Противоречия между прикладными психологами

Разрыв: уход клиницистов. После войны все больше психологов стали заниматься прикладной психологией. В то время ее неправильно называли клинической психо­логией, поскольку она брала начало в психологической клинике Уитмера. На деле «клиническая» психология тех лет мало походила на сегодняшнюю клиническую психологию. Вначале этот термин означал, в основном, психотерапию, осуществля­емую психологами, но перед Второй мировой войной клиническая психология за­нималась, в основном, тестированием различных групп населения: детей, солдат, рабочих, психических пациентов и случайных индивидуальных клиентов.

В любом случае, клинические психологи редко занимались исследованиями и часто работали вне стен университетов, на коммерческие организации или само­стоятельно, выступая в качестве психологов-консультантов. Старая гвардия науч­ных психологов, основавшая АРА, при всей ее явной преданности идее полезности психологии, испытывала некоторый дискомфорт по поводу непрерывного увели­чения числа клинических психологов. В конце концов, АРА была основана, чтобы «развивать психологию как науку», и было непохоже, чтобы клиницисты способство­вали прогрессу научной психологии, поскольку они не проводили исследований. К тому же среди психологов-клиницистов преобладали женщины, которых муж­чины-психологи далеко не сразу смогли признать равными себе специалистами.

На протяжении 1920-х и 1930-х гг. АРА колебалась в своем отношении к при­кладным психологам. Вступление в ассоциацию одно время зависело от наличия печатных работ в научных журналах; затем для не-ученых была создана категория членов-корреспондентов, неполноправных членов ассоциации. Эти клинические психологи, число которых быстро возрастало, естественно, обижались на свое вто­росортное положение. В течение того же периода АРА признала, что, как офици­альная организация психологов, она несет определенную ответственность за под­тверждение компетенции практикующих психологов, будучи глубоко озабоченной деятельностью шарлатанов и мошенников, выдающих себя за истинных психоло­гов и порочащих честь науки в глазах общественности. Поэтому АРА выпустила дорогие сертификаты, значки аутентичности, для прикладных — или, каких тогда официально называли, «консультирующих» психологов. Но эксперимент оказал­ся весьма краткосрочным. Мало кто из психологов обратился за сертификатом.

Напряжение между академической и прикладной психологией росло и достигло критической точки в 1930-х гг. Практикующие психологи понимали, что их цель, создание социально приемлемой психологической практики, стоящей наравне с про­фессиональной деятельностью врачей, адвокатов, инженеров и других практикую­щих специалистов, не может быть достигнута ассоциацией, посвященной психоло­гии исключительно как академической науке. Еще в 1917 г. прикладные психологи попытались создать свою собственную ассоциацию, но это предприятие оказалось полным противоречий и умерло, когда АРА согласилась создать клиническую сек­цию. В 1930 г. группа прикладных психологов в Нью-Йорке создала свою нацио­нальную организацию, Ассоциацию консультирующих психологов (Association of Consulting Psychologist, ACP). ACP вынудила штаты (начиная со штата Нью-Йорк) установить законодательные нормы для определения понятия «психолог», написать кодекс этических директив для занятий психологией и основала в 1937 г. собственный журнал/омта/ of Consulting Psychology. Несмотря на просьбы прикладных психоло­гов о том, чтобы АРА приняла участие в определении и разработке стандартов психологической практики (А. Т. Poffenberger, 1936), ассоциация продолжала их иг­норировать. Поэтому в 1938 г. психологи из клинической секции АРА покинули роди­тельскую организацию и объединились с А СР, чтобы создать Американскую ассоциа­цию прикладной психологии (American Association of Applied Psychology, AAAP).

В период между двумя мировыми войнами прикладные психологи искали путь к своей идентичности, отличной от традиционной, научной психологии. Ин­тересы академических и прикладных психологов отличались друг от друга и былив значительной степени несовместимы: успех исследований против успеха закон­ного и социального статуса клиницистов. Академические психологи опасались (и опасаются до сих пор) увеличения количества прикладных психологов, боясь потерять контроль над ассоциацией, которую основали. Тем не менее прикладные психологи неизбежно остаются связанными с академической психологией. Они получают образование на университетских кафедрах психологии и используют притязания психологии быть естественно-научной дисциплиной. Поэтому, хотя прикладные психологи заявили о своей профессиональной идентичности, основав АААР, абсолютный разрыв научной и прикладной психологии на этот раз должен был быть кратковременным.

Примирение в период Второй мировой войны. Как и за 24 года до этого, миро­вая война оказала глубокое воздействие на психологию. Великая война за прекра­щение всех войн превратила мелкую, незаметную академическую дисциплину в ам­бициозную и популярную профессию. Вторая мировая война дала еще большую возможность психологам действовать сообща во имя общественного блага и своих собственных профессиональных интересов. На этом пути война заставила психоло­гию развиваться быстрее, чем когда-либо прежде, чтобы вновь объединиться в ака­демически-прикладную профессию и изобрести новую профессиональную роль пси­хотерапевта. После окончания войны психология безуспешно сражалась за то, что­бы войти в число наук, получающих правительственные субсидии. Но прикладная психология оказалась более удачливой. Правительство обнаружило, что испытывает потребность в профессионалах в области психического здоровья, и начало програм­му по набору и обучению новой профессии психолога, что потребовало нового опре­деления психологии и установления нормативов для лиц, занимающихся ею.

Как мы уже знаем, в 1930-х гг. психология стала ареной глубоких конфликтов. Профессиональные психологи образовали свою собственную организацию, 'АААР, порвав в 1938 г. с АРА. Еще одной диссидентской группой было Общество психо­логических исследований социальных проблем (Society for the Psychological Study of Social Issues, SPSSI), сформированное в 1936 г. психологами левого крыла. Хотя последнее и было филиалом АРА, психологи SPSSI, в отличие от академиков, стре­мились поставить психологию на службу определенным политическим взглядам. АРА, старейшая психологическая организация, переживала трудные времена — первоначально ее целью были только строгие теоретические исследования, но те­перь нужно было искать общий язык с АААР и SPSSI.

Но многим психологам казалось, что институциональные деления внутри пси­хологии можно и должно преодолеть. В конце концов, специалисты из АААР по­лучили образование на академических кафедрах психологии, и именно научные принципы психологии SPSSI хотела применять для решения социальных проблем. Поэтому в годы, последовавшие за разрывом между АААР к АРА, проводились не­официальные переговоры, целью которых было новое объединение психологов под одним знаменем.

Этот процесс сильно ускорило начало Второй мировой войны. В 1940 г., еще до того, как Соединенные Штаты вступили в войну, АРА собрала Чрезвычайный ко­митет, чтобы разработать план неизбежного вовлечения США и их психологов в глобальный конфликт; в 1941 г., через несколько месяцев после того, как японцы

атаковали Перл-Харбор, Psychological Bulletin посвятил целый выпуск «военной психологии». В том же году АРА предприняла шаги к тому, чтобы уничтожить препятствия на пути полноценного членства прикладных психологов в ассоциа­ции. На ежегодной встрече АРА в сентябре требование, согласно которому пред­полагаемый член должен иметь опубликованные работы помимо диссертации, было заменено требованием того, что вступающий в АРА должен представить либо публикации, либо свой «вклад» в психологию в течение пяти лет в качестве ассо­циированного члена, а именно к этому Классу принадлежали психологи из АААР.

Как только началась война, изменения начали происходить, очень быстро. В от­вет на призыв правительства экономить горючее были отменены ежегодные встре­чи. Был сформирован Комитет по психологии и войне, который занимался плани­рованием не только военной деятельности психологов, но и проблемами послевоен­ной роли психологии. Комитет отмечал, что ввиду грядущего мирового конфликта психологам следует объединиться, как это было сделано во время прошлой войны, и для достижения этой цели предполагалось создание «генеральной штаб-квартиры» психологии. Подобная штаб-квартира возникла в виде Бюро психологического пер­сонала (Office of Psychological Personnel, OPP), расположенного в Вашингтоне.

Создание OPP как генеральной штаб-квартиры психологии было главным со­бытием в истории института психологии в США. До 1941 г. АРА не имела посто­янного центрального офиса; он располагался в личном офисе того, кто был секре­тарем в данном году. Но ОРР стало центральным офисом АРА, расположенным в Вашингтоне — источнике финансирования и месте лоббирования. Психологи ви­дели в ОРР возможность как объединить психологию, так и усилить роль психоло­гии в американском обществе. В 1942 г. Леонард Кармайкл, представитель психо­логии в Национальном Исследовательском совете, сообщил Совету АРА, что «ОРР может с успехом знаменовать собой появление центрального агентства психоло­гии, которое окажет существенное влияние на ее развитие». Глава ОРР, Стюарт Хендерсон Бритт (Stuart Henderson Britt, 1943), говоря о работе ОРР, отметил, что это больше, чем просто полезная военная деятельность, она служит «развитию пси­хологии как сферы практической деятельности и усилению ее влияния в обществе».

Предстояло выполнить огромный объем военной работы. Армия крайне нуж­далась в психологах. Военное министерство включило психологию в список «ре­шающих профессий», что было уникальным случаем для общественных наук. Ста­тистический обзор, проведенный в декабре 1942 г., спустя год после Перл-Харбо-ра, выявил 3918 психологов (не все из них были членами АРА), 25% из которых были полностью заняты деятельностью, связанной с войной. Множество других пси­хологов косвенно обслуживали военные нужды. Э. Г. Боринг, например, написал книгу по военной психологии под названием «Психология сражающегося», которая стала использоваться как учебник в Вест-Пойнте¹ (A. R. Gilgen, 1982). Как и во вре­мя Первой мировой войны, психологи выполняли множество специализированных функций, от проведения тестов до исследования психологических требований, ко­торые новое и хитроумное оружие предъявило к деятельности людей, и биологиче­ского контроля управляемых ракет. Война повысила роль психологов в промышлен-ном менеджменте, так как возросло значение отношений между людьми на произ­водстве. Промышленность столкнулась с двумя проблемами, которые могли решить психологи. Производство военных материалов требовало резкого роста производи­тельности труда, но в то же время кадровые рабочие были призваны¹ на военную службу, и на смену им пришли новые, необученные работники, главным образом женщины, которые впервые в большом количестве влились в ряды рабочей силы. Комиссия по военному производству, озабоченная проблемами низкой производи­тельности, прогулов и текучки кадров, учредила междисциплинарную группу под руководством Элтона Мэйо, чтобы применить методики общественных наук для удержания рабочих и повышения их производительности. Деловое сообщество при­шло к осознанию того факта, что грядет «эра человеческих отношений», поскольку «факторы, которые придают человеку силу, можно описать и проанализировать с большей точностью, чем изготовление деталей для танка» (L. J. Baritz, 1960).

Даже тогда, когда бушевала война, психологи готовились к послевоенному миру, наводя порядок в своем доме. Чрезвычайный Комитет собрал Конституцио­нальную конвенцию обществ, встречу представителей АРА, АААР, SPSSI и других психологических групп, например Национального совета женщин-психологов. Конвенция создала новую АРА на федеральном уровне. Этой новой АРА предсто­яло стать организацией автономных подразделений, представляющих группы с различными интересами в пределах психологии. Были изданы новые постановле­ния, например, в дополнение к традиционной цели АРА — развитию психологии как науки — было добавлено развитие психологии как «практической деятельно­сти и средства повышения благосостояния людей». Роберт Йеркс, который сделал для создания новой АРА больше, чем кто-либо другой, сформулировал следующие цели организации: «Мировой кризис создал уникальную возможность для мудро запланированной и четко направленной профессиональной деятельности. В мире, каким ему предстоит стать, психология будет играть значительную роль, если толь­ко психологи смогут объединиться» (J. E. Anderson, 1943, р. 585). В самое тяжелое военное время психологи смотрели в будущее с оптимизмом.

В 1944 г. члены АРА и АААР голосовали за ратификацию новых постановле­ний. Члены АРА — традиционные академические психологи — одобрили новую АРА 324 голосами против 103 (из 858 лиц, имевших право голоса), а среди ассо­циированных членов (точнее, членов АААР), «за» проголосовали 973 человека,и 143 человека — «против» (из 3806 имеющих право голоса). Перевес сторонни­ков обновления АРА оказался незначительным, но тем не менее новые постанов­ления были приняты. ОРР стало органом исполнительного секретариата АРА и отныне постоянно базировалось в Вашингтоне. Был создан новый журнал The American Psychologist — орган объединенных психологов.