Припав к камню он просидел так некоторое время, поглядывая то на вершину Голгофы, на которой вовсю суетились воины, прибивая к перекладинам, двух казнимых преступников.

То бросая взгляд в даль дороги, по которой, то падая, то поднимаясь, шатаясь из стороны в сторону, двигалась истерзанная фигура Иисуса.

За тысячу локтей до места казни, силы покинули Назарея окончательно, он рухнул в пыль дороги, балка с силой ударила Его по голове, терновый венец отлетел в сторону.

Римский воин хлестнул Его пару раз по спине, поднял венец из дорожной пыли, но видимо поняв, что этим ни чего не добьётся, приказал вытащить из толпы, первого попавшегося человека, для оказания помощи Иисусу.

Солдаты тут же исполнили приказ, подведя к обессилевшему довольно  крепкого человека.

Тот поднял балку, вскинул её себе на плечо, правой рукой помог подняться на ноги Иисусу, и так неся балку, и придерживая приговорённого под руку, побрёл  с ним к Голгофе.

Иуда всё это наблюдал со своего места, и душа его окаменевшая от горя, разрывалась на части при виде страданий любимого им человека.

Он рвал себе грудь, острыми когтями рук, будто хотел вырвать у себя своё чёрное сердце.

Он, уже не чувствовал боли, не мучили его и угрызения совести, ни что его не терзало.

Теперь он хотел только одного, быстрой,  лёгкой смерти Ему.

Своя судьба ему была безразлична и понятна.

До места казни оставалось совсем малое расстояние, опираясь на плечо помощника, Иисус брёл не видя дороги.

Чёрные круги летали в его глазах.

Назови своё имя, добрый человек?,- еле выговаривая слова, спросил Иисус, у своего помощника, когда конвойный скомандовал, - …конец пути!

Симон, - ответил тот.

Благословен будешь ты и род твой!

Спасёт тебя Бог и Я!

После этих слов Он упал на землю, тяжело дыша, и сознание покинуло Его тело.

Иуда смотрел на всё происходящее внизу, ловя каждый жест участников казни, каждое долетевшее до него слово.

Двое преступников уже были распяты и водружены на балки, средняя балка пока стояла пустая, дожидаясь своей жертвы.

Вокруг Голгофы, сдерживаемые римскими воинами, толпился и шумел народ.

Перекладину сюда, балку вытащить, - скомандовал один из воинов, сопровождавший Назарея, всю дорогу.

В момент, с Иисуса был сорван хитон, в котором он был на бичевании.

На голом теле, широкими бардовыми лентами горели следы от ударов бича, и запёкшаяся кровь.

Под Его голову была подложенная поднесённая перекладина, руки раскинуты широко в стороны.

Двое солдат расположившиеся по бокам, и один в ногах, растянули Его тело словно тряпичную куклу.

Голова Назарея болталась из стороны в сторону, что говорило о том, что он пока так и не пришёл в сознание.

Давай, бей …- скомандовал один из воинов, взявший на себя роль командира.

Куда вбивать гвоздь, в ладонь или в запястье?, - уточнил воин, выполняющий роль палача.

Бей в запястье, видишь Он без сознания, руки тонкие, нежные, кожа и связки в ладонях могут не выдержать, прорваться и придётся все повторить заново.

Гвоздь остриём лёг между двух лучевых костей, чуть выше ладони.

Удар, ещё удар, кровь не сильно полилась из пробитой раны, ещё удар, и ещё.

Иисус очнулся от пронизавшей Его, дикой боли.

Но ни крик не стон не слетел с Его губ.

Только губы Его шептали,- Отче! Прости им, ибо они не знают, что творят!
Прости им, прости!

Гвоздь, смоченный кровь, напоровшись на твердь дерева, после каждого удара молотка издавал плачущий визг, вгрызаясь и раздвигая его сухие волокна.

Первая рука была прибита.

Тоже повторилось и со второй рукой, а Он только шептал и шептал,- Отче, прости их!, прости!

Иуда рыдал и рвал на себе волосы, слыша стук молотка.

Шестеро воинов начали поднимать прибитого к перекладине Иисуса, вместе с вертикальной балкой.

Стойте!, - крикнул воин, командовавший казнью.

Подойдя в момент когда, Иисус, завис над землёй, на высоте пяти локтей, со словами, - Ты забыл свои награды!- повесил на шею Назарея табличку с надписью - Иисус есть Царь Иудейский – и водрузил на его голову, терновый венец.

Поднимайте!

Крест был установлен, вздох отчаяния и крики с проклятиями, прокатились по толпе.