Пилат нехотя и тяжело поднялся с ложа, встав на ноги.

Он стал оправлять своё одеяние, поправил ремешки защитного кожаного жилета, расправил кожаные пластины, с серебряными бляхами, защитной юбки, одёрнул белый плащ из китайского шелка.

Раб копошился в его ногах, застегивая и поправляя, ремешки богато украшенных сандалий.

По военному, чётко и быстро оправившись, окинув сверху вниз, свою ещё достаточно крепкую фигуру, он стоя поджидал приближающегося первосвященника.

Приветствую римского прокуратора! Да будет власть Рима вечной!, - сказал Каиафа, слегка приклонив голову, не дойдя трёх шагов до Пилата.

Приветствую первосвященника Каифу! Да прибудет с вами Бог!, - ответствовал Пилат.

Какое дело хотели вы обсудить со мной первосвященник?

Как всегда, решили кого то помиловать в честь светлого праздника Пасхи?

Так могли решить этот вопрос и без моего участия, ваши люди, не особенно любят меня!

Прокуратор, вы ошибаетесь, весь народ Иудеи, во главе со мной, чтим и приклоняемся перед Риской властью в вашем лице!

Мы не можем принять многих решений без вашего одобрения…, а ваше одобрение, есть одобрение Великого Рима!

Знаю, знаю я ваше преклонение, передо мной и великим Римом!

И уже тихо, приблизившись к первосвященнику,- …были бы силы, вы бы нас всех на крестах развесили, да?

Каиафа, хмуро уставился в глаза прокуратору, не зная, что сказать на услышанную грубую шутку.

Ну, ладно, ладно, достаточно реверансов, говорите с чем пришли, какое у вас дело?

Дело Иисуса Назарея, нужно ваше высочайшее одобрение, принятого Сенедрионом решения, о смертной казни вышеназванного преступника.

Иисус Назарей?

Пилат задумался, развернулся и сделал шаг к каменной скамейке.

Кресло первосвященнику, скомандовал он.

Через минуту кресло стояло у походного столика Пилата, а он сам присев на край лежака, сидя, что то усиленно припоминал.

Иисус…

Садись Каиафа...

Первосвященник воспользовался предложением, погрузился в мягкое кресло, подавшись чуть вперёд телом, и опершись обоими руками на резной посох, стал ждать решения прокуратора.

В уме Пилата всплыло письмо его жены, присланное несколько месяцев назад, в котором она рассказывала ему, о сне приснившемся ей.

Она писала, что видела сцену суда над Иисусом Христом.

Пилат в нём, осудил Иисуса на смерть!

А потом, после казни свершилось чудо, она увидела далёкое будущее, где Иисус Христос, явился на землю во славе!, спасителем людей, в облике Господа Всемогущего и Царя Царей!

Разум её, после сна, находился в подавленном состояние, дух в смятении!

Она писала, что просит его, прокуратора Рима, не принимать смертного приговора, если появится такой человек, по имени Иисус!

Он вспомнил, с каким трепетом прочёл он то письмо, и вот теперь он должен решить судьбу Иисуса Назарея.

Так ты первосвященник настоятельно просишь меня выступить в роли судьи Иисуса.

Ты знаешь Каиафа, что каждый человек знает о Иисусе в земле Израильской?

Ты знаешь, что слава Его бежит далеко впереди Его?

Ты знаешь, что человек сей, могущественный врачеватель и целитель?

Ты знаешь, что даже мои воины, осведомлены о деяниях этого человека и не выказывают пренебрежением к нему, а считают Его истинным Пророком!

И ты, первосвященник, место того, что бы взять под контроль, Этого человека, решил убить Его!

И хочешь сделать меня, Пилата, Великого Воина, соучастником своих подлых деяний?!

Ты слишком много задал вопросов, Великий Прокуратор.

Всё, что сказали твои уста, правда, но правда и то, что слава Иисуса, стала слишком велика!

Он может поджечь большой пожар на земле Израильской, и Его действия будут расцениваться как восстание против самого Великого Рима, во главе с Великим кесарем  Тиберием!

И Римские легионы обрушатся на мою многострадальную землю, и польётся кровь не в чём не повинных людей!