Новорожденность: предпосылки идентичности

Сроки новорожденности принято ограничивать примерно первыми двумя месяцами жизни после рождения. Этой традиции будем придерживаться и мы.

Жизнь человека начинается с того, что сразу после рождения младенец попадает в среду, сильно отличающуюся от той, к которой он уже успел приладиться, находясь в утробе матери. До этого среда обитания не дифференцировалась на отдельные предметы, а скорее напоминала гомогенный подводный мир, для ориентации в котором достаточно обходиться ощущениями, поскольку предметное восприятие просто не требовалось. Внешний же мир вещно организован, поэтому ребенку еще предстоит в нем научиться жить. В этом мире для него не только неприятно холодно и непривычно сухо. Главный ужас заключается в том, что ребенок теряет привычные опоры в виде плотно облегающей плоти, соприкосновение с которой обеспечивало сенсорную основу для выделения себя как живого существа – выделение границы между собой и миром. «Вслед за безопасным и компактным заключением в матке приходит безбрежность пространства, в котором падение представляет вселяющий ужас страх» [ Josselson 1996, с. 29 ] В сочетании с вестибулярной дезориентацией это приводит к ощущению своего исчезновения – невозможности идентифицировать себя с помощью стимуляции границы между собой и миром. На такого рода неопределенность новорожденный откликается страхом и хаотичными попытками (общая ненаправленная активность) вернуть утраченную определенность и стабильность. Главное, что поставлено под угрозу – его собственная идентичность.

Стабильность и самоопределенность возвращают (пусть и не полностью) прикосновения других живых существ, которых новорожденный первоначально только и знает как «нечто, что поддерживает». Сравнительно быстро промелькнувший кризис – как невозможность жить в прежнем (в пре- и перинатальном) состоянии – сменяется состоянием, которое в основных чертах совпадает с первой базовой перинатальной матрицей (С. Гроф). Пусть и не вполне точно, но первые недели жизни ребенка представляют собой подобное внутриутробному, но уже прижизненное переживание слитности с окружающим миром, включенности в нечто большее чем он(а) сам(а) – субъективно такого же, как и в первой перинатальной матрице.

Развитие жизненного мира

После того как ребенок родился, социальная ситуация развития также постепенно начинает меняться. Самое важное изменение состоит в том, как развивается перинатальная общность (в которую входят еще не родившийся ребенок, его мать и их ближайшее социальное окружение). Эта общность перестала быть абсолютным Миром – единственным, в котором тотально был растворен ребенок до начала родовых схваток. Начиная с момента родовых схваток, в уже сложившийся мир ребенка систематически вторгается новая реальность. Теперь миров становится как минимум два: один свой (прежний, пренатальный), а другой – внешний, которому первый противопоставлен по некоторым характеристикам. С этого момента двойственность мира задается как фундаментальное условие существования ребенка. Начиная с данного момента, разделение миров (в восприятии ребенка) становится постоянной характеристикой Образа мира человека (одним из образующих его конструктов). Данному психическому конструкту (субъективному измерению) уместно дать название «внутренний мир – внешний мир». Этот конструкт ложится в основу многих других психических структур, в том числе и тех, которые со временем станут личностными.

Период после рождения характеризуется активными поисками согласования между указанными мирами. В те моменты, когда этот новый (внешний, дальний) мир активно накатывает на младенца, ребенок погружается в состояние одиночества и брошенности. Время от времени родной и привычный мир восстанавливается – это происходит в моменты, когда мама берет младенца на руки. Правда, ребенку трудно определить, благодаря чему и каким образом это происходит. Увязать причинно-следственную связь между собственной активностью и восстановлением привычного мира какое-то время ребенку не удается. Такое состояние дел ведет к тому, что внешний мир воспринимается как трудный.

Ф.Е. Василюк предложил типологию психических состояний, соответствующую типологии жизненных миров. Подробные сведения можно найти в работе [ Василюк 1984 ] мы же ограничимся здесь лишь беглым их описанием.

Рисунок 2. Типология жизненных миров (по Ф.Е. Василюку)

Достоинство предложенной типологии состоит в том, что она дает понимание того, как организовываются психические состояния в зависимости от того, каким образом человек интерпретирует, во-первых, свои субъективные переживания (как воспринимает внутренний мир) и, во-вторых, условия, в которых он живет (каким для него представляет внешний мир).

Первым номером на рисунке обозначен внешне легкий и внутренне простой мир, который по субъективным переживаниям без труда соотносится с внутриутробным состоянием, описанном С. Грофом под именем первой базовой перинатальной матрицы. Как отмечает Ф.Е. Василюк, актуализация этого состояния в наиболее чистом виде «прорывается» во взрослой жизни в виде лени, в стремлении к немедленному удовлетворению всех потребностей. Динамически это мироощущение проявляется как безусловная генерализация – обобщение некоего психического явления до всеобщего правила, свойственного всему миру. Признаки генерализации обнаруживаются у взрослых чаще всего в речи или в неявно принятых ими убеждениях (верованиях). В консультативной работе генерализации проявляются чаще как источники искажений в Образе мира, ответственные за возникновения тех или иных затруднений клиента. (Более подробно о генерализациях можно узнать в литературе по нейро-лингвистическому программированию, где они обсуждаются при обсуждении мета-модели языка).

У наших клиентов можно заметить отголоски простого и легкого мира и в его «негативной» копии – уверенности в том, что его проблемы и его переживания уникальны, что так как страдает он, не страдает никто, а спасти его может только чудесная помощь со стороны (хорошо бы самому при этом не напрягаться). Такого рода устремления уместно назвать инфантилизмом – возвращением состояний, характеризующих младенческие переживания. Внешне они проявляются в стремлении в полной мере реализовать преимущественно один принцип – принцип удовольствия. (Напомним, что принцип удовольствия занимает центральное место в концепции З. Фрейда).

Вместе с тем, собственно младенчество характеризуется более сложным мироощущением, чем описание, данное для легкого и простого мира. Уже переход к БПМ-2, а тем более к БПМ-3 презентует ребенку первые внешние трудности, начало пути в трудный (внешне) мир. Но это еще только первые сигналы и трудности, с которыми ребенку удается справиться, во-первых, с помощью предельного напряжения, вызванного страстным стремлением удовлетворить лишь одну потребность – жить. И, во-вторых, с помощью очевидной помощи со стороны материнского организма. Оба фактора в значительной степени еще характеризуют легкий и простой жизненный мир (легкий в смысле мировосприятия).