Совладание со стрессом потери значимых отношений при разводе

В эмпирическом исследовании нами рассматривалось совладающее поведение в ситуации приспособления к разводу как потере супружеских отношений. В эмпирических гипотезах предполагалось, что субъекты с проблемно-ориентированным или активным стилем совладания со стрессом в постразводной ситуации быстрее и эффективнее справляются с последствиями стресса потери. Определенные стили и стратегии совладания, в частности, фокусирование на эмоциях и избегание, соотносятся с наличием депрессивных симптомов и особенностями самоотношения личности. Получены неоднозначные и неожиданные результаты.

Развод давно стал весьма распространенной ситуацией развития супружеских и семейных отношений, и нередко относится исследователями к нормативным стрессам. Угрозе развода подвергаются не только дисгармоничные семьи с деструктивными отношениями, но и нормально функционирующие семьи в периоды кризиса или смены этапов жизненного цикла (Figley, McCubbin, 1983). Распадаются не только брачные отношения, но и разрушаются эмоциональные связи, дестабилизируется весь жизненный уклад. Некоторые авторы (в основном, американские, см., например, P. Boss, 1999) предлагают, тем не менее, окончательно “нормализовать” развод, относясь к нему как к перемене, трансформации семейных отношений, а не как к болезни или катастрофе.

Так, C. Arons (1983) считает, что это способствует переходу от традиционной нуклеарной семьи к семье бинуклеарной, в которой бывшие супруги, проживая врозь, разделяют ответственность за общих детей. Это, по мнению автора, уменьшает негативные последствия развода, так как никто из бывших супругов не становится родителем-одиночкой, а дети не теряют родителей. Правда, такая концепция благополучного развода не касается неожиданных разводов, вызывающих стресс уровня катастрофы (Kressel, 1980). В этом случае главным источником стресса “брошенного” супруга является неподготовленность, беспомощность, чувство поражения, а среди последствий называют чувство поражения, снижение самооценки, депрессия, болезни. Стресс “уходящего” обусловливается чувством вины и так называемым комплексом “палача”. Сепарация вызывает тем больший стресс, чем более позитивно человек оценивает свой брак. Кроме того, развод вызывает кризис личностной и социальной идентичности, так как люди лишаются значимых и социально-ценных ролей мужа, жены, супружеской пары, иногда и родителей.

Любой развод требует адаптации к потере значимых отношений и прежнего образа жизни и включает признание потери, осознание новой реальности и вынужденных перемен (L. Oesterreich, 2000), а также так называемую “работу горя”. Один из психологических механизмов вовлечения личности в процесс переживания горя называется реорганизационным копингом, дающим возможность рефлексировать потерю и не быть захлестнутым сильными чувствами (Endler, Zeidner, eds., 1996). Исследования показали, что усиление “работы горя” улучшает психическое здоровье отсроченно. Применение копинг-стратегий самообвинения, избегания, социальной изоляции, употребление психоактивных веществ, в том числе, медикаментов, имеет кратковременный положительный эффект, но не уменьшает тяжести стресса. Rando (1984) установил, что “неотгоревавшие” люди чувствуют боль столь же остро и через десять лет, как во время развода.

Реакция человека на развод и переживание его последствий зависит от личностных когнитивных оценок события и от уровня развития совладающего поведения – наличия достаточно широкого “репертуара” продуктивных и гибко применяемых стратегий, личных интересов и ценностей (K. Wood Gooden, 1989).

Проведенное нами исследование совладающего с разводом и постразводной ситуацией поведения затрагивало сферу потери значимых межличностных отношений с супругом. Методами исследования были полуструктурированное феноменологическое интервью, опросник КПСС (CISS), опросник депрессивности - BDI, А. Beck (в адаптации Н.В. Тарабриной) и опросник самоотношения личности (МИС С.Р. Пантилеева и В.В. Столина).

Все испытуемые (n= 67 чел.) пережили развод от двух до семи лет назад. Все они оценили свои прерванные, «потерянные» супружеские отношения как эмоционально значимые. Были выделены две группы по-разному адаптировавшихся к разводу людей. В первую группу (n= 31 человек) вошли разведенные испытуемые, вступившие в повторный брак или имеющие постоянного партнера, во вторую(n= 36 человек) – оставшиеся в одиночестве без постоянного партнера. В результате сравнения двух групп получены неоднозначные результаты. Так, оказалось, что первая группа разведенных имеет преобладание активного проблемно-ориентированного стиля совладания (ПОК), и в целом, низкие показатели депрессивной симптоматики. Она отличается умеренной обратной связью между выраженностью у испытуемых ПОК и уровнем депрессии, положительной связью ПОК и показателей таких шкал как самоуверенность и самопринятие, значимыми обратными связями этих шкал с эмоционально-ориентированным копингом (ЭОК) и копингом, ориентированным на избегание ( КОИ). Однако у этих же испытуемых обнаружена сильно выраженная значимая связь показателей уровня депрессивности с эмоциональным копингом (r = 0.83*, при p> 0.01) и субстилем копинга избегание - отвлечением (r = 0.6*, при p>0.05). Видимо, наличие осознанного стремления разумно и конструктивно решать проблемные ситуации, а также сильного контроля над эмоциями не может предотвратить, застраховать человека от эмоциональных трудностей, чувства вины и большой потребности в социальной поддержке.

У второй группы испытуемых проблемно-ориентированный копинг выражен слабо. Преобладают копинг, ориентированный на избегание, и отвлечение: различия с испытуемыми первой группы значительные (Uэ = 64,5*, при p< 0.01). На первый взгляд, удивляет сильная положительная связь уровня депрессивности и выраженности проблемно-ориентированного стиля совладания (r = 0.77*, при p< 0.01) в этой группе. Представляется, что выбор данного стиля не является эффективным и адаптивным для этой группы разведенных. Данный факт показывает, на наш взгляд, насколько тонки бывают грани между механизмами психологической защиты личности (рационализация) и механизмами совладания. Результаты интервью показали, что испытуемые этой группы не имели возможности или желания “отгоревать”, эмоционально отреагировать травматичную ситуацию развода, то есть отдаться болезненным чувствам и прожить путь от шока (“это неправда…”) через отрицание (“этого не может произойти со мной…”), гнев (“это несправедливо…”), вину (“все ли я делал/а?..”), депрессию (“мне все равно…”) к принятию ситуации (“мне нужно как-то изменить жизнь и измениться…”). Можно констатировать некоторое “застревание” испытуемых второй группы на фазе депрессии, несущей наибольшую опасность для личности и ее психологического благополучия. Это также подтверждается такими результатами нашего исследования как наличие обратных (отрицательных) связей проблемно-ориентированного копинга с показателями самоотношения: самоуверенностью и самопринятием у представителей этой выборки.

В целом, исследование показало неоднозначную и амбивалентную роль проблемно-ориентированного совладания в постразводной ситуации наших соотечественников, что отличает полученные нами данные от результатов западных ученых (Carrington, 2002; McCrae, 1984; Walsh, ред., 2003).

Нами доказано, что наименее эффективным поведением в ситуации стресса потери значимых отношений является копинг, ориентированный на избегание. Мы убедились, что развод можно считать потерей (loss), так как в результате разрыва супружеских связей как особых межличностных отношений оказывается утраченной часть жизни человека, наполненная уникальными чертами, деталями и свойствами, присущими распавшемуся браку, но зачастую не появившимися в новом. Нередко испытуемые с грустью признавались, что новый партнер не может удовлетворить их потребности, актуализирующейся в какой-либо сфере семейной жизни, как это делал прежний супруг/а. Ощущение потери более осознанно у тех, кто остался после развода в одиночестве. Кроме того, развод как потеря сопровождается изменениями эмоциональной жизни человека, сопряжен с сильными негативными чувствами, неприятными мыслями и разговорами, что ведет к перестройке психологических механизмов как защитного, так и совладающего поведения. Нашим испытуемым потребовалось от двух до четырех лет, чтобы приспособиться к постразводной ситуации. Нам не удалось выявить универсально эффективных в данной ситуации стилей и стратегий совладания. Несомненно, сложность самой ситуации требует от личности динамичного, гибкого и разнообразного совладающего поведения для принятия потери, поиска необходимой поддержки при освоении новых ролей и планирования своей будущей новой жизни.

5.5.2. Cовладание в детско-родительских отношених

Психология отношений – одна из теоретических концепций в изучении личности (А.Н. Леонтьев, В.Н. Мясищев, С.Л. Рубинштейн), опираясь на которую, мы определяем детско-родительские отношения как процесс и результат индивидуального избирательного отражения семейных связей, опосредующие внутреннюю и внешнюю активность, а так же переживания родителей и детей в их совместной деятельности (СапоровскаяМ.В., 2002; Крюкова Т.Л., 2003). Детско-родительские отношения связаны с реальным взаимодействием родителей и детей (А.Я. Варга, В.В. Столин, Э.Г. Эйдемиллер и др.), в них ярко проявляются социально-психологические закономерности групповой субъектности. С одной стороны, они выступают в качестве регуляторов поведения их участников, а с другой, опосредуют развитие личности, прежде всего, ребенка, и влияют на всех участников. Они проявляются в системе разнообразных чувств, переживаний, установках общения родителей и детей. Нередко они поражают своей парадоксальностью, особенно в период, переживания детьми пубертата (Н.Е. Харламенкова, 2004).

Детско-родительские отношения являются наиболее изученными из всех семейных подструктур, особенно в отечественной психологии. Их компонентами являются отношение родителя к ребенку и отношение ребенка к родителю, связанные друг с другом, но неравнозначные. Специфику детско-родительских отношений определяют отношение родителя к ребенку. Это объясняется тем, что ребенок не является субъектом тех процессов, которые приводят в действие детерминанты родительского отношения, его субъектность ограничена и только становится. Особенно глубоко и подробно данные аспекты рассматривают известные психоаналитики, например, Erna Furman (1993), Alice Miller (2001), Bruno Bettelheim (1998), John Bowlby (2004) и др.

В структуре собственно родительского отношения мы вслед за В.Н. Мясищевым (1995) выделяем три компонента описания психологии отношений: эмоциональный, когнитивный и поведенческий.

Эмоциональный компонент родительского отношения – совокупность переживаний, связанных с ребенком; когнитивный – представление родителя о характере, потребностях, интересах и ценностях своего ребенка, его установки и поведенческий компонент – стиль обращения с ребенком.

На формирование родительского отношения к ребенку оказывают влияние личность самого родителя, психологические особенности ребенка, а также особенности супружеских взаимоотношений и социокультурные факторы (см. например, Овчарова, 2003, Тащева, 1998, Чумакова, 1998). Отношение ребенка к родителю определяется внутренней активностью ребенка, его восприятием, осмысливанием родительских фигур в целом, особенностей родительской семьи и своего места в ней, переживаниями, связанными с семейными отношениями и установками.

В 2001-2006 годах нами проведен рядисследований, направленных на изучение совладающего поведения родителей и детей в контексте детско-родительских отношений. Методики, используемые в данном цикле: Опросник КПСС; ОСС (адаптация Т.Л. Крюковой, Е.В. Куфтяк, М.С. Замышляевой, 2004); опросник копинг-стратегий детей школьного возраста (адаптация Н.А. Сироты, В. М. Ялтонского, 1994); ЮКШ: специальная форма; опросник «Анализ семейных взаимоотношений» (АСВ) Э.Г. Эйдемиллера; «Тест-опросник родительского отношения» (ОРО) А.Я. Варги, В.В. Столина; опросник «Измерение родительских установок и реакций» (PARI) E. Schaefer и R. Bell (адаптация Т.В. Архиреевой, 2000); методика ADOR или ПОР ─ «Подростки о родителях» (адаптация Л.И. Вассермана, И.А. Горьковой, Е.Е. Ромициной, 1983, 2004); методика «Личностный дифференциал» C. Osgood (адаптация А.М. Эткинда, 1983).

В исследовании 1 выявлена связь между совладающим поведением родителей и их отношением к детям. Выборку исследования составили 124 человека – все родители детей дошкольного и младшего школьного возраста, готовящихся к школьному обучению или первоклассников, адаптирующихся к школе (М.В. Сапоровская, 2002). Результаты этого исследования позволяют выделить особенности родительского отношения и воспитания, связанные с совладающим поведением родителей (таблица 13).

Таблица 13. Значимые корреляции между родительским отношением – РО (по методике АСВ) и совладающим поведением родителей (по КПСС).