Обсуждение и дальнейшие исследования

Исследования Аша наглядно показали, насколько мощным является фактор давления группы. Даже в этих простых экспе­риментах, когда испытуемые четко осознавали ошибочность от­ветов своих соседей, они все равно хотели подстроиться под об­щее мнение. Каким же сильным должно быть это влияние в ре­альной жизни, где давление группы намного сильнее, а спорные вопросы гораздо неопределеннее? Конформность широко и всесторонне изучается уже много лет, и в настоящее время пси­хологами установлено, что она является важнейшим фактором поведения человека.

Результаты работы Аша чрезвычайно важны для психоло­гии в следующих двух аспектах. Во-первых, как указывалось выше, они продемонстрировали реальную силу социального давления, причем впервые это было сделано так четко и научно обоснованно. Во-вторых, и это, возможно, еще важнее, его ра­бота породила целую волну исследований, которые не прекра­щаются и по сей день. Новые исследования направлены преж­де всего на расширение и углубление наших знаний о специ­фических факторах, определяющих эффекты конформности в нашем поведении. Рассмотрим некоторые из этих факторов.

Социальная поддержка.. Аш проводил свои эксперименты с небольшими вариациями. Например, в некоторых случаях один из семи помощников давал правильный ответ. И результат сра­зу менялся: при таких условиях только 5% испытуемых согла­шались с мнением группы. Очевидно, даже единственного союзника было достаточно, чтобы остаться верным своему мне­нию, сопротивляться давлению группы и не проявлять конфор­мность. Это открытие было подтверждено более поздними исследованиями (см., например: Morris & Miller, 1975).

Привлекательность группы и связь с ней. Более поздние ис­следования показали важную роль этого фактора. Чем привле­кательнее была группа для испытуемого и теснее связь с ней, тем охотнее он подстраивал свое поведение под общее и разде­лял установки группы (см.: Forsyth, 1983). Тенденции к прояв­лению конформности будут наиболее сильными у того, кому нравится группа и кто ощущает себя причастным к ней (то есть для кого эта группа является референтной).

479

Размер группы. Первоначальные исследования Аша и дру­гих психологов выявили тенденцию усиления конформности поведения испытуемых с увеличением размера группы. Однако дальнейшие работы показали, что эта зависимость является до­статочно сложной. Указанное усиление хорошо выражено для групп из 6—7 человек, но при дальнейшем увеличении размера группы уровень конформности выравнивается или даже сни­жается. На рис. 10.2 это показано графически. Почему так про­исходит? По мнению Аша, в большой группе испытуемые по­степенно начинали сомневаться в искренности некоторых ее членов и подозревать их в сговоре с целью оказать давление. И тогда эффект оказывался прямо противоположным: испы­туемые сопротивлялись такому очевидному давлению группы на них.

Пол испытуемых. Кто более склонен к конформному пове­дению — мужчины или женщины? Ответить на этот вопрос по­пытались психологи, исследования которых были выполнены вскоре после работы Аша. Полученные ими данные показали,

 

 

что женщины чаще проявляют конформность, чем мужчины, В последующих экспериментах, которые выглядели вполне кор­ректными, этот вывод неоднократно подтверждался. В психо-"логической литературе закрепилось мнение о различной склон­ности мужчин и женщин к конформному поведению. Однако в последнее время такая точка зрения поставлена под сомнение. Новые исследования ее не подтверждают. К тому же выясни­лось, что в ранних работах (проводимых мужчинами) ненаме­ренно создавались условия, более привычные и комфортные для мужчин, чем для женщин. Психологам известно, что большая склонность к конформному поведению наблюдается тогда, ко­гда человеку трудно выбрать линию поведения. Следователь­но, результаты экспериментов, которые показали, что конфор­мность более характерна для женщин, могли быть искажены систематической ошибкой, возникшей вследствие плохо разли­чимого (и неумышленного) предубеждения, закравшегося в ме­тодику проведения исследований и повлиявшего на его резуль­таты. Современные работы, проведенные при более точно кон­тролируемых условиях, не выявляют тендерных различий в степени конформности (см.: Sistrunk & David, 1971, где при­ведена дискуссия по данному вопросу).

КРИТИЧЕСКИЕ ЗАМЕЧАНИЯ

Работа Аша по конформному поведению получила широ­кую поддержку и одобрение. Аналогичные эксперименты мно­гократно повторялись другими психологами при широком спектре условий. Критические замечания в основном сводились к вопросу: применимы ли результаты исследований Аша к ре­альным жизненным ситуациям? Другими словами, можно ли по ответу испытуемого о длине одного из отрезков, да еще в ла­боратории, судить о конформности его поведения в реальной жизни? Критики указывали: «Вполне возможно, что испытуе­мые проявляют желание идти в ногу с группой в таких триви­альных и не представляющих важности вопросах, как длина какого-то отрезка; но будет ли их поведение стольже конформ­ным в реальной жизни, когда предмет обсуждения гораздо важ­нее для них?» Это обоснованная критика, но она в равной сте­пени относится ко всем исследованиям поведения человека,

проводимым в контролируемых лабораторных условиях. Безус­ловно, возникающие в реальной жизни вопросы могут быть зна­чительно более важными, и давление группы, влекущее за со­бой конформное поведение, соответственно, во много раз силь­нее.

СОВРЕМЕННЫЕ РАЗРАБОТКИ

На примере многих современных работ можно видеть, как статья Аша продолжает влиять на исследование важных и все еще спорных социальных вопросов. Авторы одной из них пы­тались выяснить, почему молодежь продолжает игнорировать безопасный секс (Cerwonka, Isbell & Hansen, 2000). Они оцени­ли почти 400 студентов в возрасте 18—29 лет по уровню знаний в различных вопросах, касающихся СП ИДа, форм сексуально­го поведения повышенного риска (отказ от использования пре­зервативов, случайные и многочисленные сексуальные связи), влияния алкоголя и различных лекарственных препаратов; так­же студентов просили рассказать о собственной истории сек­суальных отношений. Установлено, что степень стремления со­ответствовать групповым нормам является одним из показате­лей, позволяющих прогнозировать наличие ярко выраженных форм сексуального поведения, связанных с риском.

Другая работа с использованием метаанализа (см. обсужде­ние работы Смит и Гласе в предыдущем разделе) посвящена раз­бору ряда последних исследований, в которых использованы идеи Аша (Bond & Smith, 1996). Цель этой работы состояла в определении возможных изменений склонности к конформно­му поведению во времени и выявлении влияния культуры на конформность. Показано, что уровень конформности в США значительно снизился с того времени, когда были выполнены исследования Аша. Еще более интересным является установ­ление авторами важной роли культуры в склонности людей к конформному поведению. Исследования конформности, про­веденные в разных странах, доказывают, что ее уровень замет­но различается. В странах с приоритетом коллективизма (на­пример, в Японии или Индии), где цели больших социальных групп имеют значительно более высокую ценность по сравне­нию с целями личности, уровень конформности существенно

выше, чем в тех, культуры которых поощряют индивидуализм (например, в США). В последних отмечается явный приоритет личностных целей сравнительно с целями группы (см. в главе 7 обзор исследований Триандиса, посвященных сравнению куль­тур, отдающих предпочтение коллективизму или индивидуализ­му). Эти работы делают очевидным тот факт, что психологи­ческие исследования должны учитывать влияние культуры.

ЛИТЕРАТУРА

Bond, R., & Smith, P. (1996). Culture and conformity: A meta-.

analysis of studies using Asch's line-judgement task. Psychological

Bulletin, 119(1), 111-137. Cerwonka, E., Isbell, Т., & Hansen, C. (2000). Psychosocial factors

as predictors of unsafe sexual practices among young adults. Aids

Education and Prevention, 12(2), 141 — 153. Forsyth, D. (1983). An introduction to group dynamics. Pacific Grove,

CA: Brooks/Cole. Morris, W, & Miller, R. (1975). The effects of consensus-breaking

and consensus-preempting partners on reduction in conformity.

Journal of Experimental Social Psychology, 11, 215-223. Sistrunk, F, & McDavid, J. (1971). Sex variable in conforming

behavior. Journal of Personality and Social Psychology, 17, 200-

207. Wald, K., Owen, D., & Hill, S. (1990). Political cohesion in churches.

Journal of Politics, 52, 197-215.

Помогать или не помогать

Базовые материалы:

Darley J. М. & Latane В. (1968). Bystander intervention in emergencies: Diffusion of responsibility. Journal of Personality and Social Psychology, 8, 377-383.

Одно из самых потрясающих событий в истории психоло­гии и психологических исследований не было ни эксперимен­том, ни открытием ученых. Это было реальное событие, вернее говоря, ужасающая трагедия, которая произошла в Нью-Йор­ке. О ней сообщали все средства массовой информации Соеди

ненных Штатов. (В статьях по психологии ее пересказывали многократно.) Это случилось в 1964 году. Китти Дженовезе (Kitty Genovese) — хозяйка бара в Манхэттене — после закры­тия своего заведения возвращалась домой, в спокойный район среднего класса Квинс. Когда она вышла из машины и напра­вилась к своему дому, на нее напал мужчина с ножом. Он нанес Китти несколько ударов своим оружием, она пронзительно взы­вала о помощи. Один из соседей открыл окно и закричал: «От­стань от девушки!», после чего нападавший пустился в бегство. Но потом он вернулся, повалил Дженовезе на землю и начал снова наносить ей удары ножом. Она продолжала громко кри­чать, и наконец кто-то позвонил в полицию. Полиция прибы­ла буквально через две минуты после вызова, но Дженовезе уже была мертва, а ее убийца исчез. Нападение длилось 35 минут. Полицейское расследование выявило, что свидетелями прои­сшествия были 38 человек из окружающих домов, но только один из них в конце концов вызвал полицию. Одна супруже­ская пара (они сообщали о своей уверенности, что полицию вызовет кто-то другой) придвинула два стула поближе к окну, чтобы наблюдать сцену насилия. Убийца так и не был найден.

Если бы кто-нибудь поскорее пришел на помощь Дженове­зе, она, возможно, осталась бы в живых. Весь Нью-Йорк и вся страна пришли в ужас от кажущегося отсутствия сострадания со стороны такого большого количества соседей, даже не по­пытавшихся прекратить насилие. Люди искали причину такой пассивности. Виновата была отчужденность, вызванная жизнью в большом городе, виноваты были жители района Квинс, вино­вата была глубинная сущность человеческой натуры.

Трагедия Дженовезе вызвала жгучий интерес психологов, которые вознамерились понять, какие психологические силы могли помешать людям реально оказать помощь. Эта область психологии изучает то, что исследователи поведения называ­ют просоциальным поведением, или поведением, вызвавшим по­зитивные социальные последствия. Она занимается такими те­мами, как альтруизм, сотрудничество, неоказание помощи и по­мощь. Если бы вы оказались очевидцем аварии или какой-либо другой катастрофы, в которой кто-то нуждается в помощи, на ваше решение вмешаться и предложить свою помощь влияли бы многие факторы. Психологи решили изучить эти факторы.

Среди них были двое социальных психологов: Джон Дарли (John Darley) из Нью-Йоркского университета и Биб Латане (Bibb Latane) — из Колумбийского. Они ввели термин, обозначаю­щий поведение человека, оказывающего помощь в критической ситуации, — вмешательство очевидца (или в данном случае — невмешательство).

Приходилось ли вам когда-нибудь в жизни непосредствен­но сталкиваться с чрезвычайной ситуацией? Это явление со­всем необычное, противоположное тому, что можно подумать, смотря телевизор или читая газеты. Дарли и Латане приблизи­тельно подсчитали, что человек за свою жизнь сталкивается менее чем с шестью такими ситуациями. Это одновременно и хорошо, и плохо: хорошо — по очевидным причинам, плохо, потому что при непосредственном столкновении с такого рода ситуацией вам приходится принимать решение, как поступить, не имея опыта в таких делах. Общество диктует, что мы должны помогать другим людям, но часто, как и в случае с Дженовезе, мы этого не делаем. Почему? Не из-за того ли, что не имеем достаточного опыта и не знаем, что делать? Или из-за отчуж­денности, присущей жителям больших городов? Или людям по их природе вообще не свойственно проявлять заботу?

Дарли и Латане проанализировали реакции очевидцев. Они предположили, что именно большая численность людей, ока­завшихся свидетелями трагедии, уменьшила желание каждого из них в отдельности вмешаться и помочь. И ученые решили проверить свою гипотезу экспериментально.

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ

Здравый смысл, возможно, говорит вам: чем больше очевид­цев в чрезвычайной ситуации, тем более охотно каждый из них вмешивается в нее. Но Дарли и Латане выдвинули как раз про­тивоположную гипотезу. Причиной того, что никто не сделал и шагу для помощи Дженовезе, был так называемый феномен рас­сеяния ответственности (diffusion of responsibility). Его суть со­стоит в том, что с возрастанием числа свидетелей в таких ужас­ных ситуациях растет и убеждение: «Кто-то другой поможет, так что мне вмешиваться не обязательно». Случалось ли вам когда-нибудь бывать свидетелем аварии на переполненной улице?

Да еще наблюдать эту жуткую сцену? Много шансов за то, что вы проехали бы мимо, будучи уверенным, что кто-нибудь дру­гой обязательно вызовет полицию и скорую помощь. Персо­нальной ответственности за эти действия вы не чувствовали. Атеперь представим, что несчастный случай произошел на пу­стынной проселочной дороге, где никого вокруг нет. Ваша ре­акция на случившееся будет другой? И моя — тоже!

Концепция о диффузии ответственности сформировала те­оретическую базу для исследования проблемы. Идея состояла в том, чтобы в лаборатории создать ситуацию, похожую на ту, в которую попала Дженовезе, да еще таким образом, чтобы ею можно было манипулировать и систематически изучать ее. К разработке эксперимента Дарли и Латане подошли очень творчески.

МЕТОДИКА

Воссоздать происшествие с убийством Китти Дженовезе для экспериментальных целей было практически невозможно по очевидным причинам. Поэтому нужно было придумать ситуа­цию, приближенную к критической, и искусно и правдиво ра­зыграть ее таким образом, чтобы можно было наблюдать вме­шательство в нее свидетелей. Участвовать в эксперименте Дар­ли и Латане пригласили учащихся подготовительного курса психологии Нью-Йоркского университета. Ученые попросили студентов принять участие в обсуждении вопросов адаптации к высококонкурентной городской университетской жизни, а также поговорить о личных проблемах, которые у них возника­ют. Студентам предложили честно обсудить свои проблемы между собой, не испытывая при этом какого-либо дискомфор­та или смущения. Участники находились в отдельных комна­тах и могли переговариваться друг с другом с помощью внут­ренней телефонной связи. Им объяснили, что эта связь позво­ляет говорить только одному человеку. Каждому студенту было дано по две минуты, после чего микрофон переключался надру-гого участника.

Все это было придумано, чтобы добиться у испытуемых есте­ственного поведения и не раскрывать до поры истинных целей эксперимента. Наиболее важной частью этой предварительной

стадии было разделение студентов на три группы с различными условиями эксперимента. Испытуемые в группе 1 считали, что они будут беседовать только с одним собеседником, во второй группе каждый предполагал, что разговаривает по телефону с двумя людьми, испытуемым из третьей группы сказали, что к их линии будут подключаться пять человек. На самом деле каждый испытуемый был сам по себе, а все другие голоса были записаны на пленку.

Размер группы варьировался, сам тип критической ситуа­ции был создан. Исследователи решили, что эпилептический припадок будет выглядеть очень реалистично и воспримется большинством людей как несчастный случай. Как только на­чалось обсуждение и включилась линия связи между испытуе­мыми и другими «студентами», испытуемые услышали первого студента, мужчину, рассказывающего, что ему трудно сосредо­точиться на учебе и приспособиться к жизни в Нью-Йорке. Затем, в некотором замешательстве, он добавил, что иногда у него бывают припадки, особенно после сильного стресса. Да­лее разговор переключился на следующего студента. В группе 1 следующим по очереди был сам студент-испытуемый, в то вре­мя как в других группах испытуемый слышал один или несколь­ко голосов перед тем, как подходила его очередь высказаться. После разговора испытуемого опять подходила очередь «пер­вого студента». И вот происходил несчастный случай. «Первый студент» говорил сначала как обычно, а потом у него начинал­ся припадок (вспомните: все это было на аудиопленке). Латане и Дарли воспроизводили припадок в деталях, примерно так:

Я-э-м-я думаю я — мне нужна-а-а е-е-если если бы-ы-ы кто-нибудь э-э-э-э-э-ээ-э немно-о-ого помог мне здесь, потому что — э-э-э-э- я -э- я -э- я у меня-э-э-э-я-э — я пробле е е е ма прямо сейчас и я э-э-э-э если бы кто-нибудь смог бы помочь мне выйти на-на-наверняка мне с-с-с-с-стало-о-о-о бы легче э-э-э-э — потому-у-у-у-зздесь я э-э-э-э-у-у-у-у мне э-э-э-надо-э-э-надо выйти-и-и-и-и-и-и мне дей­ствительно нужна помощь-у-у — у-у-э-э-э — э-э е-е-е-если кто-о — о-о-о-ниб-будь по-о-о-моожет мне-е-е-е поможет мне-е-е немно-о-о-го-о помо-ожет э-э-э-э-у-у-у-у-у

487

(Слышно, как человек задыхается.)...Яумираю-ю-ю-ю... помогите-е-е-при-ипадок (задыхается, тишина) (р. 95-96).

Для испытуемых это — действительно несчастный случай. Ведь какой-то «студент» в беде, и ему нужна неотложная по­мощь. Проанализировав реакции испытуемых, Дарли и Лата-не подсчитали (в процентах), сколько испытуемых из данной группы помогли студенту в беде (помощь определялась тем, что участник покидал свою комнатку и уведомлял экспе­риментатора о проблеме). Было измерено также и время, ко­торое потребовалось испытуемым для отклика на несчастный случай и попытки оказать помощь. Испытуемым предостав­ляли 4 минуты для проявления реакции, после чего экспери­мент заканчивался.

РЕЗУЛЬТАТЫ

Открытия, сделанные в этой работе, точно подтвердили ги­потезу экспериментаторов. На рис. 10.3 приведены данные

Рис. 10.3. Количество испытуемых в группах

различной численности, которые быстро пришли на помощь при приступ

(в процентах) о количестве испытуемых, сообщивших о при­ступе быстро. Чем больше испытуемых было в группе, тем по­разительно меньшее их число откликнулось на случившуюся беду (см. рис. 10.3). И среди тех, кто в конце концов решился помочь, испытуемых, пришедших на помощь с задержкой, было больше там, где больше присутствовало очевидцев. Для груп­пы 1 продолжительность задержек в отклике на ситуацию не превышала одной минуты, тогда как для группы 3 эта величина была более 3 минут. И наконец, общее число испытуемых, со­общивших о припадке как во время него, так и после, варьиро­валось в группах с такой же закономерностью. Все испытуемые-в группе 1 сообщили о несчастном случае, в группе 2 — только 85%, а в группе 3 — 60%, и им потребовался для решения о вмеша­тельстве весь четырехминутный промежуток времени.

ОБСУЖДЕНИЕ

Как и в реальной трагедии с Китти Дженовезе, вы можете подумать, что в этом исследовании просто попались люди, не­отзывчивые к жертвам (к страдающим припадками). Однако Дарли и Латане быстро выяснили, что это не может являться основанием для невмешательства испытуемых из групп 2 и 3 (или соседей Дженовезе). Все испытуемые рассказывали, что они переживали сильное беспокойство и дискомфорт во время приступа болезни у собеседника и обнаруживали физические признаки нервозности (дрожащие руки, потные ладони). Экс­периментаторы пришли к заключению, что причина получен­ных результатов заключается в разной численности людей, яко­бы входящих в группу, по мнению испытуемых. Любое измене­ние вашего поведения, вызванное присутствием других людей, называется социальным влиянием. Несомненно, социальное вли­яние играло важную роль в этом исследовании. И мы до сих пор удивляемся: почему? Что такого скрывалось в этом при­сутствии других людей, что оказывало столь сильное влияние?

Дарли и Латане продемонстрировали реальное проявление их теории о диффузии ответственности. С возрастанием коли­чества людей в группе испытуемый чувствует меньшую персо­нальную ответственность за действия по оказанию помощи. Испытуемым во второй и третьей группах было легче предпо-

лагать, что кто-нибудь другой разрешит эту проблему. Кроме того, разделяется на других присутствующих не только ответ­ственность за оказание помощи, но и потенциальные вина и упреки за ее неоказание. Пока в нашей культуре помощь дру­гим считается позитивным действием, отказ в помощи или ее неоказание подразумеваются позорными. Если вы оказались единственным свидетелем несчастного случая, негативные по­следствия неоказания помощи будут намного более сильными, чем тогда, когда были и другие свидетели, с которыми легче было бы нести бремя невмешательства в ситуацию.

Другое возможное объяснение социального влияния психо­логи называют боязнью оценки. Дарли и Латане утверждали, что та составляющая причины, из-за которой мы не оказываем по­мощь при наличии других свидетелей, кроется в нашей боязни быть поднятыми на смех или показаться растерянными. Пред­ставьте, как глупо вы будете себя чувствовать, если броситесь на помощь кому-нибудь, кто не хочет вашей помощи или во­обще в ней не нуждается. Я вспоминаю время, когда был под­ростком. С большой группой друзей я плавал в бассейне сосе­да. Когда я уже собирался нырнуть в воду с борта, то увидел лежащую на дне бассейна лицом вниз тринадцатилетнюю дочь соседа. Я оглянулся, но никого рядом не было, и никто, кроме меня, не мог этого видеть и принять меры в очевидном несча­стном случае. Неужели она утонула? А может быть, шутит? Я не был уверен ни в том ни в другом. Я уже собирался заво­пить, призывая на помощь, и нырнуть ей на выручку, как вдруг она лениво всплыла на поверхность. Мои колебания и опасения ошибиться длились 30 секунд. Наверняка многие из вас пережи­ли в жизни что-то подобное. Проблема состоит в том, что по­добные случаи дают нам негативный жизненный опыт: оказа­ние помощи может выглядеть глупо.