Универсальная диалогичность как принцип переходного этапа в истории культуры на рубеже веков

Мы могли убедиться по предшествующему анализу историко-культурного процесса, что диалогичность как более или менее широкий спектр разных форм соприкосновения, взаимодействия, сопряжения в настоящем прошлого и будущего была свойственна

 

всем переходным периодам; правда, согласно М. Бахтину и развившему эту его идею В. Библеру, диалогична всякая культура, таково ее «родовое свойство»; все же реальный ход истории показывает, что в разных культурах свойство это проявлялось в разной степени, вплоть до того, что известны такие культуры, в которых господствует отнюдь не диалогическое, а монологическое отношение к другим, — таковы все разновидности традиционной культуры; оно и понятно — ведь традиционность как таковая проистекает (что уже было отмечено и объяснено) из подчинения культуры тому или иному типу мифологически-религиозного сознания, а оно по природе своей монологично, более того — догматично, ибо утверждает абсолютную истинность содержащейся в нем картины мира и соответственно ложность всех других мифологем и потому не допускает подлинного диалога — не только с атеизмом, но и с иными конфессиональными системами и даже с собственными модификациями (они объявляются «ересями» и отвергаются с особым ожесточением). Принципиально и последовательно монологичными были, как хорошо помнят их современники, культуры тоталитарных обществ, и советская, и фашистская — цх идеологи не только осуществляли жесткую цензуру, запрещали исполнение и экспонирование «крамольных» произведений, но не останавливались перед сжиганием на кострах «еретических» книг, перед разрушением церквей, перед эксцессами китайской «культурной революции», не говоря уже о физическом уничтожении инакомыслящих интеллигентов в тюрьмах, концлагерях, психиатрических больницах...

Как это ни парадоксально, но монологичным был и противник тоталитаризма — Модернизм: хотя и лишенный внутреннего единства, расколотый на противостоявшие друг другу художественные течения, он был един в абсолютизации каждым из нцх ценности собственных идей и идеалов, а тем более в агрессивном отвержении культуры «отцов «, всего традиционного, классического. Диалогичность же рождается в поиске нового без разрушения старого, в сопряжении с иным, в стремлении к взаимопониманию с Собеседником, проистекающим из признания за обоими относительной, а не абсолютной истинности. Переходный характер того духовного движения, которое зародилось на Западе в середине XX в., проявляясь с разной степенью осознанности, интенсивности и последовательности в разных областях культуры и в разных странах, выразился в том, что монологический догматизм стал вытесняться диалогической установкой; не случайно сама идея диалога, объявленного даже фундаментальным принципом человеческой жизни и культуры (М. Бубер назвал одну из своих книг «Диалогическая жизнь»), приобрела такую популярность именно во второй половине нашего столетия; она не получала

 

признания до тех пор, пока в культуре господствовало либо «абсолютное Я» элитаризма, либо «абсолютное Мы» тоталитаристского коллективизма.

Опыт истории человечества в драматическом XX веке показал с полной убедительностью, что время монологических культур завершилось: с каждым десятилетием все более очевидным становится архаизм всех разновидностей монологизма, от исламского террористического фундаментализма до стыдливо прятавшего свою еретическую религиозность культа российских коммунистических богов (впрочем, нынешний лидер российских коммунистов откровенно признал необходимость соединения этой идеологии с православием; подобный синтез ужаснул бы К. Маркса, но отвечал духу идеологии И. Сталина...). Во всяком случае, закономерно, что в политической культуре современного общества монологические позиции апологетов капитализма и социализма оказались побежденными идеями «конвергенции»; что сознание возможности и необходимости диалога Запада и Востока все решительнее оттесняет европейскую и азиатскую формы изоляционизма; что ширятся даже призывы к будто бы возможному диалогу науки и религии («теория густот» Д. Панина) и к завершению диалога разных конфессий созданием, как ни наивен этот проект, единой общечеловеческой религии («Роза мира» Д. Андреева)...

Примечательно, что понятие «диалог» стало распространяться и на новые отношения человека с природой: например, немецкое издание одной из книг И. Пригожина озаглавлено «Диалог с природой». Именно диалогичной, как я пытался показать в этом курсе, является по природе своей художественная деятельность человека, что стало очевидным в нашу эпоху — эпоху универсального утверждения принципов диалога в культуре. Примечательно, что культурологи называют «диалогом» даже складывающееся отношение современной науки к древним мистическим учениям Востока, и еще шире — взаимоотношение научного и религиозного сознания. Думаю, что философская разработка идеи диалога как высшей формы межсубъектного взаимодействия должна опереться на открытый Н. Бором «принцип дополнительности», при условии выявления отличия его действия в духовной культуре, более сложного, чем в материальном микромире.

Заключая краткую характеристику разворачивающегося на наших глазах нового переходного периода в эстетически-художественном развитии человечества, остается повторить, что перед нами не очередное утопическое конструирование желанного будущего, но научный вывод, опирающийся на понимание закономерностей всей прошлой истории культуры и на осмыс-

 

ление драматической ситуации, в которой она оказалась на Западе в эпоху кризиса научно-технической цивилизации и выявившейся невозможности разрешения ее противоречий в пределах капиталистической и социалистической социальных систем; вывод этот основан на синергетическом истолковании законов развития сложных систем. Во всяком случае, только Универсальный Диалог как оптимальный тип отношений человека и человека, классов, наций, государственных систем, людей и природы, современности и прошлого самой культуры может быть альтернативой самоубийства человечества... Потому в разных возможностях дальнейшего движения, таящихся в его нелинейной динамике, человечество должно усилиями народов, классов, политических сил, вступающих в отношения диалога, нащупать более сложный и более совершенный, чем нынешний, способ организации совместной жизни людей на нашей планете. В этих поисках, которые могут быть в наше время осознанными и целенаправленными в гораздо большей степени, чем когда либо прежде, необходимо полноценное использование эстетической энергии самоорганизации жизни и художественного самоосознания данного культурного процесса. Преподавание эстетики и имеет своей главной целью формирование у тех, кому предстоит в третьем тысячелетии решать судьбы человечества, верное понимание той роли, которую способны играть высокий эстетический потенциал деятельности людей и искусство, служащее прорастанию из нынешнего хаоса грядущей гармонии бытия.

 

 

Библиографическое приложение

 

Данная библиография была составлена мной и утверждена кафедрой философии культуры, этики и эстетики философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета для программы подготовки аспирантов к сдаче кандидатского минимума по эстетике. Естественно, что студенты, изучающие эстетику, не могут освоить всю эту литературу, поэтому каждому преподавателю остается рекомендовать из прилагаемого списка те работы, которые он считает наиболее важными и которые наличествуют в библиотеке данного высшего учебного заведения и в городской библиотеке, сам же студент найдет в этой библиографии такие труды, которые соответствуют его интересам, в частности, при написании курсовых и дипломных работ.

Учитывая реальные возможности нынешних студентов, я ограничился указанием книг на русском языке (во многих из них есть перечни иностранных изданий по теме данного исследования). Библиография построена не по алфавитному принципу, а в соответствии с логикой членения настоящего курса и ходом исторического развития эстетической мысли. Из трудов отечественных ученых указаны преимущественно издания последних лет, а из вышедших в советское время — только те немногие работы, которые сохраняют свою научную ценность.

 

I. Литература, представляющая и освещающая историю эстетической мысли

 

Источники.

История эстетики: Памятники мировой эстетической мысли. В пяти томах. М., 1962-1970.

История эстетики в памятниках и документах. (Серия изданий, посвященных классикам мировой эстетической мысли; выходит в Москве, начиная с 1973 г.)

Идеи эстетического воспитания. Антология. T. М., 1973.

Мастера искусства о искусстве. В семи томах. М., 1965 — 1970.

Эстетика Возрождения. Т. 1—2. М., 1981.

Буало Н. Поэтическое искусство. М., 1957.

Лессинг Г. Э. Лаокоон, или о границах живописи и поэзии. М., 1957.

Кант И. Критика способности суждения. М., 1994.

Шеллинг Ф. Система трансцендентального идеализма. М., 1936.

Шеллинг Ф. Философия искусства. М., 1996.

Гегель Г. Эстетика. Тт. 1—4. М., 1968—1973.

Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 г. — К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 42.

 

Маркс К Экономические рукописи 1957—1959 г. — К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 46. ч.1.

Белинский В. Г. Поли. собр. соч., Т. Т. I, VII, X. М., 1955-1956. Чернышевский Н. Г. Поли. собр. соч., Т. И. М., 1953.

Земпер Г. Практическая эстетика. М., 1970.

Ницше Ф. Рождение трагедии из духа музыки. — Поли. собр. соч., Т. 1., М., 1912.

Тэн И. Философия искусства. М., 1996.

Ганслик Э. О музыкально прекрасном. Опыт поверки музыкальной эстетики. 2-е изд. М., 1910.

Гаман Р. Эстетика. М., 1913.

Мейман Э. Эстетика. Ч. 1. М., 1918; Ч. 2. М., 1920.

Кроне Б. Эстетика как наука о выражении и как общая лингвистика. М., 1920.

Луначарский А. В. Основы позитивной эстетики. — А. В. Луначарский. Собр. соч. Т. 7. М., 1967.

Андрей Белый. Символизм как миропонимание. М., 1994.

Бердяев И. А. О назначении человека. М., 1993.

Флоренский П. А. Столп и утверждение истины. Тт. 1—2. М., 1990.

Зарубежная эстетика и теория литературы XIX—XX вв. М., 1987.

Лукач Г. Своеобразие эстетического. Тт. 1—4. М., 1986.

Фрейд Э. Художник и фантазирование. М., 1995.

Юнг К Г., Нойманн Э. Психоанализ и искусство. М., 1996.

Гартман Н. Эстетика. М., 1958.

Ингарден Р. Исследования по эстетике. М., 1962.

Моль А. Теория информации и эстетическое восприятие. М., 1966.

Современная книга по эстетике. Антология. М., 1957.

Семиотика и искусствометрия. М., 1972.

Структурализм: за и против. М., 1974.

 

Поэтапные исследования.

Лекции по истории эстетики. Кн. 1—4 Л., 1973—1980.

История эстетической мысли. В шести томах. М., 1985—1993 (6-й том не вышел).

Гилберт К., Кун Г История эстетики. М., 1960.

Столович Л. Н. Красота. Добро. Истина. Очерк истории эстетической аксиологии. М., 1994.

Каган М. Морфология искусства. Л., 1972 (историографический раздел)

 

* * *

Лосев А. Ф. История античной эстетики. М., 1963—1992.

Бычков В. В. Византийская эстетика. М., 1977.

Бычков В. В. Русская средневековая эстетика XI—XVII вв. М., 1992.

Аверинцев С С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1977.

Лихачев Д. С. Поэтика древнерусской литературы. Л., 1967.

Лосев А. Ф. Эстетика Возрождения. М., 1978.

Асмус В. Ф. Немецкая эстетика XVIII века. М., 1962.

Валицкая А. П. Русская эстетика XVIII века. М., 1983.

Соболев П. В. Очерки русской эстетики первой половины XIX века. Ч. 1—2. Л., 1972.

Манн Ю. Русская философская эстетика (1820—1830-е годы). М., 1969.

Манн Ю. В. Поэтика русского романтизма. М., 1976.

Егоров Б. Ф. Борьба эстетических идей в России середины XIX века. Л., 1982.

Кантор В. К. Русская эстетика второй половины XIX столетия и общественная борьба. М., 1978.

 

Исупов К Г. Русская эстетика истории. СПб, 1995.

Акындинова Г., Бердюгина Л. Новые грани старых иллюзий. Л., 1984.

Прозерский В. В. Позитивизм и эстетика. Л., 1983.

Прозерский В. В. Критический очерк эстетики эмотивизма. М., 1983.

Вдовина И. С. Эстетика французского персонализма. М, 1981.

Давыдов Ю. Н. Эстетика нигилизма (искусство и «новые левые»). М., 1975.

Юровская Э. П. Эстетика в борьбе идей: Две тенденции в развитии французской буржуазной эстетики XX в. Л., 1981.

Басин Е. Я. Семантическая философия искусства. М., 1973.

Грякалов А. А. Структурализм в эстетике (Критический анализ). Л., 1989.

Маньковская Н. Б. «Париж со змеями»: (Введение в эстетику постмодернизма). М., 1995.