Классический и кейнсианский подходы к определению макроэкономического равновесия

 

Классики и кейнсианцы представляют основные школы, два основных направления современной экономической мысли. Модное ныне течение – монетаризм – примыкает к классическому направлению. Исходным постулатом классической школы является положение о том, что предложение благ автоматически порождает спрос на них. Это положение наиболее последовательно защищалось французским экономистом Ж. Б. Сеем (1767 – 1832). Сей обнародовал закон, согласно которому каждый производитель товара после его продажи на рынке все полученные денежные средства расходует на приобретение других товаров. Сей допускал возможность того, что при свободном спросе и предложении на рынке может возникнуть перепроизводство каких-либо благ. Но это, с его точки зрения, приводит к недопроизводству других благ. Главное же состоит якобы в том, что соблюдается равновесие всей экономической системы.

После исследований К. Маркса и Дж. М. Кейнса, под давлением фактов и времени – этого лучшего учителя, экономисты пришли к выводу, что закон Сея несовершенен и даже наивен. Сей игнорировал денежный рынок, а конкретно – накопление средств в денежной форме. Классики первой волны вообще недооценивали роль денег в экономике, отдавая им подчинённую служебную роль. Они рассматривали два вида рынков: реально существующий, на котором продаются и покупаются материальные блага, рабочая сила, и денежный рынок, только обслуживающий первый. Они ввели понятие классической дихотомии, т. е. системы функционирования двух параллельных рынков: одного – реального, второго – денежного.

Более сложная роль денег в экономической системе была замечена А. Маршаллом. Он отметил, что «…хотя люди обладают возможностью покупать, они могут и не пользоваться ею».

Признавая реальность сбережений, экономисты-классики пришли к выводу, что закон Сея будет всё же выполняться, благодаря способности рынка превратить все сбережения (S) в инвестиции (I). Таким образом, признаком равновесия станет S = I.

Равновесие на реальном и денежном рынках должно поддерживаться через автоматические стабилизаторы, что дало основания экономистам классической школы сделать вывод о нецелесообразности вмешательства государства в экономическую жизнь.

Напротив, Дж. Кейнс и его последователи доказывали и доказывают недостаточность механизма рыночной самонастройки. Покажем принципиальные различия двух подходов к условиям равновесия на примерах финансового рынка и рынка труда. Пусть некая среднестатистическая российская семья имеет ежемесячный доход в 30 тыс. руб. В связи с тем, что аскетизм и трезвость стали нормой жизни членов семьи, для удовлетворения своих материальных и культурных запросов семье достаточно 25 тыс. руб в месяц. Остальные 5 тыс. руб. семья сберегает для удовлетворения своих запросов в будущем. Доходы семьи больше текущих расходов (30 > 25), но равновесие, с точки зрения классиков, не будет нарушено. На рынке всегда есть заёмщики, способные предложить этой семье вложения (инвестиции) средств под приемлемый процент. Семья добровольно, например, вложит свои сбережения в банк, если плата за кредит (процент) оправдывает такое решение. Далее банк вложит поступившие сбережения семьи в дело и равновесие, таким образом, не будет нарушено.

Классики считают, что финансовый рынок, на котором сбережения преобразуются в инвестиции, вполне подобен другим рынкам и стремится к равновесию (см. рис. 14.2).

 

На графике восходящая кривая сбережений S пересекается с нисходящей кривой инвестиций I. Стабилизирующим свойством обладает ставка процента (r). Инвестор (вкладчик) заинтересован в повышении ставки процента. Чем выше ставка r, тем охотнее он уступает сбережения в долг. Заёмщик, наоборот, заинтересован в снижении ставки r. Когда ставка r чрезмерно высока, дейстует тенденция к её снижению; в противном случае – к её повышению.

Финансовый рынок стремится к равновесию и найдёт якобы его без вмешательства государства. При равновесной ставке процента r' сбережения в точности равны инвестициям, благодаря способности финансового рынка к автоматической самонастройке.

Дж. Кейнс возражал, аргументируя противоположное мнение следующим образом. Решения о сбережениях принимают одни агенты рынка, а решения об инвестициях – другие. Их планы между собой не согласованы. Агенты рынка, сберегающие деньги, могут хранить их на руках по мотиву предосторожности в связи с недоверием к банковской системе и к эмитентам ценных бумаг и т. п. В результате без вмешательства государства финансовый рынок не уравновесит сбережения и инвестиции.

Теория проверяется в экономике практикой хозяйствования. А российская практика голосует в пользу истинности кейнсианской позиции. Российский финансовый рынок оказался не способным аккумулировать все сбережения. Значительная их часть (ежегодно ≈20 млрд. долл.) утекает за рубеж.

Перейдём теперь к рынку труда. До Кейнса считалось, что рыночная экономика способна автоматически поддерживать равновесие на всех рынках и, следовательно, обеспечивать уровень потенциального производства продукции. Несоответствие этого утверждения реальной практике стало очевидным во время мирового экономического кризиса 1929 – 33 г.г., когда во всех крупнейших капиталистических странах наблюдалась значительная по масштабам и длительная по времени безработица. Само её существование свидетельствовало об устойчивом отсутствии равновесия на рынке труда.

С точки зрения классиков, на рынке труда роль стабилизирующего и уравновешивающего фактора играет ставка заработной платы (цена труда). Она повышается при дефиците рабочей силы и снижается при избыточном предложении труда по сравнению с величиной спроса (при безработице). Рынок труда находит равновесную ставку заработной платы, при которой предложение труда в точности равно спросу на труд.

Кейнс исходил из неэластичности заработной платы в сторону снижения, что вполне подтверждается российским опытом кризисного развития. Российские компании и сегодня заинтересованы в снижении заработной платы работников, занятых по найму. Для малорентабельных компаний экономия на заработной плате выступает важным фактором экономической стабилизации. Но можно ли пойти на снижение заработной платы, когда в стране 30 млн. бедных? Пойти на этот шаг ради сомнительной будущей полной занятости, никем не доказанной, недопустимо. Демонстрировать способность рынка к автоматической самонастройке, обрекая миллионы людей на нищету, аморально.

Работодатели, если государство и профсоюзы не вмешиваются в регулирование рынка труда, также не станут манипулировать заработной платой в очень широком диапазоне. Не станут, опасаясь социальной напряжённости при слишком низкой заработной плате и потери прибылей – при слишком высокой заработной плате. Недостаточная эластичность (реактивность) заработной платы как цены труда изначально задана и ведёт к безработице при неограниченном господстве рынка.

Но даже при снижении цен на ресурсы, в т. ч. зарплаты, нет гарантий, что экономика легко обеспечит потенциальный уровень производства и полную занятость. Низкая зарплата равносильна уменьшению покупательной способности населения; последующее снижение цен на продукцию потребительского назначения проблематично. Все цены не эластичны в сторону снижения. Гипотетическое снижение цен на материальные блага и услуги к тому же будет запаздывающим. В России в 1992 – 1999 г.г. при значительном снижении реальных доходов граждан цены на потребительские товары росли. Макроэкономический факт, явно не согласованный с классической теорией, идеализирующей рынок как регулятор.

До Кейнса не было экономистов, критиковавших рынок с такой сокрушительной доказательной силой. но выдающийся экономист не только критиковал Сея и других классиков. Его научная теория внесла крупный вклад в обоснование роли государства в экономике. Кейнсом предложены и рычаги такого влияния.