегда, корни многих нынешних явлений в жизни общества ле­жат в глубокой древности.

Высшее жречество древнего Египта сочетало в организации сво­ей деятельности принципы чёта и нечёта. Египет времен фараонов считался состоящим из двух земель: Севера и Юга, объединённых под одной короной фараона. Во времена, предшествующие исходу так называемых евреев из Египта, высшее жречество состояло из де­сятки высших посвященных Севера и десятки высших посвященных Юга. Каждая из десяток возглавлялась одиннадцатым жрецом, ко­торый являлся её первоиерархом и руководителем. Обе десятки и руководители каждой из команд высшего жречества в системе влас­тных отношений Египта реально стояли иерархически выше фараона, хотя в обществе поддерживался культ личности фараона, а не жрече­ства, и фараон обычно обладал достаточно высокой степенью посвя­щения.

Каждый из руководителей десяток, в случае голосований в ней по принятию решения в том или ином вопросе (если первоиерарх допус­кал такое, а не принимал решение единолично), по своему разуме­нию, будучи наиболее знающим, поддерживал одно из двух мнений, между которыми могли поровну разделиться подчинённые ему жре­цы десятки, знающие меньше чем он по условиям построения иерар­хии. Это обеспечивало неизбежное принятие определённого решения по каждому из вопросов каждой из команд и на Севере, и на Юге вне зависимости от того, как разделилась во мнениях десят­ка, подчинённая своему первоиерарху.

Но если обе команды работали вместе, то ситуация «голосова­ний», в которой мнения разделялись 11 – «за», 11 – «против», не толь­ко не была однозначно исключена, но была статистически запрог­раммирована самими принципами построения системы, поскольку высшие посвященные первоиерархи, руководившие каждой из деся­ток, были равноправны, а их мнения были равно авторитетны для всех прочих.

Если голоса даже не обеих команд в целом, а только их первоие­рархов, разделялись поровну между двумя взаимно исключающими друг друга мнениями в отношении одного и того же вопроса, то рав­ноправие руководителей команд ставило их в положение, в котором они были обязаны вдвоём прийти к общему для них единому мнению.

Таким образом, высшая властная структура древнего Египта математически описывалась своеобразной формулой:

2 x (1 + 10).

Конечно, легко представить, что двое наивысших жрецов могли договориться между собой бросить жребий и принять то решение вопроса, которое выпадет по жребию. Такой подход к решению про­блемы разрешения неопределённости в принятии решения (в случае распределения голосов поровну между двумя взаимно исключающи­ми вариантами) понятен и приемлем для подавляющего большин­ства любителей «машин голосования». И построение многих из та­ких «машин» на принципе нечётности числа участников голосований играет в настоящее время роль именно такого рода бросания жре­бия, поскольку мало кто заранее может предсказать, как именно рас­пределятся голоса при синхронном голосовании группы и на чьей сто­роне окажется единственный решающий голос.

По высказанному предположению, руководители десяток могли договориться между собой бросить жребий. Но это было бы с их стороны нарушением системообразующих принципов их рабочей структуры «2 х (1 + 10)». Такую структуру они умышленно пост­роили и поддерживали при смене поколений, чтобы она статисти­чески запрограммировано допускала возможность разделения голо­сов поровну между двумя взаимно исключающими друг друга мне­ниями по одному и тому же вопросу.

Иными словами, первоиерархи, руководившие десятками высше­го жречества, были явно не глупее нынешних «демократов». Они, естественно, догадывались, что такого рода невозможность приня­тия определённого решения (при равенстве числа голосов «за» и «про­тив») легко снимается простым бросанием жребия. Но понимали они и нечто другое: лучше этого не делать.

Того, что решение вопроса действительно лучше не отдавать на волю непостижимого случая, а в ряде обстоятельств и не доверять большинству голосов, – не понимают наивные сторонники «машин голосования», заботящиеся об автоматически неизбежном принятии решения по любому вопросу преимуществом минимум в один голос при нечётном количестве участников голосующего «комитета».

Также не понимают этого и сторонники монархии.

Особенность построения рабочей жреческой структуры «2 х (1 +10)» подразумевает, что при несовпадении мнений двух равноправных пер­воиерархов по одному и тому же вопросу они оба должны стать уча­стниками какого-то иного процесса выработки и принятия решения, исключающего осознанно непостижимую случайность выпадения жребия, а равно и случайность из-за единственного реша­ющего голоса. Это – разумное объяснение такому, системно выра­женному, отвращению высшего жречества Египта к принятию реше­ния на основе непостижимости случайного выпадения жребия, а рав­но и в результате непостижимости случайного перевеса в один голос.

И если рабочая структура «2 х (1 + 10)» существовала в течение веков без склок между первоиерархами её ветвей и не была замене­на структурой, выражающей принцип нечётности, то это означает, что первоиерархи действительно умели обеспечить работоспособность системы на основе принципа «ум – хорошо, а два – лучше». Умели обоснованно, целесообразно выбрать из двух спорных мнений наилучшее, либо выработать третье мнение, превосходящее каждое из двух прежних. По отношению к машине голосований это означает, что ум каждого из её участников – хорошо, а два ума её руководителей – лучше всякого из составляющих её индивидуаль­ных умов.

Иными словами, они умело осуществляли тандемный принцип в своей интеллектуальной и психической в целом деятельности. Этот принцип унаследовали и раввины Великой Синагоги древности через сопровождавшую «поход» Моисея периферию египетского жречества, внедрившегося в колено левитов.

Однако, в обществе почти всеобщей грамотности, нежела­ния и неумения думать, в котором живём и мы, одно из наиболее лёгких дел – написать, а равно и прочитать слова «интеллектуаль­ная деятельность на основе тандемного принципа». Практичес­кое же понимание их смысла, а тем более осуществление в своей собственной жизни того, на что они указуют, гораздо труднее, чем прочтение или написание.

Первое, что приходит на ум, это воспоминание о тандеме – вело­сипеде, на котором педали крутят два велосипедиста сразу и согла­сованно. Для тех, кто не только видел велосипед-тандем, но и ездил на нём не в одиночку, наверняка запомнилось ощущение лёгкости, почти полёта, в сравнении с велосипедом для одного, возникающее за счёт того, что сопротивление движению у тандема всего лишь несколько больше, чем у велосипеда для одного, а энерговооружён­ность примерно вдвое выше. Также наверняка памятно и то, что если напарник в тандеме еле шевелит ногами, лишь бы ему только не от­стать от темпа, с которым лично вы изо всех сил крутите педали, то вам будет куда менее приятно, чем везти попутчика на велосипеде для одного.

Примерно так же, как в велоспорте, обстоит дело с тандемным принципом в сфере интеллектуальной деятельности. Если двое в тан­деме нашли пути чтобы обеспечить сочетание своих личностных возможностей, то эффективность тандема превосходит возможности каждого из его участников. В данном случае слово «сочетание» очень точное: тандем – это первый «чёт» в натуральном ряду, образуемый двумя единицами-«нечётами», которые сочетаются между собой. Преимущества тандемного принципа «ум – хорошо, а два – лучше» для тех, кто смог его осуществить, очевидны и неоспоримы. Если же двое в попытке образовать тандем не сочетаются, то тому, чья лич­ностная духовная культура более развита, придётся одному волочь на себе через «полосу жизненных препятствий» и своего напарника, и все тандемные порождения. И это, в некоторых ситуациях, может оказаться выше его сил, даже если его единоличностные возмож­ности и позволяют ему относительно легко пройти всю «полосу пре­пятствий» в одиночку.

Однако, тандемному принципу интеллектуальной деятельности присуща и особенность. В отличие от велоспорта, где тандем, на ко­торый можно сесть и поехать, обгоняя велосипедистов-одиночек, заведомо зрим и осязаем, все благие тандемные эффекты при интел­лектуальной деятельности возникают и проявляются только в слу­чае сочетаемости его участников.

Сочетаемость может быть изначальной. В этом случае тан­дем складывается «сам собой», без каких-либо целенаправленных усилий с их стороны. По этой причине тандем может оставаться не­видимым для их сознания, занятого другими проблемами, пребывая в области их бессознательной психической деятельности.

Если же изначальной сочетаемости нет, а люди не догадываются о возможности достижения ими тандемного эффекта в их деятельно­сти, то они и не предпринимают целенаправленных усилий к тому, чтобы, изменив своё отношение к себе и окружающим, обеспечить свою сочетаемость в тандеме.

Это – две причины, по которым тандемный принцип «ум – хоро­шо, а два – лучше» остаётся вне рассмотрения разного рода психо­логических школ:

– Если он осуществился, то о нём нечего и говорить, поскольку тандем – не цель, а средство достижения каких-то иных целей.

– Если он не осуществился, – то и говорить просто не о чем за отсутствием предмета разговора.

Однако тандемному принципу управления следует уделять боль­шое внимание потому, что вначале он – цель ближняя, которая по её достижении становится средством осуществления иных, более значимых целей.

Хотя жречество Египта и опиралось в своей деятельности на тан­демный принцип, но методы обучения интеллектуальной деятельнос­ти на его основе были в системе посвящений неявными, скрытными, тайными. Это – более вероятно с точки зрения законов сохранения и распространения информации в обществе. Либо явные методы были достоянием исключительно наивысших посвященных иерархов, что менее вероятно, поскольку кто-нибудь обязательно да оставил бы если не прямые указания на него, то иносказательные, а таковые не­известны.

В пользу высказанного мнения говорят и те исторические обсто­ятельства, в которых Египет перестал быть тем самым Египтом и сошёл «сам собой» с исторической сцены. Это свершилось в резуль­тате того, что стоявшая в течение столетий над фараоном и государ­ственностью концептуально властная структура высшего жречества Египта «2 х (1 + 10)» покинула Египет во времена Моисея вместе со служителями «бога» Амона, внедрившимися в среду древних евреев в период их египетского «плена». Как после этого увял Египет фара­онов, в общем-то, широко известно, хотя этот процесс увядания штат­ные историки и не связывают с исчезновением жреческой рабочей структуры «2 х (1 + 10)». Ведь одна, даже возможно не глупая, но вседозволенно игравшая на половых инстинктах мужчин, царица Кле­опатра, чьё царствование завершилось её самоубийством и присое­динением Египта к Риму в качестве провинции, заменить собой эту структуру не смогла. Клеопатра – последняя из череды египетских монархов, правивших без охранительной опеки покинувшей Египет жреческой структуры. На период её царствования пришлось лишь завершение процесса, начавшегося гораздо раньше её рождения. Этому процессу она противостоять не могла потому, что это был дли­тельный процесс, недоступный осмыслению, восприятию и понима­нию сиюминутно похотливого ума царицы и её окружения.

Например, в послесловии к роману Болеслава Пруса «Фараон» отмечается, что в египетской древности в г. Фивы был исторически реальный верховный жрец Амона-Ра Херихор, который занял египет­ский престол, устранив Рамсеса XII, исторически реального после­днего фараона XX династии (что и послужило Б. Прусу реальной ос­новой для сюжета романа).

В этот период Египет распался на две части. А в последствии стал добычей иноземцев по мере того, как отсебятина и невежество «элиты» и низших уровней посвящений жречества, деградирующего до уровня сиюминутно алчного знахарства, приводила к прогресси­рующему падению качества управления, которое и завершилось че­рез несколько столетий (при царице Клеопатре) окончательным кра­хом государства.

Никто не обращает внимания на то, что эти реальные события краха 20-ой династии и воцарения верховного знахаря в качестве фа­раона имели место ПОСЛЕ ИСХОДА ЕВРЕЕВ из Египта, извест­ного по Библии. То есть после того, как Египет уже разродился гло­бальной доктриной рабовладения на основе ростовщической тирании посредством еврейских кланов, выведенных методом селекции и под­контрольных наследникам бывшей жреческой иерархии египетского «бога» Амона (библейского в общем и одновременно церковно-«пра­вославного» Аминя).

После начала этой глобальной агрессии методом «культурного сотрудничества», глобальному знахарству, извратившему заповедя­ми ростовщичества и расизма Откровение, переданное Свыше через Моисея для распространения среди людей, культура Египта, – как государственного образования, – стала мешать.

В целях обеспечения принципа «концы в воду», хозяевами иерар­хии в лице его высших посвященных был умышленно нарушен прин­цип выработки решения двумя параллельными и равноправными её ветвями «2 х (1 + 10)».

Тем самым исторически реальному Херихору была предоставле­на возможность стать единственным «дееспособным» первоиерар­хом той ступени знахарства, которую обошли стороной при посвяще­нии в глобальные планы, дабы эта ступень знахарства, оставаясь в Египте, не путалась под ногами у претендентов на мировое господ­ство.

Не понимая существа и эффективности а) тандемного прин­ципа выработки решения и б) единоначалия при его осуще­ствлении в жизни (это лежало на фараоне и иерархии чиновниче­ства), не будучи полностью посвященным в целесообразность пост­роения системы управления Египтом при смене поколений, под властью которой Египет жил в течение нескольких тысячелетий, реальный Херихор, – индивидуалист по своим нравственным идеа­лам и мировоззрению, – сам устремился к единоличной высшей го­сударственной структурной власти и занял в структуре должность фараона.

Это было ему позволено осуществить устремившейся к глобаль­ной безраздельной внутрисоциальной власти жреческой неформаль­ной системой «2 х (1 + 10)» потому, что она более не нуждалась в том, чтобы властные структуры Египта по своим возможностям пре­восходили властные структуры других государств. Проведённый ими длительный эксперимент на «египетском полигоне» с привлечением соседских племён, так называемых евреев, успешно завершился. Пришла пора начать глобально использовать его результаты в мас­штабах планеты.

С точки зрения неформальной управленческой структуры «2 х (1 + 10)», ставшей надгосударственной и международной, – все без исключения формальные государственные структуры должны уступать ей в эффективности управления, а их культуры должны быть в этом смысле унифицированы.

Переход в Египте к монархии, когда монарх в системе обществен­ных иерархий ставится выше служителей культа, по-прежнему име­нуемых «жречеством», и решал именно эту задачу.

Произошла потеря устойчивости системы общественного само­управления древнеегипетского регионального толпо-«элитаризма», которая до этого момента поддерживала жизнь египетской региональ­ной цивилизации на протяжении более чем 2000 лет, выводя её даже и из случавшихся военных и социальных катастроф (катастроф из-за низкого качества структурного управления) без потери самобытнос­ти её культуры.

Так древнеегипетская жреческая система «2 х (1 + 10)», – благо­даря тандемному принципу более совершенная и безошибочная в выработке решений, чем «нечётные» системы, – перестала довлеть над единовластием их царей и некоторое время существовала в скрыт­ном состоянии в среде псевдоиудеев. Позднее, примерно с 230 г. до н. э., она открыто проявилась своей верхушечной частью в лице двух высших раввинов, возглавлявших Великую Синагогу древности. И действовала эта система на протяжении всего исторического вре­мени до тех пор, пока Иудея, в свою очередь, не принуждена была этой же системой сыграть (после первого пришествия Христа) в древ­неегипетскую «игру»: «концы-начала – в воду Леты». «Лета» в ми­фологии древних греков – река забвения, отделяющая царство мёрт­вых от жизни. При пересечении реки Леты умершие утрачивали па­мять о жизни.

Это, в общем-то, и всё, что можно выявить из общеизвестной истории о роли тандемного принципа в прошлом. Прежде чем пере­ходить к анализу его возможностей в современности и в перспекти­ве, следует отметить, что психика представителей древнего жречества высших уровней посвящения, действовавших на ос­нове тандемного принципа, явно отличалась от психики другой части жречества, людей, подобных Херихору, предпочитавших осуществ­лять управление на основе единоличностных возможностей. Кроме того, и психика остального населения, не принадлежавшего жречес­ким структурам, большей частью отличалась от психики высших иерархов. Знания же, которыми обладали представители разных об­щественных групп, выраженные в той или иной терминологии и сим­волике, – всего лишь «приданое» к строю психики. Поэтому воз­можность или невозможность осуществления тандемного принципа в интеллектуальной деятельности – вовсе не в об­разовательных цензах различных социальных групп.

Именно из-за особенностей в строе психики и самодисцип­лины, свойственной высшему жречеству, освоившему тандемный принцип интеллектуальной деятельности, по отношению к нему не­применимы общепонятные для толпы прошлого и настоящего мето­ды подкупа, силового или иного шантажа оппонента при несогласии с его взглядами.

Те, кто думает, что среди дееспособного высшего жречества подкуп одного первоиерарха другим, либо шантаж были возможны, должны ответить себе на вопросы:

– Чем могли подкупить друг друга люди, чьё слово реально было более властно, чем слово фараона, воспитанные с детства так, что­бы им не быть невольниками инстинктов и страстей, даже если бу­рей дурных страстей увлечено почти всё подвластное им общество?

– Какие могли возникнуть между ними личные склоки, если их ограниченные физиологические и культурно-обусловленные (в силу воспитания) потребности, гарантированно могли быть удовлетворе­ны всею мощью египетского государства, не малой даже по поняти­ям нашей современности? Тем более что склоки уничтожили бы жиз­неспособность структуры «2 х (1 + 10)», которая обеспечивала их в жизни всем, делая их почти полностью независимыми от общества и его «мнения», которое они сами же во многом и формировали? Ведь со времён древнего царства, т.е. с самого начала известной ныне истории цивилизации Египта, в Египте существовал «Дом жизни» – жреческая структура, образно говоря, объединявшая в себе инфор­мационные возможности Академии наук СССР и властные возмож­ности спецслужб СССР. По первому требованию Дома жизни, хозяй­ственная система Египта обязана была обеспечить его всем зака­занным в потребном количестве без каких-либо пререканий.

Но это означает, что будучи основой для ликвидации и разреше­ния разного рода «недоразумений», тандемный принцип для своего осуществления сам требует ясного разумения определённых вещей и волевого согласования (с такого рода разумением) поведения каж­дого из участников тандема.

Прежде всего, необходимо понять и смириться с тем, что концеп­ция единоличного «авторского права», «права на интеллектуальную собственность», которая на Западе рассматривается как одна из ос­нов их цивилизации и которая сейчас насаждается в России, препят­ствует осуществлению свободной интеллектуальной деятельности и совершенствованию духовной культуры в обществе как вообще, так и на основе тандемного принципа в частности.

Интеллектуальная тандемная деятельность основывается (во всех без исключения случаях) на признании объективности факта самостоятельного бытия всех тандемных порождений и подчинении этому, довлеющему над тандемом факту, своего поведения каждым из его участников.

То, что рождается в результате интеллектуальной деятельности на основе тандемного принципа, не является продуктом интеллекту­альной деятельности кого-либо одного из участников тандема. И в продукте тандемной деятельности реально невозможно разграничить «авторские права» каждого из его участников на отдельные, искус­ственно вычлененные, составляющие целостного продукта тан­демной деятельности. Подобно тому, как это имело место в справ­ках, требуемых ВНИИГПЭ, о вкладе каждого из участников коллек­тивной авторской заявки на изобретение. В составе документов за­явки на изобретение была справка, из которой можно было узнать, что «Вася» предложил техническое решение, «Петя» разработал фор­мулу изобретения, «Коля» провёл поиск по архивам патентных служб и т.п. А вознаграждение за изобретение должно быть поделено меж­ду участниками в пропорции «х: у: z».

Этот юридический бред, – с точки зрения юриста, – возможно и выглядит красиво, и возможно, что действительно, «Вася» – непрев­зойдённый разработчик, однако неспособный связать и двух слов; «Петя», как разработчик, – исчезающе-малая величина, но непрев­зойдённый крючкотвор, способный юридически безупречно обосно­вать, что колесо изобретено им и его приятелями; а «Коля» же может убедительно показать, со ссылками на патентные архивы, что прото­типом изобретённого ими колеса послужила обыкновенная, всем из­вестная, шестигранная гайка.

Но чаще было так, что несколько человек взаимно дополняли и поддерживали друг друга и в разработке, и в формулировке, и в па­тентном поиске (если таковой вообще проводился). А, кроме того, в заявку было вписано и несколько непричастных к самой работе пара­зитов, большей частью административных лиц, от которых зависело принятие решения о внедрении. И после того, как определился со­став авторского коллектива, формальные требования, справки об уча­стии были удовлетворены кем-то одним, кто взял на себя делопроиз­водство при высылке материалов заявки во ВНИИГПЭ. Это – абб­ревиатура, за которой скрывается Государственный институт патен­тной экспертизы, породивший и поддерживавший этот юридический маразм на протяжении десятилетий бытия СССР, подрывавший де­еспособность советской науки и техники, плодивший в ней паразитов на руководящих должностях.

Невозможность разграничения «авторских прав» на целостный продукт тандемной деятельности обусловлена тем, что тандемный принцип в его осуществлении во многом подобен игре в домино. По­добен в том смысле, что вклад одного участника в порождаемый ими продукт тандемной деятельности обусловлен предшествующим вкладом другого и, в свою очередь, предъявляет требования к пос­ледующим вложениям их обоих.

Именно в силу этого все тандемные порождения и обладают са­мостоятельностью бытия, при котором присутствуют участники тандема. В тандеме ни один из его участников не обслуживает ин­теллектуальную деятельность другого. В высшем жречестве Егип­та вся десятка обслуживала деятельность своего первоиерарха, но ни один из первоиерархов не обслуживал другого

Сказанное – ключи к осуществлению тандемного принци­па в жизни, а не правила, придуманные для некой интеллектуальной «игры», которые возможно изменить по своему произволу, в резуль­тате чего получатся правила другой «игры», после чего, возможно, выбрать ту «игру», которая более соответствует нраву.

Каждый человек, будучи частью объективного Мира, обладает только ему свойственными личностными особенностями, что полу­чило название «субъективизм».

В общественной жизни людей именно субъективизм исследова­телей, учёных, разработчиков является источником появления в куль­туре новых знаний и навыков. Но он же является и основным источ­ником ошибок, проистекающих из разного рода ограниченности и не­достаточности субъекта. Если кто-либо высказывает мнение, не со­впадающее с общепринятым, господствующим, то достаточно час­то его упрекают словами: «А-а-а… Это твоё мнение…». Однако, в подавляющем большинстве случаев, упрекающие других подобным образом в том, что те имеют своё мнение, предпочитают не задумы­ваться о содержании этого мнения, о том, насколько сообразно и со­размерно в нём выражено объективное течение событий жизни, в чём конкретно субъективное мнение ошибочно, какие особенности психической деятельности высказавшего его человека нашли своё выражение в этих ошибках.

Так что: «Не смейся над глупым, возможно, он умнее тебя!».

Если задаться именно этими вопросами, всё уничтожающий скеп­тицизм и нигилизм («А-а-а… Это твоё мнение») преобразится в одну из двух составляющих тандемного принципа. Если ответы на такие вопросы не будут отвергнуты носителем мнения: «А пошёл ты… Кто ты такой, чтобы учить меня?!!», то он тем самым нач­нёт свою часть тандемной деятельности, в результате чего его пер­воначальное мнение может измениться. Кроме того, новому мнению будет сопутствовать и некое мнение о напарнике и как о человеке, и как о носителе определённых знаний и навыков.

Если напарник не отвергнет это мнение по рассматриваемому воп­росу и сопутствующее ему мнение о себе, и не прервёт обсуждение, то он может завершить первый такт тандемного действия порождением третьего мнения, в каких-то своих особенностях отличающегося от исходных мнений каждого из них по одному и тому же вопросу. Этому третьему мнению по рассматриваемому вопросу неизбежно будет со­путствовать необходимость изменить свои самооценки для каждого из участников тандема в отношении тех или иных своих личностных качеств, знаний и навыков. Если при этом затронуты достаточно серь­ёзные вопросы, то возможны как крах личности, упорствующей в своей приверженности несообразным и несоразмерным Объективной реальности мнениям, так и преображение личности.

Тандемные эффекты в интеллектуальной деятельности есть след­ствие того, что с точки зрения здравого смысла каждого из участни­ков тандема субъективизм его напарника является особого рода «нож­ницами», срезающими с порождений тандемной деятельности ошиб­ки, возникшие вследствие субъективизма каждого из них. По отно­шению же к личности человека субъективизм его напарника являет­ся «кузнечным молотом», а тандемные порождения – «наковаль­ней». В результате такого рода взаимной «кузнечной» обработки от личности отслаивается довольно много всевозможной «шелухи» оши­бочного субъективизма, нашедшего выражение в его личном вкладе в продукт тандемной деятельности.

Этот процесс тем психологически болезненнее и неприятнее, чем более личность притязает на «интеллектуальную собственность» в отношении порождений тандемной деятельности и их составляющих, и чем больше превозносится над окружающими в самомнении. Так, например, анализ писаний В. И. Ульянова и Л. Д. Бронштейна (Троц­кого) показывает, что если бы они смогли преодолеть их собствен­ные вождистские амбиции и взаимные оскорбления, которыми они осыпали друг друга на протяжении более чем десяти лет, то на осно­ве того, что написал каждый из них сам по себе, в тандемной дея­тельности они могли бы освободиться от ошибок, порождённых их субъективизмом, и вместе вывести коммунистическое движение как в России, так и в Мире в целом из прокрустова ложа сценария биб­лейского проекта завоевания мирового господства методом «куль­турного сотрудничества».

Когда начинается обработка личности в «кузнице» тандемных отношений, то с некоторых слетает так много «шелухи», что от них мало что остаётся и некогда «величавая личность» просто теряется в этой «шелухе». И именно боязнь «потерять лицо» в такого рода обработке, свойственная эгоистичному индивидуализму, является главным препятствием, которое необходимо преодолеть, чтобы на практике убедиться, что «ум – хорошо, а два – лучше».

Из этого можно понять, что тандемный эффект тем более ярко выражен, чем более различен тот жизненный опыт, который запечат­лён в душах участников тандема, и чем более свободно и доброже­лательно каждый из них относится к другому участнику тандема.

Тандемный эффект исчезает в ситуациях, описанных басней И. А. Крылова «Кукушка и петух», когда «Кукушка хвалит Петуха за то, что хвалит он Кукушку».

В среде же индивидуалистически мыслящей интеллигенции го­раздо чаще приходится встречаться с тандемами, подобными пти­чьему, описанному И. А. Крыловым, самозабвенно занятыми взаим­ным восхвалением. Причём один и тот же «интеллектуал» может поочерёдно быть участником нескольких тандемов взаимного вос­хваления. Но если хотя бы один из участников взаимного восхвале­ния перейдет к осуществлению принципов тандемной деятельности, то он рискует потерять своего напарника и хвалителя, которому «куз­нечная обработка» его самомнения неприятна и оскорбительна.

Интеллектуальная деятельность в тандеме протекает как пря­мое общение людей, в котором происходит обмен субъективной ин­формацией между ними. Этот обмен тем более эффективен, чем бо­лее сосредоточено внимание каждого на мнении его напарника. Та­кого рода информационный обмен может продолжаться без переры­ва довольно долго. Он может возобновляться после неоднократных перерывов, которые могут на многие годы прерывать обсуждение какой-то определённой проблематики. Длительная продолжительность такта тандемной деятельности и характер информационного обмена между людьми даёт ответ на вопрос: почему «третий – лишний», и почему ещё более избыточны четвёртый и последующие умы.

В наиболее зримом виде информационный обмен между людьми протекает как беседа. Человек может говорить, обращаясь как к единственному собеседнику, так и к множеству слушателей. Но подавляющее большинство людей может отслеживать и анализиро­вать течение мысли в повествовании только одного собеседника. Третий, пытающийся стать участником беседы, отвлекает на себя внимание слушателя, разрушая тем самым тандемный процесс. Это не значит, что во всех без исключения случаях третий должен быть удалён за пределы сферы беседы. Но если он понимает тандемный принцип, то, присутствуя при тандемной деятельности других, он обя­зан сделать себя незримо прозрачным для них, либо слиться с фоном окружающей обстановки. Но это, – только одно ограничение, налага­емое на третьего тандемным принципом.

Другое обстоятельство проявляется несколько иным образом. Конечно, триумвират, как и всякий более многочисленный «комитет», вплоть до парламента или съезда, может работать в политандем­ном режиме, когда его участники попеременно образуют тандемы в разном составе. Но, в подавляющем большинстве случаев, это при­ведёт только к замедлению работы «комитета», без существенного выигрыша в качестве выработанного им решения.

Причина этого в том, что подавляющее большинство образуе­мых участниками «комитетов» тандемов, занятых какой-то опреде­лённой проблемой, окажется примерно одинаковой эффективности. Но, с течением времени, по отношению к каждой проблеме выявится несколько лидирующих в области этой проблематики тандемов, один из которых в состоянии заменить всю совокупность остальных. Ра­зумно предположить, что первоиерарх каждой из древнеегипетской десятки работал с нею в политандемном режиме, а каждый из её участников специализировался в какой-то определённой области де­ятельности. Голосовались, если когда и голосовались, только общие вопросы, которыми, так или иначе, владели все.

Кроме того, в многочисленном «комитете» далеко не во всех со­четаниях их участников возможно быстрое образование работоспо­собных тандемов. Это приводит к фракционным склокам, известным каждому парламенту, дополнительным потерям времени и снижению добротности выработанного «комитетом» решения.

Политандемный принцип эффективен при обработке спектра проблем, весь круг которых и глубина понимания выходят за преде­лы возможностей одного человека.

Это приводит ещё к одной особенности тандемного принципа, ко­торая обладает решающей значимостью именно в политандемном варианте при обработке спектра проблем. Участник тандемного про­цесса не вправе лгать, потому что далеко не всё, им высказанное, возможно перепроверить другим участникам политандемного про­цесса. Высказанное им заведомо ложное мнение, будучи принято другим участником политандемного процесса в качестве истинного, может послужить основой для выработки глубоко ошибочного реше­ния, весьма тяжкого по своим последствиям.

Если же рассматривать некий тематически определённый спектр множества проблем, то в политандемном принципе осуществим один из способов взаимодействия индивидуальной психики (и интеллекта, в частности) с коллективной психикой (и коллективным интеллектом), частью которой является индивид – участник тандема. По этой при­чине тем, кому оголтелый, эгоистичный индивидуализм не позволяет действовать на основе тандемного принципа, лучше помалкивать о соборности и коллективизме. Пока индивид не научится деятельнос­ти на основе тандемного принципа, в его отношениях с другими людь­ми вместо соборности он будет порождать более или менее ярко выраженную коллективную шизофрению.

Распространение заведомой лжи по отношению к коллективной психике является одним из способов её шизофренического дробле­ния. Именно по этой причине всякая ложь государственного работни­ка, либо частного предпринимателя, или иного администратора – пре­ступление с непредсказуемыми заранее последствиями, достойное если не смертной казни, то безжалостного устранения его из сферы общественного управления в иную, где от его лжи будет зависеть минимальное количество людей.

Выраженное на практике в тандемных порождениях освоение тандемного принципа деятельности – первый прёодолённый рубеж, открывающий пути к соборной жизни индивидов.

Читателям следует также задуматься и о соотношении мер по­нимания различных людей, претендующих на работу в тандемном режиме. Это необходимо учитывать и при анализе работы лидера и его команды. Здесь может быть три возможных варианта соотноше­ния мер понимания:

1. Мера понимания лидера выше меры понимания членов «его команды».

2. Мера понимания лидера ниже меры понимания членов «его ко­манды».

3. Мера понимания лидера и членов его команды одинаковы. Такая классификация позволяет давать верную оценку действий и решений многих лидеров. Так, например, должно быть очевидно, что мера понимания президента США Буша ниже меры понимания членов «его команды». В этом варианте лидер (Буш) является свое­го рода заложником «своей команды». Он зависим от работы своей команды. Хотя ответственность за принятое лидером решение в по­нимании толпы в любом случае ложится на него,

А вот мера понимания Путина гораздо выше меры понимания членов «его команды». Люди это видят и этим во многом объясняет­ся авторитет Путина в народе.

Очевидно, что в обоих выше рассмотренных примерах осуществить тандемный принцип выработки решения не удастся. Реализация тан­демного принципа в схеме «лидер – команда» возможна лишь при ус­ловии одинаковых мер понимания лидера и членов его команды.

Замечу, что мера понимания – это