Пётр нагнулся, схватил с пола нож , которым хотел поразить предателя, и направил его остриё в сторону своего горла.

Не он, а я буду первым с Сыном Божьим, как обещал!

Филипп и Иаков, теперь уже вместе, навалились на Петра, схватив его за рукав и за локоть, вскричав, - Пётр!, Пёрт! Не будь малодушным!

Кто же понесёт по миру Его учение, если не ты?!

Не тебе принадлежит теперь твоя жизнь, а учителю нашему, Христу!

И твоя обязанность в служении Ему!

Петр уронил вознесённый над собой нож.

В следующий миг, слёзы полились из глаз могучего Петра, и стон отчаяния слетел с его губ, он повалился в ноги матери Иисуса, тихо сидящей на табуретке, возле стола.

Все в комнате молчали, пристально вглядываясь то в предателя, то в лежащего на полу и всхлипывающего, словно ребёнок, Петра.

Иуда не спеша, словно играя на нервах присутствующих, прошёл в комнату, к столу.

Вы ели? И пили? –спросил он, глядя на остатки ночной трапезы.

И вы смогли, после того, что свершили, пить и есть?!

Вы не решились защищать Его, вы трусливо разбежались в разные стороны!

Где были вы все, во время казни Его?

Я видел только Марию, Маму Его, и Марка.

Но где были все остальные?

Я спрашиваю вас?

Все находящиеся в комнате после этих слов предателя, напряглись, чувствовалось, что ещё мгновение, и они растерзают Иуду.

Нас всех схватили и посадили  под арест в этой комнате, и не выпускали из неё, не на минуту, - оправдался Матфей.

Схватили? Того, кто не желает быть схваченным, не схватят!

А еда?

Как кусок полез вам в горло, после случившегося?

Мы помянули Его, за то, что, предстал Он, пред Отцом Своим!

Как смеешь ты, упрекать нас, ты кровавый предатель!- вскричала Мария Магдалина, вскочив со своего места.

Как смею, я?!

Я смею, по тому, что больше всех вас, я, люблю Его!

Я смею, потому, что вы трусливые собаки!

Я смею, потому, что первым буду с Ним!

После этих слов Иуды, все присутствующие, готовы были сорваться со своих мест и начать рвать предателя и провокатора Иуду Искариота.

А Иуда словно не видя нависшей над ним опасности продолжал, - вы спасёте свои души, только тем, что будете трепетно и неустанно нести Его учение людям!

Только это спасёт вас от гнева Всевышнего!

Пётр всё также лежащий на полу, возле ног Мамы, увидел, как привстают со своих мест ученики.

Братья! Не трогайте его! Вы были правы, когда остановили руку мою, чуть не убившую эту тварь!

Теперь говорю вам я! Опуститесь на свои места, пусть это дьявольское отродье говорит, всё, что захочет, не слушайте слова его, они полны яда!

Наше дело теперь в другом, мы обязаны сохранить наши жизни, что бы продолжить дело нашего Учителя!

Иуда стоял возле стола, постукивая левым указательным пальцем руки по его краю, будто что то припоминая.

Он словно раздумывал, достаточно ли было им сказано ненавидимым людям, и пришло ли время отсюда убираться.

Он ещё раз бросил взгляд на стоящие кувшины.

Что то, лежащее в густой лужице, обильно выплеснувшегося вина, привлекло его внимание.

Он пригляделся, потом колупнул это, что то, пальцем и сказал,-

Вот и мышь помянула  Учителя!

Он взял её двумя пальцами, за её длинный хвост и приблизил к своему лицу.

Мышь была не пьяна, а мертва, её задеревеневшее тельце, говорило о том, что её душа, уже некоторое время, как отбыла в дальние края.

Сдохла?!

Ну, что же бывает, не всем дармовщинка идёт во благо.

Искариот расцепил пальцы и задеревеневшая тушка плюхнулась обратно на стол, наполнив тишину комнаты, не сильным дробным звуком, упавшего предмета.

Всё сказано, и всё сделано, прощайте на всегда.

Я сожалею только о том, что не смог вас спровоцировать на убийство.

С этими словами Искариот развернулся и сделал шаг к выходу из комнаты.

Правая нога его наступив на, что то мягкое и сколькое, поехала вперёд, отчего он чуть не упал на пол, лишь только то, что он успел ухватившись за край стола, оставило его стоять на ногах.

Иуда взглянул под ноги, что бы увидеть, на чём поскользнулся он.

Мышь! Опять мышь! Да ещё какая большая, будто крыса?!- он наклонился, поднял её с пола.

И сдохшая, приличное время назад, такая же задубевшая и мокрая.