Иные правовые формы реализации отношений собственности

Система правовых форм реализации экономических от­ношений собственности. Ранее уже отмечалось, что эконо­мические отношения собственности юридически опосреду-ются не только с помощью права собственности.

Речь идет не только о «динамике» рассматриваемых отношений, самом процессе перехода материальных благ, имеющих форму товара, от одних владельцев к другим (волевая сторона данного процесса в форме имуществен­ных отношений регулируется с помощью норм обязатель­ственного права). Даже и «статику» экономических отно­шений собственности (ее волевую сторону) право регули­рует не только в форме права собственности.

Хозяйственная практика уже давно показала возмож­ность и целесообразность осуществления «хозяйственного господства» над имуществом в иных организационно-пра­вовых формах, нежели право собственности. Например, в тех случаях, когда такое «господство» необходимо лишь в ограниченном объеме (скажем, свободное пользование чу-

4 Заказ 6530

 

жой землей для прогона скота к водопою, прохода к доро­ге и т. п.) или на ограниченный срок (пожизненное прожи­вание в доме, подаренном детям, с тем, чтобы не оказаться ъ положении шекспировского короля Лира). ^г Иными словами, для того чтобы должным образом удовлетворить хозяйственные и иные нужды и 'потребности, в ряде случаев не обязательно становиться собственником (что 'может оказаться или невозможным, или невыгодным), а достаточно получить правомочия иного законного вла­дельца имущества и соответствующую им правовую за­щиту.

V Это особенно наглядно показывают отношения земле­владения, касающиеся такого объективно ограниченного объекта, как земля и другие природные ресурсы, исполь­зование которых не может поэтому осуществляться только собственниками и только в их интересах.

Уже римское частное право выработало целую систему иных, нежели право собственности, «ограниченных» вещ­ных прав, прежде всего сервитутного типа, позволявших осуществлять хозяйственное и иное использование имуще­ства, и главным образом—земельных участков, не только их собственниками, но и иными законными владельцами. ^ Хотя такое использование и происходило в рамках, 7 ограниченных законом или договором с собственником, но '\ настолько эффективно охранялось (причем не только в

исковой форме, но и с помощью особых средств преторской i защиты—интердиктов (преторских запретов определенного поведения) и реституции (принудительного возвращения в первоначальное положение, существовавшее до право-I нарушения), в том числе и против самого собственника, у"что создавало полную гарантию стабильности и обеспечен-; ности интересов 'пользователя.

Так, 'право долгосрочной наследуемой аренды (эмфитев-зис) предоставляло арендатору земли такие широкие воз­можности, что средневековые юристы—интерпретаторы римского права (глоссаторы) впоследствии оценили их как, еще одно право собственности на земельный участок, что и послужило основанием возникновения учения о «разде­ленной» («двойной») собственности на один и тот же объект права.

Таким образом, речь идет о том, что экономические отношения присвоенности (принадлежности) материальных благ юридически закрепляются и оформляются в многооб­разных правовых формах, соответствующих характеру и целям возникающих отношений.

£0

Наряду с правом собственности к этим формам следует отнести и иные, близкие к праву собственности по юриди­ческой природе вещные права (ограниченные законом или волей собственника), а также и некоторые обязательствен­ные права, вытекающие из договоров (с собственником имущества) и тоже предоставляющие контрагенту опре­деленные возможности (правомочия) ограниченного ис­пользования чужого имущества (например, обычный дого­вор имущественного найма, жилищного найма или договор безвозмездного пользования имуществом).

Право собственности, иные вещные права и некоторые обязательственные права (содержащие правомочие вла­дения) в совокупности и составляют систему правовых форм реализации экономических отношений собственности (в их «статике»). "

Конечно, право собственности, предоставляя обладате­лям наиболее широкие возможности «хозяйственного гос­подства» над имуществом, играет в этой системе главенст­вующую роль. Однако не следует забывать и отказываться от других правовых форм, допускающих ограниченное (за­коном или договором с собственником) «хозяйственное господство» над чужим имуществом, тем более что и эти правовые формы могут быть достаточно широки и вполне гарантировать удовлетворение потребностей пользователя.

Понятие вещных прав. Строго говоря, само право соб­ственности является разновидностью вещных прав и имен­но в этом качестве всегда рассматривалось и регулирова­лось гражданским законодательством 'практически во всех странах. Даже в Гражданском кодексе РСФСР 1922 г., составлявшем ядро нашего гражданского законодательства до начала 60-х годов, право собственности рассматрива­лось как составная часть более широкого института вещ­ных прав.

К сожалению, действовавшее до принятия Закона о собственности советское гражданское законодательство отказалось от этого проверенного веками подхода. Оно закрепило новый институт (или даже целую подотрасль гражданского права)—право собственности, куда, впро­чем, были включены два сохранившимся вещных права:

право оперативного управления государственным (а впо­следствии — и иным социалистическим) имуществом и пра­во пользования объектами исключительной собственности государства (ст. 26' и ч. 3 ст. 21 Основ гражданского законодательства 1961 года).

Получилось, что названные вещные права стали состав-

ной частью института права собственности, по существу растворились в нем (в противоположность существовавше­му ранее положению). Это породило ряд недоразумений, касавшихся юридической природы данных прав и их соот­ношения с правом собственности, не воспринимавшихся должным образом общественным правосознанием.

Такое господствующее положение права собственности создало иллюзию обоснованности мнения о единственно возможной правовой форме отражения экономических отношений собственности, развенчать которую стало весьма трудным делом, особенно среди неюристов.

С принятием Закона о собственности и других новейших законодательных актов положение существенно измени­лось в лучшую сторону. В нашем законодательстве вновь появилась разветвленная система вещных прав, нуждаю­щаяся в теоретическом осмыслении.

Суть конструкции вещного права заключается в том, что оно позволяет не дробить единое право собственности на имущество, сохраняя его и учитывая интересы собст­венника, и вместе с тем юридически четко и надежно фик­сирует права иных, кроме собственников, участников эко­номических отношений присвоения.

Это обстоятельство особенно важно для крупных соб­ственников, позволяя им организовать эффективное уп­равление и хозяйствование со своим имуществом путем создания новых, самостоятельных субъектов права со своими экономическими и иными интересами (следова­тельно, экономически заинтересованных в результатах своего хозяйствования), но при сохранении права собст­венности на выделенное им имущество.

В первую очередь это касается предприятий я органи­заций, принадлежащих на праве собственности государст­ву (Союзу ССР, союзным или автономным республикам или иным автономным образованиям и административно-территориальным единицам). Такие предприятия и объ­единения являются самостоятельными товаровладельцами («социалистическими товаропроизводителями») и даже обладают известной «триадой» правомочий на государст­венное имущество (о чем впервые говорил Закон о гос­предприятии).

Но они—не собственники (вопреки иногда встречаю­щимся в научной литературе утверждениям), а в лучшем случае—«хозяева общенародной собственности», имеющие. хотя и весьма широкие, но далеко не безграничные воз­можности ее использования. Они — законные владельцы

государственного имущества, обладающие особым вещ­ным правом на него.

И такое право возникает не только у государственных организаций (и не только в силу эгоистических интересов административно-бюрократического аппарата управления). В силу п. 3 ст. 7 Закона о кооперации кооперативы ста­новятся собственниками имущества создаваемых ими предприятий и организаций.

Например, преобразованный в кооператив Московский завод низковольтной аппаратуры, как сообщалось в печа­ти, приобрел у Минэлектротехпрома СССР за 3 млн. руб. обанкротившийся завод электромашинных усилителей в г. Поти (см.: Московская правда. 1988. 11 дек.). Если по-гийский завод остался самостоятельным юридическим ли­цом, а собственником его имущества стал московский кооператив, то у самого завода, очевидно, и должно воз­никнуть особое вещное право на имущество. Аналогичным образом обстоит дело и с созданием так называемых до­черних предприятий.

,^ Чем же вещные права отличаются от права собствен­ности, каковы их основные черты? Во-первых, речь идет о правах на чужое имущество, уже присвоенное собствен­ником. Следовательно, такие права не могут равняться правам собственника, совпадать с ними полностью, а всег­да являются ограниченными по содержанию, прежде все­го волей самого собственника, либо прямыми предписа­ниями закона. Значит, осуществление этих прав, в отли­чие от права собственности, происходит не по усмотрению их владельца (во всяком случае, не только по его'усмот­рению), но и в пределах, установленных собственником (и законом).

^ Во-вторых, вещные права возникают либо по воле са­мого собственника (по договору с владельцем), либо по прямому указанию закона (например, права сервитутного типа, связанные с необходимостью ограниченного исполь­зования чужого имущества для реализации собственных прав).

Пункт 3 ст. 1 Закона о собственности предусматривает теперь возможность возложить на собственника «обязан­ность допустить ограниченное пользование его имущест­вом другими лицами» «в случаях, на условиях и в преде­лах, предусмотренных законом».

При всех вариантах важно, что вещные права произ-водны, зависимы от прав собственности в том смысле, что они не должны существовать в отсутствие права собствен-

нести на имущество. В зависимости от условий договора с собственником либо от предписаний закона вещные права могут сохраняться и при смене собственника иму­щества (т. е. как бы «обременять» само имущество) либо /прекращать существование в этом случае, будучи связа­ны с личностью их владельца (такое деление сервитутов знало еще римское право). Но они сосуществуют с пра­вом собственности, и их содержание (объем) определяет­ся относительно содержания прав собственника (как из­вестное ограничение последних).

В-третьих, что особенно важно, вещные права защи­щаются в абсолютном порядке, против всех и каждого (всех третьих лиц), в том числе и против самого собст­венника. (Собственник вправе требовать защиты лишь от действий владельца, вышедшего за пределы предоставлен­ных ему прав, например, вознамерившегося без согласия собственника продать предоставленное ему в пользование имущество.)

Такой абсолютный характер вещных прав (с точки зре­ния их защиты его можно даже назвать «исключительным», ибо он действительно позволяет исключить хозяйственное воздействие на предоставленное владельцу имущество со стороны любых третьих лиц) сближает их с правом соб­ственности.

Что касается содержания конкретных вещных прав, то оно может складываться как из всей «триады» правомо­чий, одноименных правомочиям собственника, так и со­стоять из отдельных ее частей. Однако ограниченный ха­рактер этих прав не позволяет им ни в одном из случаев совпадать с правомочиями собственника.

Таким образом, ограниченные вещные права можно определить как абсолютные правомочия по владению, пользованию или распоряжению чужим имуществом, про­изводные от прав собственника и возникшие по его воле (либо по прямому указанию закона), имеющие ограни­ченное по сравнению с правом собственности содержание, но защищаемые законом наравне с ним.

Система иных (ограниченных) вещных прав. Новое за­конодательство закрепляет разнообразные вещные права, которые можно классифицировать по основаниям возник­новения, содержанию, объектам, целевому назначению. На первое место здесь, несомненно, выдвигается группа вещных прав юридических лиц, не являющихся собствен­никами закрепленного за ними имущества.

Ядро данной группы составляют права государствен-

ных организаций. Закон о собственности пошел по пути дифференциации прав государственных предприятий, осу­ществляющих хозяйственную деятельность, и гообюджет-ных учреждений, деятельность 'которых, по общему пра­вилу, носит иной характер.

Соответственно они наделены различной степенью са­мостоятельности в использовании государственного иму­щества (включая и ответственность по их обязательст­вам). Государственным производственным предприятиям ст. 24 Закона о собственности предоставляет право пол­ного хозяйственного ведения, а государственные учрежде­ния ст. 26 наделяет более ограниченным правом опера­тивного управления государственным имуществом.

С учетом того, что общественные организации также создают предприятия и учреждения (самостоятельные юридические лица), оставаясь их собственниками (п. 1 ст. 17 Закона о собственности), категории права полного хозяйственного ведения и права оперативного управления должны быть применимы и к использованию их имущест­ва (это подтверждает и прежняя практика использования института оперативного управления, распространившего действие на все виды социалистической собственности в ее традиционном понимании).

Как уже отмечалось, данные категории должны найти применение и в использовании 'кооперативной и других форм коллективной собственности (например, для квали­фикации прав на имущество «дочерних предприятий»), а также собственности граждан.

К этому следует добавить, что п. 1 ст. 18 Основ зако­нодательства об аренде предоставил арендному предприя­тию такие правомочия на арендованное имущество («пра­во продавать, обменивать, сдавать в субаренду, предостав­лять бесплатно во временное пользование либо взаймы материальные ценности, входящие в состав арендованно­го имущества» без согласия собственника-арендодателя, «самостоятельно вносить изменения в состав арендован­ного имущества» и т. д.), которые далеко выходят за рам­ки прав обычного нанимателя. По сути они составляют особое вещное право арендного предприятия, близкое к праву полного хозяйственного ведения (но не тождест­венное ему).

В результате можно констатировать, что право полно­го хозяйственного ведения, право оперативного управле­ния и право арендного предприятия (на арендованное го­сударственное или коллективное имущество) в совокуп-

ности составляют целую однородную группу (институт) вещных прав— права юридических лиц на хозяйствование с имуществом собственника.

Вторую группу вещных прав составляют права на ис­пользование земли (и других природных ресурсов), кото­рые в силу фактического отсутствия права собственности на эти объекты.могут носить только ограниченный харак­тер.

К ним в соответствии с правилами Основ законода­тельства Союза ССР и союзных республик о земле отно­сятся: 1) право пожизненного наследуемого владения, предоставляемое гражданам для сельскохозяйственных или строительных нужд (ч. 1 ст. 5, ст. 20; ч. 1 ст. 25 названных Основ, п. 4 ст. 6 Закона о собственности); 2) право по­стоянного или временного пользования, предоставляемое гражданам для установленных законом целей (ч. 1 ст. 6, ст.ст. 21 и 22 Основ); 3) право постоянного владения зем­лей, предоставляемое юридическим лицам для ведения сельского и лесного хозяйства (ч. 3 ст. 5 Основ); 4) право постоянного или временного пользования, предоставляемое также юридическим лицам, но не занимающимся сельским хозяйством (ч. 1 ст. 6 Основ).

При этом первое и третье из перечисленных прав объ­единяются понятием права землевладения (ст. 16 Основ о земле), а второе и четвертое—категорией права земле­пользования (ст. 17 Основ о земле), более узкой по со­держанию.

В соответствии со ст. 7 Основ законодательства о зем­ле допускается аренда (временное пользование) земли как гражданами, так и юридическими лицами. Причем арендаторы «по согласованию сторон» могут стать и зем­левладельцами (ч. 4 ст. 7 Основ о земле), т. е. получить не обязательственное, а вещное право (тем более, что на их отношения с арендодателем в силу ч. 6 ст. 7 данных Основ распространяют действие и Основы законодатель­ства об аренде, тоже предусматривающие аналогичные возможности). Таким образом, может возникнуть еще од­но вещное право арендатора-землевладельца.

Наконец, в силу п. 2 ст. 27 Основ законодательства об аренде отдельные граждане как арендаторы получают право застройки арендованного земельного участка с воз­можностью получать право собственности на возведенные на арендованном участке строения (давно известное, впро­чем, еще римскому праву под названием «суперфиций»). Третья группа вещных прав обозначена самим Зако-

ном о собственности как «право ограниченного пользова­ния» имуществом собственника (п. 3 ст. 1).

Эти права сервитутного типа прямо не урегулированы новым Законом (их регламентация может последовать в республиканском законодательстве). Тем не менее, их са­мостоятельной разновидностью можно считать право поль­зования (в 'первоначальных вариантах проекта Закона о собственности оно именовалось «правом личного пользо­вания»), установленное для членов кооперативов в отно­шении помещений или строений; находящихся в коопера­тивной собственности до момента полного внесения граж­данами паевого взноса (п. 2 ст. 7).

Думается, что есть все основания для распростране­ния режима права личного пользования граждан (как особого вещного права) на предоставленные им жилые помещения в домах государственного и общественного жи­лого фонда. Оно будет в большей мере, чем обязательст­венное право (по договору жилищного найма), способст­вовать устойчивости жилищных правоотношений и защи­те интересов граждан-нанимателей (тем более, что пре­доставляемые жилищным законодательством гарантии ин­тересов граждан в целом вполне соответствуют такому подходу).

В заключение следует отметить, что историческая практика доказала целесообразность существования вещ­ных прав, предоставляющих юридические гарантии пол­ноценного удовлетворения интересов и потребностей мно­гих лиц (отнюдь не только собственников), в том числе, когда дело касается таких объективно ограниченных объ­ектов, как земельные участки. Следует приветствовать возвращение нашего законодательства к этому испытан­ному многовековой практикой юридическому инструмен­тарию. Осмысление теоретического содержания и прак­тических возможностей этого института становится важ­ной научной задачей.

При этом необходимо иметь в виду, что новое советское законодательство пошло здесь гораздо дальше, чем доре­волюционное русское законодательство и близкая к нему германская законодательная система (принятая в Герма­нии, Австрии, Швейцарии). По традиции к вещным правам, наряду с правом собственности, было принято относить сервитуты (вещные обременения, главным образом ка­сающиеся земельных участков), залог (включая ипотеку-залог недвижимости) и право владения (как всякую воз­можность «фактического господства» лица над вещью—

§ 854 Германского гражданского уложения 1896 г., § 919 Швейцарского гражданского кодекса 1907 г.).

В отличие от этого, Законы о собственности в СССР и в РСФСР в качестве основных вещных прав установили целую группу вещных прав юридических лиц на хозяйство­вание с имуществом собственников. Что касается залога, то он по-прежнему рассматривается советским законода­тельством как способ обеспечения исполнения обязательств, а не в качестве особого права вещного характера. Откры­тым пока остается и вопрос о возможности признания владения самостоятельным правом, а не одним из право­мочий (собственника, субъекта иного вещного права или стороны по договору, например, аренды или хранения).

Иначе говоря, конструкция вещного права, родившаяся на базе признания законом возможности использования чужой земли или иной недвижимости, использована теперь нашим законодателем прежде всего для квалификации имущественных прав предприятия или учреждения, при­надлежащих собственнику (чаще всего—государству), но вполне самостоятельно участвующих в гражданском обо­роте в качестве юридических лиц. В Основах гражданско­го законодательства 1991 года характер прав предприя­тия на используемое им имущество собственника дан даже в качестве одного из критериев систематизации юридиче­ских лиц по видам.

ЛИТЕРАТУРА:

Братусь С. Н. Государственная собственность и имуществен­ные права предприятий//Хозяйство и право. 1989. № 8. С. 97—106.

Грибанов В. П., СухановЕ. А. Правовые формы реа­лизации отношений собственности//Вестник Московского университе­та. Право. 1989. № 4. С. 40-50.

Егоров Н. Д. Гражданско-правовое регулирование обществен­ных отношений: единство и дифференциация. Л., 1988. С. 48—79.

Суханов Е. А. Закон о собственности в СССР//Вестник Мос­ковского университета. Право. 1990. № 5. С. 38—49.