Человек, прямоходящая обезьяна

Нельзя понять происхождение рас без элементарного знания об эволюционном происхождении самого человека, которое изучают уже многие десятки лет.

Первой большой научной задачей было определить, что появилось раньше – крупный мозг или прямохождение. Чарльз Дарвин считал, что двуногая походка и крупный мозг развились одновременно с изобретением каменных орудий, которыми нельзя было пользоваться, пока руки служили для передвижения. Использование орудий усилило общественное взаимодействие, что в свою очередь привело к увеличению объема мозга.

Было доказано, что Дарвин ошибался. В конце 1960 годов исследование белка крови установило, что люди отделились из обезьян 4 или даже 7 миллионов лет назад. Так как использование орудий труда – признак растущего интеллекта – началось лишь примерно 2,5 млн. лет назад, двуногая походка должна была предшествовать появлению крупного мозга.

Но что заставило протогоминид встать на ноги? Многие ученые считают, что дело в уникальном геологическом событии – около 10 млн. лет назад сформировалась гористая Великая рифтовая долина. Поток влажного воздуха с запада был перекрыт, и в Восточной Африке образовалась засушливая, обособленная экологическая система. Как следствие, появилась травянистая саванна, разительно отличная от тропических дождевых лесов, в которых возникли древесные обезьяны. Обезьянам, оказавшимся словно в ловушке в этой новой среде, двуногая походка давала важные для выживания преимущества, помогавшие искать пищу и избегать врагов.

Первым двуногим гоминидом был австралопитек (“южная обезьяна”), который обитал в Африке 1-7 млн. лет назад. Древнейший вид, который считается предком человека, – это австралопитек афарский, маленький двуногий гоминид, который сохранил множество анатомических черт древесных обезьян. В Восточной Африке были найдены его окаменелые останки возрастом от 3 до 4 млн. лет. Самый известный экземпляр, “Люси”, был найден в 1974 году Дональдом Джохансоном в Эфиопии. Позже, 2,3-3 млн. лет назад, появился австралопитек африканский, имевший вытянутый череп и более крутой лоб – черты, более характерные для современного человека. Объем черепной коробки австралопитека африканского составлял примерно 400 кубических сантиметров, то есть был в три с лишним раза меньше, чем у современного человека.

Мозговой Рубикон

Самые древние ископаемые останки, получившие название homo, были найдены Джонатаном Лики в Олдувайском ущелье Танзании в 1970 году. Он нашел фрагмент черепа, который был тоньше, чем у всех известных видов австралопитеков. У него были сравнительно небольшие моляры и, что важнее, гораздо больший объем черепной коробки. Хотя у экземпляра Лики объем черепа был около 650 кубических сантиметров, с последующими ископаемыми находками средний объем приблизился к 800 см³, значительно превысив “мозговой Рубикон” в 750 см³, впервые предложенный для рода homo британским антропологом сэром Артуром Китом. Этот первый член семейства людей получил название homo habilis, то есть “человек умелый”, потому что его появление примерно 2,5 млн. лет назад совпало с самым ранним установленным использованием каменных орудий.

Примерно 1,7 млн. лет назад на смену homo habilis пришел homo erectus. В “Происхождении человечества” Ричард Лики писал: “ Homo erectus был первым видом человека, который использовал огонь; первым стал заниматься охотой в качестве важного источника пропитания; первым научился бегать, как бегают современные люди; первым начал изготавливать каменные орудия по определенному мысленному шаблону и первым распространился за пределы Африки”.

Доктор Лики, по-видимому, ошибался в последнем выводе. Недавно в центральном Китае были обнаружены ископаемые останки возрастом по меньшей мере 1,9 млн. лет, которые были определены как останки homo habilis, прямого предка homo erectus. Грубые каменные орудия, найденные вместе с останками, очень похожи на орудия homo habilis, раскопанные в Олдувайском ущелье.

Африка остается источником древнейших прото-человеческих ископаемых, но китайская находка предполагает две интригующие возможности. Первая – что homo erectus все-таки появился в Азии и затем мигрировал обратно в Африку. Вторая – что азиатские (и возможно, другие) подвиды человека в течение примерно 2 млн. лет эволюционируют за пределами Африки [Джон Уилфорд, “Кости, найденные в Китае, меняют представление о древних людях”, NYT от 16 ноября 1995, стр. A8].

Возможно, homo erectus владел речью и обзаводился парой на всю жизнь. Автралопитековые были выраженно диморфны – самцы и самки отличались размерами – это свидетельствует о том, что доминантный самец присваивал себе всех самок. Самцы и самки homo erectus были почти одинаковых размеров, что, по мнению некоторых ученых, свидетельствует о парных отношениях.

Объем черепной коробки homo erectus был между 900 и 1100 см³, а его каменные изделия отличались большим разнообразием. Последние известны сегодня как ашёльская культура по названию французской деревни Сент-Ашёль, где были сделаны важные находки, относящиеся к этой культуре. Хотя ни в Европе, ни в Западной Азии не обнаружено физических останков homo erectus, ашёльская материальная культура указывает на то, что он обитал в этих областях. В Восточной Азии предметы этой культуры не найдены, зато там обнаружены останки homo erectus, и это говорит о том, что восточноазиатский homo erectus был, видимо, менее развитым, чем его африканский и европейский двоюродные братья. Эта находка свидетельствует в пользу гипотезы о том, что homo erectus, возможно, появился в Азии и оттуда мигрировал обратно в Европу и Африку.

Примерно 300 тысяч лет назад появились первые гоминиды, достаточно большой объем черепа которых – 1200-1500 см³ – уже позволяет называть их homo sapiens (средний объем у современных европейских мужчин более 1400 см³). Эти архаичные люди обитали почти по всему Старому Свету и представляли собой более крепкую разновидность современного человека: их зубы были крупнее, черепа толще и т.д. Около 150 тысяч лет назад появилась их европейская разновидность – неандертальский человек, названный так в честь долины Неандерталь в Германии, где в 1856 году был найден его череп.

У него был низкий, покатый лоб, скошенный подбородок и тяжелые надбровные дуги. Перемещался он, вероятно, группами не более чем по 30 человек, а максимальная численность его популяции вряд ли превышала несколько десятков тысяч человек. По-видимому, неандертальцы хоронили умерших и, возможно, практиковали каннибализм.

Неандерталец, видимо, не является предком современного человека; считают, что оба вида произошли от homo erectus и разделились уже 200 тысяч лет назад. Неандерталец исчез из Европы примерно 30 тысяч лет назад. Возможно, более развитые люди вытеснили или истребили его, также возможно, что он смешался с ними и таким образом передал им свои гены.

Некоторые антропологи считают, что остатки тех древних неандерталоподобных рас до сих пор обитают в обособленных районах мира. Карлтон Кун как-то сказал, что у новогвинейских аборигенов такое тяжелое надбровье, что кажется, будто они и поныне не избавились от черт erectus 'а.

Происхождение рас

Существует две теории о том, как homo sapiens развился из homo erectus и/или архаичного человека: теория “мультирегионального происхождения” и теория “замещения”. Мультирегиональная теория утверждает, что современные расы произошли от местных популяций homo erectus, и последняя находка в Китае предполагает, что были и другие древние источники. Миграция и интербридинг – процесс, известный как “генетический дрейф” – не позволили этим местным популяциям развиться в полностью отдельные виды. Сторонники “мультирегиональной” теории, такие как Карлтон Кун и Милфорд Уолпофф, ссылаются на ископаемые свидетельства. Например, у современных китайцев есть такие черты сходства с восточноазиатской разновидностью homo erectus, как круглая форма черепа и лопатообразная форма резцов.

Теория замещения утверждает, что предки современного человека появились в Африке 140-200 тысяч лет назад и, распространившись по планете, заместили всех предшествующих гоминид, не скрещиваясь с ними. Те из них, что мигрировали в Евразию, в результате дальнейшей эволюции в новых условиях жизни впоследствии развились в различные неафриканские человеческие расы. Эта теория подтверждается, например, исследованиями ДНК, которые указывают на то, что общий предок людей, принадлежащих к разным расам, гораздо моложе, чем должен был быть, если бы эволюция homo erectus была “мультирегиональной”.

Судя по ископаемым останкам, современные нам по анатомическому строению люди практически одновременно появились в Восточной Африке и на Среднем Востоке примерно 100 тысяч лет назад. Чтобы отличить их от архаичных разновидностей, их назвали homo sapiens sapiens, но вопрос о месте их происхождения остается открытым. Лука Кавалли-Сфорца, Паоло Меноцци и Альберто Пьяцца, авторы “Истории и географии человеческих генов”, крупного тысячестраничного сборника исследований в области генетических различий, склоняются в пользу теории замещения, но не считают вопрос окончательно решенным. Вот как, по их мнению, современные люди могли произойти от архаичных форм:

“Предки современных европеоидов и современных восточных азиатов (назовем их евразийцами) развились из первоначально африканского источника либо в северо-восточной Африке, либо в Западной Азии, либо в юго-восточной Европе в период между 100 и 50 тысячами лет назад…

Их евразийская часть, подвергшаяся, возможно, частичной гибридизации местными потомками h. sapiens или h. erectus, около 50-40 тысяч лет назад была готова к экспансии и распространилась во всех направлениях: на север, а затем на восток, заняв северо-восточную Азию, Арктику и Америку; на запад в направлении Западной Азии и Европы; и на юго-восток, где она, возможно, смешалась с потомками южной ветви африканской миграции”.

Африканская Ева

В конце 1980-х фурор произвела совершенно новая теория, согласно которой современные люди произошли от единственной африканской женщины, которую средства информации тут же прозвали “Евой”. Майкл Браун описал последовавший ажиотаж в книге “В поисках Евы”, вышедшей в 1990 году. Теория увидела свет в 1987 году в статье журнала “Nature” под названием “Митохондриальная ДНК и человеческая эволюция” за авторством Аллана Уилсона, Марка Стоункинга и Ребекки Канн. Статья начиналась вызывающе смело: “Методом рестрикционного картирования были проанализированы митохондриальные ДНК 147 человек из пяти разных географических популяций. Все эти митохондриальные ДНК происходят от одной женщины, которая жила предположительно около 200 тысяч лет назад…”

Исследование, которое проводилось в основном в Калифорнийском университете в Беркли, основывалось на том факте, что после того, как две группы разделяются, они начинают (как правило) с постоянной частотой накапливать случайные мутации. Чем дольше разделены группы, тем больше у них мутаций и тем они становятся непохожее друг на друга. Если известна частота мутаций, получается подобие молекулярных часов, по которым можно вычислить время дивергенции.

Например, если у азиатов и европейцев есть общая генетическая черта, которая отсутствует у африканцев, значит, сформировавшая эту генетическую черту мутация случилась после того, как общий азиатско-европейский предок отделился от африканского “ствола”, но до того, как азиаты и европейцы отделились друг от друга. Однако даже в одной воспроизводящейся группе мутации не происходят одинаково и одновременно у всех членов группы, поэтому для определения момента дивергенции требуется сложный статистический анализ. Митохондриальная ДНК, которая отвечает за некоторые аспекты выработки энергии на клеточном уровне, идеально подходит для таких исследований, потому что она проще ядерной ДНК и, что важнее, наследуется только от матери.

Согласно исследованию из Беркли, африканские образцы митохондриальной ДНК (точнее, афроамериканские образцы), по-видимому, наиболее древние. Если это так, значит, современные люди появились в Африке и, рассеявшись оттуда, без единого случая интербридинга заместили всех архаичных людей. Публикация этой статьи – а “Nature” является одним из престижнейших научных изданий в мире – немедленно сказалась на обществе. Ева, “наша общая мать”, была африканкой, и следовательно черной. Либералов распирало от самодовольства. Если прочие расы лишь недавно отделились от африканцев, как тогда можно оправдать расовую дискриминацию? Черные быстро вошли в новую роль прародителей человечества.

Однако, не все в Раю обстояло благополучно. Когда ученые тщательно исследовали доказательства, у них возникли вопросы насчет Евы. Они засомневались, оправданно ли считать африканцами американских черных, генофонд которых из-за метисации в среднем на 25% белый. Требовалось объяснить и наличие у современных китайцев явных черт восточноазиатского homo erectus, таких как круглый череп и лопатообразные резцы. Милфорд Уолпофф заинтересовался, как homo sapiens sapiens сумел уничтожить более древние формы без единого случая интербридинга. Он придумал термин “плейстоценовый холокост” для обозначения всепланетной резни, которую, надо понимать, африканские захватчики учинили в отношении архаичных людей.

Ученые усомнились в частоте мутаций, использованной профессорами Уилсоном, Стоункингом и Канн для градуирования молекулярных часов. При более реалистичной частоте получалось, что общий предок – если такой был – жил полмиллиона и более лет назад, в эпоху, населенную только homo erectus. Предполагаемый общий предок вполне мог быть homo erectus или одним из его предшественников в процессе миграции за пределы Африки. В 1992 году недостатки были найдены и в статистических методах, которые использовала группа из Беркли.

Счастливая звезда Евы закатилась, но крест на теории замещения не был поставлен, и специалисты до сих пор резко расходятся во мнениях. Сложно прийти к определенному убеждению, когда нет согласия среди специалистов. Однако замечание Карлтона Куна о том, что новогвинейские аборигены до сих пор не избавились от черт homo erectus, звучит убедительно, а тяжелое надбровье и толстые черепа австралийских аборигенов указывают на то, что их происхождение явно иное, чем у других рас.

В конечном итоге, разумеется, не имеет значения, разошлись человеческие расы 30 или 300 тысяч лет назад. Неизменным остается то, что различия существуют и они четко отражают неравные способности к созданию и сохранению цивилизации. Сегодня работа многих тысячелетий обращается в прах, поскольку менее умные расы не только скрещиваются с более умными, но и вторгаются на родину северных рас.

Джон Бейкер в своей выдающейся работе “Раса” рассказывает о людях, которые писали по расовому вопросу. Возможно, самым важным был Артюр де Гобино, который в своем “Эссе о неравенстве человеческих рас” объяснил, почему приходят в упадок и погибают цивилизации: “смешение, везде смешение, всегда смешение”. Он утверждал, что гибридизация умного, творческого, расово чистого народа-основателя разрушает Запад точно так же, как она разрушила все предыдущие цивилизации – эту тему развили Тенни Франк в “Истории Рима” и Элмер Пенделл в книге “Почему цивилизации уничтожают себя”.

Сеймур Ицкоф в сравнительно недавней работе “Упадок интеллекта в Америке” пишет о “тесных объятиях” иммиграции из третьего мира в Европу и Соединенные Штаты: “Эти объятия затянут нас обратно в эволюционное прошлое, если мы слишком промедлим”. “Поднимающийся цветной прилив”, по выражению Лотропа Стоддарда, вполне способен повернуть ход человеческой эволюции вспять.

Часть II

Куда ни глянь, поздний палеолит везде приходит как завоеватель.

Дэвид де Лаубенфелс

Тридцать пять тысяч лет назад где-то в западной Евразии появилась новая человеческая раса. Ученым не известны ни точное место ее возникновения, ни как именно этот новый homo sapiens sapiens приобрел отличия от своих непосредственных предшественников, но отличия были и их было очень много. Хотя современные по анатомическому строению люди появились более 100 тысяч лет назад, эта новая раса обладала замечательным набором талантов: творческим складом ума, изобретательностью и неуемной страстью к путешествиям, которые навсегда изменили течение жизни на земле.

Их называют людьми позднего палеолита (конец палеолита – примерно 60-10 тысяч лет до н.э.), а впервые описаны они были в 1868 году, когда в южной Франции, в пещере Кро-Маньон обнаружили их останки. Вскоре в других пещерах Франции, Испании и Германии были найдены искусные наскальные рисунки, глиняные фигурки, образцы резьбы по слоновой кости и кальциту, драгоценности и музыкальные инструменты. Словно живые изображения мамонтов, бизонов, лошадей и кроманьонских женщин указывали на понимание ими не только физического мира, но и полового размножения.

Рожденный в горниле европейского ледникового периода, кроманьонец имел объём черепной коробки значительно превышавший 1500 кубических сантиметров. Это больше, чем у современных северных европейцев и восточных азиатов, у которых он в среднем, включая мужчин и женщин, составляет примерно 1350 кубических сантиметров. Объем черепа современных африканцев равен в среднем 1250 см³. Так как сегодня надежно установлена корреляция между объемом мозга и интеллектом, умственные способности кроманьонца должны были быть впечатляющими.

Кроманьонцы внешне очень походили на современных европейцев. Дэвид де Лаубенфелс, антрополог из Сиракузского университета, сказал о них так:

“Все они имеют некоторые общие физические черты: у всех хорошо сформированные подбородки, высокие прямые лбы, небольшие современные зубы и мозг величиной с неандертальский, но без тяжелых надбровных дуг… Если бы люди позднего палеолита оказались сегодня среди нас, их бы отнесли к европеоидам…”

20 или более тысяч лет назад, в эпоху мезолита, технологически развитые кроманьонцы начали экспансию за пределы северо-западной Европы и проникли в Западную Азию и Северную Африку, а также в северо-восточную Азию, где, видимо, в значительной мере смешались с местными прото-монголоидами. Горы Средней Азии воспрепятствовали их проникновению в юго-восточную Азию. Как следствие, современное население юго-восточной Азии представляет собой смесь древних монголоидов, австралоидов и негритосов (вероятно, потомков более ранних африканских мигрантов).

Влияние, которое рассеяние этих древних европеоидов оказало на рождение цивилизации, неизмеримо. Как показано на карте, все регионы, в которых историей отмечено возникновение великих цивилизаций, расположены на путях кроманьонской миграции. Профессор де Лаубенфелс добавляет:

“Есть основания полагать, что значительные перемены, связанные с культурным прогрессом, известным как поздний палеолит, оказали столь же огромное влияние на развитие человечества, как и любая из известных сравнительно недавних великих экономических ‘революций’ [сельскохозяйственная, промышленная и т.д.] … Технологии позднего палеолита, перехлестнув через все местные границы, неудержимо распространились во все стороны света и в итоге преобразовали экономику всего обитаемого мира… Последовавшая за этим перегруппировка населения главным образом привела к появлению современных расовых групп, и впервые наделила человека господствующим положением в мировой экологии”.

То, что профессор де Лаубенфелс объясняет “культурным прогрессом” и “технологиями”, можно отнести на счет интеллекта и темперамента. Эти черты порождают культуру, а не наоборот. И, как показали многие исследователи, в частности Филипп Раштон из Университета Западного Онтарио и Эдвард Миллер из Новоорлеанского университета, эти черты имеют генетическое происхождение. Даже столь несмелый источник, как “История и география человеческих генов” профессоров Луки Кавалли-Сфорца, Паоло Меноцци и Альберто Пьяцца утверждает, что “прототип современного человека происходит из Кро-Маньона”.

Следовательно, цивилизация – повсеместно и во все времена – это исключительно творение новой расы, которая сформировалась в лесах и пещерах Европы 35 тысяч лет назад. Это не просто культурное творение. Оно естественно и обусловлено генетически и, следуя путями безостановочной миграции народов позднего палеолита, оно проникло почти во все уголки мира.

Народ льда и народ солнца

До появления кроманьонца люди жили главным образом малыми, генетическими однородными группами в узких ареалах. Эти обособленные группы генетически разошлись друг с другом. В итоге, как пишет де Лаубенфелс: “к концу среднего палеолита [250-60 тыс. лет. до н.э.] между народами разных регионов мира развились столь значительные различия, что образовавшиеся человеческие типы можно назвать древними расами ”. [курсив автора]

Современные расы – европеоидная, монголоидная, негроидная и австралоидная – сформированы изоляцией и адаптацией к местным условиям, самое мощное из которых – климат. Приспособительные изменения в интеллекте, позволившие древним людям переживать долгие, холодные зимы ледникового периода в огромной мере отличались от адаптации, достаточной для поддержания жизни в тропическом климате, где пища в изобилии круглый год. Эти изменения проявляются не только во внешнем облике, но и в совершенно разных уровнях интеллекта и в таких чертах, как предусмотрительность, альтруизм, супружеская верность, заботливость, прилежание, бережливость и так далее.

Чтобы объяснить эти приспособительные черты, Филипп Раштон воспользовался теорией жизненного цикла (см. “Новая теория расовых различий”). Ссылаясь на Эдварда Уилсона, отца социобиологии, он поясняет:

“Эволюционные биологи предположили, что все биологические виды (или подвиды, такие, как раса) развивают свои специфические жизненные циклы, приспособленные к особенностям среды обитания, с которыми сталкивались их предки. Жизненный цикл представляет собой набор развившихся согласованным образом наследуемых характеристик, способствующих распределению энергии на выживание, рост и размножение. Эти стратегии могут быть представлены в виде шкалы.

На одном конце шкалы находятся ‘ r -стратегии’, в которых особое место принадлежит выработке гамет, брачному поведению и темпу размножения, а на другом ‘ К -стратегии’, в которых преимущество отдаётся высокому уровню родительской заботы, овладению ресурсами, поддержке сородичей и сложной социальной организации. Для следования К -стратегии требуются сложно организованная нервная система и более крупный мозг.

“… архаичные предки, давшие начало европеоидным и монголоидным народам, вышли из Африки около 100.000 лет назад и адаптировались к условиям жизни в предсказуемо более холодном климате. Этот эволюционный процесс потребовал биоэнергетического компромисса, приведшего к увеличению мозга и уровня родительской заботы (‘ К ’) за счёт снижения производства яйцеклеток и половой активности (‘ r ’)”.[26]

Эдвард Миллер предложил концепцию, называемую теорией родительского вклада. Он полагает, что

“в холодном климате отбор среди мужчин зависел более от их способности добывать пропитание, а не от способности к успешному спариванию. В теплых краях, где женщины занимались собирательством и мужская добычливость не была жизненно необходима, отбор определялся успешным спариванием. Добытое мужчиной мясо было [в холодном климате] необходимо в зимнее время для выживания женщины. В теплом климате отбор проходили гены, способствовавшие успешному спариванию. Негры (черные) развивались в теплом климате, а европеоиды (белые) и монголоиды (азиаты) – в холодном. Спариванию способствуют сильное половое влечение, агрессия, доминирование, общительность, экстраверсия, импульсивность, поиск ощущений и высокий уровень тестостерона. Добыче пропитания способствуют заботливость, альтруизм, сочувствие, сдержанное поведение, отказ от немедленного вознаграждения и продолжительная жизнь”.

В “Истории и географии человеческих генов” одна из первых глав, “Научная несостоятельность концепции человеческих рас”, посвящена отрицанию того, что средний человек знает по наитию, то есть того, что расы существуют. А следующую тысячу страниц авторы написали в доказательство того, что они только что отвергли. Как пишет Эдвард Миллер в своем обзоре этой книги:

“совершенно очевидно, что существуют три основные группы, которые объединяют очень большое количество людей и имеют различную частоту генов. Это три традиционные группы негроидов, европеоидов и монголоидов. Американские индейцы и австралийцы составляют другие крупные группы с характерными частотами генов”.

В “Истории и географии человеческих генов” представлены разнообразные методы для иллюстрации генетических различий. Их можно использовать для расчета “генетического расстояния”, которое показывает, насколько отличаются две этнические группы. Так как авторы анализируют лишь малую часть из 100 тысяч человеческих генов – и поскольку несложные в анализе гены, взятые из образцов крови, не влияют на такие очевидные расово-зависимые черты как цвет кожи и глаз, структуру волос, темперамент и т.д. – рассчитанные ими генетические расстояния необходимо рассматривать как относительные и приблизительные.

Генетические расстояния между отдельными этническими группами
	Западные африканцы	Корейцы	Индейцы Центральной Америки	Новогвинейцы	Англичане
Западные африканцы
Корейцы
Индейцы Центральной Америки
Новогвинейцы
Англичане
Средний IQ

В таблице приведены данные для нескольких этнических групп, отобранных среди 42 групп со всего мира, которые проанализированы в книге. Согласно этой градации, англичане отличаются от датчан на 21 пункт – это наименьшее различие среди 42 групп. Англичане отличаются от европеоидов Индии на 280 пунктов. Самое большое различие, в 4573 пункта, существует между центральноафриканскими пигмеями-мбути (не показано) и аборигенами Новой Гвинеи. Также приведены приблизительные IQ, заимствованные из работ Ричарда Линна.

Семя Чародея

Таблица отображает долговечный след позднепалеолитичского человека. Кроманьонец и его потомки оплодотворили Евразию своими генами, положив начало цивилизации. Европейцы, представленные здесь англичанами, генетически и интеллектуально ближе восточным азиатам (представлены корейцами), чем черным африканцам и новогвинейским абригенам, имеющим самый низкий IQ.

Северо-восточные азиаты получили значительное вливание европеоидных генов в течение и после мезолита. Во время монгольских экспедиций 1920 годов американский ученый Рой Чепмен Эндрюс обнаружил скелеты кроманьонцев в самой центральной Монголии и оценил их возраст в 20 тысяч лет. А сравнительно недавно в центральном Китае, в районе Таримской впадины, были найдены останки европеоидов возрастом 4000 лет, что подтверждает древнекитайские легенды о людях, которые, по словам исследователя Виктора Мейра, были “огромного роста и имели глубоко посаженные голубые или зеленые глаза, длинные носы, пышные бороды и рыжие или белокурые волосы”.

Американские индейцы произошли от северо-восточных азиатов, которые около 30 тысяч лет назад ушли в Америку по сухопутному мосту, располагавшемуся на месте современного Берингова пролива. Генетически они ближе всего современным северо-восточным азиатам, но дальше, чем азиаты, от европейцев.

Почему американские индейцы не так умны, как северо-восточные азиаты? Люди позднего палеолита начали распространяться 20 тысяч лет назад, тогда как азиаты пришли в Америку, вероятно, на 10 тысяч лет раньше. Возможно, азиаты перешли по сухопутному мосту Берингова пролива до того, как потомки кроманьонца успели мигрировать в северо-восточную Азию – или до того, как они успели появиться в достаточно больших количествах и увеличить азиатский интеллект. Данные по IQ американских индейцев позволяют предположить, что сначала климатозависимая эволюция несколько подняла интеллект северо-восточных азиатов над уровнем африканцев и австралоидов, но именно нашествие кроманьонцев возвысило азиатский интеллект до европейского уровня.

Эдвард Миллер пишет в одной неопубликованной работе: “Когда были заселены Австралия и Америки, у исконных популяций отсутствовали определенные аллели, потому что еще не произошли соответствующие мутации или потому что эти мутации еще не достигли соответствующих областей Евразии. После того, как Австралия и Америки обособились от более крупных евразийских популяций, приток иммигрантов прекратился… Так австралийские и американские аборигенные популяции по уровню интеллекта отстали от остального мира”.

Эволюция вспять

Присутствует мощное интеллектуальное сопротивление представлению, что кроманьонские гены сыграли основополагающую роль в создании современной цивилизации – наряду с неприятием взглядов о расово-обусловленных различиях человеческого интеллектуального потенциала. Тем не менее, эти концепции объясняют многие аспекты человеческой жизни, так что мы оставляем их без внимания на свой страх и риск.

Нет гарантии, что эволюция будет всегда двигаться вперед. Низкая рождаемость, небелая иммиграция и метисация ослабляют генофонд белых народов. Текущая расовая политика может привести лишь к генетическому растворению.

Социальная помощь воссоздает условия, сходные с африканскими, и порождает сходное поведение. Получатели льгот могут жить на государственные дотации, не имея необходимости заботиться о долгих, холодных зимах – почти как древние африканцы, которые в тропическом климате могли находить пищу круглый год. Мужчины могут позволить себе беспорядочные половые связи, и существенное число их потомков, достигнув зрелости, повторит этот цикл. Нужды в мужчинах как добытчиках нет, женщины могут растить детей в одиночку, получая от государства еду и медицинское обслуживание. В итоге появился новый мощный низший слой, избавленный от сил естественного отбора.

Соцобеспечение направляет эволюцию вспять, а иммиграция приносит на Запад миллионы людей, которые не могут ни строить, ни поддерживать нашу цивилизацию. Что мы потеряем, если немедленно не начнем менять эту тенденцию?

В книге “Упадок интеллекта в Америке” Сеймур Ицкофф пишет:

“Эти слова, наверно, звучат сурово. Так и есть. Но такова наша суровая действительность. Соединенные Штаты и другие европейские культуры по всему миру под угрозой. Происходит эпохальная перемена. За последние 35.000 лет генетика европейского разума, обойдя земной шар, заложила фундамент того, что мы знаем и ценим под названием цивилизация. Сегодня цивилизация Запада в опасности”.

Цивилизация в опасности, потому что в опасности наше генетическое наследие. Люди, наделенные талантами, необходимыми для создания цивилизации, появились в человеческой истории лишь однажды. Потомки кроманьонцев всегда будут творить цивилизацию, такова их судьба. Но если не станет генов, которые за это отвечают, если погибнет Запад – никакого возрождения не будет.

The Origin of Races by Michael W. Masters, American Renaissance, февраль-март 1996

 

Уильям Пирс

Америка меняется [27]

Америка меняется. Из-за того, что более миллиона легальных и нелегальных цветных мигрантов ежегодно въезжают в США из Азии, Африки, Мексики и стран Карибского бассейна население нашей страны стремительно темнеет. Под влиянием этих демографических изменений а также моделей поведения, которые нам навязывают развлекательные и рекламные СМИ, меняется и наша культура. Америка становится менее белой, менее европейской, менее цивилизованной, больше похожей на страну третьего мира. Демографы прогнозируют, что к середине текущего столетия белые перестанут быть большинством населения США. За последние 50 лет доля белых в населении нашей страны уже уменьшилась с 90 до 70%.

Экономика Америки все еще относительно благополучна, белые американцы пока вполне состоятельны. Наша экономика до сих пор успешно пользуется плодами технологической революции, которую осуществили наиболее творческие представители нашего народа во второй половине 20-го столетия, когда был изобретен транзистор, развились микроэлектроника и вычислительная техника, был изобретен лазер и тысячи прочих чудес научной мысли. Но за последние десятилетия мы немало навредили развитию нашей экономики, в частности, увеличив траты на соцобеспечение и разного рода правительственные программы, многие из которых подавляют такие качества, как экономность и личная инициатива.

Качество нашего народонаселения неуклонно снижается, бесконтрольный импорт из небелых стран загоняет в банкротство все новые отрасли американской промышленности, и экономисты все чаще говорят о грозящем Америке неизбежном падении производительности труда и уровня жизни. Если мы оценим наш уровень жизни не в денежном выражении, а примем за критерий оценки качество образования, качество и безопасность нашего окружения, или качество нашего народонаселения, то увидим, что наш уровень жизни уже находится в крутом пике.

Глядя на все это, многие белые американцы все сильнее тревожатся о будущем Америки. Значительно выросло количество самоубийств. Многие молодые люди не видят для себя никаких перспектив. Собственное будущее и будущее родной страны видится им в мрачном свете. Что станет с их детьми и внуками, когда цветные будут составлять большинство американского электората?

Америка не всегда была такой. Примерно до 1960 года Америка была белой страной в расовом, культурном и моральном плане. Тогда наши цивилизация и культура еще были преимущественно европейскими, белыми. Мы не преследовали и не угнетали нацменьшинства, но и не смешивались с ними. Мы понимали, что они отличаются от нас, и если мы будем с ними смешиваться, то наша цивилизация, культура, образ жизни и уровень жизни, а в итоге и наша раса, наши гены – все подвергнется необратимым изменениям. Мы этого не хотели, и потому держали дистанцию, сохраняли расовое однообразие, по-своему воспитывали детей и надежно охраняли границы нашей страны; мы не церемонились с преступниками, не допускали межрасовых браков, имели законы, запрещающие расовое кровосмешение. Мы никому не позволяли вести себя на людях так, как это принято сегодня. И нам удавалось сохранять в обществе благопристойность, дисциплину и расовую чистоту при гораздо меньшем, чем сегодня, вмешательстве правительства в нашу жизнь, потому что наш народ сам хотел жить именно так.

Так было до Второй мировой войны. После войны все стало меняться. Главным проводником перемен стало телевидение, которое, надо сказать, сделалось важным средством пропаганды, проникнув в гостиную каждой американской семьи, только в 50-х годах. Сначала несмело, а затем все с большей наглостью телевизионные развлекательные программы начали высмеивать и очернять убеждения, поведение и устои ко