Англо-голландское проникновение в Индонезию

 

До последней четверти XVI в. португальцы и испанцы со­храняли свою монополию на торговлю между Европой и Юго-Восточной Азией. Все карты и лоции, касавшиеся плавания в этот регион, были тщательно засекречены. Торговым конкурен­там Португалии и Испании — Англии и Голландии пришлось в известной степени заново открывать Юго-Восточную Азию. Первыми островов Пряностей достигли английские корсары. В 1579 г. знаменитый английский корсар Фрэнсис Дрейк, гра­бивший испанские суда у побережья Америки, пересек Тихий океан и прибыл на Тернате. Султан Тернате Баабуллах, упор­но боровшийся в эти годы против португальцев, гостеприимно встретил Дрейка. В надежде получить военную помощь от Англии Баабуллах заключил с Дрейком торговый договор и пре­доставил ему груз гвоздики. В 1580 г. Дрейк вернулся в Анг­лию, совершив кругосветное путешествие. Успех Дрейка произ­вел большое впечатление у него на родине, однако Англия была слишком занята борьбой с Испанией и не смогла немед­ленно использовать добытые им сведения [38, с. 193].

Только в 1586 г. английским купцам удалось снарядить но­вую экспедицию под командованием Томаса Кавендиша. Эта экспедиция также избрала путь через менее охраняемый Магел­ланов пролив и достигла юго-западного берега Явы.

Международная ситуация к этому времени изменилась. В 1580 г. испанский король захватил оставшийся без прямого наследника престол Португалии. Португалия под властью Фит липпа II формально сохранила свои колониальные владения, фактически же контроль над ними оказался в руках испанцев. Это вызывало недовольство португальских колониальных вла­стей на местах. Т. Кавендиш, ознакомившись с обстановкой з Юго-Восточной Азии, предложил английскому правительству ис­пользовать испано-португальские трения. Он считал, что если Англия направит на Молуккские острова своего ставленника — претендента на португальский трон дона Антонио, тамошние португальские крепости тут же перейдут на его сторону, а бла­годарный претендент после этого предоставит англичанам пра­во свободно торговать на Молукках.

Проект Кансндиша, однако, не нашел поддержки. После по­беды над Великой Армадой (1588) английские купцы не счи­тали нужным тратиться на восстановление независимости Пор­тугалии, с которой потом пришлось бы делиться доходами от торговли пряностями. Возобладал курс на полное уничтоже­ние испано-португальского господства в морях Юго-Восточной Азии. Во исполнение этого плана в 1591 г. из Плимута была направлена на Восток эскадра из трех кораблей под командо-панием Джорджа Реймонда и Джеймса Ланкастера. Эта эскад­ра пошла новым, не разведанным еще путем вокруг мыса Доб­рой Надежды. Не имея опыта плавания в тропиках, английские моряки болели и умирали в пути. Уже от мыса Доброй На­дежды пришлось отправить назад один корабль с больными моряками. Затем при переходе Индийского океана погиб ко­рабль Дж. Реймонда. Только один корабль Дж. Ланкастера достиг в июне 1592 г. берегов Малайи, и здесь, базируясь на остров Пинанг, англичане начали грабить португальские суда, идущие в Малакку. Попутно захватывались и суда местных купцов под тем предлогом, что они «сотрудничают» с порту­гальцами. В частности, Ланкастер захватил три бирманских торговых судна, шедшие из Мартабана в Маллаку, потому что они среди прочего товара везли груз португальских иезуитов. Затем он перенес свои операции к побережью Перака, где также успешно занимался грабежом. Богатую добычу, однако, не удалось доставить в Англию. На обратном пути корабль за­несло штормом в Центральную Америку, где его захватили испанцы. Сам Дж. Ланкастер избежал плена, но вернулся на родину на чужом судне всего с 18 матросами только в мае 1594 г. [271, с. 100—102].

Два года спустя из Англии на Восток была направлена новая экспедиция под командованием Роберта Дадли. Два суд­на этой эскадры под командованием капитана Бенджамена Уорда в январе 1598 г. достигли Кедаха. Здесь они некоторое время охотились на португальские суда в Малаккском проливе, но на обратном пути бесследно исчезли, очевидно, погибли во время шторма [38, с. 194].

Тем временем из Юго-Восточной Азии с грузом пряностей стали возвращаться первые голландские корабли. Голландцы появились в этом регионе позже англичан, но их плаваниям предшествовала более солидная подготовка. Голландским куп­цам удалось внедрить на португальскую службу своего раз­ведчика Яна Ван Линсхотена. С 1584 по 1592 г. он служил в Гоа, где ему удалось собрать массу сведений по мореплаванию н торговле в странах Юго-Восточной Азии. Вернувшись в Гол­ландию, он написал на основе этих материалов книгу «Странст­вования Яна ван Линсхотена в Португальской Индии», которая была опубликована в 1596 г. и вскоре переведена на англий­ский, немецкий, французский и латинский языки (см. [158, с. 196]). Эта книга тогда была подлинной энциклопедией Юго-Восточной Азии.

В 1594 г. в Голландию вернулся другой разведчик — Корнелис де Хоутман. Собранные им секретные материалы были менее ценны, так как ему не удалось проникнуть дальше Лис­сабона, тем не менее именно он был назначен одним из двух руководителей первой голландской эскадры, снаряженной «Ком­панией ван Верре», которая отплыла на Восток 2 апреля 1596 г. Главным навигатором эскадры был назначен де Кейзер, Хоут­ман же получил пост коммерческого директора [158, с. 196— 197; 262, с. 67].

Несмотря на большую смертность в пути (когда эскадра достигла Мадагаскара, от цинги погибло уже 70 человек и здесь пришлось сделать остановку, всего же во время плавания в открытом море погибло 145 моряков из 249), все четыре корабля эскадры 5 июня 1596 г. достигли западных берегов Суматры, а 23 июня 1596 г. прибыли в Бантам. Бантамский султан оказал голландцам радушный прием. Корнелису де Хоутману удалось заключить с султаном выгодный договор. «Мы видели письмо принца Морица Нассауского (штатгальтера Нидерландов.— Э. Б.),— заявил регент Бантама,— и согласны заключить с ним и с Вами вечный союз и дружбу, в чем кля­немся» [263, с. 109].

Однако этой дружбе вскоре пришел конец. Корнелис де Хоут­ман (оттеснивший к этому времени де Кейзера от руководства экспедицией)[2] стал вести себя крайне вызывающе. Голландские моряки начали разбойничать в Бантамском порту. В конце ию­ля 1596 г. в Бантам прибыл португальский посол из Малакки. Он назвал голландцев пиратами, не имеющими своей земли, не представляющими никакого государства[3]. Бантамское прави­тельство охотно поверило ему. Когда регент замешкался с пла­той за голландские товары, а Хоутман пригрозил, что голланд­ские пушки сровняют Бантам с землей, терпению бантамцев пришел конец. Хоутман и 12 человек команды, находившиеся на берегу, были арестованы. В ответ на это голландская эскадра начала бомбардировку города. При этом была уничто­жена и часть судов, стоящих на рейде, независимо от их на­циональной принадлежности. Тогда регент Бантама заявил, что, если бомбардировка не прекратится, он казнит Хоутмана и дру­гих арестованных. После этого голландская эскадра ушла в Лампонг на Суматре. Вернувшись через две недели, голландцы стали гораздо скромнее и повели переговоры о выкупе аресто­ванных. Регент потребовал за них внушительную сумму — 12 тыс. рейксталеров. Голланды внесли выкуп, но отношения оставались напряженными. Купить в Бантаме сколько-нибудь значительный груз пряностей не удавалось. Эскадра покинула Бантам и двинулась на восток [132, с. 140—141; 158, с. 197—198].

Голландские корабли двигались вдоль северного берега Явы, встречая везде закрытые гавани: слух об их жестокости пред­шествовал их появлению. Скромный груз пряностей при этом не увеличивался ни на фунт. В числе других портов, отказавшихся торговать с голландцами, была и Джакарта, будущая столица голландской колониальной империи. У порта Сидайю на Яве и у острова Мадуры голландцы два раза вступали в сраже­ние с местными кораблями (прау), команды которых они за­подозрили во враждебных намерениях. Особое возмущение в Индонезии вызвал расстрел лодок, на которых один из мадурских князей со свитой направлялся к голландцам с дружест­венным визитом [132, с. 141; 262, с. 69]. Крайней восточной точ­кой путешествия эскадры Хоутмана стал остров Бали. Здесь Хоутман и представил правителю Бали карту Европы, на кото­рой границы Голландии па востоке доходили до Москвы, а на юге — до Венеции. Правитель Бали оказал голландцам доволь­но холодный прием, однако передал Хоутману ответное письмо к «королю Голландии» (т. е. штатгальтеру принцу Нассаускому). После этого Хоутман хотел плыть на Молукки, но коман­да взбунтовалась и потребовала возвращения назад. К этому времени в экипажах осталось так мало людей, что одно судно пришлось сжечь. С тремя оставшимися кораблями в начале 1597 г. Хоутман начал обратный путь на родину [269, с. 109].

14 августа 1597 г. эскадра Хоутмана вернулась в Голлан­дию. Доставленный груз пряностей был так мал, что едва по­крыл расходы на экспедицию. Из 248 человек экипажа на ро­дину вернулось только 87; тем не менее эскадру встретили тор­жественным колокольным звоном. Несмотря на все неудачи, путь в Юго-Восточную Азию был проложен. «Компания ван Верре» тут же стала снаряжать новую эскадру из восьми ко­раблей, во главе которой был поставлен адмирал Якоб ван Нек [158, с. 199].

Тем временем португальский вице-король в Гоа Франческо да Гама, до которого дошло известие о появлении в индоне­зийских водах эскадры Хоутмана, решил принять свои меры. Он направил против них эскадру из четырех военных кораблей под командованием Луренцо де Бриту. Эскадра де Бриту при­была в Бантам, когда Хоутман уже был в Голландии. Де Бри­ту это не смутило. Он решил примерно наказать бантамского султана, чтобы и другим местным владетелям было неповадно впредь «путаться с голландскими и английскими пиратами». Де Бриту напал па китайские и яванские корабли, стоявшие на бантамском рейде, и захватил их, а затем предъявил бантамскому правительству ультиматум, требуя выплаты большой суммы. Бантамцы в ответ на это смело контратаковали порту­гальскую эскадру на своих маленьких суденышках и захватили два корабля. Де Бриту с остатком эскадры бежал в Малакку. Это португальское нападение способствовало новому сближе­нию Бантама с голландцами [262, с. 69—70; 263, с. 110—111]. Когда 28 ноября 1598 г. эскадра ван Нека прибыла в Бан­там, бантамское правительство выразило готовность к новым переговорам. Опытный дипломат ван Нек не жалел щедрых подарков трехлетнему султану, регенту и крупным феодалам. Те, в свою очередь, способствовали голландским закупкам на бантамском рынке. Вскоре три судна эскадры были полностью загружены перцем, и ван Нек отправил их назад в Голландию. Эти корабли в исключительно короткий срок, за шесть месяцев, достигли Гааги. Прибыль от продажи перца составила 100%. Помимо пряностей голландские корабли привезли штатгальте­ру принцу Морицу ценные подарки и письмо султана Бантама, составленное регентом [132, с. 142].

Из Бантама ван Нек с оставшимися судами эскадры дви­нулся на восток, посетив по дороге северояванские порты Джа­карту, Тубан и Гресик. Повсюду он налаживал испорченные Хоутманом отношения, но пряности в этом сезоне здесь уже были вывезены китайскими и другими азиатскими купцами. Не­удача постигла ван Нека и на Мадуре, в порту Аросбая. Здесь не только не удалось ничего купить, но и пришлось отбиваться от мадурцев, не забывших нападения Хоутмана. Несколько гол­ландских моряков попало в плен и за их освобождение при­шлось внести значительный выкуп [159, с. 198].

После этого ван Нек разделил свою эскадру на две части. Сам он с тремя судами направился на остров Амбон. Здесь местные жители, стремившиеся избавиться от португальцев, по­строивших на острове крепости, радушно встретили голландцев. Но пряностей и здесь было мало, почти все уже вывезли пор­тугальцы. Тогда ван Нек отправился на острова Банда, знаме­нитые плантациями мускатного ореха. Здесь он смог загрузить мускатным орехом и мускатным цветом два корабля и догово­рился с жителями Банда об устройстве двух торговых факто­рий. Для их обслуживания он оставил на острове Банда 20 че­ловек [132, с. 142].

Тем временем заместитель ван Нека ван Варвейк с двумя судами достиг центра производства гвоздики — Молуккских островов. Султан Тернате, также резко враждебный португаль­цам, устроил голландцам пышный прием. Произошел обмен по­дарками. Голландцы поднесли султану сукно, зеркала, мушке­ты, султан одарил их гвоздикой. Полученная в подарок и куп­ленная на Тернате гвоздика впоследствии была продана в Гол­ландии с присклыо в 400%. На Тернате также была создана голландская фактория [263, с. 113; 280, с. 77]:

В сентябре 1600 г. последние суда эскадры ван Нека вернулись в Голландию. К этому времени Индонезия была навод­нена голландскими купцами, устремившимися сюда по ранее проложенным путям. В Голландии одна за одной возникали все новые торговые компании, спешившие принять участие в сверхвыгодной торговле. Только в 1598 г. из Голландии на Восток отплыло 5 эскадр с 22 кораблями. К 1600 г. из-за кон­куренции различных компаний между собой и с португальцами цены на пряности в Индонезии выросли вдвое [262, с. 70].

Вслед за голландцами в Индонезию снова устремились анг­личане. В 1600 г., в то время как английский флот блокировал Лиссабон, не давая португальцам возможности послать под­крепление в Юго-Восточную Азию, в Лондоне была создана Объединенная Ост-Индская компания. Королевская хартия предоставляла этой компании на пятнадцать лет торговую мо­нополию в районе между мысом Доброй Надежды и Магелла-новым проливом. В феврале 1601 г. из Англии отплыла первая эскадра Ост-Индской компании под командованием Джеймса Ланкастера, уже имевшего опыт плавания в Южных морях [38,. с. 195].

На первых порах и голландцы и англичане стремились за­воевать расположение местного населения, чтобы получить от него помощь в своей борьбе с испанцами и португальцами. Агрессивные действия против местных государств в конце XVI — начале XVII в. были скорее исключением. К таким ис­ключениям относится второй вояж на Восток Корнелиса Хоутмана, прибывшего с двумя кораблями 24 июня 1599 г. в Аче — центр, монополизировавший большую часть перечной торговли на Суматре. Сначала дела голландцев шли хорошо. Но в сен­тябре 1599 г. Корнелис Хоутман затеял ссору с ачехцами, ко­торая перешла в вооруженное столкновение. Корнелис Хоутман погиб с мечом в руках, а его брат Фредерик Хоутман был взят в плен и заключен в ачехскую крепость Пидир. Там он содер­жался, по-видимому, в комфортабельных условиях, потому что за два года заключения сумел написать мемуары, составить первый малайско-голландский словарь и каталог звезд южного неба [179, с. 23; 118, с. 122].

Португальцы, узнав о конфликте Аче с эскадрой Хоутмана, в сентябре 1600 г. прислали к султану Аче посольство с пред­ложением дружбы и просьбой разрешить для закрепления этой дружбы построить в Аче португальский форт. Ачехский султан, однако, отверг эту просьбу.

Слух об этих переговорах в искаженном виде дошел до гол­ландского адмирала Паулуса ван Кардена, который три меся­ца спустя прибыл со своей эскадрой в Аче. Опасаясь, что ачехцы в союзе с португальцами атакуют его, он решил напасть первым и начал грабить и топить индонезийские торговые суда у побережья Аче [158, с. 200; 179, с. 85; 263, с. 116].

Восточная Индонезия и Филиппины в XVII — начале XVIII в.

 

Пиратские действия ван Кардена навлекли на него крупные неприятности в Голландии. Когда 28 августа 1601 г. в Аче прибыла еще одна голландская эскадра под командованием Корнелиса Бастиансзона, голландский посол адмирал Бикер преж­де всего пообещал ачехскому султану возбудить судебное дело против Компании, пославшей ван Кардена. Впоследствии Ам­стердамский суд действительно приговорил эту Компанию к уплате возмещения убытков в 50 тыс. гульденов и эта сумма была выплачена Аче [107, с. 116]. В результате последующих переговоров в Аче была основана голландская фактория, а Фредерик Хоутман был освобожден и смог вернуться на ро­дину. Правитель Аче Ала-уд-дин Риайят-шах направил с эскад­рой Бастиансзона в Голландию посольство из трех человек во главе с Абд-уль-Хамидом. 6 июля 1602 г. они прибыли в Гаагу. Это были первые индонезийцы, посетившие Европу. 70-летний Абд-уль-Хамид умер в Голландии. Голландское правительство устроило ему исключительно торжественные похороны (тогда индонезийцы еще не считались и Голландии людьми второго сорта, перед ними даже заискивали) [179, с. 23, 123, 239].

Вслед за голландцами и англичане поспешили завязать дипломатические отношения с могущественным султанатом Аче. 5 июня 1602 г. сюда прибыла первая эскадра английской Ост-Индской компании. Командир эскадры Джеймс Ланкастер вручил ачехскому султану письмо от королевы Елизаветы I следующего содержания: «Елизавета, милостью Божьей короле­ва Англии, Франции и Ирландии, защитница христианской веры великому и могучему королю Аче и прочая на острове Сумат­ра, нашему брату посылает привет. Вечный господь в своем божественном предопределении так распределил свои благо­словения и хорошие вещи для пользы и питания человечества, что, несмотря па то что они находятся в разных королевствах и областях мира, они благодаря умению человека (вдохнов­ленного всемогущим Богом) распространяются в самые отда­ленные места мира как чудесные творения. Он так установил, что одна земля нуждается в другой не только ради обмена то­варами и плодами земли, которые в изобилии имеются в одной стране и которых не хватает в другой, но также ради любви и дружбы между всеми людьми, а это воистину божественное установление» [179, с. 241—242].

Далее Елизавета I «с уважением к справедливому и благо­родному королю» просит его оказать милость английским куп­цам и разрешить им построить в Аче факторию, чтобы служа­щие этой фактории могли бы лучше изучить язык и обычаи страны.

В заключение Елизавета I намекает на возможность воен­ного союза против общего врага — Португалии. «Вы будете бо­лее довольны нами,— пишет она,— чем португальцами и ис­панцами — нашими врагами. Ведь вы не только защищаете свое королевство, по и ведете войну с португальцами в Малакке. А в 1575 г. Ваши поиска под командованием храброго капитана Радамокота нанесли им большой урон» [179, с. 242—243].

Султан Ала-уд-дин Риайят-шах не только разрешил англи­чанам построить факторию, но и освободил их от ряда пош­лин. Более того, он предложил Ланкастеру 100 марок золотом в обмен на «умиротворение» Джохора. Ланкастер, однако, так же как и голландские адмиралы до него, уклонился от этого поручения. Англия, как и Голландия, в этот период еще не располагала достаточными силами, чтобы служить арбитром в отношениях между государствами Юго-Восточной Азии (см., например, [прил., док. 2]).

Отказ Ланкастера не испортил англо-ачехских отношений. Англичане смогли закупить в Аче столько перца, что рынок в Англии на некоторое время оказался перенасыщенным и ак­ционерам Ост-Индской компании пришлось часть доходов от экспедиции получить перцем [38, с. 195; 179, с. 85, 121].

Сразу вслед за англичанами в июле 1602 г. в Аче прибыла французская эскадра под командованием генерала Фротте де Ла Бардельера, снаряженная компанией французских купцов в Сен-Мало. Французы тоже были приняты султаном, который разрешил им торговать в Аче. Однако на обратном пути у бе­регов Испании в мае 1603 г. на них напали голландцы и от­няли груз перца стоимостью 2 млн. ливров. От этой катастрофы сравнительно слабое французское купечество долго не могло оправиться [105, с. 120].

В то же лето 1602 г. в Аче вновь появились португальцы; они повели переговоры о строительстве в Аче своей фактории (ранее, в эпоху португальской монополии, значительную часть перца местные купцы везли прямо в Малакку и Португалия не нуждалась в постоянном представительстве в Аче). Но так как наряду с этим португальцы снова потребовали предоста­вить им участок земли для строительства крепости, они не по­лучили ни того, ни другого [158, с. 201].

В Бантаме в этот период также расширилась международ­ная торговля. Соперничество голландцев и англичан с прежде находившимися здесь торговцами и между собой привело к рез­кому повышению цен. Уже в 1600 г. в Бантаме существовали четыре фактории разных голландских компаний. Когда в мар­те 1600 г. в Бантам прибыла эскадра Стевена ван дер Хагена, снаряженная так называемой Старой Компанией, цены на рын­ке оказались настолько высокими, что ван дер Хаген решил перенести торговые операции непосредственно на острова Пря­ностей. Когда он прибыл на Амбон, жители округа Хиту об­ратились к нему с просьбой помочь изгнать португальцев из их крепости в Лейтиморе. Вместе с жителями Хиту голландцы два месяца осаждали португальскую крепость. Португальцы упор­но защищались. После того как удачный выстрел из крепости взорвал пороховой погреб на судне ван дер Хагена, осаду при­шлось снять. Перед тем как покинуть Амбон, ван дер Хаген в сентябре 1600 г. заключил с амбонцами договор. По этому договору в обмен на защиту от португальцев местные жители предоставляли голландцам монополию на покупку пряностей. В исполнение договора ван дер Хаген построил на скале Хату Нуку небольшое укрепление, куда поместил гарнизон из 27 че­ловек с 5 пушками. Первая голландская крепость на островах Пряностей получила название «Кастеел ван Верре» — «Кре­пость Дальняя» [132, с. 183; 262, с. 73; 280, с. 77].

С Амбона ван дер Хаген отплыл на острова Банда. Здесь в это время обеим голландским факториям,- построенным ван Варнейком, угрожал яванский флот. Мусульманские владетели Северной Явы направили его сюда благодаря подстрекательст­ву португальцев, которые продолжали распространять среди местных владетелей версию о «безземельных голландских пи­ра гах». Эскадра ван дер Хагена отбила нападение яванского флота и, загрузив корабли мускатным орехом, ушла на запад [158, с. 200].

Теперь исиапо-португальцы решили принять серьезные меры, чтобы остановить голландскую экспансию. Вице-король Гоа приказал собрать в Малакке флот из 8 больших и 22 малых судов под командованием адмирала Фуртадо де Мендоза. Эта армада сначала двинулась против Аче. После нескольких столк­новений с ачсхцами, не добившись решительного результата, Мендоза в декабре 1601 г. направился на Западную Яву и бло­кировал Бантамский порт. В это время к Бантаму приближа­лась голландская эскадра из пяти судов под командованием Волферта Харменсзона. Китайский купеческий корабль, встре­тивший голландцев на подходе к Бантаму, предупредил их об опасности, однако Харменсзон решил все же атаковать порту­гальцев, выбрав для нападения 25 декабря, когда португаль­цы праздновали рождество. После двухдневного боя, потеряв два галеона, Фуртадо отступил от Бантама [132, с. 184; 262, с. 75—76; 263, с. 117].

После этого Харменсзон направился на Тернате. Здесь он выгодно закупил большой груз гвоздики и собирался уже от­плывать, когда пришло известие, что Мендоза напал на Амбон. Согласно договору 1600 г., Харменсзон обязан был поспешить на выручку амбонцам, но его суда уже были загружены пря­ностями. Он решил не подвергать риску драгоценный груз и от­плыл в Голландию, оставив союзников на произвол судьбы [158, с. 201].

Между тем Мендоза, прибыв на Амбон в феврале 1602 г., начал осаду голландской крепости Кастеел ван Верре. Мало­численный гарнизон вскоре подписал капитуляцию на условии свободного выхода. Голландское судно, случайно прибывшее в это время на Амбон, вывезло гарнизон в Бантам. После этого голландская крепость была снесена, а войска Мендозы обру­шились на хитуанцев. На Амбоне начался террор. Солдаты Мендозы жгли деревни, вырубали гвоздичные плантации: уце­левшие жители бежали в горы. Покорив остров и усилив гар­низон португальской крепости, Мендоза направился к Тернате, где к нему присоединилась испанская эскадра, присланная с Филиппин.

На Тернате в это время также не было голландцев, но сул­тан Тернате успел собрать достаточно сил с соседних островов, чтобы дать отпор испано-португальцам. Несмотря на огромное превосходство в огневой мощи, испано-португальский флот был сильно потрепан и вынужден был уйти в Малакку [132, с. 183— 184].

Образование голландской Объединенной Ост-Индской компании