Гул начал стихать и через минуту площадь затихла.

Я не вижу большей вины у этого Человека!

Вы приговорили Его к казни, - начал Пилат, обратившись к членам Сенедриона,- я наказал Его, вы видите!

Он и двух дней не проживёт, так поработал палач над ним!- указал он в сторону Иисуса, который с трудом стоял на своём месте.

Так, что же вы хотите ещё?, вам мало Его крови, обильно окропившей Его хитон?

Могу ли я, отпустить Иисуса на свободу?,- вопросил он у толпы и знати.

Толпа безмолвствовала…

Распни Его!, распни…- прокричал кто то из группы стоящей аристократии.

Осанна!, осанна!, осанна Иисусу!, - кричали многие голоса.

Народ гудел, обсуждая произошедшее и вид Иисуса.

Осанна!, осанна!- всё сильнее доносилось из разных мест.

Пилат опять поднял руку вверх, требуя тишины.

У вашего народа существует обычай, в праздник Пасхи даровать прощение приговорённым.

Я римский прокуратор, Понтий Пилат, предлагаю вам выбор…

Вот преступник, мятежник и убийца, он осуждён за свои преступления на смерть.

К месту где стоял Иисус, вывели другого приговорённого.

Пророка и убийцу, поставили лицом к толпе, что бы они могли видеть осуждённых.

Этот человек погубил двух солдат и подстрекал народ к мятежу, против римской власти!- указал на преступника, пальцем Пилат.

Руки его обагрены кровью, а дух его поражён заразой мятежа!

И вот Он,  пророк Иисус, который не кого не убил, который нёс вам Свою Истину!

Так кто более грешен, и достоин смерти?, убийца и мятежник, или Дающий жизнь и Проповедующий праведность, Назарей?!

Глава 41.

Иуда смог подобраться почти в плотную к месту где толпилась знать иудейская.

Он видел и слышал всё, что происходило в их рядах.

Первосвященник Анан с сыновьями, и Каиафа оказались чуть впереди, по левую руку, от Иуды, он слышал все причитания и мольбы старика Анана, во время суда над Назареем.

Он видел всю толпу на площади, с места, куда он смог продраться.

Иуде хорошо было видно и слышно всё, что происходило на помосте, где стоял избитый Иисус и восседал на троне римский прокуратор, Понтий Пилат.

По орлиному зорко, наблюдал Иуда за всем происходящим и всё больше укреплялся во мнении, что план его сбывается.

Иисус избитый, окровавленный и обессиленный стоит перед судьями.

Все ученики разбежались как крысы.

Пилат вопрошая у толпы снисхождения к Назарею,  противопоставил Святого Иисуса Христа, дьяволу во плоти, убийце и мятежнику.
Разве подлежит сомнению, на чьей стороне будет народ?!,- так думал Иуда.

Конечно люди должены помиловать Сына Божьего, а не преступника!

Через пять минут всё будет кончено!, -радостно стучала мысль в его мозгу,- Иисуса отпустят, ведь не имеют права они наказывать Его дважды!

Даже убийц и воров не подвергают двойному наказанию, а Он не вор и не убийца…

Так кто более грешен, и достоин смерти?, головорез и мятежник, или Дающий жизнь и Проповедующий праведность, Назарей?- вопрошал у толпы, с помоста Пилат, вознеся к небу руки.

Тишина накрыла площадь, даже головы людей перестали колебаться.

Иа…, иа…, иа…, иа… - закричал где то, за стеной, громогласно осел.

Воины на стенах замерли в томительном ожидании, так как знали, что в следующее мгновение взорвётся толпа возгласами, и полетят в сторону помилованного монеты, сладости, вещи, и бог знает что ещё, в знак ликования и одобрения.

Буйство радости, от чуда спасения, всколыхнёт их.

И может толпа, в этот момент преподнести неожиданный сюрприз, в виде погрома и бунта.

Взвод солдат у подножия помоста, по команде командира, выставил вперёд щиты, до этого находящиеся за их спинами.

Копья были наклонены чуть вперёд в направлении толпы, как бы предупреждая о полной боевой готовности к подавлению беспорядков.

Иуда бросал взгляды то на Иисуса, стоящего с поникшей головой, то на Пилата, простёршего руки к небу, с застывшим вопросом на его устах, то на первосвященников, которые застыли в ожидании решения толпы.