Мы национал-социалисты, а не “нацисты”.

Действительно, на раннем этапе наше движение называлось “Американской нацистской партией”. Такое обозначение применялось сознательно и намеренно из-за широкой известности термина.

Кое-кто высказывал сомнения насчет целесообразности этого подхода, считая, что было бы лучше с самого начала исключительно и неизменно употреблять термин “национал-социализм”. Верен этот довод или нет – вопрос сегодня довольно спорный. Послужило ли нам это название на пользу или нет в прошлом, важно отметить, что для нашей текущей и будущей работы как национал-социалистов оно бесполезно.

Известно, что ярлык “нацисты” запустила в оборот враждебная пресса времен Веймара в качестве оскорбления и насмешки по отношению к Адольфу Гитлеру и его Движению. Сам Вождь нигде – ни в выступлениях, ни в “Моей борьбе” – это обозначение не употреблял.

Слово это не только искажает наше настоящее самоназвание, но и в известной мере лишено основательности и серьезности, что в свою очередь затрудняет серьезное восприятие нашей идеологии. Действительно, чтобы о нас могло составиться верное представление, мы должны подавать себя открыто и честно такими, какие мы есть, – как национал-социалистов, а не как политическую карикатуру. Иначе о нас сложится такое представление, какое сложилось бы о революционерах марксистско-ленинского толка, если бы они всюду сами себя называли “коммуняками”.

Есть, однако, еще более важное соображение, почему мы, национал-социалисты, должны отбросить термин “нацизм”. Если изначально этот ярлык применялся, чтобы принизить дело национал-социализма, то позже военная пропаганда наполнила его новым – зловещим – смыслом. В сознании обывателя возникает уродливый образ ненависти и зла, образ, к которому всякий приличный человек должен питать отвращение.

Но, кроме того, что образ “нацизма” отталкивает хороших людей, он чреват и другим печальным последствием: он притягивает тех самых людей, которые соответствуют “нацистскому” стереотипу – неуравновешенных, отталкивающих, нездоровых психически и ущербных духовно – маргинальные типы, которые были бы хороши в соответствующей роли в голливудском фильме, но которым не может быть места в истинном национал-социалистическом движении.

Отсюда вытекает единственный вывод, что в лучшем случае дальнейшее применение термина “нацизм” [и его производных] – это подрыв собственных позиций. В худшем случае – это не что иное, как оппортунистская уловка неудачников и мини-фюреров, добивающихся всеобщего внимания к собственной персоне – мелких людишек, которые не имеют о национал-социализме ни малейшего представления.

Мы, конечно, не можем внушить нашим врагам, как им следует нас называть. Но другое дело, когда речь идет о самоназвании.

Нам совсем не нужны прозвища. Мы – национал-социалисты, а не “нацисты”. Это большая разница.

White Power: The Revolutionary Voice of National Socialism, number 96 (November-December 1980), p. 8.

We Are National Socialists, not “Nazis” by Matt Koehl, White Power: The Revolutionary Voice of National Socialism, номер 96 (ноябрь-декабрь 1980), стр. 8

 

Революционный характер национал-социализма

Это эссе Мэтта Кёля, коммандера “Нового Порядка”, было впервые опубликовано летом 1980 года в журнале “Национал-социалист”, печатном органе “Всемирного союза национал-социалистов”. В марте 1981 года его издали отдельной брошюрой. В 1986 вышел его перевод на немецкий язык под заголовком Die revolutionäre Charakter des Nationalsozialismus. В 1999 году эссе было нынешним германским режимом запрещено и внесено в официальный “Список запрещенных публикаций” как “опасное для молодежи” за его воинствующий антисионизм и “восхваление национал-социализма”.

* * *

Вступление

Истинное значение национал-социализма как революционной идеи, а также исторического явления фундаментальной важности слишком часто упускается из виду или забывается его последователями. Временами его мировоззрение и цели путают со взглядами и целями реакционных правых, а иногда ошибочно принимают за взгляды и цели левых марксистов.

Чтобы рассеять подобные ошибочные представления, полезно не только пересмотреть роль национал-социализма в контексте исторических условий, но и переоценить его уникальные жизненные ценности. Только когда значение этой роли и этих ценностей будут яснее поняты и по достоинству оценены, каждый отдельный наш сторонник сможет достичь того уровня ответственности, который необходим для того, чтобы национал-социалистическое движение смогло исполнить свое историческое предназначение.

Упадок

Когда Освальд Шпенглер говорил о “закате Европы”, он вел речь о том грандиозном историческом процессе, который сегодня достиг своей завершающей стадии. Но даже на этом позднем этапе очень мало находится людей, которые обладают достаточной силой ума и духа, чтобы признать весь размах упадка. Мы стоим лицом к лицу не просто с политической структурой, которая испортилась и прогнила. Выродилась каждая грань цивилизации, какой мы ее знаем, – вся культурная система целиком. Разложение проникло во все учреждения общества: социальные, экономические, религиозные, нравственные, культурные, а также политические.

Мир не видел ничего подобного со времени заката Рима. Перед нами предприниматель, чей бог – Прибыль; политик, который торгует собой в парламентском борделе; проповедник, который призывает паству преклоняться перед еврейством и публично порочит Расу; учитель, который превозносит феминизм и гомосексуальность как “альтернативный” образ жизни; армейский офицер, которому карьера и благополучная отставка дороже чести солдата, – а среди них и рядовой гражданин, который, опьяненный пивом и телевидением, принимает это всё без малейшего возмущения. Всё это симптомы нездоровья, рака, неизлечимой болезни, из-за которой нынешняя цивилизация обречена на смерть.

Это предсмертное состояние. Согласно великому циклическому закону, который управляет развитием культур, Западной цивилизации как организму пришел конец. Выздоровление невозможно. Надежды ее спасти нет – да и не следует этого делать. То, что сгнило, нельзя сохранить искусственно; оно подлежит уничтожению.

Современная Западная цивилизация выглядит нелепой пародией на истинную культуру. Она представляет собой Старый порядок, чьи ценности ложны, чужды, враждебны Жизни и Расе. Сегодня мы наблюдаем конечный этап ее вырождения, которое спустя некоторое время закончится смертью и хаосом. Ничто не может остановить этот процесс.

Как быть перед лицом этой мрачной перспективы? Как отнестись к неминуемой смерти цивилизации, целой культуры, неотъемлемой частью которой мы являемся? Как справиться с этим болезненным переживанием? Может быть, начать потакать своим страстям, окунуться в разнузданный гедонизм или самоубийственный нигилизм? Отречься от здравого смысла и поверить в посулы какого-нибудь шамана или религиозного культа о потусторонней жизни? Или вовсе презреть действительность и с ностальгией требовать возрождения того, что безвозвратно потеряно?

Однако мы должны задаться более важным вопросом: означает ли смерть культуры конец всего? Значит ли она, что больше не для чего жить?

Для национал-социалистов есть только один путь: действие, основанное на ясном понимании действительности – дерзкое, решительное действие с целью вновь извлечь порядок из хаоса.

И вот первое важное соображение – в национал-социалистском взгляде на мир культура никогда не считалась определяющей. Он скорее утверждает главенство расы и признает в расовом принципе потенциал для всякой высокой культуры. Из такого взгляда, разумеется, прямо вытекает вывод, что гибель цивилизации – это явление иного порядка, нежели гибель расы.

Вот что однажды заявил на страницах своей книги Адольф Гитлер:

“Каждое поражение может стать отцом будущей победы. Каждая потерянная война может стать толчком к новому подъему. Каждое бедствие может вызвать в людях новый приток энергии. Любой гнет может стать источником новых сил к новому возрождению. Все это возможно, пока народы сохраняют чистоту своей крови”.

В этом случае важнейшее значение имеет то, что применимо к меньшим трагедиям. Вопрос о сохранении расового ядра приобретает здесь первостепенную важность. Кто выживет в грядущем крушении? Что придет на смену Западной культуре? Вот основные вопросы. И это очень тяжелые вопросы.

Отмежевание нашей расы от общего упадка Западной цивилизации таит в себе опасность. Более тысячи лет судьба Ария была неразрывно связана с историей Запада. Не ясно, сможет ли он пережить потрясение от культурного разрыва. И все же этот великий шаг должен быть сделан, ибо иного пути нет.

Если наша раса – или, по крайней мере, ее жизнеспособная часть – не сумеет через сознательное усилие отделиться от распадающейся культурной массы, она будет безнадежно поглощена; потому что только создание Нового порядка с его особыми ценностями и идеями, который дерзко восстанет из развалин порядка Старого, может обеспечить для Ария достойное будущее.

Важнее всего не то, выживет ли прогнившая цивилизация, но выживет ли раса, способная создать культуру. Ибо на кону не жизнь культуры или цивилизации как таковой, но вечная жизнь расы, способной породить высочайшую культуру. Вот главный вопрос нашего времени.

Пока жив Арий, он несет в себе прометееву искру, которую трагический катаклизм может только раздуть в яркое пламя нового творческого самовыражения. И как Западная культура без труда вплела в свою историю элементы предшествующей Классической эпохи, так же будет и с пост-западной культурой Нового порядка – она переймет как нетленное наследие те черты Запада, которые еще сохранят свою ценность и чистоту.

Подлинная революция

Надлежащая оценка национал-социализма как революционного явления предполагает точное определение терминов, а также понимание его роли в широком историческом контексте. Полагать революцию тождественной нигилизму или большевизму несерьезно. Истинная революция не равноценна нигилизму, который ведет лишь к разрушению ради разрушения, без сопутствующего набора ценностей. Она не является и большевизмом – в эпоху вырождения соблюдение порядочности становится революционным действием. Она больше, чем риторика – всякий мошенник или оппортунист умеет складно говорить. Она больше, чем насилие, хотя последнее может сопровождать ход революции. Она больше, чем просто смена политического режима неконституционным путем. Всё это внешнее.

Под термином “революционный” мы понимаем стремление к радикальным переменам и внедрение принципиально иного набора ценностей.

В ходе Западной истории произошло несколько заметных событий, которые называют революциями. В 1949 году Англия пережила насильственную смену режима, когда Кромвелю и его круглоголовым удалось свергнуть Карла I и установить пуританскую республику, главным наследием которой стала традиция лицемерного морализма в англо-саксонской политике.

Следующей крупный европейский переворот произошел в 1789 году во Франции под якобинским знаменем свободы, равенства и братства – событие, которое ознаменовало торжество черни и посредственности.

Во многом сродни так называемой Французской революции был большевистский переворот 1917 года в России – чудовищный итог уравнительного процесса, уже проявившегося в двух предшествующих потрясениях.

Помимо таких черт, как цареубийство и всеобщая жестокость, все эти европейские “революции” были похожи тем, что возникли из одного духовного начала и несли те же материальные ценности, которые в некоторой степени уже были свойственны происходившей тогда на Западе деволюции: одержимость количеством, массовостью и материальным богатством, земными благами, счастьем, бесцельной свободой, привилегиями и правами – всё в угоду человеческому эгоизму! Можно даже сказать, что каждая из этих революций была все более ярким проявлением прогрессирующего упадка.

Хотя Американской революции 1776 года и были присущи некоторые черты подлинно национального восстания, она была, к несчастью, заражена материалистическим рационализмом 18 века. После того, как Гражданская война уничтожила всякую возможность для Соединенных Штатов развиться в истинно национальное государство, в стране остались лишь семена ядовитейшего уравнительства и духовного большевизма, полный расцвет которых мы сегодня и наблюдаем. Какой бы смысл изначально ни вкладывался в Американскую мечту о “жизни, свободе и поисках счастья”, она стала дешевым прикрытием для самого бессовестного стяжательства и своекорыстия, точно так же, как пресловутый “американский дух” сделался во всем мире символом ужасающей распущенности и бескультурья.

В отличие от предыдущих “революций”, немецкая революция 1933 года представляет собой совершенно новое явление. Она не только была почти бескровной, но и, что важнее, повлекла мощное духовное преображение. Выросшая из самобытной германо-прусской традиции долга, служения и дисциплины и вдохновленная выдающимся руководством Адольфа Гитлера, она отразила политическую зрелость немецкого народа как первой арийской нации, которая сознательно выступила против упадка Запада. Она претворила в жизнь совершенно новую систему ценностей, в корне отличавшихся от ценностей Старого порядка.

Пожалуй, не совсем случайно именно те страны, которые некогда сознательно потворствовали человеческому падению, сделались во время Второй мировой войны смертельными врагами национал-социалистической Германии. И хотя это уникальное творение было в узком смысле трагически недолговечным, в широком смысле его должно рассматривать не только как первое настоящее восстание расово-сознательного Ария, но и как первую за две тысячи лет подлинную революцию. Если все предыдущие перевороты были в той или иной мере проявлениями упадка в рамках существующей системы, то национал-социалистическая революция в Германии представляла собой радикальный бунт против самой системы и привела к установлению совершенно нового набора ценностей.

Национал-социалистская система ценностей примечательна тем, что, в отличие от анти-натурализма Старого порядка, она сознательно стремилась применить незыблемые законы Природы к жизни человека. Открыто признав принцип всеобщего неравенства, она сделала ценности Крови и Расы краеугольным камнем своей идеологии и всякого ее применения. Понятие равенства ни в коем случае не было для нее самоцелью, но всегда лишь средством для совершенствования человеческого гения. Она боролась с тяжелой болезнью нашего времени ради здоровья. С упадком ради возрождения. Со слабостью ради силы. С ложью ради правды. Со смертью ради жизни.

Именно в этом смысле Немецкую революцию должно понимать как единственную подлинную революцию двух последних тысячелетий, как исключительное событие непреходящей важности для Ария. Именно к этому мощному источнику вдохновения мы, национал-социалисты, сегодня и обращаемся, именно ее ценности мы разделяем как истинные революционеры своей эпохи.

Дихотомия ценностей

С тех пор, как марксистская пропаганда выдумала, будто национал-социализм (как некая неопределенная разновидность “фашизма”) представляет собой не что иное, как “последний, предсмертный вздох капиталистической системы”, существует некоторая путаница касательно нашего кредо и его должного положения среди мировых идеологий. В эту явную нелепость верят не только все левые политики, но и кое-кто из крайне правых.

На самом деле национал-социализм – это и не капитализм, и не коммунизм. Он не относится ни к правым, ни к левым идеологиям. Он не участвует во взаимодействии сил в рамках существующего порядка. Национал-социалистское понимание политической и социальной действительности отвергает любую подобную дихотомию как бессмысленную и видит в ней лишь неестественное последствие тех классовых противоречий, которые породила промышленная революция в течение последних двухсот лет. Она никак не соотносится с современными расовыми нуждами.

Несмотря на внешние отличия, капитализм и коммунизм – правизна и левизна – представляют собой не что иное, как две извечные грани Старого порядка. Они родственно близки, ведь их мировоззрение основано на экономическом материализме, согласно которому они оба смотрят на мир с точки зрения капитала и массы. Словно две конкурирующие банды, они ссорятся не из-за сути главных ценностей, а из-за способа их применения, то есть из-за способа распределения богатства и смежных политических соображений. Представление о том, что земная жизнь может преследовать более высокую цель, им обоим чуждо.

В отличие от материалистических идеологий Старого порядка, национал-социализм утверждает философию расового идеализма со свойственными ему личной жертвенностью и служением на пользу всему расовому организму, который видится не только как необходимое условие для всякой истинной культуры, но и как основа для осмысленного существования самого человека.

Адольф Гитлер описывал этот идеалистический подход так:

“Действительный идеализм есть не что иное, как подчинение интересов и всей жизни отдельного лица интересам и всей жизни общества. Только такое подчинение и создает возможность какой бы то ни было организации. В этом смысле идеализм соответствует глубочайшим велениям природы. Именно такой идеализм и побуждает людей добровольно признать преимущество более сильного. Именно такой идеализм делает их частью того миропорядка, который образует нашу вселенную”.

Далее он объясняет значение такого идеализма:

“… как необходимо нам почаще вспоминать о том, что идеализм действительно является не химерой, что идеализм всегда был, есть и будет главной предпосылкой всей человеческой культуры! Мало того: только идеализм и создал понятие ‘человек’. Только этому чувству арийцы обязаны всем своим положением в этом мире, только благодаря этому чувству на нашей земле и существует человек. Только благодаря этому чувству и мог выковаться тот творческий труд, который в сочетании с простой физической силой и гениальным интеллектом создал замечательнейшие памятники нашей человеческой культуры”.

В свете этого противопоставления материализма и идеализма становится очевидным, что на самом деле не национал-социализм в союзе с реакционными правыми выступает против так называемых левых революционеров, но скорее оба крыла Старого порядка – правое и левое – совместно выступают против нарождающегося Нового порядка, политически представленного национал-социализмом.

Основная дихотомия ценностных систем ярко проявилась во время Второй мировой войны, когда внешне противоборствующие силы международного финансового капитала и международного коммунизма безоговорочно сплотились в борьбе против той единственной силы, которую они обе воспринимали как смертельную угрозу. В то время как легионы национал-социализма осаждали марксистскую цитадель, мир стал свидетелем горячего братания коммунистов с капиталистами в яростной “священной войне” ради победы над общим врагом и сохранения Старого порядка.

Верность

Рассмотрев состояние Запада в историческом контексте и обсудив решение вызванного упадком кризиса путем революции, опирающейся на радикальный ценности национал-социализма, поговорим теперь об отношении отдельно взятого национал-социалиста к этому историческому процессу – о нравственных обязательствах, сопутствующих его практическому участию, а также о некоторых объективных фактах, последствия которых должны определять его личные взгляды и пристрастия.

Первым делом революционер обязан подвести под свои взгляды прочное, философски и нравственно цельное основание. Это прежде всего означает, что он должен быть готов принять и отстаивать правду – радикальную, непопулярную и тяжелую правду – согласно бессмертному изречению Адольфа Гитлера: “Необходимое условие для действия – Воля и Мужество смотреть правде в глаза”.

Политическому активисту всегда легче подчиниться общественным предпочтениям и предрассудкам, чем принять непопулярную точку зрения. Вождь понимал это и потому дал национал-социалистам такое наставление:

“Мы, национал-социалисты, вполне отдаем себе отчет в том, что, защищая выше развитые взгляды на роль государства, мы выступаем как революционеры, каковыми нас и клеймят на каждом шагу. Однако мы мыслим и действуем совершенно независимо от того, как отнесутся к нам современники: будут ли нам аплодировать или будут нас порицать. Для нас существует только одно обязательство: то, которое возлагается на нас истиной”.

Истинный революционер никогда не предает своих конечных целей. Иначе он перестает быть революционером и превращается в очередного политического оппортуниста. В этих словах ясно выражено непримиримое отношение Адольфа Гитлера к подобному оппортунизму, так же как и в следующем отрывке из его работы:

“… великое движение, желающее обновить весь мир, не имеет права считаться с настроениями данной минуты, а обязано думать о будущем”.

После того, как нравственное основание прочно установлено, следующим обязательным шагом революционера будет внутреннее отмежевание от упадочного современного порядка и пересмотр личного отношения к различным общественным учреждениям, а также к государственной системе как таковой. Ибо национал-социалист не может оставаться верным государству, которое стремится подорвать или разрушить расовую целостность народа. Подобное уродливое образование подлежит ниспровержению.

“Когда правительственная власть все те средства, какими она располагает, употребляет на то, чтобы вести целый народ к гибели, тогда не только правом, но и обязанностью каждого сына народа является бунт”.

Так говорил Адольф Гитлер о законности государственной власти, отмечая, что:

“Государство есть средство к цели. Его собственная цель состоит в сохранении и в дальнейшем развитии коллектива одинаковых в физическом и моральном отношениях человеческих существ…”.

Вряд ли где-то еще всеобщий распад Западной цивилизации более очевиден, чем в Северной Америке, где особой проблемой является неоформленность нации. В то время как в Европе государственные структуры большинства стран соответствовали – по крайней мере, до недавних пор – их самобытным этническим типам, в Америке истинного народа вообще не существует. Наша так называемая “национальность” – это не более чем удобное обозначение для всех тех, кому выпала общая судьба проживать на одном куске земли Равных Возможностей, что вряд ли является подходящим основанием для подлинной национальной государственности. Возможно поэтому американцы отличаются склонностью к отождествлению страны с государством, к этой жалкой пародии на истинный патриотизм.

Какими бы однажды ни были Соединенные Штаты, сегодня они представляют собой не более чем безродную, многорасовую мешанину, не имеющую ни настоящего характера, ни общей цели. В долгосрочной перспективе удержать их от распада может лишь всеобщее благополучие либо сила. При отсутствии двух этих факторов вся структура станет очень хлипкой, как только различные центробежные силы – социальные, региональные, этнические и особенно расовые – придут в движение, что должно неизбежно произойти под давлением нынешних условий.

При таких обстоятельствах для национал-социалистов не только нелепо, но и совершенно губительно примыкать к традиционному патриотизму. “За Родину всеми правдами и неправдами”. А есть ли у нас Родина? Говоря начистоту, есть ли у ариев Северной Америки земля, на которой они обладают полнотой независимой власти? Или вернее будет сказать, что американские белые живут в колонии, административный центр которой расположен в Вашингтоне, а настоящая столица – в Иерусалиме?

А когда миллионам небелых позволено – легально и нелегально – наводнять Соединенные Штаты, где они немедленно становятся равными членами огромного общества потребления, то уже невозможно считать границы страны священными, и титул “американец” утрачивает всякий особый смысл. Тогда все разговоры о том, что у нас-де есть конституция, государство и свободное общество, звучат поистине смехотворно и оскорбительно, потому что эти понятия становятся не более чем расхожими словечками, обозначающими наше порабощение и вымирание. Тогда должно считать, что существующий режим больше не заслуживает нашей верности и преданности, но, как орудие тирании и угнетения – как враг – подлежит полному и беспощадному уничтожению. Тогда “закон и порядок” должно считать страшнейшим бедствием для нашей расы, а центробежные силы внутренних противоречий – величайшем благословением, поскольку они разрушают узы неестественного и порочного союза. Вести необходимую освободительную борьбу с любой другой позиции было бы для национал-социалистов равносильно потере с самого начала всякого шанса на успех.

Именно такую жесткую, революционную позицию занял Адольф Гитлер, когда отказался присягнуть на верность старому, умирающему государству Габсбургов, чью гибель – из-за отсутствия этнического единства – он ясно предвидел. Каждому национал-социалисту стоит поразмыслить над примечательным сходством между той отжившей свое системой накануне ее краха и состоянием нынешнего многорасового государства в Северной Америке. И особенно полезно будет вспомнить предостережение из “Моей борьбы”:

“Мы, национал-социалисты, никогда и ни при каких условиях не должны усваивать себе ура-патриотических настроений современного буржуазного мира”.

Буржуазным реакционерам свойственно бить по целям, расположенным на безопасном удалении от границ страны, вместо того чтобы браться за более трудную и опасную задачу уничтожения врага поближе к дому. Не случайно, например, американские консерваторы всегда идут в авангарде тех, кто призывает к военным авантюрам за рубежом – от Пёрл-Харбора и Суэца до Вьетнама и Ирана – при том, что сионистская власть над самими Соединенными Штатами их явно ничуть не беспокоит.

Вообразим смеха ради, что подобным реакционным, буржуазным образом повел бы себя В.И. Ленин. Представим, например, что с началом в 1914 году военных действий он заявил бы, что, несмотря на известные расхождения во взглядах с царем, долг патриота велит ему в этот тяжелый час встать на защиту матери-России и отложить борьбу со “своим” правительством до окончания войны.

Всякий здравомыслящий человек, коммунист и не только, счел бы такое поведение до крайности глупым и наивным, если не совершенно безумным. В любом случае, Ленин никогда бы не добился политического успеха, а его дело не представляло бы для мира той угрозы, какую представляет сегодня. И все же находятся товарищи, которые не в состоянии понять истинных причин марксистского успеха и которым еще предстоит решить вопрос о верности государству так же однозначно, как решил его в 1939 году Уильям Джойс. Как национал-социалист он принял осознанное решение покинуть Англию, которой управляли евреи, чтобы защищать арийскую революцию в Германии, ведь он понимал, что гражданство по крови важнее простого подданства.

Сегодня в мире свирепствуют две одинаково опасные идеологические силы. Одна представлена уравнительной доктриной марксизма-ленинизма, то есть коммунизмом. Вторая – это международный сионизм, коварное учение о еврейском превосходстве над всеми неевреями. На Востоке господствует коммунизм, а на Западе – в союзе с монопольным капиталом и представленный политически либерализмом/консерватизмом – преобладает и властвует сионизм. Следовательно, первоочередной задачей национал-социалистов в западных странах должны быть расшатывание и слом сионистской властной структуры. Только после уничтожения этой мерзости Движение может начать эффективно решать иные задачи.

Таким образом, наша главная задача как национал-социалистов и революционеров – бросить вызов существующему status quo. Если мы неспособны или не желаем признать, что в первую очередь необходимо атаковать и разгромить внутреннего врага, то никакие мы не революционеры и не настоящие национал-социалисты и никогда не сумеем победить других врагов.

Национал-социалисты ни в коем случае не должны позволить увлечь себя на защиту нынешней Системы или помогать ей в преодолении трудностей, будь то в области внутренней или внешней политики. Любое такое действие противоречит революционному процессу и служит только сохранению текущего положения. Напротив, мы должны быть готовы приветствовать всякое положение вещей, всякое событие и всякое действие, которые способствуют расшатыванию и разрушению существующего порядка.

На этом позднем этапе ничего уже нельзя восстановить. Поэтому наша задача состоит не в возврате к былому и не в реставрации минувшей эпохи. Не в том, чтобы вернуть к жизни упадочную, умирающую цивилизацию, или сохранить прогнившую систему, или пытаться ее подправить и переделать. Всё это теперь не имеет смысла.

Наша историческая задача как национал-социалистов состоит, попросту говоря, в том, чтобы заново – с чистого листа, – с новым видением, новым мировоззрением и новой волей начать созидание на Земле нового порядка и новой культуры, которые станут новым чудесным свидетельством бессмертного арийского гения.

The Revolutionary Nature of National Socialism by Matt Koehl, The National Socialist, 1980

Дэвид Лэйн

Новый мировой порядок

В начале XX века в России произошла революция, организаторами которой были евреи, её называют большевицкой, или коммунистической. Новый режим быстро истребил аристократию и интеллигенцию, имевшую древние, главным образом, нордические корни. Считается, что в России, на Украине и в Восточной Европе было уничтожено по меньшей мере 30 миллионов человек, а современные ученые доводят эту цифру до 100 миллионов. В их число не включены те, кто подвергся пыткам и изнасилованиям, но сумел выжить. Не учтены и те, кто стал жертвой войн, которые последовали за этим событием и были им обусловлены.

В 1789 году революция произошла во Франции. Во время так называемой “Эпохи террора” местная интеллигенция была вырезана.

В 1776 году революция случилась в Америке. На Большой государственной печати Соединенных Штатов, разработанной отцами-основателями более 200 лет назад и украшающей оборотную сторону долларовой банкноты, написано: “E Pluribus Unum” и “Novus Ordo Seclorum”, что переводится соответственно как “Из многих единое” и “Новый порядок веков”. Сегодня все разумные люди понимают, что это значило “разрушим целостность всех рас, стран и культур на земном шаре ради установления Нового мирового порядка”.

И вот Америка вторгается в Южные Штаты, затем на Кубу, в Мексику, Панаму, на Филиппины, в Ливию, Италию, дважды в Германию, в Японию, Корею и Вьетнам, в Ирак, в Уэйко и Руби Ридж[15], развязывает и предпринимает еще сотню войн, оккупаций и политических убийств. Попутно красно-бело-синяя машина массового умерщвления убивает и калечит 200 миллионов человек.

Над головой орла на Большой печати расположены 13 пятиконечных звезд, складывающиеся в звезду Давида, что явно символизирует установление Соединенными Штатами Мировой сионистской империи. Мы также понимаем, что Пентагон – это штаб-квартира полицейского управления, обслуживающего Мировое сионистское правительство тех, чей символ шестиконечная звезда.

Библейская Книга Эсфири повествует нам о том, как биологически и религиозно сплоченное племя, чей символ звезда Давида, обманом и предательством завоевало Персию. Они тут же расправились с ее интеллигенцией, убив более 75 тысяч человек. Сегодня они отмечают это событие во время праздника Пурим.

Что это – план? В Книге пророка Исайи 60:12 говорится: “Ибо народ и царства, которые не захотят служить тебе, – погибнут, и такие народы совершенно истребятся”.

Почти два тысячелетия народам Западной и Восточной Европы навязывалась новая религия вместо их прежней родной религии – Вотанизма (известной также как Одинизм или Воденизм). Церковь начала с того, что умертвила или изгнала из Европы всех ученых, философов, всех выразителей здравого смысла и тем самым навлекла на нас Темные века суеверия, пыток, рабства, феодализма, инквизиции, убийств, невежества, болезней, крестовых походов и угнетения.

Кое-кто, пытаясь обелить христианство, пытается свалить все грехи на Католическую церковь, но они забывают, что если бы эта новая религия с помощью террора, обмана и подкупа не была навязана Европе, мы бы по сей день следовали своей родной и гармоничной религии Вотана. Протестантские секты суть лишь дочери зверя. Во имя христианского бога было убито и замучено больше белых арийцев, чем любой другой системой за всю историю – возможно, за исключением Америки.

“Историки” набросятся на меня с критикой, ссылаясь на одни и те же сфабрикованные факты, увертки и документы, накопленные за века угнетения. Все их аргументы просто чушь. Любая система власти с каждым поколением переписывает историю ради своих корыстных целей. Единственные надежные показатели, по которым можно судить о намерениях людей или созданных ими организаций, – это “плоды” и “кому выгодно”.

Иудохристианство создали с целью манипулировать Белой Арийской расой и поработить ее. Иудо-Америку создали с целью дальнейшей эксплуатации и уничтожения Белой Арийской расы. Эта цель почти достигнута посредством хорошо организованного плана по установлению мирового господства.

В основе этого плана лежит Ветхий Завет. Его философия – захват власти, имущества и женщин, грабеж, геноцид других рас и следование реалиям жизни.

Новый Завет – это отрицающее действительность самоубийственное учение, которое Европе навязали Пастухи.

Рассматривая аллегорию о Пастухах и овцах, можно сказать, что Ветхий Завет – это книга Пастуха, а Новый Завет – книга для овец. Пастухи знают, что настоящие хищники – это они сами. Они защищают овец лишь до тех пор, пока не придет время их стричь и вести на бойню. В реальном мире пастухи – это банкиры, политики, юристы, короли, папы, корыстное духовенство и так далее. Короли пастухов – это, конечно, евреи-сионисты.

Разумеется, Пастухи вынашивают зловещие планы. Они называют это “сублимацией”. Энергии, которые должны обслуживать сексуальное единение, расходуются на войны, крестовые походы, миссионерство и воплощение замыслов Пастухов.

Современная Белая женщина живет в роскоши, о которой еще два столетия назад не могла мечтать сама Королева Англии, и все это благодаря изобретениям и трудам Белых мужчин. Унитазы, стиральные машины, центральное отопление, кондиционеры, телефоны, автомобили, анестезия, противозачаточные средства и так далее. Для сравнения, то, как обращаются со своими женщинами негры и азиаты, приводит мужчин-арийцев в ужас (вспомним про обрезание клитора без обезболивания и стерилизации инструментов).

Как же современные Белые женщины благодарят тех из нас, кто ведет бой ради сохранения белой женской красоты? Они вторят бредням еврейских мегер-феминисток и бичуют “порочных” белых “мужланов”. Они клеймят их как “сексистов” и “расистов”. Рожать и вскармливать детей в их понимании значит “быть племенными кобылами”. Они смешиваются с темными расами и разрушают собственный вид.

Деньги и должности, дарованные им позитивной дискриминацией, они ценят выше, чем верного Белого мужчину. Они издевательски высмеивают тех, кто в одиночку противостоит убийству их собственной расы. В их стремлении к самоуничтожению конкурировать с ними способен лишь Белый мужчина.

И вот, пока Белые женщины рожают цветных детей, а Белые мужчины истребляют друг друга в братоубийственных войнах, я продолжаю борьбу, ибо не мо