Значение исследования и последующих открытий

Исследование Фридмана и Розенмана имело решающее зна­чение в истории психологических исследований по трем основ­ным причинам. Во-первых, оно было одним из первых систе­матических исследований, точно установившим, что присущие человеку поведенческие паттерны могут внести значительный вклад в развитие серьезных заболеваний. Это послужило сиг­налом для врачей, что для успешного прогноза, лечения и пре­дотвращения болезни недостаточно учитывать только лишь ее физиологические аспекты. Во-вторых, данное исследование по­ложило начало новой линии научного изучения связи между по­ведением и КН, что дало толчок появлению новых исследова­тельских статей. Понятие личностного типа А и связь типа с КН были детализированы до того уровня, что стало возможным предотвращать возникновение сердечного приступа у людей из группы повышенного риска.

Третий отсроченный результат исследования Фридмана и Розенмана — это важная роль в создании и развитии относи­тельно новой отрасли наук о поведении человека, названной психологией здоровья. Психологи здоровья изучают все аспек­ты здоровья и медицины с позиции психологических факторов улучшения и поддержания состояния здоровья, предотвра­щения и лечения болезней; психологические аспекты причин заболеваний, а также рассматривают всю систему охраны здо­ровья.

Очень важно упомянуть еще об одной работе. В 1976 году Розенман и Фридман опубликовали результаты большого ис­следования, длившегося 8 лет. Выборка насчитывала 3000 че­ловек, у которых перед началом исследования не был обозна­чен диагноз сердечной недостаточности и которые соответство­вали поведенческой модели типа А. В сравнении с субъектами типа Б вероятность возникновения КН у этих мужчин была в 2 раза больше, они значимо больше страдали от тяжелых сер­дечных приступов, а сосудистые проблемы встречались у них в 5 раз чаще. И возможно, даже более важно то, что тип А яв­лялся прогностическим фактором развития КН, не зависевшим от других факторов, таких как возраст, уровень холестерина, кровяное давление и курение (Rosenman et al,, 1976).

Вы спросите, почему? Какие именно характеристики типа А способствуют развитию КН? Наиболее признаваемый ответ — тип А реагирует на стрессовые ситуации чрезмерным физиоло­гическим возбуждением. Это крайнее возбуждение заставляет тело производить больше гормонов, таких как эпинефрин (ад­реналин), а также повышает частоту сердечных сокращений и кровяное давление. Со временем эти гиперреакции на стресс повреждают артерии, что, в свою очередь, приводит к сердеч­ной недостаточности (Matthews, 1982).

СОВРЕМЕННЫЕ РАЗРАБОТКИ

Фридман и Розенман, вместе и по отдельности, сохранили роль ведущих исследователей в области личности и поведен­ческих характеристик в связи с КН. Их статьи, которые мы об­судили, как и более поздние работы, цитируются в широком ряде исследований, опубликованных во многих странах. По­нятие типа А было детализировано, отработано и применено во многих областях, одни из которых представляются логично связанными с рассматриваемой тематикой, а другие удивляют.

Например, в одном из исследований рассматривалась связь между поведением типа А и вождением автомобиля (Реггу& Baldwin, 2000). Результаты не оставили никаких сомнений, что «Вы не должны позволять своим друзьям типа А садиться за руль!» Была выявлена четкая связь между личностным типом А и увеличением числа происшествий на дороге: больше аварий, штрафов, больше проявлений нетерпеливости и гнева на доро­ге и больше случаев рискованных действий. Можете пройти тест на принадлежность к типу А (вопросы в конце статьи), перед тем как в следующий раз сядете за руль!

В одном голландском исследовании изучали матерей, родив­ших первенцев (Vanljzendoorn et al., 1998). Мамы годовалых де­тей прошли тест на тип А/Б. Затем, через 18 месяцев, исследо­ватели наблюдали, как они играют со своим ребенком (тогда уже достигшим возраста 2,5 года). Результаты показали, что приемы обращения с маленькими детьми вызывают стресс и что большинство мам (81%) вели себя в соответствии с пове­денческим типом А. Взаимная преданность и привязанность

между матерью и ребенком оказались не связанными с лично­стными типами А и Б. Интересно, что матери, которые были ближе к типу А, оказались наиболее чувствительными к эмо­циональным и социальным потребностям своих детей.

И наконец, статья Фридмана и Розенмана за 1959 год по­служила основой исследования отношений между родителями и их детьми-подростками (Forgays, 1996). В этом исследовании анализировались характеристики типа А и семейное окруже­ние на примере 900 испытуемых. Результаты показали, что дети-подростки родителей типа А чаще всего сами принадлежали к этому типу. Это не удивительно, но вновь встает вопрос: приро­да или воспитание? Наследуют ли дети тип А или же они усваи­вают его в процессе воспитания? Форгейз (Forgays) отвечает на этот вопрос в своем исследовании: «Дальнейший анализ выя­вил независимый вклад восприятия влияний семейной среды в развитие ПМТА (поведенческой модели типа А) у подрост­ков» (р. 841). Тем не менее не было бы странным в свете по­следних исследовательских тенденций, если бы изучение усыновленных и близнецов выявило значимое влияние наслед­ственности, генетики на формирование А/Б личностной харак­теристики (о влиянии генетики на личность см. исследование Бошарда главу 1).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Соответствуете ли вы личностному типу А? Откуда вы мо­жете это узнать? Как и в случае с интровертами и экстравер­тами, о чем мы говорили в начале главы, ваша принадлежность к типу А или Б является частью вас самих. Были разработаны специальные тесты, способные определить принадлежность человека к одному из этих типов поведенческой установки. Вы можете приблизительно прояснить ситуацию, просмот­рев список характеристик, и оценить, скольким вы соответ­ствуете:

1. Часто делает сразу много дел.

2. Подгоняет других, призывает закончить мысль.

3. Очень раздражается, когда попадает в автомобильную «проб­ку» или ждет на телефонной линии.

4. Много жестикулирует во время разговора.

5. Не может сидеть, ничего не делая.

6. Говорит очень напористо, часто использует нецензурные вы­ражения.

7. Играеттолькодлятого, чтобы победить, даже в играх с детьми.

8. Проявляет нетерпение, когда наблюдает за тем, как другие выполняют задание.

Если у вас есть подозрения, что вы принадлежите к типу А, вы можете проверить это более достоверно с помощью врача или психолога. На данный момент существует несколько эф­фективных программ, помогающих справиться с проблемой связи поведенческого типа А и серьезных заболеваний. И про­граммы эти появились в основном как реакция на работу Фридмана и Розенмана (см., например: George et al., 1998).

ЛИТЕРАТУРА

Forgays, D. (1996). The relationship between Type-A parenting and adolescent perceptions of family environment. Adolescence, 34(124), 841-862.

Matthews, K. A. (1982). Psychological perspectives on the Type A behavior pattern. Psychological Bulletin, 91, 293—323.

Gearge, I., Prasadaro, P., Kumaraiah, V, & Yavagal, S. (1998). Modification of Type A behavior pattern in coronary heart disease: A cognitive-behavioral intervention program. NIMHANS Journal, 16(1), 29-35.

Perry, A., & Baldwin, D. (2000). Further evidence of associations of Type A personality scores and driving-related attitudes and behaviors. Perceptual and Motor Skills, 91(1), 147-154.

Rosenman, R. H., Brand, R., Sholtz, R., & Friedman, M. (1976). Multivariate prediction of CHD during 8.5-year follow-up in the Western Collaborative Group Study. American Journal of Cardiology, 37, 903-910.

Vanljzendoorn, M., Bakermans-Kranenburg, M., Falger, P., DeRuiter, C., & Cohen, L. (1998). Type A behavior pattern in mothers of infants: An exploration of associations with attachment, sensitive care-giving, and life events. Psychology and Health, 13(3), 515-526.

Один; много...

Базовые материалы:

Triandis H., Bontempo R., Villareal M., Asai M. and Lucca N. (1988).

Individualism and collectivism: cross-cultural perspectives on self-

ingroup relationships. Journal of Personality and Social Psychology, 54,

323-338.

Если бы существовала такая характеристика в отношении человеческой природы, с которой согласились бы практически все психологи, она бы звучала так — поведение никогда не осу­ществляется в пустоте. Даже те, кто считает приоритетными внутреннюю мотивацию, потребности и генетические факто­ры, позволяют различным внешним силам, силам окружающей среды включиться в уравнение, которое, в конечном счете, и определяет, кто вы и что вы делаете. За последние 30—40 лет психология приняла убеждение, что культура, в которой чело­век живет, является могущественным фактором влияния окру­жения. Действительно, исследователи крайне редко обнаружи­вают последовательные и стабильные, характерные для всех или, по крайней мере, почти для всех, культур модели челове­ческого поведения (подробнее о кросс культурных связях см. в этой книге статью П. Экмана по лицевым экспрессиям). Это особенно верно для поведения, связанного с взаимодействием и отношениями между людьми. Межличностная привлекатель­ность, секс, прикосновения, личное пространство, дружба, се­мейная динамика, стили воспитания, ожидания в отношении детского поведения, ритуалы ухаживания, брак, развод, коо­перация-конкуренция, преступления, любовь и ненависть — все это в значительной степени определяется культурой. Таким образом, мы можем утверждать, что человека невозможно по­нять достаточно полно и точно, не принимая во внимание куль­туру, в которой он живет.

Это все прекрасно в теории, но на практике культура — это крепкий орешек. Подумайте об этом. Можете ли вы разобрать­ся во всех культурных факторах, составляющих силу, определя­ющую то, кем вы становитесь? Большинство культур слишком сложны для того, чтобы сделать обоснованные выводы. Напри-

мер, показатели заболеваемости раком толстой кишки в Япо­нии значительно меньше тех же показателей для США. Что ж, Япония и США — это две различные культуры, но какие фак­торы определяют эти различия? Различие в объеме потребляе­мой рыбы? Риса? Алкоголя? А как насчет различий в уровнях стресса и темпе жизни? Возможно, на здоровье влияют разли­чия в религиозных обычаях? Могут ли различия в поддержа­нии семейных отношений и дружеских связей влиять на здоро­вье и благополучие? Или, что более вероятно, ответ лежит в ком­бинации двух, трех или всех названных факторов плюс многие другие? Дело в том, что если вы хотите включить культурный фактор в понимание человеческой природы, вам понадобятся надежные и обоснованные способы определения культурных различий. Здесь в истории психологии появляется Гарри Три-андис (Harry Triandis).

С 60-х годов XX века и в течение всей своей карьеры на ка­федре психологии в Чикагском университете Триандис стремил­ся выделить и уточнить фундаментальные характеристики, ко­торые позволяют различать и содержательно изучать культуры и людей, живущих в них. В статье, опубликованной в 1988 году, объясняется и демонстрируется, возможно, наиболее существен­ный вклад в кросскультурную психологию — разделение индиви­дуалистических и коллективистских культур. Сегодня этот пока­затель культурных различий создает основу для сотен иссле­дований, проводимых каждый год в области психологии, социологии и в других научных сферах. В этой статье Триандис предполагает, что степень индивидуализма или коллективизма в каждой культуре определяет поведение и личностные характе­ристики ее членов, причем это влияние имеет комплексный и всепроникающий характер.

В общем понимании, коллективистская культура — это та культура, в которой индивидуальные потребности, желания и результаты вторичны по сравнению с потребностями, желани­ями и целями группы, к которой данный индивид принадле­жит, называемой ингруппой (ingroup). Ингруппой может быть семья, деревня, племя, профессиональная организация или даже целая страна, в зависимости от ситуации. В этих культу­рах основная часть действий человека мотивируется благом для

всей группы, а не максимальным достижением человека как отдельного индивида. Ингруппы, к которым принадлежат люди, как правило, стабильны во времени, и индивидуальные обязательства перед группой чрезвычайно высоки, даже когда роль человека в ней становится обременительной и неприят­ной для него самого. Люди ждут от своей ингруппы помощи в удовлетворении их эмоциональных, психологических и прак­тических потребностей.

В индивидуалистических культурах скорее ценится благо­состояние и достижения индивида, нежели потребности и цели ингруппы. В этих культурах влияние ингруппы на поведение человека очень незначительно. Люди чувствуют меньшую эмо­циональную привязанность к группе и покидают ее, если член­ство в ней требует слишком многого, и вступают в новую инг-руппу или формируют ее сами. Так как обязательства перед группой в индивидуалистических культурах минимальны, люди часто являются членами нескольких ингрупп, при этом ни одна из них не оказывает поистине значительного влияния на пове­дение этого человека. В своей статье Триандис и коллеги, при­надлежащие к различным культурам, описывают множество специфических характеристик коллективистских и индивиду­алистических культур. Данные приведены в табл. 7.5. Приве­денные различия являются обобщениями, и в любой культуре, индивидуалистической или коллективистской, всегда можно найти исключения.

В общем, согласно Триандису, индивидуалистические куль­туры преобладают в Северной и Западной Европе, а также в тех странах, на которые северные европейцы исторически оказы­вали непосредственное влияние. В высокоиндивидуалистиче­ских культурах существуют сходные характеристики: большая открытость границ, значительное количество иммигрантов, вы­сокая социальная и географическая мобильность — «все это делает контроль со стороны ингрупп менее определенным. Высокий уровень индивидуализма...в США, Австралии и Ка­наде последователен с этой точки зрения» (р. 324). В большин­стве остальных регионов мира доминирует коллективистская культура.

354

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

В начале своей статьи Триандис пишет:

Культура — это расплывчатое понятие. Если мы хо­тим разобраться, каким образом культура связана с социально-психологическими явлениями, мы дол­жны анализировать это, применяя показатели куль­турных различий. Одним из наиболее многообеща­ющих с данной точки зрения измерений является ин­дивидуализм-коллективизм (р. 323).

Таким образом, посылка, лежащая в основе многих его иссле­дований и публикаций, такова: если рассматривать и интерпре­тировать культуры с позиции индивидуализма-коллективизма, мы 356

можем объяснить значительную часть различий в поведении, со­циальном взаимодействии и личностных характеристиках. В рас­сматриваемой статье Триандис попытался определить возможности использования своей теории (табл. 7.5) и рассказать о трех исследо­ваниях, которые он провел с целью проверить и продемонстриро­вать теорию индивидуализма-коллективизма.

МЕТОД

Как мы говорили ранее, в этой статье рассказывается о трех отдельных исследованиях. В первом исследовании участвова­ли американцы, и оно было разработано с целью более четко определить понятие индивидуализма применительно к США. Цель второго исследования — сравнение индивидуалистиче­ских культур на примере США с коллективистскими культу­рами на примере Японии и Пуэрто-Рико. Во втором исследо­вании акцент делался на сравнении отношений индивидов со своими ингруппами в двух типах культур. Третье исследова­ние было проведено с целью проверить гипотезу, что члены коллективистских культур получают больше социальной под­держки и их отношения с окружающими приносят больше удовлетворения, в то время как члены индивидуалистических культур часто говорят о том, что они одиноки. Во всех этих исследованиях данные были собраны с помощью опросни­ков. О самих исследованиях и их результатах мы расскажем вкратце далее.

Исследование № 1

Участниками первого исследования были 300 студентов-психологов в Университете Чикаго, где Триандис был профес­сором психологии. Каждому студенту выдали опросник, со­стоящий из 158 вопросов, который оценивал склонность к коллективистскому/индивидуалистическому поведению и убеждениям. Например, согласие с утверждением «Только те, кто зависит от себя самих, добиваются чего-то в жизни» означало индивидуалистические наклонности, а согласие с утверждением «Когда мои коллеги рассказывают мне о чем-то сугубо личном, мы сближаемся» являлось признаком коллек­тивизма.

В опросники также были включены пять сценариев, ко­торые ставили респондентов в гипотетические социальные ситуации, при этом респондентам нужно было предсказать свое поведение. Пример, приведенный в рассматриваемой статье Триандиса, предлагал студентам представить, что они хотят поехать в путешествие, против которого выступают раз­личные ингруппы. Участников спросили, до какой степени они бы учитывали мнения и пожелания родителей, супру­гов, близких родственников, друзей, знакомых, соседей и коллег по работе при принятии решения, уезжать в это путе­шествие или нет.

После анализа данных был сделан вывод, что около 50% раз­личий объяснялись тремя факторами: «расчет на собственные силы», «конкуренция» и «дистанцирование от ингрупп». Толь­ко 14% объяснялись фактором «забота об ингруппе». Конкрет­нее, Триандис так подвел итог исследованию:

Данные говорят о том, что США [индивидуализм] — это многогранное понятие. Составляющими являют­ся озабоченность более собственными целями, не­жели целями ингруппы, меньше внимания к взглядам ингрупп, расчет на собственные силы вкупе с конку­ренцией, разобщенность ингрупп, принятие соб­ственного решения, не спрашивая мнения окружаю­щих, и меньше общая забота об ингруппе (р. 331).

Триандис также предположил, что задания из опросника и сценарии являются эффективными инструментами для изме­рения степени индивидуализма в индивидуалистической куль­туре США, при этом данная шкала может обеспечить, а может и не обеспечить достаточно валидные результаты в других куль­турных условиях.

Исследование № 2

Вопрос, заданный в исследовании, звучал так: «Действитель­но ли люди в коллективистских культурах хотят подчинить свои личные интересы интересам группы?» Участниками были 91 студент из Университета Чикаго, 97 пуэрториканцев и 150 японцев, студентов университета, а также 106 взрослых японцев. Опросник, содержащий 144 вопроса, разработанный

для оценки коллективистских характеристик, был переведен на испанский и японский языки и заполнен всеми участниками. В вопросах теста в первом исследовании прослеживались три коллективистские тенденции: «забота об ингруппе», «близость "я" ингруппе» и «подчинение личных целей целям ингруппы».

В этом исследовании результаты представляли собой уди­вительную смесь из данных, подтверждающих теорию индиви­дуализма-коллективизма и противоречащих ей. Например, японские студенты в гораздо большей степени уделяли внима­ние взглядам коллег по работе и друзей по сравнению со сту­дентами из Иллинойса, но это отличие не было выявлено в от­ношении пуэрториканских студентов. Японцы чувствовали гор­дость за себя, когда их ингруппа удостаивалась какой-либо чести, но при этом уделяли внимание взглядам и жертвовали своими личными целями в отношении только некоторых ин-групп. Несмотря на то что конформизм традиционно считает­ся чертой коллективистских культур, у японских участников был выявлен очень низкий уровень конформности — даже ниже, чем у американских студентов. Исследователи также вы­яснили, что коллективистские культуры постепенно богатеют и ориентируются на влияния Запада, что впоследствии может привести к сдвигу в сторону индивидуализма. В подтвержде­ние этого зрелые японцы больше идентифицировали себя с ин-группой, нежели молодые японские студенты.

Вы можете спросить, каким образом связаны результаты вто­рого исследования и теория Триандиса? Триандис интерпрети­рует их как предупреждение, что не стоит делать слишком ре­шительных выводов относительно коллективистских или ин­дивидуалистических культур; выводы должны быть со всей осторожностью примерены к выборочным, конкретным дей­ствиям, ситуациям и культурам. Он формулирует эту идею сле­дующим образом:

Данные по этому исследованию указывают нам на не­обходимость ограничения и сужения определения коллективизма... на то, что мы должны учитывать каж­дую сферу социального поведения в отдельности, и коллективизм, определяемый как субординация в соответствии с групповыми нормами, потребностя-

ми, взглядами и эмоциональной близостью в ингруппах, очень специфичен для каждой отдельной сферы и ингруппы... Коллективизм принимает различные формы... которые специфичны для каждой культуры (р. 334).

Исследование № 3

В третьем исследовании ученые попытались сделать в точ­ности то, что предложил Триандис: ограничить и сузить фокус исследования. Это исследование расширило ранее полученные результаты, которые гласили следующее: в коллективистских обществах уровень социальной поддержки членов общества до­статочно высок, тогда как в индивидуалистических обществах люди гораздо чаще сталкиваются с проблемой одиночества. 100 участников эксперимента из университетов Чикаго и Пу­эрто-Рико, 50 женщин и 50 мужчин, заполнили опросник, со­стоящий из 72 вопросов. Они также заполнили опросники, с помощью которых оценивалась степень их восприятия соци­альной поддержки и ощущение одиночества.

Исследование показало, что коллективизм положительно коррелировал с ощущением социальной поддержки, то есть при повышении уровня коллективизма повышался уровень со­циальной поддержки. Более того, коллективизм отрицатель­но коррелировал с одиночеством, то есть с повышением уров­ня коллективизма уровень ощущения одиночества у респон­дентов снижался. Наконец, в поддержку теории Триандиса, наиболее важным фактором в этом исследовании оказался для американских студентов (учитывая все переменные) «расчет на свои силы и конкуренция», а для пуэрториканцев — «при­соединение» (взаимодействие с окружающими). Это именно то, что вы могли ожидать от теории индивидуализма-коллек­тивизма.

ОБСУЖДЕНИЕ

Триандис говорит о том, что, в целом, описанные в данной статье исследования не только подтвердили, но и модифициро-

вали его определения коллективизма и индивидуализма. Взгля­ните на характеристики каждого культурного типа в табл. 7.5 — картина оказывается диаметрально противоположной. Индиви­дуалистические и коллективистские культуры представлены как полные противоположности друг другу. Однако же в данной ста­тье говорится о том, что культурные характеристики находятся на двух концах континуума и конкретное общество лучше всего описывать как находящееся где-то посередине, но, как правило, ближе к одному из концов. В рамках одной культуры существу­ют конкретные люди, группы, субкультуры и ситуации, которые могут нарушить равновесие положения культуры на континуу­ме, сдвигая ее к противоположному концу. Графически данная гипотетическая интерпретация представлена на рис. 7.2. Триан-дис пишет: «Итак, эмпирические исследования показывают, что мы должны рассматривать индивидуализм и коллективизм как многогранные понятия... [каждый из которых] зависит в значи­тельной степени оттого, какая ингруппа представлена, в каком контексте и какое поведение изучается» (р. 336).

Рис. 7.2. Культурный континуум «коллективизм—индивидуа­лизм» (приблизительное расположение культуры и субкультуры)

ЗНАЧЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ

И РОДСТВЕННЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

За относительно короткий исторический период работа Триандиса оказала влияние на фундаментальные воззрения психологов на человеческое поведение. Вам пришлось бы очень постараться, чтобы сейчас найти текст в любой из отраслей психологии — введение в психологию, социальная психология,

психология развития, психология личности, человеческая сек­суальность, когнитивная психология, анормальная психология, и это лишь немногие — без многочисленных ссылок на эту и многие другие его работы по индивидуализму—коллективизму. Действительно, показатель «индивидуализм—коллективизм культуры», названный, проясненный и конкретизированный Триандисом, является наиболее достоверным, валидным и вли­ятельным при исследованиях роли культуры в воздействии на личность и социальное поведение человека. Более того, спектр областей исследования, к которым была применена данная ха­рактеристика, очень широк. Вот только два примера.

В статье, являющейся предметом нашего обсуждения, Три-андис приводит доказательства того, что психосоциальные по­нятия коллективизма и индивидуализма могут играть важную роль в физическом здоровье членов определенной культуры. Наш пример касается коронарной недостаточности. В целом, показатель количества сердечных приступов имеет тенденцию к более низким значениям в коллективистских обществах по сравнению с индивидуалистическими. Триандис полагает, что неприятные и стрессовые ситуации, связанные с сердечной недостаточностью, чаще встречаются в индивидуалистических культурах, где отдельных индивидов вынуждают конкуриро­вать и добиваться определенных результатов поодиночке. Вместе с этими негативными характеристиками жизни инди­видуалистическим социальным структурам неотъемлемо при­сущи низкая выраженность социальной сплоченности и со­циальной поддержки, которые могли бы снижать негативное влияние стресса на здоровье людей. Конечно, существует це­лый ряд факторов, влияющих на культурные различия в пока­зателе частоты сердечных приступов или других болезней. Тем не менее множество исследований показали, что члены кол­лективистских культур, которые переезжают в страны с инди­видуалистической культурой, становятся менее защищенны­ми перед различными болезнями, в том числе — сердечной не­достаточностью.

Возможно, еще более убедительными являются результаты исследований двух различных подгрупп в рамках одной и той же культуры. Как отмечает Триандис (р. 327), было проведено

сравнительное исследование на выборке 3000 человек — япон­цев, адаптировавших свой стиль жизни и отношений к амери­канским нормам, и японцев, которые продолжали жить в США в соответствии с японскими традициями. Показатель частоты сердечных приступов был в 5 раз выше в первой группе сравни­тельно с тем же показателем у не принявших американскую куль­туру японцев, и это при том что в обеих группах показатели уров­ня холестерина, веса, времени, затрачиваемого на тренировки, интенсивности курения были статистически одинаковыми.

Конечно, можно ожидать, что характеристика «коллекти­визм—индивидуализм» будет оказывать влияние на методы воспитания детей, принятые в определенной культуре; и это действительно так. Родители в коллективистских обществах ак­центируют внимание на развитии в своем ребенке «коллектив­ного я», характеризуемого конформностью в отношении груп­повых норм, подчинением старшим в группе, устойчивостью и последовательностью поведения в разное время и в различных ситуациях. Детей поощряют — как явно, так и в завуалирован­ной форме — за определенное поведение и отношение, кото­рое соответствует общегрупповым целям и поддерживает их (Triandis, 1989). В данном контексте отказ делать что-либо, на что рассчитывала группа, просто потому, что вам это не нра­вится, неприемлем и встречается крайне редко. В высокоин­дивидуалистических культурах, США, например, подобный отказ — это очень частое явление, причем способность отка­зать часто высоко оценивается и вызывает уважение! Это объ­ясняется тем, что в индивидуалистических культурах родители акцентируют внимание на воспитании «частного я». Детей по­ощряют за поведение и отношения, которые предполагают веру в собственные силы, проявление независимости, самопозна­ние и максимальную самореализацию как индивидуальности. Можно по-другому взглянуть на эти различия: в индивидуалис­тических культурах сопротивление (в социально приемлемых рамках) и черты независимости считаются ценными характери­стиками личности, в то время как в коллективистских обществах они рассматриваются как помехи. Сообщения, передаваемые культурой детям через родителей в отношении ценного и меша­ющего, достаточно ясны и слышимы; они оказывают влияние на то, каким будет ребенок, став взрослым.

СОВРЕМЕННЫЕ РАЗРАБОТКИ

В период с 1995 по 2000 год только эта одна статья Трианди-са цитировалась в более чем 200 исследованиях в самых раз­личных научных сферах. В одном из таких исследований изу­чалась самооценка (Tafarodi & Swarm, 1996). Самооценку мож­но определить по-разному, но обычно в данное понятие включаются два главных фактора: то, насколько вы себе нра­витесь (любовь к себе), и как вы оцениваете свой профессио­нализм в выполнении различных заданий (компетентность). В названном исследовании сравнивались данные факторы на примере американских и китайских студентов. Исследователи выяснили, что результаты китайских студентов оказались выше по фактору любви к себе, а американские студенты выше оце­нили личную компетентность. Это интересная тенденция чле­нов коллективистских культур больше любить себя, но быть менее уверенными в своих способностях, в то время как члены индивидуалистических культур выше оценивают свои профес­сиональные способности, несмотря на строгое отношение к се­бе, была названа авторами исследования «гипотеза культурно­го обмена».

В другом исследовании для изучения отношения детей к людям с физическими недостатками был использован кросс-культурный подход (Crystal, Watanbe & Chen, 1999). Было вы­явлено, что дети в коллективистских обществах, в данном слу­чае в Японии, были более склонны, нежели дети в индивидуа­листических обществах, жалеть инвалидов и беспокоиться о них. Американские дети в гораздо большей степени, нежели японские дети, выражали смущение, когда видели инвалидов.

И наконец, еще в одном исследовании был освещен важный аспект работы Триандиса. При изучении и сравнении индиви­дуалистических и коллективистских обществ анализ не ограни­чивается сравнением между странами. Во многих странах суще­ствуют районы с различным уровнем коллективизма и индиви­дуализма. Нигде на Земле это не проявляется так, как в США. Ванделло и Коэн (Vandello and Cohen, 1999), основываясь на мо­дели Триандиса, составили своеобразную «карту» США. Перед тем как вы прочитаете о результатах, остановитесь и подумайте, в каких штатах, по вашему мнению, в наибольшей степени прояв-

ляется коллективизм и индивидуализм. Итак, исследователи вы­яснили, что самые южные штаты были наиболее коллективист­скими, а регионы Plains и Rocky Mountains были наиболее инди­видуалистичными. Однако даже в этих областях есть маленькие субкультурные группы индивидуалистов и коллективистов. Та­ким образом, исследования Триандиса обеспечили «линзу», че­рез которую огромная страна, весьма богатая разнообразием, выглядит по меньшей мере пятнистой — или даже как лоскут­ное одеяло замысловатого рисунка.

ЛИТЕРАТУРА

Crystal, D., Watanabe, H., & Chen, R. (1999). Children's reactions

to physical disability: A cross-national and developmental study.

International Journal of Behavioral Development, 23( 1), 91—111. Tafarodi, R., & Swann, W. (1996). Individualism—collectivism and

global self-esteem: Evidence for a cultural tradeoff. Journal of

Cross-Cultural Psychology, 27(6), 651-672. Triandis, H. (1989). The self and social behavior in differing cultural

contexts. Psychological Review, 96(3), 506—520. Vandello, J., & Cohen, D. (1999). Patterns of individualism and

collectivism across the United States. Journal of Personality and

Social Psychology, 77(2), 279-292.

 

 

ПСИХОПАТОЛОГИЯ

Большинству людей, не изучавших психоло­гию, представляется, что эта наука главным обра­зом занимается психопатологией и душевными за­болеваниями (раздел психологии, изучающий ду­шевные заболевания, называется анормальной психологией). Однако, как вы уже, вероятно, заме­тили, почти все исследования, которые до сих пор обсуждались в этой книге, фокусировали внима­ние на нормальном поведении. В целом, психоло­гов больше интересует нормальное поведение человека, чем патологическое, потому что, как правило, поведение людей бывает нормальным. Следовательно, если бы мы изучали только пато­логию, то есть небольшой процент человеческого поведения, мы знали бы очень мало о том, что та­кое человек. Тем не менее для многих именно ду­шевные заболевания являются одной из самых интересных областей исследования в области пси­хологии. В эту книгу мы включили самые разные исследования, имеющие большое историческое значение

Прежде всего, это работа, которая заставила специалистов по душевному здоровью говорить о ней целых 20 лет. В этом исследовании люди, при­творившиеся душевнобольными, постарались по­пасть в психиатрические больницы, чтобы прове­рить, могут ли доктора и штат больницы заметить разницу между ними и людьми, действительно

страдающими душевными заболеваниями. Во-вторых, ни одна книга по истории психологических исследований не была бы достаточно полной без обращения к Зигмунду Фрейду. Поэто­му мы включили сюда обсуждение его теории защитных меха­низмов эго по работам его дочери Анны Фрейд. Третье исследо­вание — это эксперимент с собаками, продемонстрировавший феномен научения беспомощности. Изучение этого явления при­водит к широко известной теории, проливающей свет на про­блемы депрессии у людей. И наконец, здесь представлен очень любопытный и хорошо известный опыт с крысами, находив­шимися в условиях крайней скученности, вследствие чего воз­никало девиантное поведение; и эти результаты также могут иметь важный смысл для людей.