Серафим обнял Иисуса и аввадона, притянув их ближе к себе , - и мне пора, туда же.

Иуда даже не ведает, что я тут с вами встретился, мы сейчас лишь снимся ему.

Жить и ему осталось мало, чуть больше чем тебе брат мой Иисус.

А вот что касается этого малыша… - Серафим взглянул в глаза младенца, в них угадывался все понимающий и слышащий  дух Иосифа.

Мы еще должны подумать, что будет и как в твоей жизни, первосвященник.

Иисус тронул руку Аввадона, - одно точно, что жизнь полную, человеческую он получит в намеченный час.

Несомненно!- согласился Аввадон.

Ведь жизнь ребенка сохранена, я не смог прекратить ее.

Мои карты биты, хотя если честно то я особо и не старался выиграть.-  сказав это  Авадон рассмеялся.

Рассмеялись и братья Светлые, Серафим и Иисус.

Господи, устал я! Мне достаточно виденного и познанного.

Прошу Тебя, вернёмся обратно, у меня там ещё слишком много не завершённых дел!

Теперь я знаю даже слишком много для просто человека!

Идём Иосиф, - только и ответил Иисус.

Силуэты Ангелов заколебались и медленно растаяли, в опустившихся на Москву сумерках.

Малыш на руках мамы тяжёло и глубоко вздохнул, почмокал губками и погрузился в радостный весёлый, волнующий сон, созерцая потусторонний мир…

……………………………………………………….

Каиафа сидел всё на той же скамейке, в комнате тайных сношений.

Напротив него сидел Иисус, со склонённой головой, со сложенными на коленях руками, на которых солнечным зайчиком подрагивал луч солнца, воровски продравшийся в квадратное окно, под потолком комнаты.

Каиафа встал с лавочки и грозным голосом спросил, - так Ты сын Божий?

Я,- ответил Назарей тихо.

Стража!- дверь со скипом отворилась, и в комнату вошёл начальник караула, с двумя солдатами.

Препроводить преступника к римскому прокуратору, для утверждения смертного приговора.

Вас, начальник стражи, прошу обратиться к римскому прокуратора, с просьбой о моей тайной встречи, до утверждения приговора, по делу Иисуса Назарея.

Начальник стражи приклонил голову и вытащил меч из ножен, в знак готовности выполнить отданное распоряжение.

Глава 38.

На суде у Пилата.

Огромная толпа народа, уже стояла возле ступеней Сенедриона, когда из его дверей вывели Иисуса под охраной трёх солдат.

Народ гудел, обсуждая случившееся ночью с Назареем, из разных мест в толпе раздавалась, осанна Иисус! Осанна!

Люди приветствовали Его, благим расположением.

При появлении Назарея, под охраной воинов, толпа расступилась, образовав живой коридор.

Двести шагов до дворца, Он шёл как Мессия, ему бросали под ноги мелкие монеты, фрукты, цветы, одежду…

Иуда стоял на возвышении, чуть в стороне и смотрел на это действие, и в душе его всё больше укоренялась надежда на Его спасение.

Господи, спаси Сына Своего! Пусть, пусть Его накажут, но только не убьют …- причитал он еле слышно.

Пусть его изобьют плетьми, но не заслужил он смерти!

Только я, останусь возле Него, я увезу его, израненного, униженного, в Его родную Галилею, и там с его матерью мы вылечим его, и будет только Он, я, и его Мать!

Все эти трусливые шакалы, разбежались и не вернуться больше к нему.

Я не допущу этого, я буду их гонителем, пока есть у меня силы!

А Он?, Он поймет, что только Я его люблю!

Что только я буду с ним, всегда и везде!

Где они сейчас, когда Его ведут на казнь?

Я не вижу ни одного трусливой хари, - после этих слов, он обвёл взглядом всю толпу и не увидел ни кого из учеников.

Только мать Иисуса и Мария Магдалина маячили вдалеке, возле стены дворца Ирода Великого, пытаясь взобраться на нижние выступающие камни, что бы лучше видеть Его идущего к Пилату, в сопровождении конвоя.

Величественный дворец Ирода, ставший преторием римского прокуратора, Понтия Пилата, огромной пастью ворот, начал заглатывать в своё чрево людской поток.

Первосвященники со старейшинами, книжники и весь Сенедрион был поглощён за секунды, за ними в его чрево проследовала толпа людей, на суд Пилата.

Площадь внутри дворца, на которой легко размещался полк легионеров, за десять минут покрылся ковром бурлящей человеческой массы.