Близкие отношения и социальная поддержка в совладающем поведении

Исследователи в области психологии стресса и совладания уделяют большое внимание социальной поддержке и близким отношениям как фасилитаторам совладающего поведения. По качеству эти феномены являются значимыми, достаточно глубокими и неконфликтными, поддерживающими отношениями субъекта. Выделяют различные виды социальной поддержки – воспринимаемую, желаемую и реально получаемую в сфере отношений с людьми, на которых человек может положиться, обратиться за советом и помощью в трудной жизненной ситуации. (G.Pierce, I. Sarason, B. Sarason, 1996). Социальная поддержка делает человека менее уязвимым к жизненным трудностям и обеспечивает помощь по поводу уже случившегося негативного события.

Мы провели три эмпирических исследования о роли социальной поддержки и качеств межличностных отношений (социальной сети) людей разного возраста в трудной жизненной ситуации.

Исследование 1 посвящено специфике роли близких отношений и социальной поддержки в выборе субъектом (взрослыми испытуемыми) совладающего поведения. Проверялось, казалось бы, очевидное предположение о том, что прочные социальные связи являются важнейшим источником поддержки в трудных жизненных ситуациях. В частности, наличие близких взаимоотношений смягчает последствия стресса, способствуя росту самооценки, подавляя отрицательные эмоции и предоставляя помощь в разрешении проблем. Эмпирическая гипотеза предполагает наличие связи между половой принадлежностью и интенсивностью использования субъектом сети близких отношений (социальной сети) в качестве ресурса совладания.

В исследовании приняли участие 101 человек (n=50 мужчин и n=51 женщина) в возрасте 20 - 24 и 41 - 52 лет. Установлено, что потребность в социальной поддержке выше у женщин, чем у мужчин; и у молодых людей выше по сравнению с людьми зрелого возраста. Сравнительно высокая потребность в поддержке связана с более частым обращением за помощью к близким людям и более интенсивным использованием сети личных связей. Выявлено, что поиск социальной поддержки, а также склонность к эмоциональному реагированию на трудные жизненные ситуации являются аспектом совладающего поведения женщин. При этом и женщины и мужчины вероятность предоставления им поддержки со стороны близкого окружения оценивали достаточно высоко. Выявлена связь между уровнем субъективной подверженности стрессу и предпочтением женщинами эмоционально-ориентированного стиля совладающего поведения.

Известно, что к копинг-ресурсам относятся те факторы, которые помогают человеку, делая его более стрессоустойчивым: возраст, состояние здоровья и общая личностная диспозиция человека, включающая, в основном, субъектные качества (см. главу третью). Помимо этого необходимым копинг-ресурсом является удовлетворение потребности в поддержке со стороны других людей. Социальная поддержка, являясь функцией интенсивности и широты межличностных отношений (входящих в понятие социальная сеть человека), выступает одним из мощных средовых копинг-ресурсов. Для проверки гипотезы наряду с выявлением уровня субъективной подверженности стрессу и предпочитаемого стиля совладания было изучено отношение к поддержке и проведён анализ характеристик «социальных сетей» мужчин и женщин двух возрастных групп.

Установлены статистически значимые различия между молодыми людьми и людьми зрелого возраста по уровню субъективно-переживаемой подверженности стрессу (H.H. Siewert, 1998). В целом, более молодые люди характеризуются как более стрессоустойчивые (U = 85.50; р < 0.01). Существует прямая связь между возрастом и подверженностью стрессу (r = 0.48; р < 0,01). Результаты регрессионного анализа говорят о влиянии возраста на уровень субъективной подверженности стрессу (p = 0.001). Возраст, действительно, является фактором, обусловливающим степень стрессоустойчивости, и в какой-то степени ресурсом совладания. Это служит дополнительным доказательством и подтверждением выводов, полученных в исследовании копинг-стратегий молодежи (см. 3.3. монографии).

Связь возраста испытуемых с их отношением к социальной поддержке и реальным её наличием подтверждена несколькими статистическими методами. Сравнение данных по Шкале социальной поддержки (Schwarzer, Schulz, 2000) выявило различия между молодыми людьми и людьми зрелого возраста (р < 0,01) как по шкале «Отношение к поддержке», так по «Реально получаемой поддержке». Можно сказать, что молодые люди сильнее нуждаются в поддержке окружающих и пользуются ею более интенсивно, чем представители старшей возрастной группы. По сравнению с людьми зрелого возраста, молодёжь, в целом, – более активный "получатель" социальной поддержки, менее самодостаточный, но способный просить о помощи. Как объяснил своё обращение за помощью к матери и друзьям в случае неожиданных неприятностей один из респондентов: "Мне нужно было кому-то рассказать, посоветоваться... Просто сам я не мог реально оценивать ситуацию" (муж., 22 года).

Возможность влияния фактора возраста на результат по Шкале социальной поддержки, особенно по «Реально получаемой поддержке», подтверждена при помощи регрессионного анализа (p< 0.001). Кроме того, значимая обратная корреляционная связь между возрастом и параметрами социальной поддержки установлена (r = -0,45; р < 0,01) для всех показателей поддержки; в меньшей степени – для убъективного отношения к поддержке. Таким образом, можно утверждать, что с возрастом значение и адекватность социальной поддержки несколько снижаются, её поиск становится менее интенсивным. Преодоление трудностей осуществляется в большей мере за счёт расширения границ индивидуального жизненного опыта, накопления навыков совладания, возрастания самоэффективности, принятия ответственности. Молодые люди в трудных жизненных ситуациях склонны полагаться на других, тогда как люди зрелого возраста рассчитывают преимущественно на свои собственные возможности.

Данные по Шкале социальной поддержки с учётом деления выборки по фактору пола показали значимые различия между мужчинами и женщинами по шкале социальной поддержки, в основном, за счёт различий в отношении к поддержке. Женщины сильнее нуждаются в поддержке со стороны близких людей и пользуются ею более интенсивно (р=0.001). Большинство мужчин характеризует себя как незначительно нуждающихся в эмоциональной поддержке и практической помощи. Женщины в разнообразной помощи нуждаются больше, особенно в информационном содействии - советах, рекомендациях, дополнительных сведениях и т. п. Часть мужчин также признают свою потребность в дополнительных каналах информации, но 60% опрошенных руководствуются преимущественно собственным мнением. Видимо, женщины более активны и в привлечении поддержки со стороны окружающих. С утверждением "Если мне нужна помощь, я прошу о ней", в общем, соглашаются 85% женщин и 53% мужчин. Вероятно, в некоторой степени это обусловлено влиянием полоролевых стереотипов, согласно которым женщины традиционно должны предпочитать роль ведомого, а не ведущего. Также может быть, что у женщин навык поиска социальной поддержки развит лучше в связи с принятием роли матери, которая предполагает использование всех возможных средств для обеспечения благополучия себе и детям.

С целью выявления параметров и потенциальных возможностей неформальных систем поддержки был проведён анализ параметров межличностных отношений или качеств социальной сети испытуемых.

Социальная сеть обеспечивает естественные каналы помощи в трудных жизненных ситуациях. “Сеть” состоит из эмоционально-значимых людей, с которыми человек регулярно общается и на которых может положиться в случае необходимости. В среднем, для удовлетворения потребности в регулярном дружеском общении, поддержке и чувстве принадлежности, по данным западных исследователей (G. Perry, 1995; B. Wellman, 2000), субъекту нужно от 12 до 20 человек. Помимо определённого количества людей не менее важны структура сети и интенсивность связей. Случайные знакомства и неблизкие отношения с множеством людей могут обеспечить эффективную практическую помощь и информацию, но куда менее полезны для выражения эмоций и установления близости.

В среднем размер социальной сети наших испытуемых составляет 13 человек. У женщин это количество равно 14, у мужчин - 12. Таким образом, предположение о наличии у женщин более широкой сети поддержки по сравнению с мужчинами на данной выборке не подтверждается. Наиболее активно взаимодействующие члены социальной сети - это ближайшие родственники, обычно родители или взрослые дети (в зависимости от возраста испытуемых). Их поставили на первое место 60% опрошенных, 98% - включили в первую пятёрку. 32,5% испытуемых в начале списка отметили супруга/супругу (преимущественно мужчины среднего возраста); 7,5% - друзей.

Известно, что связь между родителями и взрослым ребёнком является чрезвычайно тесной (вплоть до симбиотической) в отечественной культуре, обеспечивает высокие уровни материальной и эмоциональной поддержки. Аналогичные результаты получены в данном исследовании: родители и взрослые дети друг для друга выступают важнейшим источником поддержки, включающей в себя практическую помощь, информационное содействие и эмоциональную близость. В то время как большинство членов социальной сети оказывают им, по мнению испытуемых, в среднем два вида поддержки (например, практическую помощь и информационное содействие, эмоциональную и практическую поддержку), во взаимоотношениях между родителями и взрослыми детьми присутствуют все виды поддержки. Эти факты можно объяснить массовым распространением детоцентристского типа семьи в российском обществе, а также преобладанием родительской функции у российских супругов (В. Н. Дружинин, 2000; Э.Г. Эйдемиллер, 1999; Крюкова и др., 2005).

Отметим, что группа испытуемых, поставивших на первое место в сети социальной поддержки супруга (у), состоит, в основном, из мужчин. Только три замужние женщины начали свой список с супруга. Как нам кажется, помимо сильнейшей связи между матерью и ребёнком, такое положение можно объяснить ещё рядом причин. В российской или пост-советской семье ответственность за благополучие детей несёт мать, она же нередко доминирует. С матерью более откровенны, чем с отцом, как мальчики, так девочки. Получается что, женщины – действительно лучшие "доноры" социальной поддержки, с более развитой способностью к эмпатии, чем мужчины. Женщины более адекватно и убедительно умеют выражать сочувствие, проявлять интерес и обеспокоенность (Петрова, 2008). Наконец, женщины поддерживают больше эмоционально-значимых отношений с детьми, в то время как мужчины на определённом этапе жизни придают основное значение отношениям между супругами. Так, в одном из зарубежных исследований (Vanfossen, 1984) было установлено, что жёны обеспечивают более прочную социальную и эмоциональную поддержку, чем мужья (Walsh, 1999).

В нашем исследовании также выявлены различия по Шкале социальной поддержки между состоящими и не состоящими в браке испытуемыми (U = 64,50; p < 0,01). У тех, кто состоит в браке, выше потребность в поддержке, они чаще прибегают к помощи других людей. При этом различий между группами по уровню реально получаемой поддержки не установлено. Мы полагаем, что наличие такого доверенного лица, как супруг (а), в некоторой степени способствует формированию похожей на “выученную беспомощность” (Seligman, 1987) установки - склонности в трудных ситуациях в меньшей степени полагаться на собственные силы и в большей - надеяться на предполагаемую помощь извне.

По данным западных авторов (Taylor, 1995), большинство людей поддерживают больше дружеских, чем родственных связей (речь идёт о жителях крупных городов). Результаты нашего эмпирического исследования свидетельствуют, что 47,5% опрошенных в равной мере поддерживают оба типа связей: среди членов социальной сети примерно одинаковое количество родственников и друзей. Преимущественно дружеские связи поддерживают 37,5% испытуемых (в основном, мужчины); родственные - 15%. В последнем случае сеть обычно включает родных и двоюродных братьев и сестёр, а также родителей супруга. Сказать, что степень включённости в родственные взаимоотношения связана с полом индивида, нельзя. Сравнение социальных сетей по плотности с учётом фактора пола также не выявило значительных отличий. Важность показателя плотности обусловлена скоростью передачи информации внутри сети и, следовательно, тем, насколько быстро в случае необходимости может быть проведена мобилизация возможностей получить поддержку.

Путём качественного анализа мы установили наличие связи между возрастом участника исследования и плотностью социальной сети. В младшей по возрасту группе преобладают сети низкой плотности, в старшей - высокой. Можно сказать, что молодые люди стремятся к большему разнообразию круга значимого общения. Сети низкой плотности характеризуются большим диапазоном навыков и информированности, обеспечивают возможности для экспериментирования с новыми личностными установками, что, как нам кажется, в значительной степени отвечает потребностям молодых людей. Сети высокой плотности, характерные для взрослых зрелого возраста, на наш взгляд, отражают потребность в стабильности, предсказуемости и надёжности отношений, присутствующих в тесно связанных группах.

Различные члены сети оказывают разные виды поддержки. По данным, полученным в нашем исследовании, в социальных сетях женщин все виды поддержки (эмоциональная поддержка, практическая помощь и информационное содействие) представлены равномерно. У мужчин в 70% случаев преобладают информационная и товарищеская поддержка. Это может быть объяснено, с одной стороны, отсутствием стремления к близости и высокой эмоциональности взаимоотношений, сравнительно большей потребностью в интеллектуальном общении, а с другой - дефицитом в близком окружении субъекта людей, способных оказывать адекватную эмоциональную и, особенно, практическую помощь. Помимо этого, многими авторами (Михайлова, 2003; Либин, 1999; Балабанова, 2002; Taylor, 1995) отмечается сравнительно большая потребность женщин, чем мужчин, в принадлежности, общности, доверии к другим людям. Это убедительно показано и в исследованиях Е.А. Петровой о межпоколенных отношениях как социальном копинг-ресурсе (2008).

При анализе параметров межличностных отношений (социальной сети) участников Исследования 2 (n = 54 человека – подростки 14-16 лет) были получены следующие результаты. В среднем по выборке широта (количество человек) сети близких отношений составляет у девушек 11 человек, у юношей – 10. По сравнению с результатами исследования 1 сеть подростков в среднем меньше. Еще раз удалось подтвердить, что с возрастом количество межличностных (близких) отношений личности увеличивается.

В структуру социальной сети все подростки включили членов семьи (родителей, брата/сестру) и друзей, 65 % испытуемых включили родственников (тетя/дядя, бабушка/дедушка, двоюродные брат/сестра), 50 % испытуемых – одноклассников.

Количество членов семьи в структуре социальной сети испытуемых варьирует от 1 до 6 человек, родственников – от 1 до 9 человек, друзей – от 1 до 18 человек, одноклассников – от 1 до 7 человек.

На первое место в структуре социальной сети большинство испытуемых поставили родителей (мать – 41 человек, отца – 7 человек), часть (6 человек) – друзей. Для большинства молодых людей родители, и особенно мать, остаются главными эмоционально близкими лицами. В исследовании немецких психологов из восточной части Германии также показано, что в проблемных ситуациях эмоционально близким доверенным лицом для юношей и девушек, прежде всего, служит мать, а затем в зависимости от ситуации в разной последовательности – отец, подруга или друг (Seiffge-Krenke, 1995).

Плотность социальной сети (как часто происходит общение) в среднем по выборке составляет 51%. Установлены различия между юношами и девушками по показателю плотности социальной сети: у юношей данный показатель выше (U = 191,5; p<0,003), чем у девушек.

Во взаимоотношениях с родителями и друзьями, по мнению подростков, присутствуют все виды поддержки, другие члены социальной сети (родственники, одноклассники) оказывают в среднем два вида поддержки (например, практическую помощь и информационное содействие, эмоциональную и практическую поддержку). Можно сказать о том, что родители и друзья для подростка являются главным источником социальной поддержки при столкновении с жизненными трудностями.

Установлены значимые корреляционные связи между широтой сети близких отношений подростков и выбором ими копинг – стратегий, особенно у девушек (таблица 8).

Таблица 8. Значимые корреляции между широтой сети близких отношений и выбором копинг – стратегий по ЮКШ и ОСС у подростков (n=54.)

Широта социальной сети n = 54

Шкалы ОСС	p	r
Поиск социальной поддержки*	0,02	0,31
Положительная переоценка*	0,04	0,28

 

Широта социальной сети девушек n = 30

Шкалы ЮКШ	p	r
Несовладание**	0,01	0,46
Принадлежность*	0,05	0,37
Беспокойство*	0,05	0,37
Социальная поддержка**	0,01	0,36
Активный отдых*	0,05	0,362
Шкалы ОСС
Поиск социальной поддержки**	0,01	0,41
Положительная переоценка*	0,05	0,36

 

Широта социальной сети юношей n = 24

Шкалы ЮКШ	p	r
Позитивный фокус**	0,01	– 0,513
Друзья**	0,01	– 0,465

 

Установлена умеренная прямая связь между выбором стратегий совладающего поведения и широтой социальной сети по следующим шкалам: Принадлежность (r = 0,367, р < 0,047), Социальная поддержка (r = 0,36 p < 0,048), Активный отдых (r = 0,362, p < 0,049), Беспокойство (r = 0,37, p < 0,047), Несовладание (r = 0,457, p < 0,01). Полученные данные противоречивы: с одной стороны, применение девушками стратегий социального копинг – стиля (копинга при помощи других людей) при столкновении с трудными обстоятельствами связано с широтой сети близких отношений. Также с широтой сети связан и выбор стратегий непродуктивного копинг-стиля (Беспокойство, Несовладание). Возможно, это зависит от того, что предоставляемая девушкам помощь и поддержка со стороны близких людей недостаточно эффективна для разрешения возникающих проблем, либо она не та, которая нужна в данном возрасте.

Чем больше людей включены в сеть близких отношений у юношей, тем реже юноши, в отличие от девушек, выбирают стратегии социального копинг-стиля (Друзья, Принадлежность) при столкновении с жизненными трудностями. Возможно, настоящих друзей, на которых можно положиться в трудную минуту, у юношей не так уж и много. По нашим данным, с возрастом опора на поддержку близких друзей у юношей снижается (см. 3.2.).

Кроме этого, при помощи регрессионного анализа было установлено, что широта социальной сети положительно влияет на выбор участниками исследования копинг-стратегий Поиск социальной поддержки (β = 0,32; R2 = 0,13; p < 0,025) и Положительная переоценка (β = 0,39; R2 = 0,15; p < 0,003) в стрессовых ситуациях. Однако степень влияния невысока.

Установлены также значимые корреляционные связи между плотностью сети близких отношений подростков и выбором ими копинг – стратегий (таблица 9).

Таблица 9. Значимые корреляции между плотностью сети близких отношений и выбором копинг – стратегий по ЮКШ и ОСС у подростков n = 54.

Плотность социальной сети n = 54

Шкалы ЮКШ	p	r
Общественные действия***	0,001	0,42
Активный отдых**	0,01	0,39
Принадлежность*	0,04	0,27

Плотность социальной сети девушек n = 30

Шкалы ЮКШ	p	r
Чудо*	0,03	0,39
Духовность*	0,05	0,36

 

Существует умеренная прямая связь между выбором стратегий совладающего поведения (ЮКШ) и плотностью социальной сети по всей выборке по следующим шкалам: Принадлежность (r = 0,27, p < 0,04), Общественные действия (r = 0,42, p < 0,002), Активный отдых (r = 0,34, p < 0,01).

Чем выше плотность социальной сети, чем интенсивнее происходит взаимодействие между членами в данной сети, тем чаще подростки предпочитают копинг-стратегии Принадлежность, Общественные действия и Активный отдых при столкновении с трудными жизненными событиями. Похожие результаты дал регрессионный анализ: плотность социальной сети оказывает положительное влияние на выбор участниками исследования стратегий совладающего поведения Общественные действия (β = 0,37, р < 0,01) и Активный отдых (β = 0,32, р < 0,03). Интересна умеренная связь между плотностью социальной сети у юношей и выбором стратегии Бегство – избегание (r = 0,41, p < 0,04).

В данном эмпирическом исследовании впервые изучалась сеть близких отношений подростка как ресурса совладания с жизненными трудностями. Были проанализированы параметры сети близких отношений (широта, структура, плотность) и обнаружены значимые связи с предпочитаемыми подростками стратегиями совладающего поведения.

Различий между юношами и девушками по широте социальной сети не установлено. На достаточно высоком уровне значимости были выявлены различия между юношами и девушками по показателю плотности социальной сети (интенсивности связей в ней): у юношей данный показатель выше, чем у девушек. Были обнаружены значимые связи между широтой сети близких отношений подростков и выбором ими стратегий совладающего поведения Поиск социальной поддержки и Положительная переоценка. Кроме этого, широта социальной сети положительно влияет на выбор данных копинг-стратегий.

Установлена связь между плотностью сети близких отношений подростков и выбором стратегий совладающего поведения Принадлежность, Общественные действия, Активный отдых. Плотность социальной сети также оказывает положительное влияние на выбор участниками исследования копинг-стратегий Общественные действия и Активный отдых, то есть обладает прогностической ценностью.

Итак, гипотезы о связи между полом, возрастом и интенсивностью использования сети поддержки, между параметрами сети и выбором стратегий совладания, о влиянии межличностных отношений субъекта на выбор определенных копинг-стратегий эмпирически подтвердились.

Установлены значимые различия в уровне той части социальной поддержки, которая позволяет выяснить степень потребности субъекта в помощи со стороны других людей. Однако в уровне реально получаемой поддержки значимых различий между полами не выявлено. Мы склонны считать, что мужчины реально получают достаточную социальную поддержку, но предпочитают не придавать ей значения и субъективно не стремятся к расширению её границ. Предположение о том, что женщины имеют более широкую сеть поддержки, по результатам нашего исследования не подтвердилось.

Вместе с тем, женщины более активны в привлечении поддержки со стороны окружающих. Результаты нашего исследования не противоречат данным других исследователей о том, что именно женщины более «искусны» в налаживании и поддержании отношений. Нами установлено, что для женщин социальная поддержка субъективно более значима, чем для мужчин.

В заключение отметим, что возможности социальной сети и её важнейшей составляющей - круга близких отношений личности - представляют собой ресурс, позволяющий человеку справляться с жизненными трудностями, в меньшей мере надеясь на помощь общества и государства и, которая в последнее время в нашей стране является во всех смыслах затратной и ненадёжной.

В Исследовании 3 (диссертационное исследование О.Б. Подобиной) отношение к социальной поддержке и ее связь с выбором копинг-поведения и родительскими установками изучались у женщин в период от беременности к материнству.

Результаты лонгитюдного исследования 50 женщин (описанного в главе 4.4.) показывают, что копинг-стратегия Поиск социальной поддержки и субстиль Социальное отвлечение значимо связаны с материнскими установками, например, установкой на «поощрение вербализаций ребенка» (r = 0.340, р<0.01 и r = 0.315. р<0.03 соответственно). Социальное отвлечение отрицательно коррелирует с установкой на «подавление воли ребенка» (r = -0.296, р<0.04). Мать, которая обращается за поддержкой к окружающим, которая не боится обсуждать свои трудности с друзьями, родственниками, специалистами, настроена поддерживать подобное поведение и у своего ребенка, так как установка на «поощрение вербализаций ребенка» это выражение желания обсуждать с ребенком его проблемы, выслушивать его в трудных ситуациях.

В то же время волевая, авторитарная мать не будет обращаться за поддержкой и помощью к другим людям, так как для нее это является показателем слабости родителя. «Самостоятельность» в роли родителя является коррелятом Социального отвлечения, указывая на обратную связь этого параметра ролевой самооценки с поиском социальной поддержки. Чем чаще мать обращается в трудной ситуации к окружающим, тем более суетливой матерью она себе представляется. По данным исследования, к выбору социально-ориентированных способов совладания склонны женщины более открытые и общительные, обладающие более выраженными демократическими родительскими установками.

Безусловно, социальная поддержка – это ресурс копинга, и те, кто способен использовать его, более успешно справляются с трудностями. Интересно отметить, что во время беременности женщина в большей степени считает, что без помощи окружающих в воспитании ребенка ей не обойтись. Став матерью, женщина становится более уверенной в собственных силах. Дж. Боулби говорит о том, что женщина, способная успешно справляться и приспосабливаться к новой роли матери в ходе последовательных фаз жизни, «хорошо способна во время своей беременности и в послеродовый период как выражать свое желание в поддержке и помощи, так и оказывать такую поддержку и помощь прямым и эффективным образом соответствующей фигуре» (2004, с. 150). Это касается женщин, не имеющих серьезных эмоциональных проблем, способных создавать безопасную основу во всех своих отношениях.

Результаты показывают, что самую большую помощь и поддержку женщины на этапе принятия роли матери получают от мужа и собственных родителей (таблица 10).

Таблица 10. Воспринимаемая и ожидаемая социальная поддержка на этапе принятия женщиной роли матери.

Агенты социальной поддержки	Воспринимаемая соц. поддержка	Ожидаемая соц. поддержка
Среднее	Рейтинг	Среднее	Рейтинг
Супруг	3,90		4,82
Мои родители	3,63		3,88
Родители супруга	2,65		3,10
Мои друзья	2,42		2,86
Мои родственники	2,02		2,58
Врач-консультант	2,00		2,70
Друзья супруга	1,85		2,14
Профессиональные помощники	1,60		2,48
Родственники супруга	1,52		2,04
Другие родители	1,48		1,66
Сослуживцы	1,44		1,54
Родительские группы	1,40		1,60
Церковь	1,33		1,76	10-11
Социальные агенты	1,06		1,76	10-11

 

Различия в рейтинге воспринимаемой и ожидаемой поддержки показывает, что поиск социальной поддержки как копинг-стратегия обретает особое значение для женщины после рождения ребенка. Об этом свидетельствует более высокий рейтинг ожидаемой поддержки помощи от врача-консультанта, профессиональных помощников, социальных агентов, обращение к которым являются, зачастую, единственно возможным решением проблем в этот период.

Разница между поддержкой воспринимаемой и ожидаемой от всех социальных агентов значима (р<0.01), за исключением сослуживцев и собственных родителей женщины. Уровень поддержки, получаемой от этих людей, молодую мать вполне устраивает.

Данные интервью показали, что качество ожидаемой женщиной поддержки из разных источников различается. От мужа ожидается не только материальная помощь и забота, т.е. инструментальная поддержка («накормить семью», «постирать пеленки» и т.д.), но и эмоциональное присоединение, и разделение ответственности за воспитание ребенка. От родителей (и в первую очередь, от собственной матери) женщина ждет как раз противоположного: усиления инструментального уровня поддержки и ослабления эмоционального и когнитивного.

Молодые матери, проживающие совместно с родителями и автономно, значимо различаются по целому ряду установок и реакций, и личностных качеств. В целом, образ автономных матерей наполнен более адаптивными характеристиками. Наше исследование подтверждает неоднократно высказывавшийся в литературе тезис о том, что поддержка родителей, с одной стороны, может быть полезной, а с другой – может ограничивать возможность молодых родителей приобрести собственный опыт родительства (Антонюк, 1992, Исенина, 2002).

Фигура мужа и отца ребенка для женщины достаточно противоречива: с одной стороны именно от него она получает больше помощи, чем от любого источника поддержки в этот период, но при этом считает, что эта помощь все-таки недостаточна. Результаты показывают, что чем меньше поддержка от супруга, тем сильнее выражены неконструктивные способы совладания у женщины с трудностями этого этапа: эмоционально-ориентированный стиль совладания (r = -0,299, р<0,03), стратегии бегство-избегание (r = -0,299, р<0,04), дистанцирование (r = -0,433, р<0,002); а такие стратегии как самоконтроль (r = -0,366, р<0,009) и положительная переоценка (r = -0,373, р<0,008) выбираются реже. Это может происходить в том случае, если женщина либо неспособна выразить свое желание поддержки, либо выражает его требовательным, агрессивным образом. И в том и в другом случае это отражает отсутствие у нее уверенности в получении такой поддержки. С возрастанием получаемой поддержки выраженность дисфункционального копинга уменьшается.

О том, как складывается совладающее поведение мужа – мужчины, впервые ставшего отцом, можно узнать в работе о психологии семейного копинга (Крюкова, Сапоровская, Куфтяк, 2005).

В итоге можно сказать, что поиск социальной поддержки является эффективной стратегией совладания с трудностями в период принятия женщиной роли матери и приближается по смыслу к проблемно-ориентированному копингу.

В целом, параметры межличностных отношений субъекта (характеристики отношений и общения в социальной сети) имеют от 14% (у подростков) до 25% (у взрослых) значимых связей с выбором способов совладающего поведения. Связь социальной поддержки с выбором копинга у беременных и молодых матерей первого ребенка выше: от 13 до 40% всех корреляций значимы, видимо, за счет специфики этой женской выборки.

Такие социально-психологические качества субъекта как особенности его межличностных отношений и отношение к социальной поддержке, безусловно, являются важными факторами выбора копинг-поведения субъекта любого возраста и пола, приобретая статус предиктора в специфически трудных ситуациях (беременность – начало материнства).