Заблуждение белых националистов по поводу России

Карта Евразии 1771 г. Большая часть современной России обозначена как Великая Тартария.

Украинский кризис идет полным ходом, и белые националисты Запада пристально наблюдают за происходящим. Много уже было сказано о глубоком культурном и историческом разрыве, который разъединяет западную, ориентированную на Европу, часть Украины, и ее восточную часть, тесно связанную с Россией. Из-за военных действий России в Крыму кое-кто даже пророчит Третью мировую войну.

Большинство белых националистов Европы сегодня возлагают большие надежды на Россию и Путина в частности, а с развитием украинского кризиса эти надежды достигли пика. Однако я намерен показать, что такие надежды – серьезное заблуждение. Не потому, что, как считают некоторые белые националисты, Путина также контролируют евреи; возможно, контролируют, а быть может, и нет – для нас это ровно ничего не значит. С другой стороны, пусть даже путинская Россия не настолько подвластна евреям, как Запад (что на самом деле не так, читай ниже), пусть даже еврейские СМИ обрушивают на нее всю свою ярость, – путинская Россия все равно не является нам ни другом, ни естественным союзником.

Тем не менее, я признаю, что в настоящий момент Россия представляет для белой расы меньшее зло сравнительно с Западом, которым управляют евреи. И все-таки необходимо уяснить, что Россия – это тоже зло, что по сути это система, направленная против белых. Следовательно, в лучшем случае она может быть нам лишь временным союзником.

Почему-то получается так, что, когда речь заходит о россиянах, белые националисты, во всех остальных случаях отличающиеся трезвым и практичным подходом к вопросам расы и этничности, внезапно утрачивают здравый смысл. Говоря о немецкой или французской идентичности, мы все понимаем, что немцы и французы – это белые европейские народы, несмотря на массовую небелую иммиграцию последних лет. Следовательно, немецкий или французский национализм не обязательно противоречит более широким расовым интересам белых, хотя часто случалось, что и противоречил. Назовем немецкую, французскую и подобные им идентичности этническими, потому что они обозначают основную этническую группу.

Однако бразильская идентичность уже не столь недвусмысленна с расовой точки зрения. В Бразилии много европейцев, но есть также и черные, индейцы и множество гибридов двух и более рас. Таким образом, бразильский национализм несовместим с расовыми интересами белых. Было время, когда “американец” значило “белый”, хотя в Америке были небелые меньшинства. Но американская идентичность была трансформирована в приверженность идее свободы и равенства для всех. Следовательно, американский национализм по своей природе противоречит расовым интересам белых. Назовем американскую, бразильскую и подобные идентичности транс-расовыми, поскольку они выходят за границы рас и видоизменяют их.

Российская идентичность скорее подобна транс-расовой американской и бразильской идентичности, чем этнической немецкой или французской. Многие россияне полностью европейцы. Но многие с ближневосточными и монголоидными корнями, а многие – результат расового смешения. И все-таки даже самые белые русские, если они считают себя именно россиянами, привержены транс-расовой идентичности, расовый “субстрат” которой включает не только европейскую, но также монголоидную и ближневосточную (например, кавказскую) составляющие, а также разные сочетания этих трех составляющих.

Таким образом, россиянин – это не просто разновидность европейца. И русские вполне обоснованно всегда считали, что их идентичность, интересы и судьба отличны от европейских. Белым националистам Европы также необходимо это признать.

Кроме того, белым националистам хорошо известно, что индекс развитиястраны, ее ВВП на душу населения, средний доход граждан, уровень коррупции и т. д. напрямую соотносятся со средними уровнями многих наследуемых характеристик среди населения. По уровню коррупции и многим другим параметрам Россия гораздо ближе к странам вроде Бразилии, чем к любой европейской стране. По отдельным показателям Россия не только хуже Азии или Латинской Америки, но скорее конкурирует с африканскими странами, расположенными южнее пустыни Сахары.

Более того, винить в отсталости России коммунизм – это примерно то же самое, что винить рабство в отсталости Африки. Во-первых, Россия всегда была отсталой по сравнению с Западом, а во-вторых, большинство европейских стран, ранее входивших в Восточный блок или СССР, сумели создать у себя успешные, благополучные общества вскоре после того, как скинули российское ярмо. Исключениями стали Украина и Беларусь, главным образом потому, что даже после обретения независимости им так и не удалось вполне избавиться от российского влияния.

Если идентичность, интересы и судьба России не являются европейскими, то белым националистам Европы нет никакой пользы ни от того, что Путин подписал несколько законов в защиту традиционных ценностей, ни от того, что российское общество вроде бы движется в более традиционалистском направлении.

Если мы радуемся традиционализму россиян и лишь по этой причине смотрим на них как на союзников, почему тогда мы не видим союзников в мусульманах и не надеемся, что их приверженность традициям поможет Западу? Ведь они даже более ревностны, чем россияне.

Традиционализм служит благополучию и способствует выживанию любой этнической группы, но то, что разные этнические группы выбирают схожие методы и ценности ради своего выживания, не делает их автоматически союзниками.

Таким образом, более сильная приверженность традициям у россиян, их патриотизм и гордость за свое наследие способствуют интересам белых националистов не более чем расовая гордость и патриотизм индейцев, китайцев, жителей Ближнего Востока, латиноамериканцев или африканцев. Зато вполне могут сделать их более опасными врагами наших интересов.