Этимологические корни понятия «личность»

Давайте возьмем несколько слов, по значению близких к тому, что понимается под личностью, и посмотрим, что оказалось заложено в них за многие столетия употребления. Для работы выберем два основных слова: латинское persona, в разных формах присутствующее во многих европейских языках, и русское личность.

1.2.1. Латинское «рersona»[1]

Современные характеристики данного термина уходят корнями в древность, и даже его краткая история может пролить свет на его глубокое значение. Термин “persona” и производные от него с заметным постоянством присутствуют в словарных составах европейских языков: Person, Persönlichkeit, personalité, personality, person и т.д. Более того, в отличие от большинства слов, таких как английское “tree”, немецкое “Baum”, латинское/французское “arbor/arbre”, это термин, след происхождения которого не был стерт временем, и чье происхождение можно проследить, начиная с древности и по сегодняшний день, указав основные этапы его развития.

Термин родился в средиземноморской культуре, конкретно, у этрусков – это народ, населявший земли к северу от Рима. С самого начала своего существования, этот термин ассоциировался с религией, и в самом деле, он берет свое начало от культа богини Персефоны. Слово, которое использовалось для обозначения маски в культе этой богини, было Phersu, оно отражает божественность ее плодородной силы, и одновременно скрывает ее во мраке судьбы.

Поскольку римляне поглощали все элементы этрусской культуры, данный термин подвергся быстрому распространению. В римском театре это слово широко использовалось для обозначения маски, через которую говорил актер. Словарь происхождения слов Джозефа Шипли дает следующую информацию. Латинское слово persona означало фигуру, играющую в пьесе, откуда и произошло выражение «список dramatis personae», т.е. перечень фигур (персонажей), играющих в драме. В античное время из-за огромных по своей площади театральных площадок мимических изменений на лице видно не было, и слова актера были плохо слышны. Поэтому актеры на лицо надевали маски, изображающие играемых ими героев, причем маски были изготовлены так, что у них имелся раструб, усиливающий звук (своеобразный рупор). Актеры надевали маски, чтобы олицетворять персонажей в драмах или комедиях, таких как: Гекуба, Медея, Симо, и Чремес. Таким образом, маска олицетворяла персонаж, которого играл актер, и в то же время была устройством, через которое был слышен голос актёра – per-sonare: буквально означает «для звука». (Сходство данного термина с разговорным словом вдохновило латинских филологов на деление форм речи по лицам: “Я, ты, он/она; мы, вы, они”).

Вместе с тем, в данном термине присутствовал и момент указания на некоторое превосходство. В римском праве личностью был тот, кто обладал гражданскими правами. По законам Римской юридической системы не все люди были наделены ими, а лишь те, кто обладал полным гражданским статусом. Ни дети, ни рабы, ни женщины, ни иностранцы не обладали правами личности по закону, а только взрослые мужчины, обладающие гражданским статусом, были наделены в суде данным правом. А во времена императора Цицерона термин расширил свое значение, и стал указывать на то, что отличало и выделяло индивидуума из общей толпы людей (стал похож на современное значение слова «характер»). Таким образом, за три столетия, а может быть и меньше, латинский термин приобрел богатое контекстуальное значение.

Тем временем в Греции существовал термин prosopon (πρóσωπον), с различной этимологией, который затем слился с латинским термином persona. Термин сделал акцент на случайном столкновении лицом к лицу (pro -, ops -, on: видеть и быть видимым), так что высоко ценимый аспект интимности вышел на первый план в отношениях один на один (Я – Ты). По этой причине термин ассоциировался с человеческим лицом, которое, как говорил Аристотель, есть нечто большее, чем физиологическая структура, поскольку является выразительным носителем уникального внутреннего (то есть личного) смысла.

Развитие латинского persona, можно отследить во многих языках. Например, к нему восходит французское personne (театральная маска, персонаж и — уже в классическую эпоху — лицо, особа, человек, личность). Из него в XIII в. образуется personnage в значении «церковная должность, кюре» (священник). С XIV в. из него развивается местоименное значение «некто, кто-нибудь». В XV в. это слово обрастает более широкими и отвлеченными значениями: 1) важная особа, важное лицо, выдающийся человек; 2) особа, лицо; 3) действующее лицо, роль (в пьесе). Имя прилагательное personnel известно с XII в. как грамматический термин в значении «относящийся к лицу, связанный с формами лица». Кроме того, слово personnel употреблялось в юридическом и церковном языке – соответственно со значениями слова personne. Только в конце XVII века этот термин становится словом общего языка в значении: «такой, что думает только о своей особе, себялюбивый, эгоистичный». Позднее, в XVIII в. развивается значение «личный, индивидуальный». Как имя существительное, personnel в противоположность matérial (т.е. материал, инвентарь, оборудование, имущество, материальная часть), приобретает значение «личный состав, персонал» [ Dictionnaire étymologique de la langue francaise, par Oscar Bloch ].

Ближе всего с историей русского слова «личность» связано французское personnalité. Это слово впервые зарегистрировано в памятнике 1327 г., но до XVIII столетия употреблялось очень редко. Оно восходит к латинскому personalitas, которое выражало отвлеченное понятие к прилагательному personalis, т.е. качество лица, отношение к лицу. Из этого значения в XVIII и начале XIX в. развиваются оттенки: 1) личная точка зрения; 2) оскорбительные личные счеты; нападки, намеки; 3) себялюбие, эгоизм; затем те же значения, которые свойственны слову personnage 4) человек, лицо, особа и 5) личность, индивидуальность.

В дальнейшем развитии термина persona роль третьего источника сыграло Священное писание. Взаимодействие еврейской и греческой культур привело к понятию “олицетворения”, с целью истолкования библейских персонажей, особенно тех, которые относились к Софии (просографические толкования). Семь еврейских переводчиков при переводе Библии с иврита на греческий использовали термин prosopon, означающий маску, через которую говорил Бог (“из уст Бога”). Как и следовало ожидать, латинские переводчики перевели данный термин как persona, чтобы его употребление как в греческом, так и в латинском было одинаковым, и способствовало сходной его интерпретации в восточных и западных языках.

Следующее развитие произошло в контексте теологических споров. В IV–V вв. Верховный Совет Церкви вел упорную борьбу с невиданным явлением веры, свидетельствовавшим о том, что Иисус Христос – есть Бог (Christos Kyrios!). Это потребовало нового словаря, который искали Отцы Церкви. Поэтому термин «persona» получил новое и более глубокое значение, так как если Христос был и Богом, и человеком – «полностью Бог и полностью человек», то он обладал и божественными, и человеческими качествами, и в то же время был абсолютно один, единственный в своем роде. Данная теория все еще признана большинством христианских церквей: одна (божественная) личность (гипостатически, то есть лично) объединяет две натуры (божественную и человеческую). Близкое соотнесение таких понятий как человечность и божественность приводит к тому, что человеческая личность непосредственно становится божественной, а человечество в целом оказывается наделенным беспрецедентным превосходством.

Термин persona используется также в теологии в отношении ипостасей Святой Троицы. Впервые он был использован Тертуллианом, который подразумевал под ним независимую личность, а именно Отца, Сына и Святого Духа. Тертуллиан рассматривал Отца, Сына и Святого Духа как три независимых личности в одной и той же субстанции (лат. unitas substantiae). Те, кто сталкиваются с трудностями в определении философской концепции Святой Троицы, стремятся подчеркнуть всю важность различий между её членами, поэтому еще одним значением слова “личность” является “индивидуальность” – то, что отличает образы между собой.

Таким образом, анализ происхождения термина persona показывает наличие в нем следующих наиболее выраженных коннотаций:

· «маска» – нечто поверхностное, предназначенное для презентации другим, отчасти скрывает истинное содержание, отчасти на него же и указывает;

· «сущность» – нечто истинное, божественное по происхождению, имеющее статус сакрального (священного);

· «превосходство» – указание на специфическое отличие кого-то от других, выделяющее его среди других, наделяющее некоторым межличностным или социальным преимуществом.

Кроме того, в ряде случаев слово «личность» оказывается синонимом слов «человек» и «индивидуальность».

1.2.1. Русское «личность»[2]

В древнерусском языке до XVII века не было потребности в слове, которое соответствовало бы – хотя бы отдаленно – представлениям и понятиям о личности, индивидуальности, особи. Для обозначения единичной особи человеческого рода в древнерусском языке употреблялись слова человhкъ (мн. человhци) и людинъ (мн. людие – люди). Разница между человек и людин состояла в том, что человек было общим термином и обозначало разумное существо в противоположность животному. Между тем слово людин имело социальную окраску. Оно применялось к представителям низших и средних классов общества и противопоставлялось, с одной стороны, обозначениям знати (мужъ и т.п.) и, с другой стороны, служителей церкви, клириков. Пережитки этого древнего значения людин могут быть обнаружены в сложном слове простолюдин.

В настоящее время из всех славянских языков только в украинском сохранился ансамбль форм — людина, люде — для обозначения человеческой особи независимо от пола, причем древняя социальная окраска этого слова стерлась, ограничения его употребления кругом низших и средних классов утрачены. В большей части славянских языков, в том числе и в русском, произошло объединение слов и форм человек – люди. В старославянском языке соотносительно со словом человек употреблялось в коллективном значении слово чадь (čędь). Слово чадь встречается и в древнерусских текстах, но почти исключительно в значении «компаньоны, окружающие, антураж».

Отвлеченное значение слова человекъ (homo sapiens) сложилось в русском языке не без влияния общелитературного старославянского языка. В дальнейшем развитии языка слово человек приобретает, с одной стороны, яркую социальную окраску, сужая свое значение и становясь обозначением крепостного, слуги и т.п. (ср. человек из ресторана и т.п.), а с другой стороны, подобно французскому personne, получает обобщенное местоименное значение.

С понятием личности было связано или соприкасалось с ним слово лице. До XVII – начала XVIII века оно не обозначало человека вообще, индивидуума, персонаж, так же как и не выражало до XIX века значения «индивидуальный облик, отличительные черты, совокупность индивидуальных признаков» (иметь, приобрести свое лицо). Понятие лица, как субъекта частного права, кажущееся ныне столь простым, есть продукт долговременных и сложных усилий истории. Первоначально, при смешении публичных и частных начал, лицами, владеющими на частном праве, были общественные союзы: семейный, родовой, общинный и государственный; лицо физическое еще не выделяется. В частности, в древнейшем русском праве отсутствие понятия о лице видно из отсутствия терминов, его выражающих. Правда, в литературных и законодательных памятниках с древнейших времен встречаются переводные термины: лице – с греческого πρóσωπον, и особа – с латинского persona; но из них первый означает не лицо в нашем смысле, а напротив – отрицание достоинства лица, именно один из видов рабства (раб-пленник) или даже вещь. Только со времен Екатерины II, постепенно указываются и определяются должные границы деятельности и власти лица по отношению к правам государства.

Следующее понятие, которое обсуждает В.В. Виноградов, это особа. Еще в начале XIX века в «Словаре Академии Российской» особа означала то же, что и лице (особа Государя священна, знатные особы), и даже в словаре 1847 года в слове особа определена обобщенно как «каждое лицо». Зато с этим же словом связаны термины для обозначения личности в западнославянских языках: польское osobistość (ср. выдающаяся личность — wybitna osobistość, jednostka), чешское osobnost (ср. osobitý – индивидуальный, своеобразный). Добавим, что и в украинском личность обозначается термином особистiсть, тоже содержащим корень особ -. А. Брюкнер ставит в связь эти западнославянские образования с преобладающим влиянием на эти страны романо-германской цивилизации: ведь понятие persona этимологически возводится к per se – для себя, в себе. (Как видим, здесь дается альтернативное объяснение этимологии слова persona).

По мнению В.В. Виноградова, быть может, ближе всего к некоторым признакам того понятия, которое мы обозначаем словом личность, подводил с религиозно-философской точки зрения термин «душа». Слово душа обозначало не только жизненное начало, основу личной жизнедеятельности, духовную сторону человека, но и такие свойства отдельного человеческого существа, как его нравственные качества, совесть, целостное выражение внутренней человеческой сущности. Согласно примерам древнерусского употребления этого слова, душа есть религиозно-нравственная сущность отдельного человека, влитая в его тело.

Современное употребление слова душа также имеет многие признаки того, что интуитивно относится к личности. А.Н. Славская [ Славская 2002, с. 43 ] обращает внимание на следующий ряд значений: «Душа» – «это мне не по душе» – не нравится; «опустошение души» – лишение нравственных сил; «обнажить душу» – проявить откровенность; «очерстветь душой» – сделаться равнодушным к чужим переживаниям; «всем фибрами души» – сочувствовать страданиям; «запрятать в глубине души» – сокрытость, сокровенность; «покривить душой» – проявить неискренность; «наполнять душу» – сравнение с глубоким сосудом; «переполнить» или «опустошить» душу – глубина или бедность эмоций и чувств; «на душе» – легко или тяжело и т.д..

К древнерусскому употреблению слова душа семантически примыкало иногда старославянское слово существо, которое обозначало и «бытие, существование», и «внутреннюю сущность чего-нибудь», и «индивидуальную природу, совокупность свойств», и «отдельное живое создание». Все же общественному и художественному сознанию древнерусского книжного человека было чуждо представление о единичной конкретной личности, об индивидуальности самосознания, об отдельном человеческом «я», как носителе социальных и субъективных признаков и свойств. Соответствующих понятий и слов – вроде наших личность, индивидуальность, индивидуум, особь – древнерусский язык не знал. Поэтому-то, например, в древнерусской литературе не было жанра автобиографии, повести о самом себе. Нашим биографическим очеркам соответствовали так называемые «Жития». В житийном произведении, как и во всяком другом литературном, герой изображается не как живая конкретная личность, внутренне противоречивая и разнообразная, а как «представитель той или иной рекомендуемой добродетели», как воплощение того или иного отрицаемого цеха, как олицетворение религиозно-нравственной или социально-политической категории.

Слово личность было образовано как отвлеченное существительное к имени прилагательному личный, обозначавшему «принадлежащий, свойственный какому-нибудь лицу». Оно не зарегистрировано академиком И.И. Срезневским в памятниках древнерусской письменности XI — XV вв. Но едва ли оно могло сформироваться позднее второй половины XVII в. Предположительно, на развитие значений этого слова повлияли латинское persona, а позднее немецкие слова: die Personalien – «личности, язвительности личные» (как переводилось это слово в немецко-русских словарях XVIII в.), Persönlichkeit – «личность, самоличность» и французские personne, personnage. В «Полном немецко-российском лексиконе» Аделунга слово личность, наряду со словами самолюбие, себялюбие и своенравие, выдвигалось для передачи немецкого die Selbatheit. Следовательно, в русском литературном языке XVIII века нащупывалась возможность связать со словом личность значение «эгоизм, самость».

В русском литературном языке XVIII века слово личность употреблялось в следующих значениях:

1) личные свойства кого-нибудь, особенность, свойственная какому-нибудь лицу, существу;

2) привязанность, пристрастие, любовь к себе, самость, эгоизм;

3) отношение к физическому или социальному лицу;

4) личное пристрастие к кому-нибудь;

5) оскорбительный намек на какое-нибудь лицо.

Таким образом, в слове личность прежде всего выступает значение отношения к физическому или социальному лицу. Это слово становится элементом официально-юридической и общественно-деловой терминологии с начала XVIII века. Но тогда же намечаются и пути более широкого психологического использования этого слова.

Только в 20–30-х годах XIX века в русском литературном языке с понятием о личности связывается представление о внутреннем единстве, неделимости и цельности отдельного человеческого существа, о его индивидуальной неповторимости. В русском литературном языке 40–50-х годов XIX века особенно рельефно выступают три оттенка в употреблении слова личность:

1) человеческая индивидуальность с ее внутренней стороны, индивидуальное или собирательное «я» в качестве носителя отличительных, неповторимо сочетающихся духовных свойств и качеств;

2) человек как социальная единица, как субъект гражданских прав и обязанностей — в его отношении к обществу;

3) отдельное, обособленное существо, определяемое по внешним, индивидуальным приметам.

Любопытно, как расходятся пути использования нашего понятия. В стилях публицистической и общественно-политической литературы 60-х годов XIX века слово личность наполняется новым социальным, прогрессивно-демократическим содержанием (ср. «развитая личность», «мыслящая личность», «светлая личность» и т. п.). В это же время в обиходной разговорной речи оно расширяет свое значение до общего, неопределенно-местоименного указания на единичного человека как на тип, характер (разговорные синонимы: персонаж, тип, субъект).

Таким образом, в русском языке в слове личность обнаруживаются следующие наиболее выраженные коннотации:

· «лицо» – то, что видно всем, что выставляется напоказ, нередко низко ценится, первоначально отражало лишь указание на некоторую общность людей, социальный союз;

· «душа», «существо» – то, что отражает божественное в человеке, сокровенное его содержание, указывающее на носителя духовных свойств и качеств в человеке;

· как указание на отношение к кому-нибудь, нередко негативное, осуждающее избыточное подчеркивание индивидуальных отличий, несходства с другими людьми, субъективность;

· «особа» – отдельный человек, обладающий некоторым набором социальных характеристик, которые следует учитывать при взаимодействии.