Христианство и европейская идентичность

Какова взаимосвязь между христианством и европейской идентичностью? Я не говорю “Западной цивилизацией”, потому что поведу речь о всей Европе с востока на запад и всей европейской истории и предыстории, а не только коротких периодах цивилизации.

На этот вопрос можно посмотреть под двумя углами зрения. Во-первых, в исторической перспективе. Во-вторых, можно заглянуть в будущее.

Если оглянуться на историю, мы увидим, что более чем 1700 лет христианство играло в Европе важную роль. Могло быть и по-другому. Многие жалеют, что не было иначе. И в будущем может быть по-другому. Но даже если наступит день, когда Европа перестанет быть христианской, ее христианское прошлое все равно никуда не денется. В этом смысле христианство навсегда останется частью европейской идентичности. Точно так же и все дохристианские религии и культуры вплоть до последнего ледникового периода всегда будут частью европейской идентичности.

Но хотя в иные времена Европа была христианской, христианство никогда не было европейским. Речь сейчас не о еврейских корнях христианства, хотя о них никогда не следует забывать. Однако, с самого начала христианство было столь же эллинистичным, сколь и еврейским. Кроме того, оно определилось как противоположность иудаизма, да и сам иудаизм определился в противовес христианству.

Неевропейским христианство является главным образом в силу доктрин, которые оно разделяет с древними греками и римлянами, а не с евреями, а именно в силу идеи, что некая вселенская истина служит основой вселенской общности; если христианство истинно для всех людей, то это религия общечеловеческая, а не этническая. Будучи по своей природе общечеловеческой религией, христианство не привязано к какой-либо расе или народу. Христианский мир не совпадает и никогда не совпадал с Европой. Народ Европы верил в христианство, но христианство никогда не было европейской народной религией. Многие европейцы верят в назначение христианства, но христианство никогда не верило в назначение Европы. Ибо христианское назначение есть спасение всего человечества.

Те, кому дороги и христианство, и Европа, укажут на то, что некогда Церковь поддерживала оборону Европы от ислама. Но Церковь защищала Европу лишь попутно. В действительности она защищала христианский мир, который в те времена был сосредоточен в Европе, но уже тогда простирался в Эфиопию, на Ближний Восток и даже в Китай. И ради защиты и распространения христианского мира Церковь всегда охотно проливала европейскую кровь, начиная с крестовых походов ради освобождения Святой земли и заканчивая столетиями всемирного миссионерства, которое продолжается и по сей день. Крестовые походы отнюдь не могут служить примером христианской гармонии и защиты этногенетических интересов европейцев – они есть пример того, как Церковь вела европейцев на кровопролитие, чтобы отвоевать утраченные христианские земли на Ближнем Востоке.

Давайте теперь заглянем в будущее. Если текущие тенденции не повернуть вспять, Европеец прекратит существование. Я не боюсь за материальное наследие европейской цивилизации, так как Баха и Рембрандта сумеют по достоинству оценить и евреи, и азиаты. Я боюсь за расу, которая создала это великолепие и способна создать новые перлы. Наша раса стоит на пороге обычного биологического вымирания из-за рождаемости ниже порога воспроизводства, из-за расового смешения и захвата небелыми наших родных земель. Чтобы выжить, мы, европейцы, должны очистить наши земли от небелых и принять такую политику, которая поднимет наш уровень рождаемости, особенно у генетически высокоодаренных людей. Короче говоря, нам нужен белый национализм с политикой повышения рождаемости, желательно евгенической.

Будет ли христианство помощником или помехой белым националистам в предотвращении биологического вымирания нашей расы? Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны сначала оценить нынешнее поведение церквей. Все крупнейшие христианские конфессии выступают против политики белых националистов. Зато они интеллектуально и организационно поддерживают продолжающееся замещение белых, и эта поддержка уж точно не меньше, чем со стороны организованного еврейства, их старшего преступного сообщника. Как бы мы ни относились к “истинному” христианскому учению, ради спасения расы нам придется не покладая рук бороться с современной церковью.

Естественно, эта битва пойдет легче, если у нас будут сочувствующие в церковной среде. Белые националисты-христиане слишком много времени проводят в раздорах с нехристианами из наших рядов, вместо того, чтобы бороться с противниками белых среди своих единоверцев. Чтобы доказать свою искреннюю поддержку белому национализму, они должны перенести поле битвы в церковную среду. Желаю им всего наилучшего и хочу предупредить. Внедрение в церковь с целью повлиять на ее политику – дело очень непростое, ведь давным-давно церковь была захвачена именно таким образом, и нынешнее духовенство мастерски владеет подобной черной магией. Им будет нетрудно вас разоблачить.

Бороться в церковной среде будет легче, если белые националисты смогут отыскать в Библии и церковных традициях нечто одобряющее, а не порицающее этнонациональную политику. Не сомневаюсь, что такой материал существует. Его использование – это важная метаполитическая задача, и к нему станут относиться с доверием, только если этим делом займутся верующие.

Однако внутрицерковная борьба вряд ли будет успешной, если наше движение не преуспеет во внешней общественной сфере, по той простой причине, что Церковь подчиняется светскому мнению, а не руководит им. В течение долгого времени Церковь гибко приспосабливалась к светской власти, просто потому что ее царство не от мира сего. Ее конечная цель – спасение души. Поэтому, если белые националисты обретут политическую власть, Церковь бросится искать библейское обоснование нашей политики, а то, что противоречит нашему курсу, будет ею истолковано иначе, сглажено или обойдено молчанием. Церковь умеет воздавать Кесарю кесарево. Наша задача – стать Кесарем.

Многие защитники христианства утверждают, что обществам и индивидам нужна религия, и они рекомендуют христианство просто из-за его славного прошлого и потому что оно еще живо. Этот довод, конечно, несколько преждевременен, потому что белой расе сначала предстоит выжить, а уж затем мы сможем побеспокоиться о том, как лучше обустроить будущее белое общество.

Кроме того, в последние сто лет христианство в Европе совершенно захирело. В эссе “Новые правые против Старых правых” я показал, что уже три столетия либерализм – а не христианство – является де-факто гражданской религией Европы. Не вижу оснований, почему в будущем христианство должно стать более значимым, чем в настоящее время. Оно может пережить подъем или хиреть далее, может сохраниться как малая религия или полностью прекратить существование.

То есть то, что христианство еще живо, никак не говорит в его пользу, если мы выбираем религию чисто для нужд общества. Если это и вправду вопрос первой важности, то, как я уже показывал, нам выгоднее было бы реформировать либерализм в расово-реалистском, неиндивидуалистском ключе, потому что сегодня либерализм подчинил себе всё, даже само христианство.

У европейского христианства есть будущее, только если будущее есть у Европейца. Но Церковь в лучшем случае безразлична к делу сохранения белых, а сегодня активно ему противодействует. Поэтому я посоветую белым националистам, христианам и нехристианам, сосредоточиться в первую очередь на спасении белых, что требует от нас отдавать силы скорее борьбе с Церковью, чем ее сохранению. Христиане среди нас должны быть белыми националистами среди них. Они должны быть нашей пятой колонной и делать всё возможное, чтобы ослабить сопротивление Церкви нам. Им не стоит бояться за Церковь, потому что она сохранится, даже если белые исчезнут. О Своей Церкви позаботится Бог, а мы белые, должны позаботиться о себе.

Christianity & European Identity by Greg Johnson, Counter-Currents, апрель 2015