Разработка знаковой теории языка в советской лингвистике

Советские лингвисты обратились к проблеме знаковости языка значительно позже, чем зарубежные, в конце 50-х гг. нашего века. До этого времени было распространено мнение, что слово — это нерасторжимое единство звука и значения, что значение как образ внешнего мира аналогично представле­ниям. О представлениях же В. И. Ленин, сказал, что они явля­ются копиями, снимками, слепками объективной действитель­ности, а не ее иероглифами. Из этого делался вывод, что слово не является знаком и проблема знаковости не актуальна для советского языкознания.

В конце 50-х гг. в связи с дискуссией в газете «Правда» и изменениями ряда теоретических оснований нашего языкозна­ния началось и более глубокое исследование проблемы знако­вости языка.

В трудах В. И. Ленина были найдены высказывания, отно­сящиеся к этой стороне языковой деятельности. «Назвать имя? — но имя — случайность — и Sache-selbst /самую суть вещи (нем.) / не выражает (как выразить отдельное?)» (Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 29, с. 250). Еще более подробную ха­рактеристику наименований В. И. Ленин выписывает из сочи­нений Фейербаха: «Что же такое название? Отличительный 6- Общее языкознание

162___________________________________________ Тема 5

знак, какой-нибудь бросающийся в глаза признак, который я делаю представителем предмета, характеризующим предмет, чтобы представить его себе в его тотальности» (там же, с. 74). При общепринятой в советской науке установке опираться на классиков марксизма-ленинизма эти заметки Ленина сослужи­ли хорошую службу отечественным языковедам.

Случайность названия по отношению к предмету, его зна­ковая сущность вполне очерчиваются в этих заметках. По фи­лософскому определению, знак — это материальный предмет (явление, событие), выступающий в качестве представителя некоторого другого предмета, свойства или отношения и ис­пользуемый для приобретения, хранения, переработки и пере­дачи сообщений (информации, знаний) (Философский энцик­лопедический словарь. М., 1983, с.191).

Но названия даются тем предметам или явлениям, кото­рые восприняты человеческим сознанием и отражены в виде мысленных образов. Пока не было карты обратной стороны Луны, не было и названий для деталей ее рельефа. Всякое на­звание соотносится прежде всего с мысленным образом пред­мета, что особенно хорошо видно из названий мифических существ: нимфа, русалка, сатир, Пегас, водяной, домовой, ле­ший, кентавр, феникс и т. п.

В каком же отношении находится название к мысленному образу?

Мысленный образ предмета является его копией, сним­ком, отображением, имя — знаком предмета, естественно, прежде всего, знаком мысленного образа этого предмета. Сле­довательно, надо различать в слове звуковую и содержатель­ную стороны. Содержательная сторона слова, т. е. мысленный образ предмета, не является знаком предмета, а звуковая сто­рона является знаком данного мысленного образа.

Отказ от упрощенного представления о неразрывности звука и значения в слове и переход к пониманию автономности этих сторон при наличии их тесной ассоциативной связи был важным шагом на пути к пониманию знакового аспекта языка. Для удобства изложения в дальнейшем мы будем называть звуковую сторону слова лексемой, а содержательную — семе­мой.

Знаковый аспект языка 163

Лексема в виде акустического образа, заложенного в моз­гу, является элементом акустического кода и функционирует как знак по отношению к мысленному образу, элементу мыс­лительного кода, отражающему некоторый предмет, явление реальной действительности. Соотношение этих сторон, со­гласно схеме лингвиста-теоретика Юрия Сергеевича Маслова, может быть представлено следующим образом:

Объективная реальность Субъективная реальность

(материальный мир) (сознание человека)

Свойство «быть знаком» является функцией, а не матери­альным качеством. Оно не присуще тому или иному звучанию самому по себе, а возникает лишь в том случае, если человек поставит это звучание в связь с каким-либо мысленным обра­зом и сделает это звучание представителем и заместителем данного образа в общении с другими людьми. Отношение ме­жду акустическим и мысленным образами и есть знаковое от­ношение, связь обозначения.

Признание лексемы (ее акустического образа) знаком по отношению к мысленному образу стало общепринятым. Этого заключения достаточно для философского объяснения знаковой природы языка. Но его недостаточно для лингвиста. Лингвисти­ческие задачи требуют понимания природы мысленного образа, связанного с лексемой, его взаимоотношений с концептом.

Значение слова не исчерпывается указанием на образ. Лу­на и месяц — названия одного и того же небесного тела, но значения этих слов различаются. Женский род слова луна и мужской род слова месяц, наличие у слова месяц значения от­резка времени создают различающиеся мысленные образы ночного светила. Конь и лошадь — названия одного и того же

164 Тема 5

домашнего животного, они несут одно и то же логическое по­нятие, но более торжественное и поэтическое конь ощутимо отличается от обиходно-бытового лошадь.