Последующие исследования и критические замечания

У вас уже должно было созреть одно важное критическое за­мечание по поводу этого исследования. Действительно, и сам Аш отмечал его. В экспериментах использовались описания лю­дей, а не сами люди. Аш сознавал, что в наблюдениях за реаль­ными людьми могут проявиться и другие процессы, которых не было в его экспериментах. В лабораторных исследованиях всегда существует потенциальная проблема отсутствия реализ­ма. По этой причине представляется очень интересным прове­денное несколькими годами позже исследование Гарольда Кел-ли (Kelly, 1950), непосредственно связанное с работой Аша.

Келли повторил работу Аша в условиях реальной жизни. Студентам курсов психологии объявили, что у них будет гость — приглашенный лектор. Половине студентов было дано описа­ние гостя с использованием того же самого списка черт, кото­рый применялся Ашем, включающее прилагательное теплый. Другая половина получила тот же список, но со словом холод­ный. Гость действительно пришел и провел двадцатиминутную дискуссию. Затем студентам предложили оценить этого чело­века по некоторым качествам. Несмотря на то что студенты уча­ствовали в одной и той же дискуссии, слушали того же лектора (лектору не была известна цель эксперимента), их впечатления были очень разными. Таблица 4.3 (приводится из статьи Келли

1950 года) иллюстрирует различные оценки, данные студента­ми двух групп приглашенному гостю по методике, аналогич­ной той, которую использовал Аш.

Таблица 4.3 Оценки лектора, сделанные студентами

 

Прилагательные	Теплый	Холодный
1. Эгоцентричный	6,3	9,6
2. Раздражительный	9,4	12,0
3. Необщительный	5,6	10,4
4. Непопулярный	4,0	7,4
5. Официальный	6,3	9,6
6. Без чувства юмора	8,3	11,7

 

Более того, и, возможно, самое важное: студенты из «теп­лой» половины общались с гостем более дружелюбно, чаще от­вечали смехом на его шутки и задавали больше вопросов при обсуждении. Это означает, что наше впечатление, скорректи­рованное с помощью небольших изменений в центральных ха­рактеристиках, в свою очередь, изменяет также наше поведе­ние по отношению к человеку, впечатление о котором мы уже сформировали.

Работа Аша сильно повлияла на развитие самой продуктив­ной на сегодняшний день области наук о поведении людей — когнитивной психологии. Одной из теоретических основ, на которых держится когнитивная психология, является понятие схемы. Схема определяется как единый блок знаний, который появляется на основе прошлого опыта, обеспечивает точку от­счета для оценки предстоящего опыта и влияет на ваше вос­приятие людей и событий и реакцию на них. Схемы являются способами организации информации о мире (полную дискус­сию о понятии схемы см. Fiske & Taylor, 1984). Более пятидеся­ти лет тому назад Аш приподнял завесу над проблемой, каким образом в нашем мозге происходит формирование впечатления о других, и тем самым открыл дверь в современную науку — ког­нитивную психологию.

СОВРЕМЕННЫЕ РАЗРАБОТКИ

Исследования Аша по вопросам формирования впечатления продолжают и в наши дни оказывать существенное влияние на работу в области социальной и когнитивной психологии. В пе­риод с 1997 по середину 2000 года более 75 опубликованных ра­бот содержали ссылки на статью, написанную Ашем в 1946 году. Процесс формирования впечатления изучался в широком диа­пазоне ситуаций и связей. В одной из работ было продолжено рассмотрение вопросов, которыми занимался Аш (и позднее Келли). Психологи изучали связь между проявлениями тепло­ты, как бы исходящей от профессоров колледжа, и оценкой их качеств в письменных работах студентов (Best & Addison, 2000). При этом преподаватели демонстрировали различные виды по­ведения, которые Аш идентифицировал как сигналы теплоты или холодности. Как и ожидалось, в тех случаях, когда профес­сора вовлекались в ситуации и типы поведения, характеризуе­мые теплотой, студенты оценивали их значительно выше по эмоциональным показателям (симпатия). Однако вариации «теплый — холодный» не оказывали влияния на общие оценки эффективности, выставленные студентами преподавателям. Это показывает, что (по крайней мере, в некоторых случаях) студенты сами знают: их личная симпатия к определенным про­фессорам не подразумевает автоматически, что эти преподава­тели обязательно являются лучшими учителями.

В другом исследовании, основанном на работе Аша, пред­ставлена весьма правдоподобная картина того, как вы форми­руете впечатления о людях, которых рассматриваете своим по­тенциальным другом, хотели бы пригласить на свидание, со­вместно работать или нанять на службу (Shaw & Steers, 1996). В этой работе 60 мужчин и 60 женщин просматривали инфор­мацию о внешности человека, типичном поведении, основных чертах характера и демографических данных (возраст, зарабо­ток и т. п.), опираясь на которую они надеялись сделать пра­вильный выбор в каждой из названных выше четырех катего­рий. Как и ожидалось, испытуемые обращали наибольшее вни­мание на личностные черты и менее всего на внешность, за исключением категории «приглашенный на свидание». Ктому же «мужчины стремились найти больше информации о внеш­ности, чем женщины (особенно при поисках партнера для сви-

дания), а женщин больше, чем мужчин, интересовали черты ха­рактера» (р. 209). Вы удивлены? И я тоже нет.

Наконец, имеются современные доказательства того, что ра­бота Аша никогда не устареет. Исследование Мак-Кенна и Барг (McKenna & Bargh, 2000) рассматривает на основе модели Аша формирование впечатления применительно к отношениям, ко­торые создаются через Интернет. Авторы считают, что психо­логи должны проводить «полный анализ того, чем социальная идентичность, социальное взаимодействие и информация о вза­имоотношениях в Интернете могут отличаться от реальной жиз­ни». Ученые указывают на четыре особых отличия в кибервза-имоотношениях, которые меняют известные нам правила фор­мирования впечатлений:

а) люди дольше способны поддерживать анонимность пос­ле того, как они узнали друг о друге;

б) влияние физических параметров внешности на возник­новение и развитие тесной связи существенно уменьшается;

в) эффекты разделяющего людей расстояния в формирова­нии отношений значительно меньше;

г) скорость развития новых взаимоотношений зависит от ин­дивидуального контроля каждого человека во много большей степени, чем при отношениях «лицом к лицу».

Авторы мудро утверждают: не дожидаясь того, что Интер­нет будет уличен в усилении депрессии, одиночества и изоля­ции, этот новый грядущий посредник человеческих контактов должен быть исследован и понят много лучше, чем это имеет место сейчас.

ЛИТЕРАТУРА

Best, J., & Addison, W. (2000). A preliminary study of perceived

warmth of professor and student evaluations. Teaching of

Psychology, 27(1), 60-62. Fiske, S. Т., & Taylor, S. (1984). Social cognition. Reading, MA:

Addison-Wesley. Kelly, H. (1950). The warm-cold variable in first impressions of

persons. Journal of Personality, 18, 431-439. McKenna, K., & Bargh, J. (2000). Plan 9 from cyberspace: The

implications of the Internet for personality and social psychology.

Personality and Social Psychology Review, 4(1), 57-75.

Shaw, J., & Steers, W. (1996). Effects of perceiver sex, search goal, and target person attributes on information search and impres­sion formation. Journal oj'Social Behavior and Personality, 11(5), 209-227.

Карты в вашей голове

Tolman E. С. (1948). Cognitive maps in rats and men. Psychological Review, 55,189-208.

Многие исследовательские работы включены в настоящий сборник потому, что лежащие в их основе теоретические поло­жения и обсуждаемые открытия противоречили общепринятым в то время представлениям. Исследование Уотсоном малень­кого Альберта, создание концепции сновидений Хобсоном и Мак-Карли, теория Харлоу о формировании привязанностей в младенчестве, открытие Бошардом генетических влияний на личность и наблюдения Ла Пьером взаимосвязей между уста­новками и поведением — все эти работы бросили вызов суще­ствовавшему в их время статус-кво психологического мышле­ния и, таким образом, подготовили почву для новых и часто революционных интерпретаций поведения человека. Именно такой вклад внесли в психологию и исследования, проведен­ные Эдвардом Толменом (Edward С. Tolman), в том числе — его теоретические положения в области научения и познания. В то время когда в психологии признавалось научение только по типу «стимул — ответная реакция» и при этом упускалась не­доступная для наблюдения психическая активность, психолог Толмен из Калифорнийского университета в Беркли провел эк­сперименты, которые продемонстрировали существование сложной внутренней когнитивной активности даже у крыс. И эти мыслительные процессы можно было изучать, не прибе­гая к прямому наблюдению за ними. Работа Толмена настоль­ко значительна, что его считают основателем школы, которую в наши дни называют когнитивным бихевиоризмом.

Чтобы понять точку зрения Толмена, представьте на минуту, что вы хотите пройти от того места, где находитесь, до ближай­шей почты или видеомагазина. Наверняка у вас в уме уже сло­жилось изображение места, где расположен нужный вам объект.

А теперь подумайте, каким путем вы туда доберетесь. Вы знаете, по каким определенным улицам вы пойдете или как поедете на метро, в каком месте обязательно повернете и, наконец, войдете в здание. Эта картинка в вашем уме, на которой запечатлено ваше местонахождение относительно почты или видеомагазина, а так­же путь следования к этому месту называется мысленным обра­зом. Толмен назвал такие образы когнитивными картами. Он утверждал, что не только люди, но и животные, включая крыс, пользуются когнитивными картами, то есть думают о своем мире образами, подобными когнитивным картам. Но разве кого-ни­будь интересует, как думает крыса? И все же если бы вы были ученым-теоретиком, изучающим процесс научения в 1930-е и 1940-е годы, то использовали бы как главный исследовательский метод анализ поведения крыс в лабиринтах.

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ

В первой половине XX века теоретики процессов обучения были на передовых рубежах психологии. Пытаясь объяснить ме­ханизмы, вовлеченные в обучение, они демонстрировали рес­пектабельность психологии как подлинной науки. С тех пор как психология выделилась из философии в самостоятельную на­учную дисциплину, прошло только несколько десятилетий. Многие исследователи считали лучшим способом доказатель­ства научного потенциала психологии ее построение по типу точных наук, таких как физика. Эта идея привела психологов-теоретиков к выводу, что, как и в физике, объектом изучения должны быть наглядные и доступные измерению события. Действительно, как определенный, имеющий отношение к орга­низму стимул, так и ответная поведенческая реакция могут быть измерены. То, что происходит внутри организма между двумя этими событиями, невозможно непосредственно наблюдать и измерять. По этой причине внутренние процессы считались не важными и вообще не подлежащими изучению. Итак, соглас­но излагаемой точке зрения, процесс обучения крысы, пробе­гающей лабиринт все быстрее и быстрее и с меньшим количе­ством ошибок, строится по принципу: стимулы — успешные от­ветные реакции — поощрение (пища в конце лабиринта). Ограничение объяснения поведения связью «стимул — ответ-

ная реакция» определило суть бихевиоризма и доминировало в течение первых 50 лет короткой истории психологии.

Однако в 1930—1940-е годы сформировалась небольшая группа ученых во главе с Э. Толменом, которая придержива­лась другого мнения: наиболее важные процессы происходят внутри обучающегося организма. Фактически Толмен предла­гал два существенных изменения в толковании сути проблемы. Одно из них заключалось в том, что реальная природа и слож­ность процесса обучения не могут быть полностью поняты без выяснения внутренних мыслительных процессов, сопровожда­ющих непосредственно наблюдаемую связь «стимул — реакция». В своей известной статье 1948 года Толмен констатировал, что это и составляет предмет его дискуссионных положений:

Мы полагаем, что во время процесса обучения в моз­ге крысы создается нечто подобное топографической карте местности. Мы согласны с коллегами другой школы («стимул — реакция») в том, что на крысу, бега­ющую по лабиринту, воздействует стимул, результа­том которого в конце концов обязательно является реакция на него. Но мы считаем, что внутренние про­цессы в мозге более сложны, более организованны и часто,., более автономны, чем представляют психо­логи, которые ограничиваются рассмотрением только стимула и ответной реакции (р. 192).

Второе предложение Толмена состоите следующем: несмотря на невозможность напрямую наблюдать внутренние когнитивные процессы, можно делать о них объективные и научно обоснован­ные заключения из доступного для наблюдения поведения.

МЕТОДИКА И РЕЗУЛЬТАТЫ

В статье 1948 года Толмен представил несколько исследова­ний в поддержку своей точки зрения на проблему. Каждое из них было посвящено изучению процесса научения крыс в лабирин­те. Два эксперимента, наиболее ясно и четко демонстрирующие теоретические позиции автора, будут рассмотрены ниже.

Первый был назван экспериментом скрытого (латентного) научения. Для его проведения крыс разделили на три группы. Группу С — контрольную — каждый день выпускали в лабиринт,

 

в конце которого крыс ожидало пищевое поощрение. Группа N (без поощрения) не получала ни пищевого, ни какого-либо дру­гого вознаграждения при любом поведении в лабиринте. С груп­пой D (с отсроченным поощрением) в течение первых 10 дней обращались точно так же, как с группой N, но затем, начиная с одиннадцатого дня, крысы находили пищу в конце лабирин­та каждый день. На рис. 4.5 представлена информация о коли­честве ошибок, сделанных крысами в каждой из групп. Ошиб­кой считалось забегание крысы в глухое ответвление

 

Как видно из рисунка, крысы из групп N и D почти ничего не выучили о лабиринте, пока не получали никакого поощре­ния за его успешное прохождение. Крысам из контрольной группы на почти безошибочное прохождение лабиринта пона­добилось около 2 недель. Однако как только крысы из группы D открыли для себя, зачем они бегают по лабиринту (еда!), то всего за 3 дня научились успешно проходить его (с один-

 

надцатого по тринадцатый). Для этого феномена есть един­ственно возможное объяснение: в течение тех 10 дней, когда крысы просто бродили по лабиринту, они изучили его гораздо лучше, чем демонстрировали это. Толмен разъяснял: «Однаж­ды... они узнали, что получат пищу, и продемонстрировали, что во время предыдущих не подкрепленных вознаграждением ис­пытаний уже успели выучить, где находится большинство ту­пиков. Крысы постепенно создали себе "карты" и воспользо­вались ими, как только у них появилась мотивация для этого» (р. 195).

Второе обсуждаемое здесь исследование получило название эксперимента по пространственной ориентации. Теоретики шко­лы «стимул — реакция» отстаивали мнение, что крыса «узна­ет», где находится вознаграждение, путем проб и ошибок — бегает по лабиринту и изучает все так называемые «С — Р» свя­зи (связи стимул — реакция), чтобы получить его. Это очень похоже на утверждение, будто вы узнаете, где находится ваша спальня, только после того, как, выйдя из кухни, пройдете че­рез гостиную, потом через холл, зайдете в ванную и заглянете в вашу комнату. В действительности же вы имеете мысленный образ, где расположена спальня, так что вам не нужно «бегать по лабиринту». Приспособления Толмена для пространствен­ного ориентирования (лабиринты) были сконструированы та­ким образом, чтобы показать, действительно ли дрессируемая в них крыса знает местоположение пищевого поощрения от­носительно своей стартовой позиции, даже если элементы ла­биринта радикально изменить или даже удалить.

Сначала крыс обучали бегать по простому лабиринту, пока­занному на рис. 4.6.

Крысы должны были входить в лабиринт со стартовой по­зиции, пересекать площадку круглой формы, потом преодоле­вать коридор, ведущий окольным путем к пище в конце пути. Это был относительно простой лабиринт, и крысы без проблем изучали его примерно за 12 попыток.

Затем конфигурацию лабиринта изменили, придав ему фор­му, похожую на солнечный диск с лучами (рис. 4.7).

Теперь, когда дрессированные крысы пытались бежать обыч­ным путем, они попадали в тупик и должны были возвращать­ся на круглую площадку. Здесь перед ними вставал выбор из

12 возможных альтернативных проходов, чтобы добраться до того места, где в предыдущем лабиринте находилась пища. На рис. 4.8 представлены данные о количестве крыс, выбравших каждую из 12 возможностей.

12 возможных альтернативных проходов, чтобы добраться до того места, где в предыдущем лабиринте находилась пища. На рис. 4.8 представлены данные о количестве крыс, выбравших каждую из 12 возможностей

Рис. 4.8. Эксперимент по пространственной ориентации. Количество крыс, выбравших определенный коридор

Рисунок 4.8 свидетельствует, что наибольшее количество крыс выбрало из всех возможных проходов коридор № 6, кото­рый находился примерно в 10 сантиметрах от того места, где в предыдущем лабиринте располагалась кормушка. Согласно те­ории «стимул — реакция», крысы должны были бы выбрать от­ветвление, наиболее близкое к первому повороту в исходном ла­биринте (ответвление № 11), но так не случилось. «Можно ви­деть, что крысы приобрели для достижения своей цели не только карту маршрута, которая в первоначальном лабиринте приво­дила их к пище, но и гораздо более широкую подробную карту, позволяющую узнать, где находится пища и какое направление к ней приведет» (р. 204). Толмен расширил свою теорию, не оста­новившись только на представлении о поведении крыс. Он по­лагал, что потенциально любой организм, включая человека, со­здает для себя когнитивные карты пути из пункта А в пункт Z. Толмен продемонстрировал, что созданные карты являются не только маршрутными картами, показывающими путь от пунк­та АкВикСи так далее до Z, но и представляют собой гораздо более широкие и подробные, или концептуальные, карты, кото­рые дают организмам когнитивное представление о положении вещей.

ОБСУЖДЕНИЕ

В заключительных замечаниях по своей статье 1948 года Тол-мен сосредоточил внимание на различии между ограниченны­ми маршрутными и более широкими и подробными картами. Перенося свои идеи на человека, Толмен выдвинул гипотезу: хорошо детализированные карты нашего социального окруже­ния полезны человеку, в то время как узкие, подобные ленте, карты могут привести к негативным состояниям и установкам, таким как душевная болезнь или предрассудки и дискримина­ция. Взгляды Толмена основывались на результатах исследова­ния, показавших, что когда крысы были излишне мотивирова­ны (то есть слишком голодны) или слишком фрустрированы (много тупиковых ответвлений в лабиринте), они демонстри­ровали тенденцию к созданию очень «узких» карт и в меньшей степени проявляли способности к построению сложных по­дробных карт, описанных Толменом в своей работе. Известно, что Толмен не был ни клиническим, ни социальным психоло­гом, но именно он предложил возможное объяснение некото­рых социальных проблем общества. По словам Толмена:

Снова и снова люди действуют в состоянии «затме­ния» из-за слишком сильной мотивации и чересчур интенсивной фрустрации и в этом ослеплении... не­навидят аутсайдеров. Выражение их ненависти рас­пространяется во все стороны — от дискриминации меньшинств до конфликтов мирового масштаба. Что могут Небеса или Психология поделать с этим? Мой ответ таков: вновь и вновь говорить о силе разу­ма, заключенной именно в широких когнитивных кар­тах... Мы не смеем позволить себе или другим стать такими слишком эмоциональными, такими голодны­ми, такими больными, настолько сверхмотивирован­ными, что будем способны создавать только узкие, ограниченные когнитивные карты. Мы все... должны быть достаточно спокойными и достаточно сытыми, чтобы иметь возможность создавать правдивые под­робные карты... Короче говоря, мы должны предо­ставить нашим детям и самим себе (как добрый экспериментатор сделал бы для своих крыс) опти­мальные условия умеренной мотивации и отсутствия ненужных фрустраций — сейчас и всегда, — пока су­ществует данный нам Богом огромный лабиринт — мир, в котором мы живем (р. 208).