Командиру легионеров, стоящих в отцеплении, поручаю исполнение моего приказа.

Двум преступникам убийцам, перебить голени ног.

Иисуса Назарея напоить водой, и умертвить ударом копья в сердце!

Выполнять!

Слушаюсь!,- прижав к груди руку, и развернувшись на каблуках на сто восемьдесят градусов, бегом бросился выполнять поручение посыльный.

Тяжёлая, иссиня – серая туча накатывала на место казни, края её были освещены заходящим солнцем, и создавалось впечатление, что её бока облиты кровью.

Её густая тень накрыла, место казни и рядом находящуюся территорию.

Мощный порыв горячего ветра, сдул с лиц и тел казнимых мошкару, подняв в воздух дорожную пыль, мусор, иссохший навоз ослов и лошадей.

Всё закружилось, завертелось в его порывах.

Волосы Иисуса, были отброшены порывом ветра, назад.

Лик Его припухший, но не изуродованный укусами, был бел как мел.

Кровь в теле, практически перестала циркулировать по венам и артериям.

Он находился всё время висения на столбе, в глубоком забытьи.

Топот копыт, поднял с насиженных мест охранников Голгофы.

Все посмотрели туда, где из облака пыли показался всадник.

Он на ходу, лихо соскочив с коня, бросил поводья стоящему солдату и двигаясь по инерции вперёд, крикнул,- командира отцепления, ко мне!

К примчавшемуся на коне человеку, бегом подбежал командир отцепления.

Я, командир отцепления!

 Приказ Великого Прокуратора!

Иисуса Назарея, напоить водой и умертвить ударом копья в сердце.

Двум преступникам, перебить голени ног, водой не поить!

Оставшихся людей разогнать.

Выполняйте!

По рядам солдат полетели приказы начальства.

Разобрать плащи и копья!

Выстроиться, выровнять периметр!

Рассеять толпу!

Воины мгновенно разобрали копья и плащи, составленные в пирамиды, наружное кольцо охраны выровняло периметр, строй, ощетинившись копьями и щитами, стал наступать на стоящих людей.

Окрики и приказы полетели в их сторону,- Разойдись!, всё!, домой!, пошли!, пошли!… -тому кто упорствовал, доставались удары в грудь и спину, тупой стороной копья или щитом.

Народ побежал в сторону города.

Сильные порывы ветра засыпали бегущий люд, густой пудрой,  дорожной пыли.

Туча, всё больше и больше накатывала на место казни, застлав всё видимое пространство.

Над головами, гремел страшный гром, и то тут, то там, молнии, ломанными, яркими линиями, разрывали жирную чернь тучи, внося в картину казни на Голгофе, страшную, демоническую нотку.

Трое солдат по приказу начальника, взяли кожаное ведро, наполненное водой, закрепили на конце копья губку и подошли к распятому Иисусу.

Один из них протянул копьё к плечу Назарея и начал несильно постукивать острым металлическим концом по нему.

Тело Иисуса под несильными ударами колыхалось, но ответа не было.

Солдат перенёс постукивание копья на другое плечо, ударяя сильнее.

Он без сознания, - сказал тот, что держал ведро с водой, - надо облить его водой, он очнётся.

Воды, изверги! –раздался хрип, со столба по правую руку от Назарея.

Я такой же преступник, как и Он и прошу дать мне воды!

И я, тоже прошу… - еле прошептал казнимый с левой стороны.

Солдаты не обращали ни какого внимания, на донёсшиеся просьбы.

Вода из ведра была выплеснута в лицо Иисуса.

Освежающая влага полилась по Его губам, подбородку, телу, ногам, она стекала на землю.

Второй солдат увидев, что Назарей очнулся поднёс к его губам, насаженную на копьё губку, смоченную водой.

Мммммм…, - еле слышно промычал Иисус.

Он ожил, почувствовав на своём челе, губах, теле, живительную влагу.

Славь Велико Прокуратора!

Это от него, тебе такой подарок!

Воды!- хрипели во всё горло, пересохшие глотки,с соседних столбов.

Воды!!!

Дайте, им, воды,- еле слышно проговорил Христос.

Мне не надо, отдайте им, мою …- он не договорил, уронив голову на плечо.