Новейшие тенденции в развитии современной философской рациональности. Понятия пост-постмодерна и пост-постмодернизма.

В эпоху постмодерна, заявившего во весь голос о разрыве с культурой классической, активно осуществляется процесс, с тревогой наблюдаемый философами: «Интернет, телевидение отвоевывают сознание человека, переопределяя его в противоположном к классической рациональности направлении». Что же такое рациональность, каковы тенденции ее развития и что такое постмодерн и постмодернизм?

Постмодерн – определенная общекультурная ситуация конца ХХ столетия, проявляющаяся во всех сферах жизни современного общества. Он является прежде всего культурой постиндустриального, информационного общества. Впервые термин «постмодерн» появился в работе немца Рудольфа Паннвица (1886—1969) «Кризис европейской культуры», опубликованной в 1917 году. Затем, на протяжении 1960-х и 1970-х годов, это понятие прочно утвердилось в литературоведении и архитектуре.

Постмодернизм – сложное, многомерное, интенсивно развивающееся движение современной философской и социо-гуманитарной мысли Запада, своеобразная реакция на существенные перемены, происходящие в мировой культуре в последней трети ХХ века - эпоху постмодерна (после «модерна» или после «современности»). В настоящее время этот термин используется предельно широко: по словам католического богослова-новатора Ганса Кюнга (р. 1928), его следует употреблять не как историко-литературное или теоретико-архитектурное, а как всемирно-историческое понятие.

Постмодернистская философия противопоставляет себя всей классической философии и, в первую очередь, Гегелю — как главному выразителю западного рационализма и логоцентризма (от греч. слова «логос» - разум, слово, речь). В этом смысле постмодернизм можно определить как антигегельянство. Гегелевская философия, которая покоится на таких категориях, как бытие, единое, целое, универсальное, абсолютное, истина, разум и т.д. Постмодернистская философия подвергает все это резкой критике, выступая с позиций релятивизма.

Непосредственными предшественниками постмодернистской философии являются Ф. Ницше, Шопенгауэр, М. Хайдеггер. Первый из них отверг системный способ мышления Гегеля, противопоставив ему мышление в форме небольших фрагментов, афоризмов, максим и сентенций. Выступил с идеей радикальной переоценки ценностей и отказа от фундаментальных понятий классической философии, сделав это с позиций крайнего нигилизма, с утратой веры в разум, человека и гуманизм. Выразил сомнение в наличии некоего «последнего фундамента», именуемого обычно бытием, добравшись до которого мысль будто бы приобретает прочную опору и достоверность. Отверг существование истин, назвав их «неопровержимыми заблуждениями». Хайдеггер продолжил линию Ницше, сосредоточив свое внимание на критике разума. Разум, по его мнению, став инструментальным и прагматическим, выродился в рассудок, «исчисляющее мышление», высшей формой и воплощением которого стала техника. Последняя не оставляет места для гуманизма. На горизонте гуманизма, как полагает Хайдеггер, неизменно появляется варварство, в котором «множатся вызванные техникой пустыни».

Эти и другие идеи Ницше и Хайдеггера находят дальнейшее развитие у философов-постмодернистов. Наиболее известными среди них являются французские философы Ж. Бодрийяр, Ж. Деррида, Ж. Ф. Лиотар и М. Фуко, Дж. Ваттимо.

В противоположность структурализму, как генетически предшествующему направлению, постмодернизм ориентирован на те аспекты реальности, которые не поддаются структурированию.

Сегодня сложно выделить единую и универсальную дефиницию понятий модерн и постмодерн, а также модернизм и постмодернизм (первая связка понятий обозначает период истории, а вторая — идеологию, характерную для данного периода). Это связано с проблемами определерния самого термина «современность», которая, понимается по-разному: как рационализм Нового времени, как вера в прогресс, опирающийся на научное знание, как литературный эксперимент второй половины XIX века, как авангард в искусстве 10-20-х гг. XX века. Постсовременностьже как– обозначение эпохи, состояния сознания, типа культуры, тем не менее большинством ученым определяется как состояние культуры конца XX в.

Таким образом, определения исторических границ, разделяющих эпохи модерна и постмодерна весьма расплывчаты. В подтверждение этому также отметим, что чаще всего философию Просвещения причисляют к эпохе модерна и считают, пользуясь терминологией Лиотара, главного теоретика постмодернизма, одним из «великих повествований модерна». Однако сам же Лиотар заявил, что Дидро, например, является для него «воплощением постмодернизма», ибо он нанес удар по «великим повествованиям», ведущим свое происхождение от христианских описаний зарождения мира и человека. Правда, согласно Лиотару, потом традиция великих повествований снова возродилась и окрепла благодаря немецкому идеализму и французскому республиканизму, но затем обрела новую форму в марксизме. Известный современный писатель и ученый Умберто Эко, иронически заметил, что у ряда авторов возникла склонность находить предшественников постмодернизма во все более ранней истории; таковым не сегодня-завтра объявят Гомера. Сам У. Эко полагает, что размежевание, аналогичное борьбе «модерна - постмодерна», можно обнаружить в любой переходной эпохе человеческой культуры. Привлекая к рассмотрению материал по истории современной литературы, Эко приходит к выводу, что постмодернизм имеет своей целью разрушение привычных для предшествующей культуры разделений и дихотомий - реализма и ирреализма, формализма и содержательности, «чистого», элитарного и массового искусства и т. д.

В отношении проблемы рациональности (как метода познания действительности, который основывается на разуме) следует отметить следующее:

В классической традиции рациональное трактовалось как разумное. В этой традиции было выработано представление о тождестве разума самому себе и об индивидуальной свободе обладающего разумом человека. Несмотря на все перипетии «внешней истории», «внутренняя история» разума остается вполне стабильной. В этом плане Разум, рациональность – безусловны, Согласно такой классической рационалистической традиции, разумен сам человеческий Разум, разумен Космос, разумен (в принципе, в идеале) сам человек, разумны история и общественное устройство. Понятия разума, разумного, рационального имеют ярко выраженный ценностной характер. С позиций такого понимания рациональное оказывается целесообразным.

Классический подход к истолкованию рациональности исчерпал себя развитием самой науки. Ограниченность рационалистических моделей познания стала очевидной после открытий в естествознании на рубеже XIX–ХХ вв. Развитие физики привело к ломке представлений о реальности как устроенной гармонично, строго и четко по математическим принципам и логическим законам, присутствующим и в сознании исследователей. Физическая реальность постепенно начинает квалифицироваться как несравненно более сложная, несоизмеримая с человеческим разумом. Именно поэтому современный кризис идеи рациональности – это, конечно, кризис классических представлений о рациональности.

Достижения современной науки изменили представление о рациональности. Разум только тогда может ти должен рассматривается в качестве фундамента рациональности, когда он дополняется чувственностью, интуитивно-образным прозрением, всей субъективностью человека. В результате сегодня ученые склонны к расширительной трактовке разума. Многие из них высказывают недовольство, которое заключается в том, что сегодня рациональность предстала перед исследователями как «нечто необозначенное», которому различные определения и подходы стремятся навязать какую-то готовую форму, но она каким-то не-объяснимым образом ускользает из этих форм или умирает в них.

Известно, что тип рациональности, развиваются не только путем простого приращения сведений и законов. В определенный момент происходит грандиозный скачок в преобразованиях всей системы сложившихся представлений. Такими были переходы от физики Аристотеля к физике Ньютона, от геоцентрической системы Птолемея к астрономии Коперника и Галилея, от теории флогистона к химии Лавуазье. Возможно широка и сложности в определении рациональности как раз свидетельствуют о том, что мир находится на пороге новой парадигмы. Эта смена, судя по всему, будет иметь невиданные масштабы, поскольку в корне изменит все наши воззрения на мир, природу и человека. Вполне возможно, что она устранит пропасть между древней наукой, между восточной мистикой и западным прагматизмом.