Что же такое подлинная наука?

Актуальность и востребованность Социоэкономики объясняется тем, что в прошлом веке произошла не просто деградация экономической науки, но ее вульгаризация. Вульгарные экономисты провозглашены неоклассиками. Вот как свидетельствует об этом лауреат Нобелевской премии В.В. Леонтьев (1906-1999 гг.): «На самых первых страницах первого тома «Капитала» Маркс обвинил «вульгарных» (я думаю, что сегодня он назвал бы их «неоклассическими») экономистов в фетишизме. Вместо того чтобы исследовать глубинные факторы ценообразования, они оперируют поверхностными, мнимыми понятиями, то есть категориями вымышленных отношений. Разве не является чистой воды фетишизмом построение теории дуополии, основанной на том, как м-р Джонс оценивает ожидания м-ра Смита касательно возможных действий м-ра Робинсона?»

Приведу не модную ныне оценку Марксом вульгарных экономистов, которая не в бровь, а в глаз бьет современных неоклассиков всех либеральных направлений. «Отныне – писал Маркс – дело шло уже не о том, правильна или неправильна та или другая теория, а о том полезна она для капитала или вредна, удобна или неудобна, согласуется с полицейскими соображениями или нет. Бескорыстное исследование уступает место сражениям наемных писак, беспристрастные научные изыскания заменяются предвзятой, угодливой апологетикой».

Вульгаризация экономической науки проходила и продолжается под флагом маржиналистской революции. Альфой и омегой маржинализма является теория полезности, которая строится на сугубо вымышленных, предполагаемых отношениях. Можно составить целый том критических, а порой просто уничтожительных оценок в адрес теории полезности конкретно и маржинализма вообще. Приведу лишь оценку президента Экономического общества США Ф. Хана: «Нельзя отрицать, что есть что-то скандальное в спектакле, в котором множество людей занято усовершенствованием анализа экономических состояний, в отношении которых нет оснований предполагать, что они когда-либо имели или будут иметь место. Это неудовлетворительное и в какой-то мере позорное положение».

И вот этот «скандальный спектакль» и «позорное положение» новоиспеченные российские либералы-монетаристы с подобострастием преподносят нам как «высшее достижение экономической науки цивилизованного мира». Эти «достижения» сконцентрированы в западных economics, которые в 90-е годы прошлого столетия оккупировали российский учебный рынок. Профессор И.И.Столяров прав, когда утверждает, что «преподавание economics сводится к описанию несуществующих в России рыночных моделей». Добавим: многих из этих моделей у нас никогда и не будет! На мой вопрос к В.В.Леонтьеву: как вы относитесь к economics? Свое резко отрицательное отношение к этому творению он заключил так:

«Economics – это примитивная шпаргалка по экономической науке и практике. Все помыслы авторов economics направлены на сиюминутный успех отдельного предпринимателя, фабриканта, банкира по извлечению максимальной прибыли. Интересы общества в целом чаще всего даже не упоминаются…»

В качестве альтернативы неоклассическим теориям так называемых экономистов, хотелось бы подчеркнуть, что экономика стала подлинной наукой с тех пор как А. Смит и Д. Риккардо доказали, что единственным источником и мерой богатства является труд. Маркс развил их учение и в итоге была создана теория трудовой стоимости. Базовым ее положением является учение о производительном труде. К последнему классики политэкономии относили труд, в результате которого создается добавленная стоимость. Ее измерение было предложено суммой первичных доходов – зарплаты, прибыли, ренты и проценты. Вновь созданная стоимость получила название национальный доход, а вместе с амортизацией – валовой внутренний продукт (ВВП).

Маржиналистская революция направлена на свержение теории трудовой стоимости вообще и учения о производительном труде в особенности. Неолиберал М. Благуа, труды которого активно распространяются в России, пишет: «Разграничение производительного и непроизводительного труда, введенное Смитом – это одна из самых пагубных концепций в истории экономической мысли». Ныне на практике господствует маржиналистская концепция о том, что любой труд, приносящий доход является «производительным», и чем выше доход, тем «производительнее» труд.

Таким образом, неоклассики, сохранив название «национальный доход», «валовой внутренний продукт» и «валовой национальный продукт», вульгаризировали их содержание. В настоящее время в России 27% ВВП, а в США – 35% ВНП «создается» в торговле, в финансовой сфере и в управлении, где не только добавленной стоимости, но и вообще никакой стоимости не создается. Олигарх Дж. Сорос вопреки своим «соратникам»-неолибералам утверждает: «Мы привыкли измерять прогресс динамикой ВНП, но это равносильно тому, чтобы признать деньги в качестве подлинной ценности. ВНП – это мерило обменов, опосредствованных деньгами; чем больше социальное взаимодействие принимает форму денежных обменов, тем выше ВНП».

И в этой связи концепция соцэкономики не просто основана на многих положениях подлинной экономической науки, но и развивает их с учетом требований современных реалий.

Вполне обоснован и содержащийся в ней вывод о трех главных видах социальных отношений. Социальная сфера в данном случае является своеобразным базисом, фундаментом для социально-экономических отношений, социально-политических отношений и социально-духовных отношений. Представляет интерес и анализ исторических форм социально-экономических отношений. Вопреки неоклассикам осуждающих формационный подход он предлагается мирное «сожительство» цивилизационного и формационного подходов.

И в заключение некоторые пожелания по углублению и развитию концепции.

Первое. Латинское слово socialis (социальный) в переводе означает общественный. Приставка «социо» к слову «Экономика» воспринимается как социальная экономика, которая является антиподом либерального индивидуализма. Поэтому разграничение понятий «социально-экономические отношения» и «социоэкономические отношения» вызывает недоумение. В этой связи разделы «Структура социоэкономических отношений» и «Социоэкономические отношения в системе социальных отношений» на мой взгляд нуждаются в доработке и дополнительном обсуждении.

Второе. Неудачным, по моему, является представление «социальных отношений» как «класса общественных отношений». Слово «класс» в научной литературе общепринято понимать как определенный слой общества. Но в данном случае это слово, как мне представляется, используется в ином смысле – для определения уровня, классности общественных отношений.

Третье. Раздел «Формы институционализации Социоэкономики» полагаю целесообразным дополнить пунктом о показателях измерения динамики «Воспроизводства совокупного работника общества».