И после этого тётка стала неистово молиться , крестясь широким крестом и кланяясь во все стороны.

Люди отскочили от неё как ошпаренные, как будто рядом с ними появился прокажённый человек, они смотрели на её поклоны, тихо перешёптываясь между собой, а кое кто из них крутил пальцем возле виска.
Здравствуйте граждане!

Чего случилось?

Потерпевшие есть? - послышался грозный голос.

Нет потерпевших, ни чего не случилось!

Чего тогда собрались? Чего кучкуемся, чего обсуждаем? Расходитесь, расходитесь! Не положено!

Все оглянулись в сторону окрика, увидев подходящего к ним милиционера начали на перебой объяснять, что произошло.

Старшина милиции,  мало, что понял из того что ему говорили, но счёл своим долгом ещё раз спросить,- Пострадавшие в происшествии есть!

Пострадавших нет!

Тогда повторяю  для глухих, слепых, немых! Ррррраааазойтись! Не положено собираться посредине улицы!

Когда толпа поредела, он задрал голову в верх, и придерживая рукой фуражку, сказал  в слух,-  Котик им тут привиделся!

Ещё бы мне тут Господа Бога увидели, или Исуса Христоса!

А может, и сам Дьявол к ним пожаловал!

У меня на участке не баловать, порядок есть порядок! Ведь в школах  их учат, учат, что нету Его!

Н-Е-Т-У! Ни Бога! Ни чёрта!

Милиционер ещё раз взглянул в верх и по сторонам, и убедившись в том, что все разошлись, и порядок восстановлен, заложив руки за спину, продолжил патрулирование улицы.

………………………………….

На затихающий город медленно опускались сумерки.

Бордовое закатное солнце неистово цеплялось своими утомленными лучами за безбрежье перистых облаков, создавая в небе иллюзию колышущегося

Огненно-красного стяга.

Облачному безбрежью не ведающему революционного порыва ни как не хотелось быть столь кровавым и пугающим.

Оно  как могло скидывало с себя цвет перемен, окутывая им все городские постройки, дороги, деревья.

Валя держа малыша на руках стояла у балконного окна и всматривалась  замутненными от слез глазами в причудливую игру света и тени на городских постройках.

Ваня обхватив жену и сына двумя руками сзади, прильнул лицом к ее волосам.

Он стоял с закрытыми  глазами, думая о случившемся.

Иосиф смотрел прямо в глаза молодой женщины, он чувствовал ее дыхание, слышал ее мысленную молитву Богу, за спасенного сына.

Внезапно он ощутил прилив невероятной любви к этим совершенно не понятным ему людям, из неведомого времени.

В порыве мелькнувшего чувства он обнял маленькое беззащитное существо, и о Боже!

В тоже мгновение почувствовал, что его дух и дух малыша сливается в единое и неделимое целое!

Сущность Иосифа влилась в маленькое тельце ребенка, как вливается масло в глиняную крынку, заполняя собой все свободное пространство.

Валя тихо плакала крепко прижимая к своей груди чуть не погибшего сына.

Иосиф через ощущения младенца прочувствовал ее тепло, сладкий запах, биение сердца, все это было совсем другим чем мгновение назад.

Несколько теплых капель маминых слез окропили его милое личико.

Иосифу стало так покойно и мило в любящих руках его будущей мамы, что он полностью смерился с тем положением в котором прибывал.

Малыш чуть повернув головку стал всматриваться в запыленное стекло балконной двери, за которым будто на фотобумаге стали проявляться три странных силуэта.

Возникшее видение оказалось как раз на фоне бордового заката, контуры трех сущностей четко вырисовывались на нем.

Опершись спинами на каменные балконные перила, с улыбающимися ликами они стали беседовать меж собой, то и дело бросая взгляды на троицу стоящую за стеклом в комнате.

Аввадон заговорил первым.

Смотрите братья как слился со своим будущим, первосвященник.

Его теперь из самого себя не вытащить и клещами!

Пусть немного насладится своей маленькой победой.

Я его проучил за тебя Иисус, и за тебя Серафим.

Что бы осознавал всю оставшуюся жизнь там, что он лишь инструмент в руках наших.

Пора заканчивать путешествие, намеченный день Святой Троицы угасает, - проговорил  Иисус,-  мне еще предстоят дела важные там откуда я отлучился на мгновение.