От нетерпения Наташа стала дёргать металлическую ручку, двери лифта.

Стук и грохот возвестил об остановке кабины.

Наконец то, слава Богу!- крикнула Наташа и решительно дёрнула ручку в низ, что бы открыть дверь.

Но дверь не открывалась!

От нервного усердия девушки, дергающей за ручку, произошла ранняя остановка кабины и блокирующее устройство двери не сработало.

Кабина остановилась, но чуть раньше чем было нужно, дверь заклинило.

Господи за Что?!!! – дико прокричала Наташа во всё горло, ноги её от сверх нервного напряжения обмякли и она осела на пол.

Ползти хоть на животе, хоть как, но вперёд! – решила она.

С молитвой и надеждой она двинулась к лестнице идущей вверх.

Сначала на четвереньках, а добравшись до перил встала но полусогнутые ноги и сколь могла быстро стала подниматься на шестой этаж…

…………………………………………..

Д-з-з-з-з-з-з-и-и-и-н-ь! Д-з-з-з-з-з-з-и-и-и-н-ь!

Противно и громко задребезжало в коридоре.

Внутри у Ивана Александровича всё оборвалось…

Сердце стучало с такой не мыслимой силой и скоростью, что казалось вот- вот разорвёт грудную клетку!

Душа, рыдала и стонала!

Малыш отдернул ручку с пузатого бока подпорки, балконных перил и оглянулся на донёсшийся до его слуха дребезжащий звук.

Перед его глазками, словно в застывшем кадре киносъёмки, замерла рука его деда, и его искажённое от ужаса, не бритое лицо!

Дееее, - слетело с уст малыша,  и радостная улыбка озарило его прелестное личико.

Но равновесие его тельца, было  окончательно потеряно и оно стало медленно оседать, заваливаться как то в бок, наружу, с балкона.

Малыш улетал туда, откуда ещё недавно пришёл в этот мир.

Рука Ивана в последнем, неистовом рывке пыталась зацепить единственную радость его никчёмной жизни.

Она судорожно хваталась за всё,что было  в поле досягаемости её корявых, натруженных пальцев.

Пальцы скользили по материалу рубашечки, не находя ни единой возможности зацепиться за неё.

Всё! Он улетает на всегда! – мысль рвала голову на куски.

Ещё движение тела, ещё рывок руки, связки в предплечье и в локтевом суставе растянулись и готовы были разорваться от напряжения, боль на вылет пронзила сердце, но пальцы в последний момент всё же коснулись подола рубахи малыша!

………………………………………………….

Кусок ткани оказался в поле досягаемости четырёх кривых, узловатых пальцев, в тот же миг, они захлопнулись подобно медвежьему стальному капкану, из которого в этот момент не мог бы выбраться даже сам медведь гризли!

Рывок на себя!

Улетающее в бездну тело, стукнувшись о подпорку- амфору, проскочило обратно в сторону балконного пространства.

Малыш почувствовав столь бесцеремонного обращения со своей персоной и ощутив боль от удара лбом о бетонное основание подпорки, а также испугавшись искажённого страхом лица деда, взревел на полную мощь своих лёгких!

Иван схватил в руки свою добычу, прижав её к своей груди.

Дикое напряжение  мгновенно схлынуло с его души, маленькое, тёплое тело внука, и столь ненавистный в другое время плачь, говорили, только о том, что малыш спасён!

Дед радовался его плачу! Он  целовал его слезы, ощущая их солоноватость у себя на языке! Он видел, что внучёка жив, и трепыхается в его руках!

Слёзы хлынули из его глаз, смех, дикий, безудержный смех, разорвал междомовое пространство.

Звук эхом отдавался от одной стены к другой, сливаясь внизу с гулом проносившихся по дороге автомобилей.

Сидя на бетонном полу балкона он плакал, покачиваясь  из стороны в сторону словно «китайский болванчик».

Он плакал, плакал, плакал!

Иван благодарил Бога, вознося ему хвалы, как тогда на фронте, когда Всевышний сохранил ему жизнь.

Вань! Ваня! Соседка из дома на против прибежала, говорит, что Сашка на балконе, -с криком ворвалась в комнату бабка, рыская по сторонам глазами.

Иван даже не шелохнулся на данесшийся зов, он всё сидел  на полу балкона, покачиваясь и плача.

Малыш пригревшись в его крепких руках почти умолк.

Ирина Тимофеевна увидела мужа, сидящего на цементном полу балкона.