II . Практическая функция юридической

СОЦИОЛОГИИ                                 :,

1. ОБЩАЯ ИДЕЯ

Истинное значимо само по себе, и, будь оно бесполез­ным и даже вредным, оно не теряет ничего от своей ис­тинности. Юридическая социология могла бы поэтому довольствоваться ролью чистой науки и не выходить за рамки научной функции. Однако она озабочена тем, что­бы стать чем-то большим, взять на себя практическую функцию, выступить в роли прикладной науки. Она силь­нее ощущает эту потребность, чем общая социология. Ведь социология права идет бок о бок с традиционной юридической наукой, которая полностью обращена к практической деятельности. Оставаясь при этом чистой наукой, социология права позволила бы себе непозволи­тельную роскошь.

Наиболее очевидные сферы практического примене­ния юридической социологии — это два традиционных ас­пекта догматического права: искусство судить и законо­дательное искусство, юрисдикция и законотворчество. Но существует еще одна, более скромная сфера, а именно искусство договора (частично охваченное и тем, что ци-

301

 

вилисты называют внесудебной практикой, например но­тариальной). Социология права и здесь может выступать в качестве практико-прикладной науки.

ПРАВОВОЕ РЕШЕНИЕ

Охватить все три направления практико-прикладной деятельности социологии права можно с помощью поня­тия «решение». В настоящее время оно находится в цен­тре многочисленных междисциплинарных исследований, соединяющих математику и информатику с социологией и психологией. Складывается наука о решении, неотдели­мая от практики и операционалистская по определению. Полем испытаний для этой науки служили до сих пор хозяйственные, финансовые, политические решения. Но существуют также правовые решения. Среди возможных практических приложений социологии права наиболее значимые концентрируются именно вокруг понятия ре­шения, ибо волеизъявление сторон договора, вывод суда, закон — все это по своей природе правовые решения. Сле­довательно, юридическая социология может многое узнать и позаимствовать из опыта, уже накопленного специали­стами, изучавшими решения. Но при этом было бы наив­но надеяться на один лишь простой перенос уже имею­щихся выводов.

В практикуемых сегодня процессах принятия решений можно выделить две основные тенденции в зависимости от того, какую роль играет при этом математика. В ряде случаев выбор решения явно продиктован тем, что ис­ходные данные выражены в цифрах, и решение прини­мается путем экономического подсчета. В эту категорию попадает лишь незначительное число правовых решений. Таковы, например: заключение продавцом и покупателем договора торговой купли-продажи или решение, опреде­ляющее размер алиментов в соответствии с доходами должника и потребностями кредитора. Однако существует другая, более гибкая процедура, которая наряду с под­счетом измеримого требует более разностороннего анализа всех аспектов ситуации. Можно полагать, что, когда речь идет о правовых решениях, такая процедура подходит значительно больше, чем экономическая калькуляция.

Нетрудно заметить, что, на какой бы из двух назван­ных тенденций ни делала ударение новая наука, она всегда остается наукой рационального выбора. Однако

302

далеко не все в праве рационально. И даже если согла< ситься с М. Вебером, что правовое развитие в современ­ных обществах идет по линии все возрастающей рацио­нализации, то и тогда в праве останутся значительные участки иррационального. Разумеется, использование жребия при дележе имущества — это, очевидно, не более чем архаизм, но харизматические, волюнтаристские зако­нодательные решения весьма живучи. Впрочем, такого рода решения иррациональны именно по процедуре их принятия, но необязательно по результатам.