Различия совладающего поведения и психологической защиты

В основе любой формы поведения лежит определенный стиль реагирования на ситуацию. Традиционно под стилем реагирования понимается параметр индивидуального поведения, характеризующий способы взаимо­действия человека с различными сложными ситуациями, проявляющийся либо в форме психологической защиты от неприятных переживаний, либо в виде конструктивной активности личности, направленной на разрешение проблемы. Для обозначения специфики этих способов поведения используются термины defence ("защита" от чего-либо, например, от неприятных переживаний) и coping ("справляться, совладать" с чем-либо, например, с проблемной ситуацией). Изучение реакций людей на трудные, напряженные ситуации породило обширную литературу, отражающую различные теоретические концепции. Понятие психологической защиты или защитного поведения (defensive behaviour) появилось в психотерапевтической практике в конце 19-го века (З. Фрейд, 1894; А. Фрейд, 1927) и обозначало реакцию человека (взрослого или ребенка) на жизненные трудности, проявляющуюся в различных формах борьбы Я с невыносимыми мыслями или болезненными аффектами (1995, с. 119). Под психологической защитой современные авторы понимают подсознательную систему моделей поведения, сформированную на основе жизненного опыта человека и ограждающую его от отрицательных эмоций страха, тревоги, возникающих на основе травмирующей информации из внешнего мира либо вследствие потенциально стрессогенных обстоятельств (Ф.Е. Василюк, Р.М. Грановская, Л.И. Вассерман, В.Г. Каменская, Э. И. Киршбаум, А.И. Еремеева, И.М. Никольская, Л.Ю. Субботина, Н.А. Русина, Д. Паркер и Н. Эндлер, Ч. Райкрофт). Существуют сложности в разграничении механизмов защиты и совладания. В настоящее время дискуссия о границах понятий “копинг’ и “защита” продолжается. Хотя ряд исследователей интегрируют эти понятия, большинство же отличают механизмы копинг - поведения от механизмов психологической защиты личности, неподвластных сознательному контролю и управлению. Последние служат примирению индивида с существующей реальностью в острых ситуациях фрустрации, дают временный положительный эффект. Выбор эго - защитных механизмов приводит к выбору личностью адаптации и компенсации в ущерб саморазвитию и самореализации. Одним из основных критериев разграничения этих понятий является то, что психологическая защита, в отличие от копинга, протекает на бессознательном уровне и направлена на маскировку актуальной недееспособности (в том числе маскировку перед самим собой), на снижение тревоги, вытеснение информации, которая противоречит Я – концепции (Киршбаум, Еремеева, 2001, c. 36). Копинг-поведение используется индивидом сознательно,избирается им и изменяется в зависимости от ситуации и направлено на активное преобразование ситуации или собственного состояния.

Исследование понятия “психологическая защита” возвращает нас к 19–му столетию и возникновению психоанализа. Научные исследования стратегий людей, совладающих с напряженными ситуациями, имеют историю, охватывающую только четыре десятилетия. Термин “копинг” не включали в Психологические тезисы (Psychological Abstracts) Американской психологической ассоциации до 1967.

Один из первых взглядов в изучении психопатологии связан с наблюдением, что неприятные или тревожащие мысли иногда недоступны сознанию (Breuer и Freud, 1893). Многие ранние труды З. Фрейда основывались на выделении различных психологических манёвров, используемых индивидами, чтобы искажать или маскировать спонтанные и недопустимые идеи или чувства. С развитием теории Фрейда понятия защиты и вытеснения стали играть всё более важную роль: сначала Фрейд использовал эти понятия как взаимозаменяющие, а в 1926 году он представил их модификацию.

Работа Анны Фрейд «Эго и Механизмы Защиты» (A. Фрейд, 1936/1994) была важным шагом в развитии и популяризации психоаналитических идей о механизмах психологической защиты. Наряду с обоснованием 10-ти механизмов защиты, описанных ее отцом (регрессия, вытеснение, формирование реакции, изоляция, пассивность, проекция, интроекция, замещение, отрицание, сублимация), А. Фрейд добавила несколько новых механизмов: идентификация с агрессором, уничтожение сделанного, фантазирование, интеллектуализация и альтруистическая уступка. Все последующие исследования психологической защиты основывались на списке механизмов, собранных А. Фрейд.

Одно из важнейших открытий А. Фрейд заключается в том, что, несмотря на существование разнообразия потенциальных механизмов защиты, индивиды используют и выбирают лишь немногие. Сталкиваясь с напряженными или травмирующими ситуациями, каждый человек имеет предпочитаемые техники для того, чтобы справиться. Анна Фрейд обнаружила факт, что каждый человек использует ограниченный “репертуар” (набор) механизмов защиты. Идея о том, что личность обладает привычными стратегиями для того, чтобы бороться с напряженными ситуациями, заинтересовала не только исследователей механизмов защиты, но также и многих исследователей в парадигме стресса-копинга (например, Carver, Scheier и Weintraub, 1989; Endler и Parker, 1990, 1993, 1994). Также Анной Фрейд была выдвинута влиятельная идея о том, что стили защитного поведения связаны с определенными психологическими проблемами личности: каждой форме психопатологии, соответствовал специфический защитный стиль. Например, истерические неврозы были связаны с вытеснением, одержимо-навязчивые неврозы с интеллектуализацией и пассивностью, паранойя – с проекцией. (Lazarus, 1993, с. 234). Хотя эта идея не выдержала строгой эмпирической проверки, широкий интерес к ней остается (Vaillant, 1984). В последние годы было сделано множество предложений по включению отдельного раздела о механизмах защиты в пересмотренный вариант Международной классификации болезней (Skodol и Perry, 1993; Vaillant, 1984).

Другая влиятельная идея, провозглашенная в работе А. Фрейд, была о том, что некоторые механизмы защиты должны считаться потенциально более "патологическими", чем другие. Она отметила, например, что «вытеснение является не только самым эффективным, но и также самым опасным механизмом» (A. Фрейд, 1994, с. 54). Эта мысль была быстро подхвачена множеством постфрейдистских теоретиков, которые начали особо подчеркивать адаптивные (непатологические) особенности некоторых защитных реакций (Grool, 1957; Hartmann, 1958). Появилось множество классификаций механизмов защиты в зависимости от их патологического потенциала. Одни включали модели, которые различали "адаптивные" и “неадаптивные" защиты (Haan, 1965, 1977; White, 1948), другие выдвигали модели защиты в соответствии с иерархией психопатологии (Bond, Christian и Sigel, 1983; Menninger, 1954; Perry и Cooper, 1989).

Из всех подходов к понятию защиты, которые основаны на иерархической модели, подход Вэйланта (1971, 1977) имел самое большое влияние. Он предложил модель, состоящую из "незрелых" и "зрелых" защит (1977). Зрелые защиты определены как действия подобно сублимации, юмору, антпципации и сдерживанию, тогда как незрелые ─ это действия, подобные проекции, пассивной агрессии. Также был предложен промежуточный класс защит ("невротические" защиты), который включает интеллектуализацию, вытеснение и формирование реакции. Автор этой модели представляет, что те индивиды, которые используют зрелые защиты, имеют лучшее психическое здоровье и больше удовлетворяющих их отношений с другими людьми, чем использующие незрелые защиты. Существуют публикации, о проверке модели эмпирически (Vaillant, 1986; Vaillant, Bond, и Vaillant, 1986, Скиннер и Клииз, 1995). Вейлант разработал систему для оценки механизмов защиты, которая соответствует его иерархической модели защит, при анализе автобиографических данных, собранных о 95-ти мужчинах, выпускниках Гарварда, о том, как они реагировали на различные напряженные ситуации в течение жизни (Вэйлант, 1977, Скиннер, 1993). Собрав различные виды клинической информации, Вэйлант выдвинул идею о том, что зрелые защиты связаны с хорошей саморегуляцией, а незрелые защиты приводили к плохим результатам.

Теоретической литературы о механизмах психологической защиты значительно меньше по сравнению с количеством публикаций об оценке и измерении механизмов защиты (Cramer, 1990; Endler и Parker, 1995; Haan, 1982; Vaillant, 1986).

Существует три основных традиции в оценке механизмов защиты: 1) подход к оценке с помощью наблюдения, 2) самоотчёт испытуемых и 3) проективный подход. Существует длительная традиция использования различных проективных методов для оценки многочисленных механизмов защиты (тест Роршарха, ТАТ, тест Люшера и т.д.).

Одна из первых систем наблюдения для опознания части механизмов защиты была предложена Норой Хаан. Следуя традиционной психоаналитической традиции, Хаан (1963) разработала определения для двадцати "эго- механизмов": 10 механизмов защиты (отвержение, проекция, вытеснение) и 10 механизмов копинга или совладания (сублимация, замещение, подавление). Начиная с 1960-х, значительное количество исследований посвящено развитию измерений механизмов защиты с помощью самоотчёта. Одной из первых методик этого рода была группа шкал, разработанных Хаан (1965), опирающаяся на методику MMPI. Эти шкалы различали копинг-механизмы (адаптивные действия) и механизмы защиты (неадаптивные действия). Результаты их применения сравнивались с данными наблюдателей. Используя MMPI для успешного различения групп с высокими и низкими показателями выраженности защит, Хаан (1965) разработала девять шкал копинг-механизмов (например, рационализация, сдерживание) и семь видов шкал механизмов защиты (например, отвержение, проекция, регресс).

Одна из наиболее широко используемых методик самоотчёта о защитах – Опросник о Механизмах Защиты (DMI; Gleser и Ihilevich, 1969). Шкала была развита для того, чтобы оценить пять групп механизмов защиты. Система подсчёта оценивает зрелые защиты (например, сублимацию или юмор), невротические защиты (формирование реакции или пассивность) и незрелые защиты (проекция).

Некоторые исследователи разрабатывали методы оценки специфических защит. Понятие вытеснения, в частности, получило развитие в исследованиях Холмса (Holmes, 1974, 1990). Существуют шкала диагностики подавления ─ Repression-Sensitization Scale (Byrne, 1961; Byrne и Nelson, 1963), включающая вопросы из MMPI для выяснения симптомов и особенностей людей, использующих различные стратегии избегания неосознанных импульсов и аффектов. Эти личности, не признающие наличия симптомов, называются «репрессорами» (подавляющими), в противоположность личностям, которые их признают, и могут быть названы «действующими».

В 1960-х новое научное течение, первоначально относящееся к сфере изучения защитных механизмов, получило название исследования копинга или в русском переводе Л.И. Анцыферовой – совладающего поведения. До этого термин “копинг” употреблялся исключительно в медицинской и социальной научной литературе (Lazarus и др. 1974; Lazarus и Launier, 1978; Roth и Cohen, 1986; White, 1974). В это время множество авторов начали относить «адаптивные» механизмы защиты (например, сублимацию или юмор) к копинг-действиям (см., например, Alker, 1968; Haan, 1963; Speisman, Lazarus, Mordkoff, и Davion, 1964; Visotsky, Hamburg, Goss, и Lebovits, 1961). Согласно Хаану (1965), «копинг-поведение отличается от защитного поведения, которое является по определению жёстким, вынужденным, искажающим действительность и неизменяющимся, в то время как копинг-поведение ─ это гибкое, намеренное, ориентированное на реальность и развивающееся поведение» (Haan, 1965, с. 374). Таким образом, мы видим, что ранние исследования копинга происходили в рамках изучения защитных механизмов. До сих пор в литературе по копингу и защите некоторые исследователи продолжают использование термина «копинг» в значении адаптивных защит (см. Haan, 1992, Вассерман, 1995, Э.Г. Эйдемиллер, 1998). Большинство исследователей, изначально изучавших адаптивные защиты, стали интересоваться изучением сознательных стратегий, выбираемых личностями, сталкивающимися со стрессовыми или трудными ситуациями. Сознательные стратегии для уменьшения стрессовых или расстраивающих, трудных ситуаций были названы в новой литературе копинг-реакциями. Копинг-исследования стали распространёнными в зарубежной психологии в 70-е годы 20-го века (Lazarus и др., 1974).

Хотя существует бесконечное количество копинг-стратегий личности в стрессовых ситуациях, первое поколение исследователей начали с распознания и изучения основных копинг-реакций (см. Lazarus и др., 1974; Pearlin и Schooler, 1978; Sidle и др., 1969). Исследователями были выявлены и продолжают привлекать внимание два типа копинга: эмоционально - ориентированный и проблемно - ориентированный копинг. Установлено, что проблемно-ориентированный копинг включает стратегии, пытающиеся решить, переформулировать или уменьшить эффекты стрессовой ситуации (Lazarus и Folkman, 1984; Parker и Endler, 1992). Эмоционально-ориентированный копинг включает стратегии ухода в себя, фантазии, разрядку или другие осознанные действия, соответствующие регуляции аффекта. Почти все исследования последних десятилетий включали шкалы по оценке этих двух копинг-измерений (Billings и Moos, 1981; Carver, Scheier, и Weintraub, 1989; Endler и Parker, 1990; Epstein и Meier, 1989; Folkman и Lazarus, 1985, 1988; Patterson и McCubbin, 1987), что подтверждает их важность. Копинг, ориентированный на избегание, ─ третий основной показатель, выявленный первым поколением исследователей, также продолжает привлекать значительное внимание (Roth и Cohen, 1986). В зависимости от теории, копинг избегания относят к личностно-ориентированным и/или ориентированным на задачу реакциям (Parker и Endler, 1992). Индивид может реагировать на стрессовую ситуацию, пытаясь найти поддержку у других людей (социальное отвлечение) или участвуя в замещающей деятельности (отвлечение). Наряду с решением проблем и эмоционально-фокусированными способами большинство методов по измерению копинга включают шкалы для оценки избегания (Amirkhan, 1990; Billings и Moos, 1981; Endler и Parker, l990; Feifel и Strack, 1989; Nowack, 1989).

Тип напряженных ситуаций, привлекавших внимание ранних копинг- исследователей, также играет важную роль в их замыслах. Первые исследователи концентрировали внимание исключительно на изучении опасных для жизни ситуаций или травмирующих жизненных событиях (Bazeley и Viney, 1974; Greenberg, Henderson и Boslock, 1975; Klein, 1974; McCubbin, Hunder и Dahl, 1975; Viney и Clarke, 1974). Поэтому некоторые теоретики начали определять область исследования копинга как изучение реакций на чрезвычайные или экстремальные ситуации (Hamburg, 1974; White, 1974). Такая увлечённость чрезвычайными ситуациями имела непредвиденный эффект: бурное развитие получило изучение ситуативных переменных в копинг-исследованиях, оставляя без внимания личностные переменные. Однако в литературе о механизмах защиты, основывающейся на классической психоаналитической теории, личностные переменные имели главное значение. Н. Эндлер отмечает, что, исследуя копинг-действия в трудных ситуациях, ранние копинг-исследователи неосторожно признали, что личностные переменные являются слабыми предикторами выбора определённого копинг-поведения (1996, с. 15). При этом из внимания упускается тот факт, что хотя индивиды могут иметь привычные копинг-стратегии, опасные для жизни или экстремальные ситуации допускают лишь узкий диапазон возможных реакций.

В течение 1970-х и в начале 1980-х исследователи продолжали понимать и акцентировать важность изучения ситуативного контекста, в котором актуализировался копинг (BilIings и Moos, 1981; Felton и Revenson, 1984; Folkman и Lazarus, 1985; Pearlin и Schooler, 1978). Р. Лазарус пишет: «В конце 1970-х произошло главное в новом развитии копинг-теории: представление о копинге, с его чертами или стилями было оставлено в пользу противоположного подхода, который рассматривал копинг как процесс. С этой точки зрения, копинг изменяется во времени в соответствии с контекстом ситуации, в которой он реализуется» (Lazarus, 1993, с. 235).

Согласно представлению, что ситуативные факторы определяют конкретные копинг-реакции, внимание было перенесено на изучение таких переменных как когнитивные оценки трудных жизненных ситуаций (Lazarus и Folkman, 1984), копинг-ресурсы (Antonovsky, 1979). Под копинг-ресурсами понимались и изучались психологические (переменные подобносамоуважению и самоэффективности) и экологические факторы: социальные ресурсы, социальную сеть поддерживающих отношений, финансовые ресурсы и уровень образования (Hobfoll, 1988; Eskenrode, 1991; Wethington и Kessler, 1991).

В целом, история изучения копинга отражает события, происходившие в психологии личности. В 1960-х ситуационизм стал серьезным вызовом гегемонии теории черт (Endler и Parker, 1992) и утвердил положение о том, что внешние средовые факторы – это главные детерминанты поведения личности (Endler, 1983). Возвышение ситуационизма подразумевало, что впервые в истории современной зарубежной психологии объем исследований о влиянии факторов среды на личность начал конкурировать с исследованиями черт личности (Endler, 1983; Endler и Parker, 1992; Parker, 1991). Это повлияло на изучаемую область совладающего поведения (копинга). Но предсказания о неизбежном упадке исследований индивидуальных различий, личностных особенностей оказались неверными. В том числе в сфере изучения копинга возобновился интерес к личностным переменным, хотя нужно подчеркнуть, что многие авторы продолжают недооценивать их важность (Folkman, 1992; Lazarus, 1993). Те исследователи, которые подчеркивают важность личностных черт, идентифицируют основные копинг-стили как привычные способы, используемые индивидами в стрессовых ситуациях. Те же, кто подчеркивает важность ситуативных/процессуальных факторов копинга, определяют основные виды стратегий в особых трудных или напряженных ситуациях.

Изучение защиты личности остается актуальным и для современной отечественной психологии (Василюк Ф.Е., 1984; Либина Е.В., Либин А.В., 1998; Никольская И.М., Грановская Р.М. 2000; Грановская Р.М., 2007; Киршбаум Э.И., Еремеева А.И., 2000; Субботина Л.Ю., 2003). Особенность психики человека, которая состоит в том, что он способен защищаться от неприятных травмирующих переживаний, сопряженных с внешними и внутренними конфликтами, и сохранять полностью или частично свое душевное равновесие и удовлетворяющую картину мира и образ Я, нельзя назвать глубоко и всесторонне исследованной проблемой психологической науки. Авторы отмечают опасность отгораживания защищающейся личности от реальности, чреватой потерей с нею связи (Никольская, 2003). В тех случаях, когда личность снимает защиту полностью (или она не развита), человек становится излишне чувствительным и уязвимым, теряет равновесие, заболевает и поэтому тоже не может успешно существовать в этом мире. Очевидно, что необходима мера в использовании различных форм защиты. Последствия защитного стиля реагирования чаще всего приводят к дезадаптации (А. Либина, А. Либин, 1998). Трудности теоретического и практического плана, связанные с изучением защиты личности, вызваны тем, что защитные процессы сугубо индивидуальны и плохо поддаются рефлексии. Реальные стимулы, которые вызывают защиту, и защитные реакции могут быть отделены друг от друга во времени и пространстве. Поэтому современная психология, по мнению И.М. Никольской, скорее, содержит фрагментарное описание единичных и особенных фактов по проблеме защиты, и это затрудняет выделение общего. До настоящего времени однозначно не определены многие стороны и закономерности этого явления (соотношение понятий "психологическая защита" и "копинг-поведение", проблема эффективности - неэффективности защиты, ее осознанности - неосознанности). По-прежнему актуальным является изучение становления защитных поведенческих реакций - психологических защитных механизмов в отличие от копинг-стратегий в онтогенезе и выявление роли жизненного опыта и семьи в их генезисе. До сих пор не разработан методический аппарат, пригодный для исследования защиты на разных уровнях: на уровне личности (ребенка, подростка, взрослого), микро - и макросоциума (семьи, группы сверстников, трудового коллектива, общества, человечества в целом). Имеющиеся опросники (опросник Келлермана-Плутчика-Конте, например), по-нашему мнению, измеряют не защитные механизмы, а осознаваемый человеком выбор копинг-поведения.