Методологические основы научной социологии

Когда Спенсер занимался разработкой социологии, необходи­мость и возможность существования этой новой науки еще не были очевидными. А потому перед ним помимо всего прочего стояла за­дача обосновать возможность социологии и определить ее предмет. Решению этой задачи посвящена книга «Изучение социологии», в которой Спенсер сформулировал свое видение того, что такое социология, что и как она должна изучать, зачем она нужна и на достижение каких результатов она может рассчитывать.

Обоснование возможности социологии как науки

Отталкиваясь от понимания науки как обобщенного знания о той или иной области явлений, которое выявляет и фиксирует присущие этой области закономерности посредством системати­ческого применения научных методов и процедур исследования, Спенсер подошел к проблеме обоснования возможности и необхо­димости социологии (и социальной науки вообще) как к проблеме обоснования упорядоченности социальной жизни. При этом в ка­честве опоры он взял несомненный факт возможности обобщенного знания об обществе.

Как справедливо подметил Спенсер, сама по себе эта возмож­ность не нуждается в доказательствах, поскольку в обыденной жиз­ни люди постоянно высказывают самого разного рода практичес­кие суждения, которые без обобщенного знания об окружающем обществе были бы попросту невозможными. Это толкования фак­тов и событий прошлого и настоящего, суждения о связях между событиями, предсказания ближайшего будущего. И такие сужде­ния не являются совсем уж произвольными, поскольку в извест­ных пределах подтверждаются и служат относительно надежными ориентирами в практической жизни.

Возможность самих таких суждений и их правильности бази­руется на упорядоченности того опыта, на основании которого они Делаются. Иначе говоря, относительная «правильность» обыден­ных обобщенных суждений о социальных явлениях есть отражение относительной «правильности» самих этих явлений и связей между ними (в том числе упорядоченности привычек и волений индиви­дов в обществе). Спенсер писал об этом: «[Существует] факт, что простые проявления воли, определяющие обыкновенно поступки ^ЛюДей, до такой степени правильны, что их нетрудно предсказать

История социологии

со значительной степенью вероятности... Но так как главнейшие поступки людей определяются побуждениями до такой степени правильными, то отсюда должны происходить и социальные явле­ния соответственной степени, потому что в них действия исклю­чительных мотивов теряются в действиях, вызываемых всей сово­купностью мотивов обыкновенных»¹. Без такой упорядоченности социальная жизнь была бы невозможна.

Раз такая упорядоченность существует, то из этого, согласно логике Спенсера, вытекает, что в сфере социальных явлений, как и в сфере явлений природных, действует естественная причинность. Более того, наличие такой причинности, даже если и отрицает­ся на словах, признается de facto в самой практике общественной жизни. Такое признание содержится, в частности, в предсказаниях будущего или, например, в политической практике: «...если естес­твенной причинности в действиях соединенного в общество чело­вечества не существует, то правление и законодательство — вещь нелепая. В таком случае решительно все равно, будут ли парла­ментские акты решаться бросанием жребия или монеты, или же этих актов вовсе не будет; потому что, если порядок социальных явлений не может быть определен с точностью и по ним нельзя вычислить результатов, тогда все обращается в хаос»².

Таким образом, Спенсер приходит к двум важным заклю­чениям: (1) в сфере социальных явлений действует естественная причинность; (2) причинно-следственная упорядоченность соци­альной жизни находит отражение в обыденных обобщениях лю­дей. «Но если только возможно обобщение, на котором основывается объяснение явлений, — пишет ученый, — становится возможною и наука»*. Теперь, когда возможность науки об обществе была доказа­на, перед Спенсером встала задача доказать ее необходимость. Это доказательство он построил на критике обыденных суждений.

Обыденные суждения о связях между общественными явле­ниями (от народных примет до политических суждений и религи­озных объяснений) основываются на ограниченном личном или групповом опыте, за пределами которого они теряют свою обос­нованность и действенность. Кроме того, в них схватываются, как правило, лишь ближайшие следствия тех или иных причин. В той мере, в какой такие ограниченные суждения служат основаниями

¹ Спенсер Г. Изучение социологии. Воспитание умственное, нравственное и
физическое. С. 22.

² Там же. С. 27.

³ Там же. С. 26.

СОЦИОЛОГИЯ ВЕЛИКОБРИТАНИИ 171

для практических действий, эффективность последних для дости­жения поставленных целей отдается на волю случая, поскольку не просчитываемые в обыденном мышлении отдаленные последс­твия этих действий вполне могут противоречить тому, ради чего они предпринимаются. Результат — недальновидность, проявля­ющаяся во всех областях практической деятельности (во внешней и внутренней политике, образовании и т. д.). «И если, — писал Спенсер, — выходя за пределы нашего общества и нашего времени, мы станем наблюдать то, что происходило между другими расами и в отдаленных поколениях нашей собственной расы, мы встретим на каждом шагу такие проявления человеческой природы, каких никогда и не предполагаем в наших политических предсказани­ях»¹.

Единственный способ преодолеть эту недальновидность и создать более прочную и надежную основу для предвидения пос­ледствий предпринимаемых действий и проведения более разум­ной и обоснованной политики Спенсер видел в систематическом научном изучении устойчивых причинно-следственных связей между социальными явлениями. Им и должна была заняться со­циология.

Предмет и задачи социологии

Предметная область социологии определяется особым ха­рактером явлений надорганического порядка. С точки зрения Спенсера, ее образуют «процессы и продукты, предполагающие координированные действия многих индивидов», иначе говоря, процессы и продукты человеческого взаимодействия («действий» и «реакций»). Каждое конкретное явление, относящееся к этой предметной области и попадающее в поле зрения исследовате­ля, включено в единую сеть причинно-следственных связей и в каждый данный момент времени является результатом множества предшествующих внутренних и внешних детерминаций.

Из этой предметной области Спенсер в качестве основных единиц изучения выделил «социальный агрегат» (или «общество») и «социальный институт». Соответственно в социологии Спенсера могут быть выделены две основные линии социологического ана­лиза: общетеоретический анализ социальных макросистем и более конкретный институциональный анализ. Поскольку как социаль-

¹ Спенсер Г. Изучение социологии. Воспитание умственное, нравственное \ Физическое. С. 9.

История социологии

ные агрегаты, так и институты являются исторически изменяющи­мися и в то же время относительно устойчивыми образованиями, то их можно и нужно изучать в двух аспектах: в аспекте их эволюци­онного изменения и развития и в аспекте их внутренней структуры. В спенсеровской социологии оба этих аспекта (диахронический и синхронический, или — в рамках органической аналогии, приме­няемой Спенсером, — «физиологический» и «морфологический») органично переплетаются.

Социальные системы (общества и институты), будучи част­ным случаем естественных систем («агрегатов» материи), подчи­нены в своем развитии и строении определенным естественным законам. Выявить эти законы, или закономерные связи между социальными явлениями, — главная задача социологии. Законы, открытием которых должна была заняться социология, Спенсер, учитывая, что обществам присущи не только черты сходства, но и некоторые черты уникальности, определенные уникальностью их исторического развития, подразделял на три класса: (1) «законы всеобщие», которым подчинены все общества; (2) законы, «общие для групп», которым подчинены общества, сходные по типу или находящиеся на одной ступени развития; (3) «законы частные», которым подчинено конкретное общество. Поскольку в сферу ин­тересов социологии попадают всеобщие закономерности развития и строения обществ, то для социологии становится релевантным исторический и этнографический материал, а сама социология превращается в самую широкую науку об обществе.

В целом социология должна была ответить на вопрос о том, каким образом возникают, растут, развиваются и распадаются об­щества и отдельные их институты. Спенсер так описывал задачи социологии: «Начиная с типов людей, образующих небольшие и несвязные общественные агрегаты, такая наука должна показать, каким образом личные качества, качества ума и чувства, препятс­твуют процессу агрегации. Она должна объяснить, каким образом незначительные изменения в личной природе, происходящие от изменения условий жизни, делают возможными более обширные агрегаты. Она должна проследить на нескольких значительных агрегатах, регулирующих и действующих, возникновение обще­ственных отношений, в которые вступают их члены. Она должна указать те более сильные и продолжительные общественные вли­яния, которые, видоизменяя характер единиц, облегчают даль­нейшую агрегацию и дальнейшую соответственную сложность общественного строя. Социальная наука должна указать, какие

СОЦИОЛОГИЯ ВЕЛИКОБРИТАНИИ 173

общие черты, определяемые общими чертами людей, существуют в обществах всевозможных порядков и величин, начиная от самых незначительных и простых и до самых больших и цивилизованных; какие менее общие черты, отличающие известные группы обществ, происходят от особенностей, отличающих известные расы людей, и какие особенности каждого общества можно проследить до особен­ностей отдельных членов его. В каждом из этих случаев главными предметами ее изучения должны быть рост, развитие, строение и функции общественного агрегата, как происшедшие вследствие взаимодействия отдельных личностей...»¹

Поставив в центр социологического изучения рост, развитие, строение и функции обществ, Спенсер фактически заложил ос­новы структурной социологии, получившей в XX в. дальнейшее развитие в рамках социологии и социальной антропологии.